Триумвират: Наследие Обманувших Смерть.

— Ma petite «немного» прямолинейна и… требовательна, — со спины, по коже неожиданно прошёлся обманчиво спокойный, чарующий голос Принца города, незаметно появившегося в проеме арки, — но, я тоже не отказался, если бы вы, monsieur Поттер, удовлетворили наше любопытство. Обернувшись, маг встретился лицом к лицу с вампиром. Одет он был в черные джинсы, заткнутые в кожаные сапоги до колен, окрашенные густой, почти бархатной чернотой. На белой рубашке был высокий кружевной воротник, приколотый у шеи рубином размером с большой палец. Черные волосы его были достаточно длинны, чтобы рассыпаться по кружевам. Рукава были свободны и широки, сужаясь к запястьям, и по рукам тоже рассыпались кружева, из которых видны были только кончики пальцев. Его черные как смоль волосы вились мягкими локонами вокруг лица. Глаза же были такого темного синего цвета, что казались почти черными, словно два сверкающих темных сапфира. Позади него медленно вошел Ашер, тщательно пряча лицо за водопадом длинных, чуть ниже плеч, золотых волос. Одет он был в белую старинную рубашку без каких-либо украшений, если не считать мережку спереди. Борт, рукава, манжеты и воротник были сплошными, но голая грудь просвечивала сквозь полупрозрачную ткань, от чего страшные шрамы были видны на бледной коже. В этот момент, лишь на мгновение, Ашер поднял глаза — мелькнуло лицо под волосами, тем самым дав разглядеть шрамы не только на теле. Они начинались в дюйме от середины лица, так что его глаза, нос и чувственные, совершенные губы остались нетронутыми, зато прочее походило на расплавленный воск. И, поверх всего этого, следы от его, Гарри, когтей. На секунду, Поттеру даже стало совестно, вот только вся жалость и вина очень быстро стали лишь дополнительным топливом пламени его ярости. С какой стати он должен чувствовать себя виноватым? С какой стати он должен жалеть это жестокое бездушное чудовище, которое только и живет, воруя жизнь у других? Жалеть не о чем – хотя бы потому, что это бессмысленно. Жалеть надо живых, а не мертвых, которым от этого ни холодно, ни тепло. А кем, как не ходячим трупом он может быть!? Златовласый кровосос смотрел на мага, и на лице его ничего нельзя было прочесть. Это была маска – гладкая, бедная, безжизненная… истинно мертвая. Ашер остановился у прохода в кухню, буквально на расстоянии вытянутой руки от Натаниэля, что очень не понравилось Нимир-раджу, в то время как чарующе, но вместе с тем, холодно растянувший в подобии улыбки губы Жан-Клод, уверенно направился в сторону самого Поттера, что при появлении новых действующих лиц, встал со своего места, приветствуя новоприбывших. Каждое движение кровососа буквально дышало соблазном, каждый жест напоминал о сексе, и весь его образ, вкупе с голосом и одеждой, тонко балансировал на грани приличия. Ментальное воздействие? Вряд ли. В своих окклюментивных щитах Гарри был уверен. Рукопожатие вышло кратким, но крепким. При этом и вампир и маг сохраняли зрительный контакт, словно желая заглянуть друг другу в душу. На инстинктивном уровне долгий взгляд в глаза от потенциального соперника можно воспринять как вызов и проявление агрессии. В мире животных такой взгляд всегда предшествует драке. Здесь же… они словно изучали друг друга, пытались понять, что ожидать от оппонента. В конце концов, не просто так говорят, что визуальный контакт – это такой же полноценный инструмент невербального общения, как язык жестов и мимика. — Мое имя Жан-Клод, я являюсь Принцем Сент-Луиса, — наконец, первым прервал затянувшееся молчание вампир, слегка склонив голову. — К сожалению, мы не были должным образом представлены. — Обстоятельства немного не предрасполагали, — позволил себе усмехнуться на подобные слова маг. — Меня зовут Гарри Джеймс Процион Поттер… — Аристократ!? — окинув мага изучающим взглядом прищуренных глаз, спросил Жан-Клод. Вообще, о том, что у него есть третье имя, старший аврор узнал при ознакомлении с завещанием Сириуса. Как после ему объяснила Андромеда, в магическом мире быть крестным – не тоже самое, что в магловском. Пусть само слово «крещение» и было привнесено из христианства, на самом же деле, под данным названием маги подразумевают древний обряд, что старше большинства религий. Ритуал, что узами крови и магии связывал дитя с Хранителем, берущего ответственность перед магией Рода и Предками за участие в воспитании подопечного, восполнении пробелов в знаниях, защиту и благополучие. По сути «Крестный» становился вторым отцом для ребенка, не только на словах, но по-настоящему. Благо, магия позволяла даже такое. И как родитель, по древним традициям, Хранитель имел право на обряд имянаречения подопечного. Испокон веков по заветам Рода Блек, новых членов семьи нарекали в честь небесных светил. Сириус – ярчайшая звезда на ночном небе и в созвездии Большого Пса, легенда о котором повествует, об отважном охотнике Орионе, что был благословлен самой владычицей зверей Артемидой, покровительницей всего живого на Земле – даром обращения в благородного оленя. Вот только дар «вечной девы» обернулся для юного мага настоящей трагедией. Узнавшие о чудесных способностях юноши, пьяные горожане, то ли от страха, то ли от зависти, закидали его камнями до смерти. При этом убив и верных псов, что защищали хозяина до последнего. Разгневанная богиня, узревшая последствия собственного благословения, наслала на местных жителей болезни и голод, а юного мага и его верных защитников она превратила в звезды. Так, согласно преданиям, и появились созвездия Большого и Малого Пса, что и поныне сопровождают охотника Ориона. Нет ничего удивительного, что его крестный, названный в честь альфы Большого Пса, захотел назвать своего «сына» в честь самой яркой звезды в созвездии Малого Пса, тем самым получив себе «щеночка». В это же время, получив непонимающее выражение лица раздраженного мага, Принц города добавил: — Судя по акценту, вы явно с берегов Туманного Альбиона, а там очень крепки традиции и условности, их никто не нарушает даже в наш век всеобщей демократизация. — Да и что с того? — скрестив руки на груди, недовольно поджала губы Анита. Ей хотелось, наконец, получить ответы на свои вопросы, и, да просто понять, с кем судьба свела ее на этот раз. И то, что Жан-Клод отвлекается на подобные глупости, просто раздражало. Аристократизм, пфф, ну что за пережиток прошлого… — А то, ma petite, — начал вампир, повернувшись в сторону Истребительницы, при этом, приблизившись к ней, припал губами к устам девушки, приветствуя, от чего та незамедлительно покраснела, — что детей, чьи родители относятся к среднему классу или к классу рабочих или фермеров обычно никогда не называют тремя именами. До сих пор это было привилегией лишь высшего класса общества – аристократии. О том же, что аристократия в Англии пусть и сильно сдала свои позиции, но все же была и остается правящим классом, Принц города предпочёл промолчать. Он прекрасно понимал, что дворяне просто научились мимикрировать и не выставлять свое богатство и власть напоказ. В конце концов, серьёзной политике не свойственна публичность, а «серые кардиналы» могли принимать судьбоносные решения, оставаясь и в тени. А такие связи… — Глупости какие… — потупившись, фыркнула Блейк, больше пытаясь скрыть смущение, чем действительно выражая собственное мнение о чужих традициях. На подобное поведение возлюбленной, вампир лишь улыбнулся, после чего, обняв девушку одной рукой за талию, притянул ту к себе. Сидевший рядом Ричард на подобные нежности лишь презрительно фыркнул, при этом черты его лица обострились, а высокие скулы от злости проступили четче. — Что-то хочешь сказать Ричард? — моментально вызверилась Блейк, резко разворачиваясь в его сторону, при этом, как отметил Поттер мысленно, видимо, не зная, что чувствовать: гнев или смущение? О том, что аниматора связывало с этими двумя явно не дружеские чувства, были понятны и последнему дураку. Сейчас же, судя по всему, находясь в объятиях одного своего любовника, на глазах другого, она явно чувствовала себя не в своей тарелке. — Ты считаешь меня монстром… — зашептал оборотень, смотря на нее с болью и презрением одновременно. — Я не считаю тебя монстром. — … но при этом лижешься с ходячим мертвецом. Подобное сравнение заставило ее буквально замереть на мгновение с направленным на вервольфа прожигающим взглядом. — Я видела мертвецов, — выдавила, наконец, она из себя, с трудом скрывая под ледяным тоном ярость и боль, которую причинили девушке произнесенные слова, — и кем бы вампиры ни были, когда они на ногах, мертвецами их не назвать. — Было время, когда ты так не думала, — злобно ухмыльнувшись, от чего девушку буквально передернуло, настолько непривычно было видеть подобное выражение, да еще и обращенное в ее адрес, на любимом лице. — Когда-то, помнится, ты звала «нашего Принца» всего лишь красивым трупом. — Слушай, я была молода и не слишком разбиралась. — И теперь ты твёрдо уверена, что он не просто «симпатичный покойничек»? — вновь он процитировал Истребительницу, на что та яростно сжав зубы, выплюнула: — Да, уверена. В этот момент, сжав в своих объятиях и уткнувшись носом в волосы девушки, своим фирменным бархатным смехом, от которого по всей коже начинали пробегать мурашки, рассмеялся Жан-Клод. — Рад это слышать, ma petite, — с улыбкой в голосе произнес он, а после, многозначительно перевел взгляд на колдуна из-за океана. — Но мы немного отвлеклись. — О, не стоит переживать, — с трудом заставив себя улыбнуться, произнёс на пару мгновений подзабытый хозяевами, точнее хозяйкой, маг, при этом мысленно поаплодировав волку, что так точно указал на истинную сущность кровососа. Впрочем, не то что бы он сам был лучше… всего лишь грязное и жестокое животное, что и доказал Сивый***** и ему подобные. Ремус же был лишь исключением, существование которого, как известно, подтверждает существование правила. — Ваша милая перепалка ничуть мне не мешает, — ухмыльнулся Поттер, смотря на скривившиеся рожи Ричарда и Аниты. — Но, так уж и быть, отвечая на ваш вопрос, да, я действительно из Англии. Что же касается социального статуса, то моя мать была дочерью простых людей. Но отец, действительно принадлежал к старинной английской семье, получившей Пэрство Англии**** за заслуги перед Короной. — Oh, comme c'est beau, для меня честь познакомиться с вами, милорд, — со всей элегантностью поклонился Жан-Клод, не смотря даже на то, что продолжал держать все еще дующуюся Аниту за талию. — Надеюсь, вы простите нам, если мы сделаем или скажем что-то не так. Все же, как бы универсальны не были правила этикета, каждая страна имеет свои особенности и собственный протокол. — Я бы предпочел, если бы мы обошлись и вовсе без этого… официоза, — абсолютно нейтрально ответил вампиру маг, пытаясь скрыть досаду и… гнев с нарастающим раздражением. Казалось, за излишне театральной элегантностью и лоском кровососа скрывалась насмешка и глум. — Ох, в таком случае, Вы наверняка не будете против, если мы отойдем от celebre* британской традиции начинать разговор с обсуждения погоды!? И, раз уж, здесь Вам больше никого не надо представлять, предлагаю, наконец, присесть и перейти к интересующей всех теме. Мысленно хмыкнув на слова вампира, Поттер опустился обратно на стул, ощутив, как Натаниэль неловко сжал одной рукой его плечо. При этом сознания мага отметило на автомате, как златовласый кровосос, Ашер, воздержавшийся от рукопожатия и какого-либо иного приветствия, все это время сверлил его взглядом. — Итак, какая же тема всех интересует? — не сдержавшись, съехидничал аврор. — Я бы… — начал, было, принц города. Вот только, не выдержав, что ее задвинули на второй план, Анита Блейк прервала его буквально на полуслове. По ее мнению, дав этим двоим, расшаркиваться тут со своим этикетом и аристократизмом, они могли бы провозиться и до самого рассвета. В конце концов – не на светском рауте или официальной встрече. — Кто ты такой? — не обратив внимания на укоризненный взгляд своего ненаглядного, спросила она прямо в лоб. — Как я уже сказал, меня зовут Гарри Джеймс Процион Поттер, — подарив парочке ничего не выражающую прохладную улыбочку, произнес аврор. — Потомственный аристократ родом из Соединенного Королевства. Родился в тысяча девятьсот восьмидесятом году, обучался в закрытой частной школе-интернате на севере Шотландии, с отличием окончил высшее военное учебное заведение. Вряд ли конечно это ответ на заданный вопрос, скорее даже насмешка, но… неужели они думали, что он им сейчас всю подноготную своей биографии выложит? Или то, что к своим двадцати пяти годам он уже достиг того, о чем многие и мечтать не могут. О том, что его имя до сих пор не сходило с передовиц газет, что он оставался почетным гостем на любом мероприятии и имел статус Народного Героя, был кавалером ордена Мерлина Первой степени, а теперь еще и самым юным в истории старшим аврором? Свой след в истории Гарри Поттер, безусловно, оставил, и история эта вовсе не закончилась в тысяча девятьсот девяносто восьмом году с победой во Второй Магической войне, но это явно было не то, что нужно было говорить здесь и сейчас. — Должен заметить, что для двадцатипятилетнего мужчины вы выглядите… — с чуть заметным интересом на безэмоциональном лице начал Жан-Клод — Свежо сохранившимся, — едко закончила за него Блейк, с трудом скрывая подозрительность и недоверие. Мысленно усмехнувшись на подобный выбор слов со стороны девушки, Поттер, на мгновение зажмурил веки. То, что его внешность привлечет внимание, он ничуть не сомневался. Впрочем, и скрывать он ее более не собирался. По крайне мере здесь, в Америке. А вопросы… — Нууу, — сделав вид что задумался, начал он ехидно, — некоторые тайны, превосходят человеческое понимание, — ответил он, улыбнувшись с зажмуренными глазами. — Да он издевается! — чуть ли не рыкнул Ульфрик, яростно сверкая глазами, от чего сжавшийся на полу Стивен чуть вздрогнул. Как и Рыжик сзади. Все же Ричард был весьма сильным альфой и, энергетика у него была подстать. — Вот как!? — выгнув бровь, вопросительно констатировала истребительница, проигнорировав оборотня, при этом поджав от раздражения губы. — И как по твоему мы должны тебе доверять? — Ох, Анита, даже у порядочных людей есть тайны. — Уверен, что так оно и есть, — не остался в стороне более осторожный и дипломатичный Жан-Клод, предупреждающе сжимая девушку в своих объятиях. — Поверь ma petite, нам всем есть что скрывать. Что-то, что мы не хотим делить с остальными. На слова своего возлюбленного, Анита лишь бросила на него хмурый взгляд, но все же промолчала. Пусть ее и заносило порой, но она вовсе не была дурой и прекрасно понимала, что переходить черту все же не стоит. — Но, возможно, вы бы смогли ответить нам, monsieur Поттер, где овладели столь тонким мастерством колдовства? — продолжил тем временем кровосос. — Признаться, то, что вы показали нам за столь короткий промежуток времени, просто обескураживает. Никогда не видел подобного мастерства и силы. — Как я уже сказал, Поттеры очень древняя семья, — на мгновение, задумавшись, пожал плечами Гарри. — Начиная с основателя Рода, мои предки, впервые обретя Дар магии, полностью посвятили себя искусству чародейства, которое изучали на протяжении многих веков. Даже спутников жизни они выбирали подстать себе… — То есть… — изумленно расширила глаза Блейк. — Да, как и все мои предки, как и моя мать, и отец были невероятно одарены, и, многого достигли в искусстве колдовства. — Были? — заинтересовалась девушка. — Они… давно покинули сей мир. — Oh, mon dieu**, прошу простить нашу бестактность, — всплеснул вампир руками, изображая «искреннее» сочувствие. Ей богу, фраза «весь мир – театр, а все мы – актеры поневоле» в присутствии данного носферату начинает играть новыми красками. — Примите мои соболезнования, мой лорд. — Не нужно. Это произошло слишком давно, настолько, что я их даже не помню. — Все это конечно очень интересно, — произнесла истребительница, чувствуя себя неуютно от того, что затронула столь личную тему, — но все же не объясняет, почему, черт возьми, Уоррик выполняет твои приказы? — На самом деле, все довольно просто, — улыбнулся ей Поттер. — Уоррик, еще, будучи человеком, служил моему предку. Когда же его не стало… скажем так, последние тысяча лет, он был уверен, что Род его господина был прерван. — Пока не встретил Вас, — подытожил вампир, кивнув самому себе. — Полагаю, он принес вам клятву на крови!? — Если вы подразумеваете клятву верности, подкрепленную магией крови, то да. — Что? — удивленно воскликнула Блейк, непонимающе переводя взгляд то на своего возлюбленного, то на Гарри. — Разве вампир может принести «клятву» человеку? — Ах, mon amour***, с недавних пор я верю, — чарующе улыбнулся ей Жан-Клод, с трудом скрывая собственное удивление, — что в жизни все возможно, даже то, что невозможно. Фыркнув на подобное высказывание, Блейк лишь скрестив руки на груди, вновь впилась взглядом в Поттера. — В вашем со Странником разговоре неоднократно упоминался некий «договор». Что это еще за хрень? — Прости, — устало вздохнув, произнес маг, разводя руками, — но ни ты, ни кто-либо из присутствующих не является членом Совета, а значит, я не имею права разглашать данные сведения, — ничуть не покривив душой, добавил он. Естественно, если Гарри захотел, он мог бы найти лазейки и рассказать хотя бы самой Истребительнице часть информации, так как она номинально является частью мира магии, но… ему было откровенно лень и совершенно не до этого. Кроме того, кто знает, как аниматор могла бы воспользоваться данными знаниями. — Он не врет, — хмыкнув, произнес Ульфрик, продолжая сверлить мага взглядом, — но, несомненно, говорит не всё. — Черт бы тебя побрал, Поттер, — взбесившись, буквально прорычала Блейк, сжимая от злости кулаки и, совершено не обращая внимания на попытки Принца города ее утихомирить. — Ты обещал ответить на вопросы! — Постараться ответить, — поправил ее Гарри, чувствуя, как его собственное раздражение медленно нарастает. Вся эта ситуация была сама по себе весьма ему не по нраву, что вызывало далеко не самые лучшие чувства. И как будто этого было мало, его еще и чуть ли не допрашивали и требовали каких-то оправданий. Какое, спрашивается, они имели на это право? Да никакого. Еще и этот непрекращающийся пристальный взгляд золотоволосого ублюдка, от которого хотелось заскрежетать зубами… но он сидел и смотрел на них с непроницаемым выражением лица. — Это все ваши вопросы? — Мне бы хотелось знать каковы будут ваши дальнейшие действия? — наконец задал Принц города, наиболее интересующий его вопрос. При этом Гарри заметил, как вся дружелюбная мишура соскользнула с его лица, как тающий лед, а глаза стали пусты и безжалостны, как зимнее небо. Рядом напряглась Анита, нервно сжимая кулаки и, даже Ричард незаметно подобрался в ожидании ответа мага. — Как вы, должно быть, знаете, среди вампиров и оборотней, царит жёсткая иерархия, где ты либо подчиняешься более сильным, либо подчиняешь их себе. Если вы собираетесь остаться в Сент-Луисе, а как я понял, именно это вы собираетесь сделать, мне как Мастеру этого города, хотелось бы знать вашу позицию. На мгновение Гарри задумался, разглядывая всю эту компашку, напрягшуюся в ожидании ответа. Он знал, что практически все сверхъестественные существа в городе подчиняются Принцу, но обладая достаточной силой, некоторые группировки сохраняли свою независимость, предлагая Мастеру города союзнические отношения. — Верлеопарды попросили меня стать их Нимир-Раджем, — смотря прямо в глаза Принца, начал говорить маг, при этом чувствуя, как сзади напряглись названные оборотни, — и, как вы наверняка уже знаете, я принял их предложение. Так что, да, я действительно собираюсь, как минимум задержаться в городе. Что касается моей позиции: я не из тех людей, что готовы кому-либо повиноваться, соответственно, пард так же более не будет этого делать. Впрочем, вражды я так же не ищу, так что, предложить руку дружбы и сотрудничества я всегда готов. На мгновение в помещении повисла тяжелая напряженная тишина, нарушить которую не смел никто из присутствующих, пока Принц, судя по всему, обдумывал со всех сторон озвученное предложение, а Поттер, устав от всего этого фарса, боролся с искушением использовать менталистику, лишь бы быстрее все это закончить. — On dit que l'amitié est le plus bel amour******, — кивнул, наконец, чертов вампир. — Я буду последним глупцом, если упущу возможность обрести столь интересного друга. — Взаимно, Жан-Клод. И, если это все вопросы, которые надо было обсудить, не хотелось бы больше злоупотреблять вашим гостеприимством, — встав из-за стола, Гарри нетерпеливо сжал ладонь рыжика. — Был рад знакомству. Надеюсь, оно и в дальнейшем будет приносить лишь положительные эмоции. — И мне… — произнес Принц. Потянув Натаниэля на себя, Поттер направился на выход, при этом полностью проигнорировав, замершего подобно ледяному изваянию, златовласого кровососа, мимо которого прошел. — А как же я? — вдруг донесся до мага полухриплый шепот. Голос был ровен, но слышалась в нем острая насмешка с оттенком горечи. — Ты даже не посмотришь на меня? Гарри замер, а после, на мгновение, обернувшись, лишь бросил ничего не выражающий, абсолютно пустой взгляд на немертвого. — Ты мне не интересен. — Я слышал… слышал слова Странника, — зло прохрипел вампир, сверля колдуна яростным взглядом, в котором светилась неприкрытая ненависть и гнев. — Неужели ты так и оставишь меня? Не боишься, что я, как и говорил Странник, буду преследовать тебя? Что буду выслеживать по всему миру, лишь бы вновь познать вкус твоей крови? Пару мгновений, Гарри стоял и смотрел на Ашера сверху вниз с непроницаемым выражением лица, а после, не сказав даже слова, развернулся. Он не собирался тратить свое время на нервный срыв ходячего мертвеца. Анита просила за него ради своего Принца, вот они пусть и выслушивают истерику изуродованной шрамами темной твари. В конце концов, он не дал Страннику убить его, да и сам не уничтожил, что было бы наилучшим выходом, остальное же, не его проблемы. Если же мордредов кровосос и взаправду начнет его преследовать… что ж, «Хладное Пламя» со всем радушием встретит его в своих объятиях. — Не смей… не смей игнорировать меня… — яростно закричал «задетый за живое» вампир, а после, Гарри почувствовал, что в комнате словно похолодало, заставив кожу покрыться мурашками от ощущения леденящей магии. Это было похоже на присутствие дементора, чем на мгновение заставило сердце старшего аврора замереть от охватившей его тревоги, но через несколько секунд он понял – сила исходит от златовласого кровососа. — Ашер, НЕТ! — гневный крик Жан-Клода прошелся по небольшому помещению подобно воздушной волне. Ярость и одновременно отчаяние Принца города чувствовалась даже на расстоянии. — Ашер, не надо, — одновременно со своим возлюбленным выкрикнула истребительница. Но было поздно. Поттер даже не успел полностью развернуться. Он знал, что вампиры способны двигаться быстрее, чем человеческий глаз способен уследить, и, именно человеком он и был. Да с помощью магии он мог ускорить свою реакцию и скорость, мог разогнать процесс обработки информации поступающей в мозг с сетчатки глаз, мог даже произвести частичную трансформацию в анимагическую форму, что увеличило бы все его физические показатели, но… на все это ему нужно было время. Ашер появился перед ним буквально в тот же миг. Волосы – золотое пламя, глаза горят голубыми сапфирами, кожа почти прозрачна, как хрусталь, – он дал своей силе почти поглотить себя, не оставив ничего человеческого. Когда же, кулак впавшего в яростное безумие немертвого должен был проломить череп магу, Гарри ощутил удар в корпус, швырнувший его в сторону. Натаниэль, пусть и был далеко не самым сильным оборотнем, все же обладал куда более развитыми физическими данными, в том числе и скоростью с реакцией, благодаря чему и успел заметить выпад вампира, осознать последствия и оттолкнуть своего Нимир-Раджа. Вот только что бы уйти из-под удара вампира-мастера самому, у него уже не хватило ни сил, ни времени. Успевший прийти в себя маг только и мог наблюдать, как получивший предназначенный ему страшный удар Натаниэль, его рыжик, буквально взлетел в воздух, хлопнулся на пол плашмя и… не поднялся. На мгновение, сознание мага затопила отчаяние и ужас за рыжика, но затем, из глубин, казалось, самой души, гнев ударил обжигающей волной, сжал плечи, руки, пролился до пальцев. Никогда раньше мальчик-который-выжил не испытывал столь быстрой и столь безграничной ярости. При этом, его сознание не было затуманено испытываемыми эмоциями, подобно потерявшему над собой контроль берсеркеру. Нет, его ярость была холодной и одновременно, казалось, уверенной в себе. Ярость, не имеющая никакого отношения к крови или боли, а полностью относящаяся... да, к смерти. Маг хотел убить темную тварь за то, что он сделал с его Натаниэлем. Он хотел его смерти. И он не сомневался, что сможет забрать те остатки бесценного дара, называемой жизнью, что течет в его гнилых венах. *** Следствие ко второму закону Чизхолма гласит: «Когда дела идут хуже некуда, в самом ближайшем будущем они пойдут ещё хуже». Справедливо? Очевидно, что нет, но, к сожалению, такова жизнь. И от этого никуда не уйти. Остается лишь принять ее такой, какая она есть, и сражаться как проклятой, разгребая проблемы одну за другой, а порой и целую кучу одновременно, лишь бы хэппи-энд случался не только на экране зомбоящика или книжных страницах, но и в реальном мире. В ее мире. Анита Блейк практически ничего не знала об Ашере. Ни, кто он, откуда, она не испытывала к нему практически ничего. Практически. Потому что Жан-Клод знал его, знал и любил. И каким-то образом, через гребанные метафизические метки, связывающие мастера-вампира и его слугу, она получила отголоски его чувств к этому золотоволосому идиоту. Почему идиоту? А как еще можно назвать того, кто дважды наступает на одни и те же грабли? Вот и Блейк считала, что это слово прекрасно характеризирует Ашера. Стоило ей только увидеть, как злость в глазах вампира брызнула по зрачкам морозным сиянием, она сразу поняла его намерения. И видимо не одна, так как Жан-Клод, с полными гнева и отчаяния голосом, одновременно с ней выкрикнул: — Ашер, НЕТ! — Ашер, не надо. Вот только уже было поздно. Возможно, попади он в Поттера, у него и был бы шанс убить того, ну, или на крайний случай, просто выжить. Но Натаниэля… после всех тех откровений англичанина о его связи с этим слабым и, казалось бы, бесхребетным верлеопардом, Анита просто не верила, что Нимир-Радж оставит его в живых. И оказалась права. Она думала, что уже видела колдуна в бешенстве, чего только стоило его противоборство с Падмой, но теперь она поняла, как ошибалась. Истребительница содрогнулась всем телом, когда почувствовала исходящую от колдуна чудовищную, продирающую до костей холодную могильную ярость и мощь. Она устояла то на ногах только потому, что воздействие было направлено не на нее. Остальным и этого хватило. Стивен так забился в самый дальний угол, что она уже решила, что он пытается просочиться сквозь стену, вервольф уже давно бы покинул комнату, если бы для этого ему не надо было приблизиться к Гарри. Зейн же чуть ли не валялся на полу, закрыв голову руками. Ричард, вскочивший с места и Жан-Клод, лишь напряженно замерли, во все глаза, смотря на, как уже выяснилось, не совсем мальчишку, что одним плавным, молниеносным движением, вскочив с пола на который его столкнул рыжий оборотень, на мгновение… исчез. Казалось, вот он был на месте, а потом, с треском разбитых стекол и кухонных дверец, схватив когтистыми пальцами за лицо, уже прижимал Ашера к, трещавшей от давления, мебели. Черные волосы заметались вокруг фантомным пламенем, шевелящимся на ветру, струйками потекшим по залу — на ветру силы Нимир-Раджа. Ошеломленная, буквально ослепленная всей этой высвободившейся мощью, Блейк не сразу обратила внимание на раздающиеся истошные крики, полные невообразимых мук. Ашер. Прижатый с нечеловеческой силой к разлетающейся на щепки кухонной мебели, золотоволосый вампир не способный выбраться из захвата Нимир-Раджа, лишь кричал как резанный. Сначала истребительница даже не могла понять, что происходит. На нем не было крови, не было повреждений на теле, но он все равно кричал. Но потом, Блейк все же увидела… казалось, плоть уходила с его лица. Будто кожа спадала на костях черепа — прикосновение Поттера выпивала его досуха. Не только кровь — все вообще. На, с виду двадцати трёх – двадцати пяти летней бархатной коже Ашера появились морщины. Мышцы под кожей стали съеживаться, будто от дистрофии, но то, на что уходят месяцы, случилось за секунды. Кожа у него потемнела, будто он высыхал на глазах. Так спускает воздушный шарик, только здесь были мышцы, и они таяли, остались кости и высохшая кожа, которая обтягивала их. Ашер же все еще продолжал кричать. И наконец, у него не осталось воздуха, но высохший рот шевелился, открываясь и закрываясь, открываясь и закрываясь. Хотя крик давно уже смолк, но обтянутый кожей скелет все еще дергался, мотая головой. От увиденного у Аниты перехватило горло, и что-то горело под веками. Слишком это было страшно, слишком чудовищно. Она хотела, чтобы это кончилось. Прекратилось. Никто не заслуживает подобного. Но оно не прекращалось. Кожистый скелет, который был Ашером, дергался, открывая и закрывая рот, будто пытаясь заговорить. — Он так может осушить его до смерти, — с дрожью в голосе выдохнула истребительница, не имея ни малейшего понятия, услышал ли Жан-Клод ее. Впрочем, времени проверять, у нее тоже не было. Слишком стремительно развивалось происходящее. Подобно молнии, метнувшись вперед, Ричард буквально сбил Нимир-Раджа с ног, со всей силы откидывая мага, прервав его контакт с Ашером. Для обычного человека, пролететь несколько метров и со всей дури врезаться в стену, да так, что по ней пошли трещины, было бы как минимум чревато сотрясением и потерей сознания. Поттер же, как бы ни утверждал обратного, вряд ли им был. По крайней мере, протараненный далеко не маленькой тушей Ульфрика, Поттер лишь моргнув, вновь вскочил на ноги. Да и как это сделал! Казалось, вся мощь мага, окутав его темными клубами, буквально вытолкнула его на ноги: резко, стремительно, хищно… казалось, перед Анитой встал древний и весьма могущественный вампир, готовый атаковать. Вся его магия была подобно обнаженному клинку, готовому обагриться кровью врагов. Но то, что было дальше… все внимание Блейк приковало к лицу колдуна, на котором сквозила манящая, притягивающая взор пустая чернота зрачка, затопившая не только радужку, но и склеру, в глубине которой играли сполохи света. Словно чернота бесконечной ночи царила в его взгляде, и в нем мерцали звезды – целый звездопад. Анита никогда не видела ничего подобного, даже не слышала о таком. Но она знала, что это. Знала, чувствовала ответ, что буквально сам всплывал наружу из глубин души, из средоточия собственной сути. Смерть. Это была чистая, первозданная сила смерти. Некромантия. Околдованная темными омутами, Истребительница не сразу заметила движение колдуна, но на него успел среагировать Жан-Клод. Все это время, он был словно в каком-то подобии транса, пораженный чудовищностью происходящего с son chardonneret, не меньше аниматора, по крайней мере, страх и отчаяние, пусть лишь на мгновение, но были весьма отчетливо видны на его лице. Впрочем, отдавая должное его выдержке, вампир быстро взял себя в руки. А сосредоточив все свое внимание на оппоненте, опытный фехтовальщик в его лице, в совокупности с нечеловеческим восприятием, смог предвидеть намерение колдуна атаковать агрессора в лице Ричарда. — Достаточно, — вложив в свой голос всю свою мощь, всю силу, буквально прогрохотал Жан-Клод, заставив всех оборотней в доме панически пасть ниц. Даже Ульфрик, и тот поморщился от мощи, высвобожденной его Принцем. Вот только Поттер, лишь чуть отшатнувшись, резко покачал головой, словно пытаясь отогнать наваждение, а после, устремил свой бездонный всепожирающий взгляд на него. Лишь один взгляд – и Жан-Клод уже почувствовал на себе морозную хватку Смерти. И его Голод. Казалось еще мгновение, и этот монстр выпьет его также, как и его златовласого chardonneret. Вот только дальнейшее, было не иначе как чудом. Натаниэль, которого Анита, сама того не заметив, пометила у себя в голове слабой и бесхребетной, ничего не стоящей красивой куклой, сейчас, с неслабым таким кровоподтеком на пол лица от удара Ашера, пересилив своих внутренних демонов, через слезы и рыдания, развалившись на полу, сжимал ноги своего альфы, моля того остановиться, прийти в себя. Анита на подобное лишь шире раскрыла глаза. И с каких пор она только стала настолько самоуверенной? Так сильно недооценивать окружающих, ставить ярлыки… ведь всегда знала, что с ее то образом жизни, подобная ошибка смерти подобна. И что удивительно, но Поттер действительно остановился. Явно не ожидавший настолько наглого вторжения в личное пространство, колдун, перевел взгляд вниз, на своего Зверя Зова. Мгновение, казалось, что все это бессмысленно, бесполезно. Но затем, Анита чуть ли не выдохнула от облегчения, почувствовав, как сила мага сворачивается. От ее взгляда так же не ускользнуло то, как чернильная мгла, залившая буквально всю склеру мага, стала истаивать, открывая взору яркие и такие уже привычные изумрудные радужки глаз. Наконец, придя в себя, маг окинул их ничего не понимающим, растерянным взглядом, в глубине которого затаился страх. И Анита могла себе представить его замешательство. Когда сила берет над тобой вверх – это действительно страшно… особенно такая смертоносная. Впрочем, сейчас было уже не до него. Более не чувствуя от Нимир-Раджа опасности, Блейк позволила себе повернуться к нему спиной. Жан-Клод, поняв это раньше нее, уже стоял на коленях перед… телом Ашера, осторожно, словно боясь сломать, держа того за руку. Принц города был абсолютно бесстрастен, на его лице не было и тени каких-либо эмоций. Словно высеченный из камня, такой же холодный и бесчувственный. Анита уже видела это его состояние, поэтому прекрасно знала, насколько оно обманчиво. На дрожащих ногах подбежав к ним, Блейк буквально упала на колени с другой стороны от золотоволосого вампира, от которого остался лишь скелет, обтянутый пергаментной кожей. Под ним была постель новогодней канители — остатки его золотых волос. Одежда спалась на иссохшем теле, как спущенный воздушный шарик. Глаза закрылись и только выпирали из-под истонченной кожи двумя шариками. Все остальное иссохло. Его рука протянулась к ней, и, истребительница, сглотнув, сжала скрюченную ладонь с высохшей пергаментной кожей в своей. Одно касание и, на миг, она ощутила, как умирает, выцветает — за неимением лучшего слова — Ашер. Та искра, что поддерживала в нем подобие жизни, была готова вот-вот погаснуть. Блондин медленно начал открывать рот, как на заржавевших петлях, от чего донесся звук – будто рвущегося пергамента, что эхом отдался в голове, оглушая ее мозги всем ужасом происходящего. Он хотел что-то сказать, но не смог… легкие не наполняются, а без воздуха невозможно говорить. Жан-Клода от подобной картины буквально передернуло, но он все же смог совладать со своими эмоциями, как всегда, предпочитая преобладание разума над эмоциями. Анита видела, чувствовала, как он пытается передать часть своей силы, помочь своему бывшему лучшему другу. Но ничего не получалось. Ашер не был его «птенцом». Он не приносил ему «клятвы крови». Между ними не было никаких связей. Да и не смог бы Жан-Клод напитать золотоволосого нужной энергией достаточно, чтобы сохранить ему жизнь. — Кровь, — прошептала истребительница, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации и, хоть как-то спасти блондина. — Я мог бы… поделиться! — хмуро бросил Ричард, шагнув вперед. Удивленно окинув его взглядом, как никак, до этого Ульфрик считал подобное ниже своего достоинства и, был категорически против давать кому-то на себе «кормиться», Анита заметила его сжатые кулаки и янтарные волчьи глаза. В отличии от Принца, оборотень с трудом сдерживал свои чувства. Вот только, Жан-Клод лишь покачал головой на их предложение. — Он слишком слаб, чтобы взять кровь, — глухо произнес вампир, даже не посмотрев в их сторону. — Мы могли бы… — начала было истребительница, но была тут же перебита. — Не поможет. — Откуда ты можешь знать? — чуть ли не зарычал Ричард, показывая клыки. Слишком уж сильное впечатление на него произвело произошедшее с золотоволосым посланником Совета. — Белль Морт – le Sardre de Sang, источник нашей линии крови, — наконец, произнес Мастер Сент-Луиса, при этом отодвинув от себя руку своего бывшего любовника, и, встав, сделал шаг назад, словно прощаясь. — Она питает нас силой, ее мощь пробуждает нас каждую ночь, пока мы не наберемся достаточной силы, что бы вставать самим. Но у всего есть и обратная сторона. Как она способна делиться силой, так может и забирать ее. При ее дворе были те, кто лишался ее благосклонности… были и те, кто испытывал на себе ее ярость. — И..? — сглотнув, прохрипела Блейк, чувствуя, что ответ не понравится ей. На что Принц города, наконец, посмотрев ей в глаза, произнёс пустым голосом: — Одному из «неугодных» удалось выжить. Все, что для этого понадобилось, это осушить целую деревню. Более сотни людей: детей, женщин, стариков. Никто не спасся. Не думаю, ma petite, что ты на подобное пойдешь!? — Я… — Впрочем это и не важно. Как я уже сказал, mon chardonneret слишком слаб... Пережившему гнев Бель Морт просто повезло. Она не довела его до столь плачевного состояния. — И что теперь? — сжав кулаки до такой степени, что они затрещали, прорычал Ричард. — Неужели нет другого способа? — У него нет ни слуги-человека, ни подвластного зверя, — бесстрастно, словно какая-то кукла, заметил Жан-Клод. — У него нет... — он замолчал, будто подыскивая слово, потом нашел: — Ресурсов. Какое изящное выражение – ресурсов, усмехнулась Блейк горько. Впрочем, как бы там не было, а он была прав. Ашер мог питаться только кровью, а для этого он был слишком слаб. Если бы они не стояли столбом и вмешались раньше, чем это сделал Ричард, чертов Поттер не довел бы Ашера до столь плачевного состояния, выпив из него всю «жизнь». Выпив… — Нет, — твёрдо отчеканила некромантка, воодушевленная озарившей ее мыслью. Она поняла, кто может напитать Ашера энергией достаточно, чтобы сохранить ему жизнь. — Есть еще способ…