Триумвират: Наследие Обманувших Смерть.

Она ждала их, сидя в классическом, напоминающем какие-то нюансы исторических мебельных эпох, кресле, закинув ногу на ногу и, тягуче медленно потягивала бордовыми губами «огненный виски» из хрустального бокала. Зайдя в кабинет и окинув хозяйку ничего не выражающим взглядом, старший аврор огляделся. Просторная, элегантно обставленная комната, освещённая, из-за плотно завешенного портьерами окна, мягким светом включенного торшера, что стоял возле классического письменного стола из красного дерева со столешницей, покрытой темно-зеленой кожей и, камина, в которой успокаивающе потрескивали дрова. Кивнув Дэвиду, веля тому оставаться у двери и не вмешиваться, Гарри, спокойно и не спеша, пройдясь по мягкому шелковому ковру, присел на свободное кресло, что стояло напротив первого. — Вы меня ждали!? — не спрашивая, скорее констатируя факт, произнес маг, окидывая изучающим взглядом невозмутимо сидящую перед ним женщину. Выглядела она, между прочим, весьма внушающей, как внешним видом, так и осанкой, манерой держаться – истинная благородная дама. С головы до ног, включая застегнутую у горла блузу с высоким воротником и кружевные перчатки, она была одета в черное. Ее темные волосы были собраны в идеально круглый узел на макушке, и вся она, казалось, была воплощением опрятности и элегантности. — Было бы весьма недальновидно считать себя умнее окружающих, — сделав очередной глоток, осушая бокал, произнесла она чуть охрипшим голосом, а после, с некоторым сожалением отставив опустевшую емкость, потянулась к портсигарнице. — В конце концов, вряд ли МКМ отправило бы абы кого, а я, всего лишь человек и, как бы мне не хотелось, я не способна предусмотреть абсолютно все. — Весьма самокритично… — заметил Гарри, приподняв бровь. — Зато реалистично, — горько усмехнулась она, закуривая тонкую, дамскую сигару, а после, медленно выпустив седой дым, что начал клубиться вокруг нее, создавая причудливые образы, она с неким любопытством, наконец, посмотрела на Поттера. — Чем я все же выдала себя? Хотя, нет. Молчите. Адам, не так ли!? Смешно. Мелочи всегда так много значат. — Почему вы решили, что вас выдал именно мистер Льюис? — пожалуй, даже с неким интересом спросил маг, на что Эвита* Торндайк – глава отдела по расследованию нежелательных связей с не-магами, тонко усмехнувшись, выпустила новые кольца из дыма. — Потому как он был единственным, кто видел меня настоящую, мистер Поттер, — стряхнув пепел в бокал под виски, продолжила она. — В тот вечер я совершила оплошность, когда вместо применения заклятия Obliviate, приказала ему под Imperius забыть о нашей встрече. И он забыл…точнее, собственный разум не давал ему сконцентрироваться на данном воспоминании, которое так никуда и не делось. В тот момент я не подумала… нет, я и представить не могла, что этот чертов магл натолкнется на столь сильного и искусного менталиста. Н-да, не просто так видимо говорят, что пути магии неисповедимы, не так ли, мистер Поттер!? — Не то слово, миссис Торндайк, — спокойно и совершенно не изменившись в лице, ответил ей Гарри, несмотря на то, что его все же немного напрягла излишняя догадливость сидящей перед ним женщины. — Я знаю, о чем вы думаете, Гарри, — сдержанно усмехнулась дама, вновь втягивая в себя табачный дым. — Но уверяю, в местной клоаке вы не найдете больше ни одного мага, способного заметить вашу ментальную сеть, что оплела чуть ли не весь конгресс. Признаться, и мне это с трудом удалось. Просто невероятно искусная и тонкая работа. Никогда не видела подобного. Браво, мистер Поттер. — Благодарю за комплименты, — не сводя взгляда с ведьмы, холодно произнес старший аврор все тем же ровным тоном. — Но они незаслуженные. Будь иначе, вы ничего бы не заметили. — Ха-ха-ха, — запрокинув голову, рассмеялась колдунья. — И вы еще мне говорили о самокритичности!? Так уж и быть, успокою вашу уязвлённую мужскую гордость. В том, что я заметила столь необычное ментальное прикосновение, нет вашей вины. Вы, Гарри, все сделали безупречно. Просто… уж таковой сделала меня природа, способной видеть то, что не видят другие, так же, как и слышать, чуять, ощущать… мой дар – это мое восприятие, мистер Поттер, то, что всегда выделяло меня от остальных. — Это впечатляет, — не особо заинтересованно произнес Нимир-Радж, при этом, на всякий случай, все же делая ментальные нити, проникающие в разум сидящей перед ним Эвиты еще более тонкими и незаметными. — То есть, таким образом, почувствовав, как кто-то перебирает ваши воспоминания, вам не составило особого труда сложить два и два, и понять, что вас все же вычислили!? — Все верно, мистер Поттер, — одобрительно кивнула она, будто подталкивая мага к дальнейшему озвучиванию своих выводов, при этом делая очередную затяжку никотина. — Но вы здесь. Почему? Пару мгновений… нет, пожалуй, даже больше, дама сидела молча, выпуская аккуратно накрашенными и манящими губами кольца серебристо-серого дыма, при этом словно думая и подбирая слова. — А куда бы я делась? — наконец, презрительно скривив губы в подобии ухмылки, произнесла она. После чего, сделав еще одну затяжку, добавила. — Разве я похожа на женщину, готовую пуститься в бега и всю жизнь скрываться по всяким злачным местам? Увольте! — Но вы могли бы все отрицать!? — заинтересованно приподнял бровь маг. — У меня не было никаких доказательств вашей вины. Лишь воспоминания, добытые у мистера Льюиса не самым нравственным и законным путем? А таковые к обвинению не пришьешь. — Доказательства? — повторила она за ним, словно пробуя данное слово на вкус, а после, ехидно и, одновременно как-то презрительно-грустно рассмеялась. — Мистер Поттер, люди часто путают правосудие с предписаниями вышестоящих. Вы же не глупый человек, должны понимать, насколько в М.А.К.У.С.А. «рады» посторонним магам, сующим нос в их дела!? Как известно, победная стратегия порой предусматривает жертвы, которые наш президент, да и не только он, а все властьимущие, не задумываясь, отдали бы, лишь бы избавиться от проверяющей комиссии отправленной Международной Конфедерацией. А то, не дай бог, откопаете что-нибудь лишнее… — Вот как!? — склонил аврор голову набок, пристально изучаю сидящую перед ним ведьму. Пожалуй, доля истины в ее словах все же была, только… за высказыванием своего недовольства в купе с неприязнью чувствовалось нечто большее. — Почему вы так… враждебно настроены против своего правительства? — Ха, ха-ха-ха, — сверкнув глазами, весело рассмеялась женщина, — враждебно!? Ха, удивительно, как вы красиво и осторожно подбираете слова. Но нет, мистер Поттер, я не отношусь к своим, как вы выразились, властям, враждебно. Я отношусь так ко всем людям! А как иначе? Ведь им, не важно, магам или нет, кроме собственного благополучия и личного покоя, ничего более не нужно. Только и стремятся удовлетворить свое эго, а ко всем остальным абсолютно безразличны. Поймите, Гарри, мир жесток, а люди безжалостны. Они могут вам улыбаться, но за улыбками может прятаться все что угодно: зависть, презрение, ненависть, ревность, но хуже всего... это пресловутое безразличие – вот истинная вершина бесчеловечности! Так, как же мне к ним еще относиться, если не враждебно, мистер Поттер? Знаю, вы думаете, я плохой человек!? — с горечью усмехнулась она, при этом гордо вскидывая голову. — На самом деле, я просто не боюсь говорить жестокую и неприятную правду. — Я думаю, миссис Торндайк, что вам просто не повезло жить среди людей, которые оставили у вас подобное впечатление о себе, — ровным тоном произнес маг, не спуская со вскинувшей бровь от его заявления женщины взгляд. — Но уверяю, всегда найдутся люди, которые смогут вас приятно удивить. Нужно продолжать верить, просто быть чуть осторожнее. — Не повезло? Удивят? Ха, осторожнее? Ха-ха-ха… — неверяще смотря на аврора, истерично стала смеяться его собеседница, после чего, резко замолчав, она окинула Поттера столь презрительным взглядом, что ему даже неловко стало. — Вам, должно быть, нелегко живётся, если вы верите в подобную чушь!? Оглянитесь по сторонам, мистер Поттер. Думаете, ваше дешевое геройство в этой дыре хоть что-то стоит? Вы наивно вбили себе в голову, что мир действительно строится на доброте и порядочности!? Поверьте, на деле, эта пресловутая доброта только могилу вам и выкопает, и то, не за красивые глазки. На что вы надеетесь? На то, что добро и свет одолеет зло? Что мир вдруг сам исправится, что справедливые люди будут вознаграждены, а злодеи наказаны? Ересь! Все это абсолютная и полная чушь. Хотя, вам это простительно, ведь вы еще так молоды… но ничего, с возрастом этот недостаток исчезнет. Уж я-то знаю, сама раньше верила в нечто подобное, пока не осознала такую простую, пусть и горькую, но истину. — Что же, это ваше право – иметь свое мнение и свободно выражать его, — ничуть не впечатленный подобной речью, спокойно произнес Гарри. — Спорить с вами я не собираюсь. Но хотел бы выслушать историю, из-за которой у вас сложилось подобное мировоззрение. Ведь она – причина моего здесь пребывания, не так ли!? Мотив, побудивший вас пойти на столь отчаянные шаги!? — Мотив? — зло выдавила Эвита из себя, скривив лицо в презрительной гримасе. — Хотите знать, что меня заставило пойти на «преступление»? Все очень просто, Гарри, у меня отняли самое дорогое в жизни. Скажите, можете ли вы себе представить, что чувствует женщина, в одночасье потерявшая любимого мужа и единственного сына? Когда вместо, казалось бы, бесконечного чувства любви и счастья, в сердце возникает пустота от потери, которую уже ничто не способно заполнить... Знаете ли вы, какое это горе для матери, потерять малыша, появление которого не могла дождаться месяцами, малютку, которого прижимала к груди и кормила собственным молоком… — Значит, месть!? — не спрашивая, утверждая, произнес старший аврор, прикрывая глаза. — Осуждаете!? — усмехнулась ведьма, а после, сгорбившись, в раз сделавшись, будто на десять лет старше, она стала горько и, с каким-то надрывом говорить. — Я вышла замуж по воле родителей, да еще и за человека, которого практически не знала, я… но знаете, Гарри, я была довольна своей жизнью. Мой муж оказался хорошим человеком, добрым, щедрым, надежным. Я и сама не заметила, как брак, заключенный по расчету, очень быстро перерос в нечто большее. Мы полюбили друг друга, по-настоящему, искренне… мы были счастливы. Единственное же, что омрачало нашу жизнь – отсутствие детей, не смотря на пятнадцать лет совместной жизни. Мы уже смирилась со своей судьбой и практически отказались от мечты о сыне или дочери… как, к нашему потрясению и удивлению, я узнала, что беременна. Мой сын… мой маленький, любимый… Мы с мужем души в нём не чаяли, вечно баловали и ни в чем не отказывали. Одним только своим появлением на свет, он уже сделал нас самыми счастливыми людьми. Но, видимо, каждому человеку отмерено ограниченное количество света в жизни, и я свое исчерпала за те несколько лет: наверное, слишком счастлива была. Тот день… я помню его, как будто он был только вчера. Я сильно задержалась в своем департаменте, это был мой последний рабочий день перед отпуском – мы собирались в Монтану, хотели провести экскурсию для сына по магической части национального парка Глэйшер. Вот только… когда я вернулась… я… я обнаружила лишь их… истерзанные… обескровленные тела… со множественными ранами от вампирских укусов под разорванной… и измазанной бурыми пятнами одеждой… с искаженными от… ужаса и мук лицами. Боже, моему малышу было шесть… всего лишь шесть лет… чем он заслужил подобное, за что его заставили так страдать… — Я сочувствую вам, миссис Торндайк, — негромко прошептал Гарри, хмуро смотря на плачущую женщину, что буквально была убита горем. Произнесенные слова утешения были единственными, что пришли ему в голову. А что еще он мог сказать ей? Что понимает, через что ей пришлось пройти? Что даже способен понять ее желание отомстить? Вряд ли это ее хоть как-то успокоит. — Сочувствуете!? — со слезами на глазах, криво и с некой злой насмешкой усмехнулась вдова. — Сколько раз я уже слышала эти слова!? Сколько раз меня уверяли, что правосудие восторжествует!? Что эти трижды проклятые убийцы пожнут за всё сполна!? Такие лживые, жалостливые и лицемерные речи… только вот, толку от них абсолютно никакого!? Знаете, мистер Поттер, что наш дорогой президент ответил мне однажды, когда я окончательно видимо его достала? Что он ничего не может сделать! Что не имеет права из-за горя одного человека, рисковать мирным договором между магами и вампирами! Что мне лучше все забыть и жить дальше! Как видите, Гарри, наше правосудие не только слепо. Оно безмозгло и бессердечно. Не удивительно, что этот мир трещит по швам. — И вы решили действовать самой, — кивнув самому себе, произнес маг. — Это было не трудно, — усмехнувшись, подтвердила ведьма, отдаваясь собственным воспоминаниям. — Всего лишь нужно было найти пару маглов, имеющих в прошлом не самое приятное знакомства со сверхъестественными существами, чуть подкорректировать их сознание и дать собрать единомышленников. Конечно, порой приходилось вмешиваться самой, подталкивать в нужном направлении, усиливая ненависть и страх ко всяким грязным нелюдям, но в основном, они и сами весьма неплохо справлялись. — Вы понимаете, что могли развязать войну!? — прищурился маг, смотря на эту обезумевшую от горя женщину. — Что поставили под угрозу существование магического мира!? Вы ведь не глупая женщина, вы не могли не осознавать последствия!? Не могли не понимать, что ваша месть заденет не только вампиров!? — Ваша проницательность поражает, мистер Поттер, — мило, словно речь идет не о предательстве собственного народа, улыбнулась эта ведьма. — А с чего вы взяли, что я собираюсь мстить лишь этим мерзким кровососам? Маги ничуть не лучше! За свое бездействие и безразличие, за свою слепоту и невозможность учиться на собственных ошибках они заслуживают не меньшего! — Fiat justitia, pereat mundus. Да совершится правосудие, даже если от этого погибнет весь мир, не так ли, миссис Торндайк!? — Именно так, Гарри! — уверенно кивнула она. — Именно так. Я хочу, чтобы этот мир познал всю мою ненависть, мое горе… я хочу, чтобы все почувствовали мою боль и пролили те же слезы, что и я. Лишь тогда люди усвоят урок: научатся сострадать, протягивать руку помощи, ценить окружающих. В конце концов, чтобы построить новый мир, нужно разрушить старый... — Все же, не просто так говорят, что горе раскрывает нашу суть, — устало покачал головой маг, с жалостью и одновременно с презрением смотря на женщину. — Вы просто сумасшедшая! — Может быть и так, мистер Поттер, — криво усмехнулась она. — Но, этот мир сделал меня такой. Люди своей безжалостностью и безразличием превратили меня в чудовище! И за это они поплатятся, когда ими же созданное чудище и пожрет их! — Пожрало бы, останься оно на свободе! — холодно отчеканил колдун, вставая с кресла. — Пусть у меня и нет прямых доказательств, кроме воспоминаний, добытых ментальной магией, я, как представитель комиссии Международной Конфедерации Магов имею все полномочия для вашего задержания за подозрение в посягательстве на вековые законы и устои общества волшебников, за то, что поставили под угрозу само существование нашего мира и пытались разжечь войну между магическими и не магическими народами. До вынесения Советом Магов своего решения, вы… — Ох, полно вам, Гарри, — усмехнувшись, прервала его ведьма, при этом смотря с таким превосходством, будто перед ней стоит умственно отсталый. Впрочем, возможно она и имела право на подобный взгляд: как-никак надавливающий на сонную артерию кончик волшебной палочки – это весомый аргумент. — Неужели, вы и вправду думали, что я так просто сдамся!? Что безропотно позволю какому-то приезжему магу, пусть и столь известному, и сильному, остановить меня!? — Просто ничего не бывает, — не особо взволновано ответил Нимир-Радж, кидая взгляд на подошедшего сзади Дэвида, что приставил к его шее свое оружие. — Только… что дальше? Убьете меня? — О, что вы Гарри, не думаю, что мне по силам то, на что не хватило могущества вашему Темному Лорду, — усмехнулась ведьма все также сидя на кресле, при этом, всеми силами пытаясь сдержать дрожь в теле от той подавляющей мощи, что буквально волнами исходила от британца. — Я бы предпочла стереть память или подчинить, да только уверена, что не совладаю с настолько сильным менталистом. Поверьте, даже здесь, у нас в Америке, наслышаны о том, как легко и играючи вы скидываете Imperius… — Вот как!? — произнес маг, чуть наклонив голову и пристально разглядывая ведьму. — И к какому же выводу вы пришли? Какое решение нашли из данной ситуации? — Непреложный обет! — уверенно ответила она. — Вы поклянетесь, что никогда и ни единой душе не расскажете ни о нашем разговоре, ни о своих подозрениях. Вы поклянетесь, что не будете мешать, пытаться остановить меня или как-то еще вмешиваться в мои дела. Вы покинете Америку, уедете в свой Лондон и продолжите геройствовать дальше, но уже там, у себя. Слушая четкие выверенные слова Эвиты Торндайк, произнесенные уверенным, без и тени сомнения тоном, Гарри не удержавшись, позволил себе легкую усмешку. — С чего бы мне это делать? — спокойно спросил маг, не сводя своего колдовского взгляда с женщины. — Вы сами сказали, что даже не будете пытаться убить меня!? Ментальная магия? То же самое. Что еще миссис Торндайк? Чем вы можете заставить меня согласиться на обет? — Пытками!? — ехидно спросила она, усмехнувшись. На что Поттер лишь поднял бровь, всем своим видом выдавая скепсис по поводу данной идеи. Вот только, презрительно скривившись, эта мордредова змея перевела взгляд на Дэвида, который, бездумно и совершенно идентифирентно, убрав сверкающую багровым от готового сорваться заклинания палочку от шеи Гарри, приложил ее к собственной голове. — Как думаете, успеете его остановить до того, как мистер Уивер взорвет собственную голову? — Э-эх, это уже начинает утомлять, — устало выдохнув, произнес старший аврор. Просто поразительно, как однообразны и… порой так недальновидны люди. Сколько раз Поттер уже попадал в подобную ситуацию, сколько раз его пытались шантажировать жизнями его подчиненных и сотрудников… не счесть! Не то что бы это было для него проблемой, но… неужели нельзя придумать что-нибудь новое!? Использовать свое воображение!? В конце концов, Торндайк же, как минимум знает, что он неплох в менталистике, а значит, не только мог уже знать обо всех ее планах, интригах и прочем, но и перехватить нить контроля над подчиненным ею парнем. Что уже сделал, а она этого даже не ощутила! Да, она пыталась не думать обо всем этом, пыталась скрыть свои мысли, но… слишком все это было глупо и наивно, учитывая разницу между их способностями в данной области. Переоценила себя и свои возможности!? Вполне вероятно. Так бывает, когда эмоции пересиливают сознание, тем самым ослепляя критическое мышление. Но все же, все же… Эвита Торндайк была умной и расчетливой женщиной – и подобная ошибка!? Сейчас же ведьма все так же сидела на своем чертовом кресле и закуривала Мордред знает, какую уже по счету сигарету, при этом, не спуская с мага своего пристального взгляда. Гарри знал… он четко и ясно видел ее опаску, ее напряжение и готовность атаковать, из-за чего она и держала палочку рядом с рукой, готовая продать свою свободу и жизнь как можно дороже. Ради этого… точнее, ради мести, которую она еще не успела совершить, эта ведьма готова была абсолютно на все что угодно – стоит Нимир-Раджу сделать только одно резкое движение! — Хорошо, — прищурившись, пуская во взгляд толику раздражения, кивнул Гарри ведьме, на что та, сначала недоверчиво, а после с долей облегчения, удовлетворенно ухмыльнулась. — Я принесу клятву… — Замечательно, — самодовольно чуть ли не пропела она, вставая с кресла, при этом, не забыв закинуть недокуренную и все еще дымящуюся сигарету в пресловутый бокал из-под огневиски. — Не будем тогда тянуть, мистер Поттер, — добавила она, протягивая руку вперед, словно для рукопожатия, только не правую, а левую – ту, что ближе к сердцу. Всего лишь дань старым и красивым традициям – но, как ни странно, следуют им абсолютно все. Окинув ведьму равнодушным взглядом, Гарри, шагнув вперед, сжал ее протянутую ладонь в своей. Далее, по канону дальнейших действий, должна последовать клятва со стороны Гарри. Которая, естественно, сама по себе не имеет никакой силы… по крайней мере, до тех пор, пока третье лицо, коим, судя по всему, должен был выступать Дэвид, не закрепит его слова с помощью соответствующих чар. Данный обряд, наверное, столь же древен, сколь и сам мир, и, за все это время, не было ни одной зафиксированной удачной попытки обмануть ее, вырваться из ее сетей. — Клятву! — потребовала Торндайк, пристально смотря на мага, на его движения, мимику… словно ожидая подвоха. Впрочем, и не зря, потому как старший аврор и не собирался давать ей каких-либо обещаний. Он мог бы и вовсе не начинать весь этот фарс, и попросту обезвредить ведьму сразу же, как освободил из-под ее контроля Дэвида… да только, из воспоминаний ведьмы, Гарри видел, что эта чокнутая стерва предусмотрела даже подобный исход их общения. Пусть и не особо сложная, но от того не менее эффективная рунная вязь одностороннего щита, нарисованная самым обычным мелом под ковром и обхватывающая женщину в круг, явно на это указывало. Подобный тип барьера никак не защитил бы от мощных боевых заклинаний, но вот отразить тот же expelliarmus** или ему подобные чары был вполне способен. Учитывая же тот факт, что Поттер не собирался убивать эту суку, то ведьма как минимум могла доставить и ему и Уиверу проблемы, из чего, уже само по себе вытекало то, что колдун мог воздействовать на нее лишь менталом… либо пересечь черту рунной защиты, и уже там ее спеленать. Использовать ментальную магию и внушить ей сдаться было бы гораздо проще, вот только… она уже показала незаурядную чувствительность к тонким матерям, а попасться на какой-либо новый, пока неизвестный сюрприз не очень-то и хотелось. Тем более, что некоторые маги, зная о существовании подобного раздела магии, часто используют различные амулеты и артефакты для защиты себя любимого от внушения извне. Эвита использует! Гарри почувствовал это практически сразу, стоило только огоньку ее разума появиться в поле его сенсорной чувствительности. Словно некая вуаль, не имеющая к ее собственной магии ничего общего, не имеющая с ней некого родства, окутывала и обволакивала миссис Торндайк густым вязким слоем то ли воздуха, то ли чего-то еще, что довольно-таки ощутимо затрудняло воздействовать на нее менталом. Да, пусть, чем бы это не было, остановить Поттера оно не было способно… но оно могло бы дать ей время все осознать и атаковать. Поэтому старший аврор и решил сделать вид, что согласен на условия женщины, а там, зайдя за черту рунной защиты, наконец, уже обезвредить сумасшедшую колдунью. Вот только, все пошло не так, стоило только невербально и без каких-либо жестов и взмахов сформированным чарам магических пут коснуться тела ведьмы. «Ловушка» — слишком поздно пришла к старшему аврору такая простая и вполне логическая мысль. После стольких лет в аврорате и войны с Волан-де-Мортом и его Пожирателями… и такое!? А он еще на нее думал, будто чувства ведьмы затмили ее критическое мышление!? Какой позор! — Вот как!? — недовольно скривив губы в скорбной улыбке, прошептала глава отдела по расследованию нежелательных связей с не-магами, смотря прямо в глаза Гарри. — Вы сами сделали свой выбор, мистер Поттер! — с долей грусти, но вместе с тем непреклонно заключила она, в то время как вокруг них буквально вспыхнуло изумрудным пламенем шестиконечная гексаграмма, в прямом смысле сжигая ковер и меловую вязь рун щита, под которыми ранее была спрятана. Удивительно, она скрыла одну магическую формулу другим, при этом, не нарушив их функциональность! А ведь помимо этого, Эвита еще и завязала активацию всей ловушки на постороннее магическое воздействие… стоило только Гарри наложить на нее свои чары, как сам же и отрезал для себя пути отступления. Невероятно филигранная работа, требующая не малых знаний рун, нумерологии и ритуалистики. — Я вас недооценил! — не показывая ни свое восхищение столь скрупулёзной работой, ни недовольство на подобную глупую ошибку со своей стороны, холодно произнёс Нимир-Радж. При этом, всей своей сутью чувствуя, что магия ритуала, какой бы она не была, надежна сковала его тело. А ведь, как, однако иронично, ведь он собирался поступить с ведьмой похожим образом… — Вы сильный ментальный маг, мистер Поттер, а игра с противником, который предугадывает каждый твой шаг, которого ты не можешь одолеть, невероятно возбуждает… вот только, какой во всем этом смысл, если я, в конце концов, не выиграю!? — надменно улыбнувшись, при этом все так же держа мага за руку и смотря ему прямо в глаза, самодовольно пропела чертова стерва. А пламя цвета авады вокруг разгоралось лишь сильнее. — Признаться, мне пришлось знатно поломать голову над данной проблемой, но, как видите, я нашла выход из нее. Всего лишь нужно было воспользоваться силой противника. Делать вид, будто поддаешься ему, чтобы после заставить его потерять равновесие. Вы так полагались на свои способности, что считали себя как минимум на шаг впереди. Возможно, будь я на вашем месте, то, тоже бы подалась подобному самомнению. И это вовсе не удивительно, в конце концов, когда видишь любого человека насквозь, каждую их мысль и воспоминание, когда способен предсказать любой их следующий шаг, это… рано или поздно, заставляет недооценивать окружающих. С самого начала я понимала, что не смогу скрыть свое сознание от вас, мистер Поттер. Слишком вы сильны. Но потом, я поняла, что этого и не нужно делать… наоборот! Ведь не зря же не-маги говорят, что лучшая ложь – это частичная правда. Забавно, видимо, данное правило действенно и с вами, менталистами, а!? Вместо того чтобы закрываться, я сама выдвинула на передний план все свои планы, идеи, желания… а то, что в этом ворохе из мыслеобразов вы не заметили в их тени несколько спрятанных… как, впрочем, и один магический конструкт за другим, ха…, впрочем, это уже ваши проблемы! — хрипло восторгалась ведьма собственной гениальностью, при этом то ли не замечая, то ли, не обращая внимания на то, как все это время, активировавшийся ритуал буквально пожирал ее. Роскошные волосы цвета ночи стали седеть, а местами и выпадать, прямо воздухе обращаясь в пепел… лицо постарело, из-за стремительной кожной атрофии покрываясь старческими морщинами, даже казалось, что Эвита Торндайк стала меньше ростом и вся сгорбилась… Хотя нет, не казалось. Вся ее магия и жизненная сила подпитывала обжигающее изумрудное Пламя Предсмертной Воли – наконец распознал Гарри. Таков результат добровольного самопожертвования. Когда маг всего себя отдает ради исполнения своей последней… посмертной воли! Поттер понимал, что все зашло слишком далеко… его собственная самоуверенность и высокомерие сыграли с ним в злую шутку. Очень-очень злую и невероятно опасную. Предсмертная Воля мага – это не игрушка… подобным образом издревле маги насылали неснимаемые проклятия на могущественные Рода, многие из которых впоследствии либо исчезали с лица земли, либо скатывались на самое дно магического мира. Что бы ведьма не задумала – если ее не остановить, то последствия будут необратимы, а этого Гарри очень бы не хотелось. Вот только маг не то чтобы не мог это сделать, он не мог даже сдвинуться с места. Слишком сильны оказались Путы Воли, сковавшие его… — Я пыталась… — казалось с болезненной улыбкой, если даже не оскалом, безумно, уже ни к кому конкретно не обращаясь, закряхтела ведьма в подобии сумасшедшего смеха, при этом хрипя свои последние слова кашляющим старческим голосом. — Честно пыталась… но все эти ничтожные людишки, неспособные понять мою боль… жестокие, бессердечные твари… их так много… я одна… слабая, я такая слабая… Но ничего, теперь… теперь, мне пора к моим мальчикам… a mea va fi a ta … toate ale tale*** … — судорожно закашляла она, буквально силком выталкивая последние слова из себя, выражая свою Волю, от чего смертоносное пламя, что все это время лишь усиливалось от ее магии и жизни, буквально вспыхнуло, словно до этого мгновения удерживаемое на поводке, оно наконец, обрело свободу… и направило все свое внимание на парализованного мага, стоящего в центре шестиконечной звезды. Гарри понимал, что вот он, последний шанс, промедлит и все – конец! Но понимание ситуации ничуть не способствовала освобождению. Собственная магия была вялой и дезориентированной, словно находилась под confundus**** , даже аппарация не сработала, казалось само пространство стало в разы прочнее… лишь бы не дать ему сбежать. Гексаграмма мертвой хваткой держала его за яйца… «… но не Дэвида» — в последние мгновения пришла вдруг мысль. Впрочем, уж лучше поздно, чем никогда… Все это время Уивер стоял на том же месте, что и прежде, при этом, даже не шелохнувшись. Пусть Поттер и перехватил у ведьмы нити подчинения, околдовавшие разум молодого мага, старший аврор все еще не освободил его. Из-за чего Дэвид пусть и видел все происходящее, но не мог предпринять хоть что-то… ни сбежать, ни позвать на помощь, ничего… Мысль-приказ, сформированный буквально за долю секунды мальчиком-который-выжил и до сих пор продолжает выживать, еще быстрее отправился по связывающим их метальным нитям к мальчишке, а после, резкий взмах палочки, выкрик заклинания, и Гарри Поттера чуть ли не тараном выкидывает из огненной ловушки прямо сквозь пламя. Затем последовала резкая боль от удара, а после, все вокруг стало тонуть во тьме… — Мистер Поттер… — панически выкрикивает, наконец, обретший свободу и одновременно до смерти перепуганный парнишка, подбегая к потерявшему сознание старшему магу. _________________________ * Имя Эвита – идентично имени Ева и считается ее ласковым обращением. ** Expelliarmus – обезоруживающее заклинание или, как его еще называют, заклинание разоружения. Попадая в противника, вырывает из его рук предмет. *** A mea va fi a ta... toate ale tale - с румынского «мое будет твоим» и «все твое». **** Confundus – ментальные чары, вводившие разумное существо в состояние дезориентации.