Противостояние себе

POVАннабет Я проснулась от жуткой, режущей боли в животе. Сев на кровати и прижав руку к животу, я поняла, что очень сильно проголодалась. — Перси, — позвала я спящего сына Посейдона. — Перси, — уже настойчивее толкала я его в бок. В конце концов разозлившись и пнув Джексона, я немного не рассчитала силу удара, отчего парень оказался на полу. — Ой. — Аннабет! Ты обалдела?! — начал возмущаться сонный Перси, мало что понимая из происходящего. — Перси… — проговорила я, заглядывая ему в глаза и растягивая гласную «е». — Я есть хочу… Сходи, пожалуйста, в столовую, — как можно жалобнее просила я, подползая на коленях к сидящему на краю кровати сыну Посейдона и обвивая его шею со спины руками. — Воображала, я все понимаю, но не в пять утра же! — ворчал он, вставая и натягивая джинсы. — Ну, могу я сходить… — сказала я, показушно поднимаясь и уже собираясь надеть шелковый халатик, как Перси перехватил его и, что-то пробурчав, ушел, натягивая майку. Правда, через секунду он все же вернулся, вспоминая, что забыл спросить, что мне взять. — Аннабет, я… — Картошку фри, пару котлеток и что-нибудь вкусненькое, — протараторила я, подбегая к нему и чмокая в щеку. Закатив глаза, сонный Перси вышел из комнаты, а я в это время поставила чайник и налила себе и Джексону чай. Перси пришел через 10 минут с полным подносом. Залпом выпив свой чай и сказав, что хочет обратно к Морфею, он оставил меня с подносом. После того, как я вчера видела, как Перси играл с Мелиссой, я решилась рассказать ему о своей беременности. И вот теперь осталось только найти подходящий случай. Позавтракав, я вернулась в кровать к Перси, который так и не смог уснуть. Он смотрел, кажется новости. Между прочим не такие уж и интересные, раз я чуть было не уснула. — Перси, а ты когда-нибудь думал о том, что будет дальше? Да я начала из далека… — Эм… смотря, что ты имеешь в виду, — замявшись, ответил он. — Я имею в виду после того, как уедешь из лагеря, — я намеренно избегала в своей речи слов «мы», «вместе» и так далее. — На самом деле нет. Я просто знаю, что не хочу иметь детей. Не хочу семьи, — я задержала дыхание, пытаясь не дать скатиться слезам, застывшим в глазах. — Ладно, у меня тренировка, — быстро ретировалась я, вставая и намереваясь как можно быстрее уйти. Одевшись на скорую руку, я вышла из комнаты, оставив ничего не понимающего Перси в одиночестве. Идя быстрым шагом, я чуть было не сбила Дрю с ног, но, быстро извинившись, продолжила свой путь в поисках Клариссы. Потому что больше не к кому мне было идти. Поднявшись к Ла Ру, я поняла, что она не одна, так как Мелисса налетела на меня. Да и вышла она из комнаты ЛаРу. Попросив малышку передать Клариссе, что я ее искала, мне ничего не осталось, как просто отправиться, «куда глаза глядят». — Аннабет! — прокричал кто-то позади меня. Из-за непонятного шума в ушах я не стала останавливаться, а просто шла дальше. — Аннабет, когда… — Люк прервался на полуслове, когда развернул меня к себе и увидел мое состояние. Доведя меня до какой-то поляны в лесу, на которую я неизвестно как попала, он крепко обнял меня, даже не пытаясь как-то остановить мою истерику. Я не знаю, сколько вот так я сидела, рыдая, думая о словах Перси. «Я просто знаю, что не хочу иметь детей. Не хочу семьи». Разве это не удар под дых. — Аннабет, расскажи, что случилось, — жалобным голосом попросил Люк. — Я решилась рассказать Перси про беременность. И начала издалека… — глубоко вздохнув, я продолжила: — Начала издалека, спросив, думал ли он о том, как будет жить, когда уедет из лагеря… — И…? — Он сказал, что не думал об этом. Но знает, что не хочет иметь ни детей, ни семьи. Глаза вновь начали наполняться слезами. Я услышала сочувствующий вздох Люка. — Бет, не важно, что сказал Перси. Недели две назад тебе, вообще, было наплевать на него. Ты не планировала погружать его в это. Так ничего и не изменилось. Считай, что разговора не было. Потерпи немного… Еще полгода. И ты сможешь спокойно уехать. Я помогу. И Кларисса уж точно не оставит тебя, — успокаивающе говорил Кастеллан, заглядывая мне в глаза. Они были наполнены такой теплотой и любовью… Но не как у Перси… Скорее, братской любовью. — Можно? — аккуратно спросил Люк, протягивая руку к животику… — Конечно, — с легкостью разрешила я, но уже после того, как Люк коснулся живота, я неожиданно почувствовала такое тепло под его рукой… — Что? Что-то не так? — с испугом убирая руку, спросил обеспокоенный сын Гермеса. — Коснись еще раз, — попросила я, понимая, что действительно твориться сейчас что-то непонятное. Даже для меня самой. Но, к счастью, парень послушался меня, прикасаясь рукой уже смелее. — Бет, это необыкновенные ощущения, — восторженно прошептал Люк, продолжая прикасаться к моим малышам. — Ты тоже чувствуешь это?  Как будто что-то теплое прикасается к тебе. Вот только теплое не физически, а душевно. — Люк, будешь крестным папой? — Спрашиваешь! — воскликнул явно довольный парень. — Ну все. Все, Люк, прекращай. Что у вас с Клариссой? — спросила я после того, как Люк предложил мне прогуляться. — Да у нас, собственно, ничего нет… Просто болтаем по вечерам в столовой, говорим в открытую друг о друге правду. Эти встречи больше походят на разъедание душ. Если можно так сказать. — Люк ты влюбился? — выпалила я, понимая, что что-то между ними не так. — Нет, для меня она, как младшая сестра. Как и ты. Мне нравится ее умение ответить на причиняемую боль. Не просто ответить, а причинить боль в десять раз сильнее, чем у нее самой. Бет, а как Ла Ру жила до лагеря? Ох, Люк, что же ты делаешь со мной? Мне нельзя рассказывать… — Спроси у нее сам. — Хорошо. Как себя чувствуешь? Все хорошо с вами? — спрашивал Кастеллан, смотря на меня заинтересованным взглядом. — Я не присмерти. Пойдем потренируемся? — спросила я, понимая, что он действительно сейчас нуждался в этом. А я тут… — Нет, — твердо произнес Люк, даже не удосужившись взглянуть на меня. — В смысле нет? — переспросила я. — Тебе можно только метать свои ножечки. Никаких прыжков, кувырков и прочего. Тебе нужно беречь себя… О, Кларисса! — Чейз! Я тебя по всему лагерю уже час ищу! Сначала ты прибегаешь ко мне в домик, чуть ли не плача. Просишь Мелиссу сказать мне, что ты меня искала, когда я проснусь. Потом убегаешь куда-то. Я иду мимо Аресова поля и вижу, как Хирон отчитывает разъяренного Перси. Тот идет тренироваться, как ему вмазывает в челюсть злая Дрю. Ко всему этому она бежит ко мне, интересуясь, что с тобой. Потом я узнаю, что Перси что-то натворил. Продолжаю искать тебя, а нахожу улыбающуюся вместе с Кастелланом! Кстати, привет, Люк! — яростно тараторила явно взволнованная Кларисса, выдыхая и резко прижимая меня к себе. — Перси сказал, что не хочет иметь детей. Я пошла к тебе, так как не могла держать все в себе. Но поняла, что у тебя там кто-то был… Поэтому просто шла вперед, пока не встретила Люка… — оправдывалась я, пытаясь успокоить Ла Ру. — Ох, Чейз, ты дура. — прошептала мне на ухо Кларисса, беря себя в руки и отстраняясь. В целом… день прошел спокойно. К теме о умозаключениях Перси мы не возвращались. Вместо этого я объясняла Дрю, как правильно анализировать соперника и на какие детали следует обращать внимание. Я фактически руководила и занималась теорией, а Люк и Кларисса все показывали на практике. Я с особой внимательностью следила за ними и видела, как Люк обходлися с ней. Он осторожно подбирал слова. Действия. Наблюдал за ней, анализировал. Кларисса не упускала момента съязвить или сделать колкое замечание. А я лишь улыбалась, думая про себя, как же это Кастеллану удавалось уживаться с тремя язвами. — Аннабет! — окликнул меня Перси, когда я показывала Клариссе, чем, вообще, различаются ножи и почему у каждого из них свой номер. — Перси, я не хочу с тобой разговаривать. Ты куда-то шел? Вот и иди дальше, — грубо отозвалась я, осознавая, что это конец. Конец всему. — Воображала… — Перси, тебе ясно сказали отстать. Или хочешь, чтобы я еще раз врезала? Тебе, кстати, понравился удар? Аннабет научила, — поинтересовалась Танака, вставая передо мной и стреляя в Перси своими глазами. — Я просто хочу поговорить, — спокойнее произнес парень, протягивая мне руку. Увидев отрицательный жест головой, я зашла за Клариссу, будто боясь чего-то. К моему удивлению, Перси ушел. Молча. Ушел. И меня этот факт напряг. Он никогда не уходил без боя, и сейчас я четко понимала, что это начало новой… или продолжение старой войны. Как оказалось именно сейчас, она, видимо, никогда и не заканчивалась. Зная, что война заканчивается либо миром, либо перемирием, могу открыто заявить, что перемирие — лишь временный отдых или иллюзия, дающая призрачную надежду на мир. Которого никогда не будет, потому что есть победитель и есть проигравший. И будет вечная война, потому что никто не готов принять поражение, когда оно уже настигло. Но откуда-то все же берутся силы бороться. И вот вопрос… Это конец, или будет что-то еще? Я чувствовала, как слеза скатилась по щеке, а Кларисса прижала меня к себе, что-то шепча мне на ухо и нежно поглаживая. — Кларисса, я хочу уехать, — уверенно проговорила я, понимая, что не смогу больше жить в вечном напряжении. — Пока что только к Салли, — пояснила я, признаваясь себе в том, что сейчас мне просто необходима передышка. И не только мне. — Каким бы идиотом он ни был, он твой друг. Просто помни и не забывай. Прошу. Дружба ни такая жалкая искра, чтобы время и расстояние потушили ее, — твердо проговорил Люк, помогая мне собрать вещи. Оглядевшись и вздохнув, я поняла, что взяла с собой только все самое нужное. И на следующий день я уехала с чистой совестью, но со странным чувством в сердце. Как будто какая-то частичка осталась там, в лагере. Но я никак не могла вернуться сейчас. Мы лишь только сильнее будем причинять друг другу боль. А я больше не смогу его отталкивать, потому что знаю, что не устою перед ним, его улыбкой и аквамариновыми глазами, смотрящими гораздо глубже, чем надо, вытягивающими все самые дорогие воспоминания, от которых сердце разрывается, а душа так и рвется прочь из тела, ища свое родное и что-то или кого очень близкого.