«Границы приличия были возмутительным образом нарушены, но не стёрты окончательно. Она была недовольна».
Джейн задумчиво вертела в пальцах перо, размышляя над написанной фразой. Что-то в тексте было не правильно, и девушке никак не удавалось подобрать нужное сочетание слов. Капли туши падали на бумагу, отдаваясь в голове гулким стуком и мешая сосредоточиться. Взгляд мисс Остин переместился на хмурое небо за окном. Погода, всегда переменчивая, сейчас отличалась своеобразным постоянством. Тучи заволокли небо над графством Гэмпшир, и вот уже второй день шёл дождь. Капли барабанили по стеклу и отвлекали Джейн ещё больше. За закрытой дверью слышались приглушенные голоса родителей. Матушка в который раз пыталась втолковать отцу, что их младшую дочь нужно как можно скорее выдать замуж, иначе она будет обречена на бедность и старость в одиночестве, а их семья навсегда будет заклеймена позором. Хмыкнув, девушка закрыла глаза и попыталась воспроизвести в голове предложение. Джейн что-то невнятно бормотала, дав возможность своему воображению плавно унести её от мирских забот. Она собиралась посвятить очерк своей любимой сестре Кассандре, влюбленной в прекрасного молодого человека. Их помолвка состоялась совсем недавно, но Джейн казалось, что всё было предрешено с самого начала, что коварная судьба-старушка не могла обойти её сестру стороной. Всегда отзывчивая, наивная и добрая, Касси была своего рода маяком в жизни младшей сестры. Казалось, что она должна была ей во всём подражать, но дальше, чем совместное обучение в пансионе при Бенедиктинском аббатстве в Рединге дело так и не пошло. Джейн следовало бы задуматься о будущем, изо всех сил стараться понравиться обеспеченному молодому человеку, но изо дня в день она только и делала, что помогала родителям по хозяйству и что-то чёркала в карманном блокноте. «Моей сестре просто удивительно повезло, что она выходит замуж за человека, которого любит всем сердцем», — нередко говорила Джейн. Сама она не могла похвастаться захватывающей историей первой любви. Но, стоит отметить, писать об этом чувстве ей удавалось весьма неплохо. Нередко на семейных вечерах или приёмах её просили почитать что-нибудь собственного сочинения, и молодая писательница никогда не отказывалась. Когда она начинала читать, в комнате наступала благоговейная тишина. Только вечерние цикады за окном вторили каждому слову Джейн, придавая её рассказам особенный привкус лета и беззаветной юности. Скомкав лист бумаги, девушка с силой запустила его в окно и тут же достала новый. Ещё несколько листов постигла та же участь, пока Джейн не была окончательно довольна текстом. Зачеркнув излишние прилагательные, она, наконец, позволила себе подняться на ноги. Внизу уже собирались гости, пора было надевать платье, закалывать волосы в незамысловатую причёску и спускаться. Сделав глубокий вдох, Джейн застыла перед зеркалом, стараясь унять дрожь в коленях, верную спутницу волнения. Всматриваясь в своё отражение в зеркале, Джейн заметила, как Кассандра, ступая тише самой маленькой кошки, подошла к ней и обхватила сестру за талию. — Ты ведь прочитаешь нам сегодня что-нибудь, Джейн? Я с нетерпением жду, когда нам удастся услышать твой голос. Ты так давно мне не показывала ничего из собственного сочинения, — промурлыкала Касси, прижимаясь щекой к плечу девушки. — Мои творческие муки, кажется, наконец-то подошли к концу. И сегодня я порадую тебя, моя дорогая сестра, — сдержанно улыбнулась писательница и обернулась к Кассандре, — а сейчас нам пора идти! — взяв сестру под руку, Джейн, аккуратно свернув листы бумаги, вышла из комнаты.***
В гостиной было довольно шумно. Гости переговаривались между собой, шутили и громко смеялись. У входа в комнату Джейн замедлила шаг, оглядывая гостей с легкой непринуждённой улыбкой. Словно из-под земли перед ней вдруг оказалась Люси, дочь мистера и миссис Лефрой, их давних соседей. Она была очень возбуждена и взволнована. Ей не терпелось скорее поделиться важной новостью. — Джейн, ты уже знаешь? Знаешь? Сегодня к нам приезжает мой кузен Томас Лефрой! Он из столицы, и, сама понимаешь, серьезный человек с определённой репутацией! — восклицала Люси, широко улыбаясь от восторга. Юная особа так гордилась, что первой произнесла эту новость, что её щёки тотчас залил румянец. — С репутацией опаздывающего, видимо? — снисходительно улыбнулась Джейн, склонив голову и переглядываясь с сестрой. Никакие столичные гуляки не могли сейчас отвлечь её от своего эссе. Оставалось дождаться, пока гости вдоволь наговорятся, поделятся впечатлениями и попросят писательницу выступить. — Мисс Остин, прочитайте нам что-нибудь, прошу Вас! — воскликнул мистер Уоррен, держа в руке рюмку бренди. Не прошло и получаса с начала званого обеда. Остальные присутствующие с жаром поддержали просьбу Джона. Джейн порозовела от удовольствия, и не без робости сделала несколько шагов вперёд, заняв место у камина, рядом с Кассандрой. Первые строки короткой повести прозвучали немного тихо. Сдержанно кашлянув в маленький кулачок, девушка заговорила громче, и вскоре перестала замечать кого-либо в наполненной людьми комнате. Не слыша собственного голоса, Джейн не читала, а рассказывала, делилась с сестрой самым важным напутствием в её жизни — сказкой о любящем женском сердце. В моменты чтений писательница старалась сосредоточиться на одном человеке, что помогало расслабиться и дать волю своему таланту. Перевернув лист, Джейн прервал громкий стук, когда входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник мужчина в вельветовом пальто. Она запнулась, не решаясь поднять глаза на публику. — Позвольте представить вам моего племянника, Томаса Лефроя. О его пунктуальности в Лондоне сложены целые легенды, — нарушил тишину мистер Лефрой, и по комнате пронёсся гул смешков и перешёптываний. Томас, надменно изогнув бровь, бросил пальто в руки служанке и едва заметно поклонился. Джейн, не поднимая взор, сделала реверанс, нервно сжимая края исписанных листов. Мужчина занял место у окна и направил свой скучающий взгляд прямо на мисс Остин, и, когда она решилась осмотреться, их глаза непроизвольно встретились. Девушке показалось, что она ещё никогда в жизни не видела таких голубых глаз, таких голубых, и таких насмешливых. Ей больше не хотелось продолжать, но умоляющий взгляд Кассандры не давал Джейн возможности извиниться и поспешно ретироваться. Теперь её рассказ не звучал так живо, красочно, но всё же нежность интонации вернула на губы сестры милую улыбку. Листы так и норовили выскользнуть из рук писательницы, но упрямство и гордость мисс Остин не позволили бы подобному произойти. Облегчённо выдохнув, Джейн привычно потупила взгляд. Эти чтения определённо будет неприятно вспоминать в ближайшем будущем. Гости искренне аплодировали, кто-то из мужчин даже встал с кресла. Когда гомон уже начал стихать, девушка услышала вялые и сухие хлопки нежданного гостя. Мистер Лефрой зевнул и сложил руки на груди, стоило их взглядам вновь встретиться. Его глаза, как и вся поза, выражали исключительную надменность и скуку. Столичному гуляке было смешно наблюдать за этим сборищем простолюдинов. Он собирался стать знаменитым юристом, и эта ссылка в глухую деревню Гэмпшир пришлась совершенно некстати. Томас надеялся, что дядя вскоре сменит гнев на милость, и он сможет вернуться к привычному укладу жизни, а пока нужно было вести себя примерно и сдержанно, насколько это позволяли манеры. Но стоило ему увидеть, как все слушали эту несмышлёную писаку, открыв рты, он не смог устоять. Взгляд её карих глаз выдавал девственную натуру, скромную до безобразия и вместе с тем амбициозную до отвращения. Лефрою захотелось отпустить едкое замечание в адрес мисс Остин, но заметив, как Генри предупреждающе сощурился, оставил эту затею и отвернулся. Он никогда не задавался вопросом о многочисленном семействе своего друга, и уж тем более не догадывался, что одна из его сестёр вместо того, чтобы играть на пианино и закатывать глаза, осмеливается принять на себя роль вполне себе мужскую и совершенно ей неподобающую. Джейн, залившись краской, воспользовалась моментом и улизнула обратно в свою комнату, где разорвала только что написанную повесть на мельчайшие фрагменты и бросила их на стол. Совсем мелкие попали в незакрытую чернильницу и мгновенно потемнели, подобно клочкам ночного неба, выглядывающим из-за облаков. В глазах Джейн тоже начинало темнеть, стоило ей вспомнить холодные голубые глаза, оглядывающие её с неприкрытым презрением. В надежде на то, что их встреча была обыкновенной случайностью, девушка забралась на кровать и, не раздеваясь, погрузилась в беспокойный сон.***
— Мисс! Эй, мисс! Черт бы Вас побрал, мисс! Как Вас там… мисс! Спустя несколько дней после упомянутого званого обеда, Джейн прогуливалась по любимой из лесных троп, когда услышала голос молодого человека. Внимательный взгляд девушки заметил среди деревьев знакомое вельветовое пальто. Мистер Лефрой изо всех сил старался привлечь к себе внимание, окликая её и спеша догнать. Прогулки по Гэмпширскому лесу отнюдь не вызвали в нём должного чувства восхищения, что прочили ему его уважаемые родственники. Поэтому, завидев вдалеке силуэт мисс Остин, Томас был просто обязан хоть как-то попытаться развлечь себя в этой глуши, где даже поговорить толком было не с кем. Крепко стиснув зубы, писательница ускорила шаг, но настойчивый голос так громко увещевал её остановиться, что она всё же покорилась ему. Тем не менее, оборачиваться она не торопилась. Правила приличия были превыше всего, и заводить разговор с малознакомым молодым человеком, с которым они не были представлены друг другу должным образом, было недопустимо. — Да ладно вам! Какие правила поведения нужны здесь, в деревне? Нас же представили друг другу, разве нет? — юноша словно прочёл мысли Джейн, догоняя её и переводя дыхание. — Какой смысл тогда в представлении, если вы не можете даже запомнить моего имени? Едва держитесь, чтобы не заснуть в моем присутствии. Подобная щепетильность кажется провинциальной джентльмену с таким гонором, но не я придумала эти правила, я лишь обязана им следовать. — Джейн резко обернулась к назойливому собеседнику и едва не задохнулась от его наглости, но нашла в себе силы сделать реверанс, необходимый при разговоре с человеком, имеющим более высокий социальный статус. — Не понимаю, что привлекательного можно найти в прогулке по этому болоту. Я смог заметить только две отличающиеся друг от друга черты этой местности — наверху всё зелёное, а внизу — коричневое. Вам здесь нравится? — свою тираду Том произнёс, не задумываясь о чувствах девушки ни на секунду. В его привычки не входило думать о ком-то, кроме себя самого. — Да будет Вам известно, что о лесах графства Гэмпшир написана целая книга, не менее увлекательная, чем Ваша столичная жизнь, — оскорбилась мисс Остин. Блеснув своими знаниями, девушка с гордо поднятой головой решила было продолжить свой путь, когда её вновь настиг насмешливый голос Лефроя. — Дайте угадаю, какой-нибудь роман, да? Жалкая безвкусица, которую читают женщины и даже, прости Господи, пишут? Я так понимаю, мы сейчас говорим о Вашем круге чтения? — Том облизнул губы, которые тронула ехидная усмешка, но ни одна нотка в голосе не свидетельствовала о насмешке. Только в глазах искрился едва сдерживаемый смех. Он сделал несколько шагов по направлению к Джейн и остановился, облокачиваясь на трость, в ожидании, когда она вновь обернётся. — Разве то, что пишут женщины, не демонстрирует огромные интеллектуальные возможности, знание человеческой природы, проявление глубокого остроумия, чувства юмора и потрясающий язык? — мисс Остин готова была влепить пощёчину этому высокомерному молодому человеку, но осознание того, что она выше этой глупой ситуации, заставило её застыть на месте. Лишь только глаза её полыхали презрением, что не укрылось от Томаса. Ему понравилось это чувство, и он поневоле задержал свой взгляд на лице Джейн дольше допустимого всеми правилами. — Я не проявил достаточного восхищения? Что ж, это было.… Это было достойно, — выдавил из себя Лефрой, наклоняя голову набок и глядя мисс Остин прямо в глаза. Что-то в её интонации, реакции на его насмешки, не позволяло юноше просто рассмеяться и продолжить прогулку. Джейн с достоинством выдержала его взгляд и картинно улыбнулась. — Это была ирония. — И вы уверены, что я вас не обидел? — Отнюдь! — выпалила Джейн и, сделав на прощание ещё один реверанс, развернулась и практически бегом бросилась к дому. Продолжать разговор с таким неприятным человеком было бессмысленно и беспощадно по отношению к ранимой душе Джейн Остин. Томас проводил её взглядом и сделал вывод, что эта особа каким-то удивительным образом задела его. Чем же? Простотой высказываний, блестящими манерами или излишней верой в собственные силы? Сняв цилиндр, он ещё какое-то время мял его в своих руках, после чего едва слышно хмыкнул и отправился домой. Продолжение прогулки потеряло всякий смысл.***
— Как тебе мистер Лефрой? — как бы невзначай произнёс Генри, расположившись вместе с кузиной и сестрой на небольшом балкончике, откуда открывался прекрасный вид на увлечённых танцами жителей Гэмпшира. Бал пришёлся как нельзя кстати. Джейн любила балы, а кроме того сейчас это было единственным возможным способом отвлечься от воспоминаний о неприятном юноше. Но, после очередного неудачного выпада племянника леди Грешэм во время танца, мисс Остин оступилась и чуть не упала, прервав танец, и услышала сверху презрительный смешок. Взглянув исподлобья на незваного гостя, которому явно доставляла удовольствие развернувшаяся картина, Джейн сделала неуклюжий реверанс и поспешила найти своего брата, чтобы немного успокоиться. — Я считаю, что он оказал нам честь своим присутствием. С его-то лощеностью, надменностью и ирландским гонором он пришёлся здесь как нельзя кстати, — ядовито выдохнула девушка, словно только и ждала возможности высказать своё мнение касаемо начинающего юриста. — Джейн! — ахнула кузина от прямолинейных слов писательницы, глядя куда-то за её спину, но девушка не обращала внимания и продолжала. — Я считаю, это заносчивость — отказываться танцевать, когда джентльменов так мало. Генри, у тебя все друзья такие неприятные? Откуда именно он из Ирландии? — она никак не могла успокоиться, при упоминании его имени Джейн захлёстывала ярость, которую она едва сдерживала и старалась смягчить едкими замечаниями. Но с каждой новой фразой получалось всё хуже. — Из Лимерика, мисс Остин. И да, я сочту признаком особого расположения, если Вы снизойдете до танца со мной, — раздался голос за спиной девушки, и она прикусила язык. Выдержав секундную паузу, Джейн обернулась, и смело встретила взгляд мистера Лефроя. Он не упустил шанса бегло осмотреть её с головы до ног, в конце концов, вновь сосредотачиваясь на зрительном контакте. Он застал её врасплох, и успел вдоволь наслушаться рассуждений о своей нескромной особе. — У Вас всегда была эта неприятная привычка — подкрадываться сзади к молодым девушкам и подслушивать их разговоры? — Нет, я приобрёл её не задорого по пути в Ваши очаровательные места, мисс, — парировал Томас, предлагая ей руку для сопровождения. Встав напротив друг друга в ожидании музыки, они оба поймали себя на мысли, что происходящее вокруг ни капли их не заботит. Внимательный взгляд леди Грешэм, испытующий — матери Джейн, ошеломлённый — Генри Остина. Их волновало, насколько быстро кто-то из них придумает колкость в ответ, как скоро напускная надменность одного сменится на мимолётный намёк на дружелюбие или малейшую заинтересованность другого. Они воспринимали это не более чем увлекательную игру. Так казалось Тому, но Джейн начинала понимать, что синева этих прекрасных глаз не скоро покинет её разум, и вся эта игра может плохо для неё закончиться. — Поскольку Вы первая танцуете со мной здесь, считаю необходимым сообщить, что Вы — образец местного гостеприимства. — В таком случае Ваша репутация в этой глуши зависит от моего мнения о Вас. Кстати, этот танец называется кантри. От французского contredanse, а не потому что его исполняют в неотесанном провинциальном обществе с его липкими пирогами, отвратительными манерами и разнузданными танцами, — не медля ответила Джейн, обходя партнёра слева и наклоняя голову вправо, как того требовал стиль танца. Томас усмехнулся, закатывая глаза. — Вы судите слишком строго, мадам. — Я лишь описала то, что Вы могли подумать. — Позвольте мне решать самому. — Позвольте и мне делать то же самое, сэр, и прийти к другому решению. Вы проявите такую щедрость по отношению к женщине? — Это зависит от женщины и от того, что она думает обо мне, — их разговор был похож на перекрёстный допрос, понятие которого появится только спустя много лет. Слова звенели, словно сталь шпаг, скрещенных в поединке. — Что ж, я думаю, что Вы слишком самодовольны. — А я думаю, что Вы, мисс, как Вас там…? — Остин. Мистер…? — Лефрой. Я думаю, что Вы, мисс Остин, считаете себя намного выше других. Да-да, Вы, мадам. В душе, — Томас обворожительно улыбнулся, и музыка вдруг смолкла. Они даже не заметили, что танец уже закончился, и поспешили разойтись в разные стороны, в то время как остальные пары остановились в ожидании следующего танца.