Связующий браслет

— Мама! Ну мама! — Зиял подпрыгивала коленями на кровати. — Давай дочитаем! — Тебе пора спать, Зиял, — Напрем покачала головой. — В этой истории ещё много приключений. Ты же не хочешь, чтобы я пересказала тебе их все наскоро, за пять минут? — Расскажи хотя бы про охотника и духа! Они потом снова встретились? Встретились, да? Зиял протянула руку к падду в ладони Напрем, и Напрем укоризненно покачала головой. — Зиял, тебе же самой потом будет неинтересно, если всё узнаешь сейчас. Мы ведь с тобой пробовали так делать. — Что за шум? — Дукат заглянул в детскую. — Кто-то не хочет спать? Зиял, если бы мне сейчас разрешили проспать десять часов, я бы лёг и был бы счастлив. Но мне нужно работать. — Да хочет она спать, — засмеялась Напрем, — видишь, глазки слипаются. Мы уже третий вечер читаем «Повесть об охотнике из Мусиллы», и Зиял каждый раз не хочет с ней расставаться. — Мне нужно знать, встретились ли они, — упрямо сказала Зиял. Дукат взглянул на неё с любопытством: — Кто? — Охотник и лесной дух! Охотник ставил сеть на птиц, а поймал лесного духа и забрал его жить к себе в дом, — затараторила Зиял. — Они подружились и решили путешествовать вместе. Но потом дух захотел вернуться в свой лес, и охотник пошёл дальше один. А там такая опасная дорога! Как же он один дойдёт? Неужели дух ему не поможет? Пусть они снова встретятся, ну пожалуйста! Рассмеявшись, Дукат подошёл ближе к кровати, погладил чёрные волосы дочери. — Спи, Зиял, и не волнуйся об этом глупом охотнике. Настоящий кардассианец никогда бы не поступил так, как он. — Как? — Зиял подняла голову. — Зачем было отпускать духа? Охотник ведь добыл его, так? — Так, — Зиял кивнула. — А что я добыл, то моё. И если оно мне нужно, я его не отпущу. — Но ведь дух хотел вернуться в лес… — Его можно было бы переубедить или заставить, — Дукат пожал плечами. — Зачем расставаться с тем, что для тебя ценно, и делать самому себе хуже? Напрем хмыкнула, провела пальцем по экрану падда, пролистывая страницы назад. — «Охотник замечал, что в волосах его спутника желтели и увядали листья, скулы его стали совсем прозрачными, а озёрно-синие глаза смотрели с неизбывной печалью, даже когда он улыбался. — Что с тобой? — спрашивал охотник, но дух лишь молча оглядывался на заход солнца, туда, где зеленела кромка его родного леса. И охотник понял, что тоска отнимает у его спутника силы, и что он угаснет совсем, если только не вернётся домой». — Что же, Дукат? — она сложила руки под грудью. — Как бы ты поступил? Дукат нахмурился. Он молча всматривался в её лицо, словно пытаясь разглядеть, не стали ли её скулы прозрачными и нет ли в её глазах какой-то «неизбывной печали». — Охотник с ним плохо, что ли, обращался? Напрем усмехнулась. Из текста было ясно, что нет, и Дукат, безусловно, сам это понимал. — Ну и пусть идёт тогда, — Дукат сердито скривил рот. — Пусть идёт, куда хочет, я бы его держать не стал. Только пусть мне на глаза не попадается больше. — Но ведь впереди опасная дорога, — выдохнула Зиял, — там разбойники, их много! Наверняка он позовёт духа на помощь! — Я бы не позвал. — А дух всё равно любит этого охотника, — легко сказала Напрем, улыбнулась. — Знаешь, Зиял, мне кажется, даже если охотник его не позовёт, он придёт на помощь сам. — Придёт, — Зиял счастливо вздохнула, — конечно, придёт! — А ты как думаешь, Дукат? Напрем положила руку ему на локоть, заглянула в глаза. Дукат смотрел на неё непроницаемо. — Не знаю. Мне некогда вашими сказками заниматься, у меня ещё отчет по инспекции. Он шагнул к двери, но Зиял привстала, потянулась к нему, и он сделал шаг назад, к кровати, наклонился и обнял её. — Спокойной ночи, Зиял. Повернулся к Напрем, поглядывающей на него не то лукаво, не то с любопытством, и быстро коснулся губами её виска. — И тебе спокойной ночи, — он вновь чуть скривился, — сказочница.