Связующий браслет

Просторная, светлая комната, тепло-желтые стены, чистая постель, сытная каша на завтрак – кажется, что он не в лазарете на кардассианской станции, а на курорте. Бок, развороченный взрывом, уже почти не болит, после нескольких часов под регенератором всё заживает быстро. Тем не менее, доктор приходит каждое утро с трикодером в руке – осмотреть его и его соседей. У доктора тёплые, жёсткие от воды и химикатов ладони, чуткие пальцы, внимательные светло-карие глаза. Густые золотисто-русые волосы собраны в косу или стянуты в тяжёлый пучок, на щеках едва заметный розовый румянец. Линн так отвык видеть этот румянец здесь, на Терок Нор, здесь всё больше бледные лица, впалые скулы. Он сам не обманывается насчёт своей внешности и не рассчитывает на то, что доктор Тора обратит на него внимание… но ведь хотелось бы. Если не любовь её заслужить, так хоть дружбу, сделать так, чтобы при встрече с ним под светлыми ресницами загорались мягкие огоньки. Две недели назад ему хотелось добиться того же от Рины. Рина ночевала в соседнем бараке, работала вместе с Линном в четвёртом блоке, и её смуглые щёки потемнели, когда она услышала от него, что он хочет бороться с кардами, как она. Два дня она бросала на него настороженные взгляды, исподтишка задавала вопросы, а потом привела в ячейку. Никакого серьёзного задания он получить не успел: на следующий день в блоке рвануло, и Линн очнулся здесь, в медпункте. Востроносая, похожая на маленькую птичку медсестра сказала, что ему очень повезло оказаться за железной перегородкой – иначе его задело бы куда сильнее. Линн шептал благодарственную молитву Пророкам и поглядывал на медсестру с восторгом: проворные пальцы бинтовали его продырявленный бок, прижимали гипошприц к шее – и боль отступала, и Линн обожал светловолосую головку, склоняющуюся над ним, обожал растрёпанные прядки, обожал бусинки пота на вздёрнутом носике. Наутро он с волнением ждал, когда медсестра заглянет вновь. Вместо неё пришла сама доктор Тора – и Линн не мог устоять. Связующий браслет из золотых и бежевых нитей у неё на запястье он углядел почти сразу. Такая женщина, как доктор Тора, разумеется, должна была быть верной своему возлюбленному – а само его существование давало фантазии Линна щедрую пищу: кто он? Здесь ли он, на Терок Нор? Навещает ли её – или им приходится лишь переписываться? Или они даже писать друг другу не могут? В конце концов Линн остановился на мысли, что друг доктора Торы, как и он сам, принадлежит к Сопротивлению – только, несомненно, опытнее и наверняка сам застрелил не одного ложкоголового. Он прячется в лесах Раканты, карды назначили за его голову щедрую награду, и доктор Тора не знает, когда она сможет с ним увидеться – но ни за что не променяет его ни на кого другого и ни на минуту не расстаётся с подаренным им браслетом. Разумеется, с той же вероятностью её избранником мог оказаться и толстый аптекарь с Терок Нор – но эта идея была куда менее вдохновляющей. А сейчас доктор Тора старательно вбивала что-то в компьютер, изредка морщась: одна из клавиш западала, приходилось жать на неё с силой. В светло-серой медицинской накидке доктор Тора была очень хороша, и Линн хотел бы дотронуться до её руки, а ещё бы лучше – до едва заметной ямочки на щеке, но он сидел смирно и ждал. - Шестнадцать лет, верно? – она подняла глаза, рассеянно скользнула взглядом по его лицу. Линн поднял подбородок: - Семнадцать… будет через три недели. - Хорошо, - мягкие губы тронула улыбка. – Болей нет? Он мотнул головой. - Иногда только… если резко повернусь. Доктор Тора слегка нахмурилась. - Пора вас выписывать: дольше пяти дней нам нельзя держать тех, кто не находится в критическом состоянии. Я напишу вам освобождение от работ ещё на пять дней. И сами старайтесь не перенапрягаться. Если вдруг боль усилится или поднимется температура, приходите, не тяните с этим. - Хорошо, доктор, - он улыбнулся. – Спасибо. Не хотелось уходить вот так, обычным пациентом, не оставившим о себе никаких воспоминаний. Сказать бы что-то… но что? «Я вас люблю»? Затылок, шея вспотели, ладони закололо. Взгляд Линна упал на переплетённые нити браслета у неё на руке, и он рывком придвинулся ближе на стуле. - А знаете, доктор Тора, благодаря вам я уже сегодня могу прийти на собрание, - тихо выдохнул он. – Меня ждут те, кто борются за свободный Баджор. Мы как раз решаем, где в следующий раз… Доктор Тора щёлкнула ногтем по столу – звук вышел резкий, неприятный. - Не нужно, Линн, - сдержанно произнесла она, карие глаза напряжённо вгляделись ему в лицо – его щёки обожгло. – Это неразумно – рассказывать секреты тому, с кем знаком всего несколько дней, не зная, не подслушивает ли кто за дверью и нет ли в стенах записывающих устройств. - Простите, - пробормотал Линн. – Если только карды и впрямь могли подсунуть сюда свою технику… Вам-то я доверяю! Доктор Тора поднялась, прошлась по кабинету. - Если бы я узнала что-то о планах Сопротивления, мне бы в любом случае пришлось предать чьё-то доверие, - она сложила руки под грудью. – Сообщить властям или промолчать – суть одна и та же. Линн шумно вздохнул, упёрся взглядом в собственные башмаки. Ему очень хотелось поинтересоваться, с какой стати она считает войну с кардами предательством, но он не решился. Она ведь права в любом случае: его предупреждали в ячейке, чтобы он держал язык за зубами. Просто ему так хотелось показать ей, что он чего-то стоит! - Ваша карточка готова, - доктор Тора вновь села за компьютер, что-то ввела в окошко. – Я перешлю копию начальнику четвёртого блока. Помните: меньше нагрузок, держите место ранения в чистоте, два раза в день промывайте тёплой водой – но ни в коем случае не горячей. Он кивнул. - Вы можете идти, Линн, - мягко сказала она. – Пусть Пророки улыбаются вам. - И вам, - буркнул он, направился к двери. У порога обернулся и выпалил: - Спасибо! И спешно вышел, стараясь не глядеть на толстую косу, на золотящийся в рассеянном свете ламп браслет. Ну зачем она так с ним? Как «так» - он сам едва ли мог себе объяснить. Он ведь в самом деле ничего, ровно ничего не знал о докторе Торе. Он уже не был уверен, что хочет что-то знать.