Обратная история

— Нушрок, — из-за двери раздался голос, — открой мне, я забыл ключи. Бродяга поднялся и подошел к двери, посмотрел в глазок, и только после этого открыл дверь. — Ты что, опять пил? — Он уже давно привык, что Тоуд по каким-то необъяснимым, неведомым ему причинам называет его Нушроком, каждый раз как напьется. — Вот сегодня нет. Вообще, знаешь, нам надо поговорить. — Дорогой, прекрати, я тебе не изменяла. Я могу это доказать. Все, что тебе говорят твои друзья в баре — наглая, не имеющая под собой никаких оснований ложь — наигранным, писклявым, женским голосом произнес бродяга — Шутить изволите? — А как же иначе? Уже отшутиться не дает. Господи, с каким занудой я живу. — Ты можешь быть хоть чуть-чуть серьезнее? Тебе за семьдесят, а ведешь себя, как мальчишка, ей-богу. — Тебе тоже за семьдесят. А ведешь себя, как зануда. Тебе не надоело за столько лет быть таким серьезным? Жизнь она одна, и если ты и дальше будешь ходить вот с такой вот кислой мордой, то я сдохну от скуки. — Скука тебя не возьмет. — Это с чего ты взял? Вот увидишь, твое занудство доведет меня до гробовой доски. — Тебя, дорогой, не взяла даже Башня Смерти, так неужели ты думаешь, что моя кислая рожа тебя убьет. — Нет. Ну точно пил. Какая еще Башня Смерти, ее давно нет. А ну дыхни. — бродяга начал принюхиваться в надежде учуять запах перегара. — Вот давай теперь серьезно. Я не пил и могу это доказать. И еще ответь мне на один вопрос: как ты оказался в больнице? — Я не помню. Меня туда привезли с ранениями. Я упал с лестничного пролета. — Ага. С лестничного пролета. Который был в Башне Смерти. Я не зря все это время называл тебя Нушроком. Ты — выживший бывший первый министр кривозеркального королевства. — Не неси ерунды. Получше ничего не мог придумать? — Нушрок, тот молодой человек, с которым я познакомился сегодня утром — твой внук. Анидаг — твоя дочь, сбежала за океан и выжила там. Она родила сына, которого назвала в честь тебя. У тебя есть семья. У тебя есть люди, которые тебя любят, но, к сожалению, ты их не помнишь. — А у тебя? У тебя есть семья? — Ты же прекрасно знаешь, что нет. Мой сын умер много лет тому назад. Я остался один, когда я встретил тебя я подумал: Ну вот дружище, мы остались с тобой вместе, одни, как в старые, добрые времена. Мне тяжело тебе это говорить, но я знаю твою дочь, она должна хотя бы немного побыть с тобой. Анидаг очень соскучилась. Я позову ее, — Тоуд поднялся с кресла и вышел за дверь, — Анидаг, Кайт, заходите. — Я все равно ее не помню. — Знаешь, дело твое, если бы я нашел своего сына спустя почти тридцать лет я бы смог узнать его из тысячи. — Господин Абаж, вы знаете, я все время забываю вам сказать. Ваш сын жив. А этот парень, — Анидаг показала на Кайта, — и ваш внук тоже. — Погоди, парень, сколько тебе лет? — Двадцать семь. — Каков прохвост мой сын, добился все-таки своего. Он так хотел на тебе жениться, всю свою жизнь, что я даже не знаю, что сказать. — Знаете, господин Абаж, он исполнил свою мечту. Мы поженились в прошлом году. Он приехал в Страну Теплых Морей около двух лет назад. И знаете, благодаря кому? Благодаря Гурду — тому самому зеркальщику, мальчишке, из-за которого вся эта канитель и началась. Гурд, хоть и не до конца, все-таки смог вернуть на место все то, что он своей взбалмошной выходкой разрушил. — Так причем здесь я?! — Нушрок откровенно говоря вообще не понимал, что здесь происходит. — Приятель, так у нас с тобой теперь один внук на двоих, родственнички мы получается. Понимаешь? — Так вот этот настырный, несносный пацан, мой внук? За что мне такое наказание? А вообще, та женщина, которая у него горничная это кто? Ее лицо показалось мне знакомым. — Госпожа Асырк? Это твоя бывшая служанка…. — Начал было Абаж. — Ну не совсем так, — Анидаг таинственно улыбнулась, — она была в нашем доме не только служанкой… — Вот только не говори, что мой приятель с ней встречался. — Вот не скажу, но вы и сами это понимаете. — Ну ты, Нушрок, даешь, жениться на первой красавице королевства, быть не счастливым с ней в браке, но в итоге найти настоящее счастье с ее камеристкой. Твой отец, Анидаг, никогда не меняется. — Ладно, ладно, я готов признать, что о своей жизни ни черта не помню и если, ты Тоуд с такой уверенностью говоришь, что это моя, точнее наша семья, то так тому и быть. — Да пойдемте уже домой, господа — Кайт вставил свое слово. Отпразднуем это, да и маме скоро уезжать надо, в Стране Теплых Морей еще гостиница и другие дела, да и папа скучает. — Да парень прав, давайте. Пойдем отпразднуем, Чтобы от меня действительно пахло перегаром, а не только в твоей голове.