Мисс Университет

       Я ощущала себя превосходно. Мне казалось, что в таких моментах говорят: «расцвела, светиться изнутри». Мне вдруг резко захотелось уложить волосы, захотелось, чтобы при взгляде на меня Денис думал: «Бог мой! Какая красивая!». Хотелось, чтобы меня воспринимали, как счастливого человека, и главное красивого. Прям как Елизавета Юрьевна. Я даже не верила в то, что он может причинить мне вред и какую-то душевную боль. Больше всего я боялась, что мои внутренние демоны вырвуться наружу, и сделают больно ему. Мои страхи, недоверие, неуверенность в себе, они могут разрушить эту невесомую ткань, которые накрыла нас двоих с головой. А потом я пойду к кому-то незнакомому, и спрошу: «Что подарить человеку, которому сделал невыносимо больно?».       В середине учебного дня, когда мы вдвоем сидели и обсуждали мой первый рабочий день в магазине, к нам подсел Паша и долго делал вид, что внимательно слушает. Пытался всем своим видом показать, что ему интересно, смеялся, когда делали это мы, и вздыхал, пытаясь обратить на себя внимание. У него получилось, я не выдержала: <tab-Кичангин, чо тебе не сиделось у себя? Чего хочешь? - мне тяжело было сохранять спокойствие и раздражение, но я даже улыбалась ему в лицо. В его наглые глаза, хитрую улыбку и расширяющиеся при вдохе ноздри.       -Ну, вы, в смысле, серьезно? Не прикалываетесь? Вместе, пара типа?       -Паш, чо за дебильные вопросы? Да, Ника — моя девушка, как ты когда-то встречался с кем-то, пестики, тычинки, understand? — совершенно, абсолютно все пролетело мимо ушей, в ушах отдавалось эхом: «моя девушка». Ну, кто в здравом уме не расплывется в розовой лужице, после услышанного?       -«Андерстэнд», «андерстэнд». И как же Терлецкая не послала тебя в задницу, как она это обычно делает?       -Кичангин, я вообще-то здесь сижу. И посылаю я в зад только за особые заслуги, так, что иди… сам знаешь куда! — если бы я не заговорила, то, возможно, Денис наговорил ему всяких гадостей, и они бы поссорились. Мне не хотелось быть причиной их ссоры, и так я смогла показать, что не завишу от него, что я не стала слабее или уязвимее. Только это было огромной ложью. Я пропала, мне самой было понятно, что я не справлюсь, в случае фиаско, мои слабость и уязвимость боролись во мне за первенство.       -У меня сегодня тренировка после пар, прости, не смогу тебя проводить.       -А у меня перерыв после пар три часа, а потом в магазин. Ты не против…если я — черт, как же неловко!       -Приходи, посмотришь на мушкетёров — он улыбался, и приобнял меня за плечо. Почему ему все даётся так просто, почему я заморачиваюсь, а он, как рыба в воде?

***

      Фехтование — вид спорта, полностью лишенный сексуальности. Здесь все ходили в недо-сталкеровских костюмах, каски на головах, будто они ещё и космонавты, и самое забавное, так это то, что на костюмах есть петельки. И именно к этим петелькам цепляют тросс, который не даёт право пересечь определенную границу. Если парни и девушки делали это в театральных костюмах, то, возможно, было бы эпично и даже романтично. В зале было все с точностью да наоборот: белые, ходячие мешки, в области паха — ракушки, лиц не видно, тел не видно, кто где — вообще, хрен пойми. Денис был в паре с какой-то девушкой. Они пытались друг друга проткнуть шпагой, и тренер часто поправлял ее. Наконец-то это закончилось, и тренер показал руками, что этот спарринг окончен.       -Молодец Николь, ты сегодня в ударе! — они оба сняли свои каски и я обомлела. Николь была прекрасной, даже не так: она была божественной. Глаза миндалевидные, и уголки вздернуты кверху, рот маленький, а губы пухлые, как два сердечка. И длинные прямые каштановые волосы, они сразу рассыпались по костюму, когда она сняла маску. Девушка засмеялась и дала «пять» Сокольникову. Укол ревности, только этого мне не хватало.       До конца тренировки я больше ни о чем не могла думать. Дениса хвалили, говорили, что если он будет продолжать в том же духе, то точно выиграет соревнования. А я даже не могла порадоваться за него. Меня вдруг огорошило осознание того, что я совершенно не такая яркая, не такая красивая, не такая улыбчивая. Долго со мной не получится варить кашу, в конце концов она все равно выйдет пересоленой.       -Ты чего так погрустнела? — мы уже подходили к магазину, но разговор со мной не клеился. Денис и так и этак пытался развязать мой язык, но не получалось. -Я тебя чем-то обидела, Вероник?       -Нет, ты что? Просто… Денис, я красивая? — она на меня как-то странно посмотрел. Удивился и повеселел одновременно.       -Я, кажется, понял. Ты очень красивая, Ник, просто не умеешь этим пользоваться. Но в этом и есть твой изюм, это мило. Ты как улитка в ракушке.       -Снаружи черствая, а внутри склизкая?       -Ха-ха-ха! Терлецкая, прекрати заниматься самобичеванием! Неужели тебе не хватает того, что ты мне нравишься?       -Просто я боюсь, что в один момент ты поймёшь, что меня даже родителям показывать не хочется.       -Фу, все, замолчи! — чтобы я больше не грузила его своими удрученными мыслями, Денис поцеловал меня. До сих пор внутри становиться волнительно от этого -Тем более, с мамой я уже тебя познакомил.       А ведь правда. С мамой я уже знакома. И он всё-таки встречается со мной, сегодня он сказал Паше: «моя девушка».       -Я так хочу, чтобы этот момент не заканчивался…       -Так не бывает, но я постараюсь, чтобы их было много.       В магазине мне нужно было отработать до полуночи. Дальше мне вызывалось такси, так что мне не стоило беспокоиться и том, как добираться домой. Посетителей было очень мало, вечер, будний день, я усердно листала справочник и повторяла что и как называется.       В 22:03 колокольчик на двери сообщил, что ко мне зашёл клиент. Потом я услышала голос Светы, а после Лёши.       -Тю, Терлецкая, ты чо, в цветнике работаешь?       -Привет, ребят. Как видите, что хотите купить?       -Хочу себе букет, а Леха купит! — от них пахло алкоголем, он пошло обнимал ее за талию, иногда перемещая руку на бедра, а она немного покачивалась, либо от того, что обувь неудобная, либо от количества выпитого. Я склонялась ко второму.       -Та ладно, нам как повезло, Терлецкая на халяву подгонит!       -Не подгоню, Лёш. Тут все под счет.       -Ой, не гони, чо такая правильная, под какой счёт? — он двинулся в сторону вазонов и стал набирать в руки розовые и фиолетовые розы. Я же подошла к нему и попросила, чтобы он поставил на место, и я сама соберу букет, а он оплатит. Не знаю, алкоголь это, или он действительно такой агрессивный, но Карлов оттолкнул меня с такой силой, что я влетела в прилавок, и ударилась спиной в области грудной клетки. Пару секунд не получалось вдохнуть, а из-за боли перед глазами даже плыло.       -Спасибо, Терлецкая — они хлопнули дверью и ушли. Стопова мерзко посмеивалась, а я до сих пор не могла прийти в себя. Люди свиньи и уроды. От куда это внутри них — мне не понятно. Слезы накатили от обиды и злости, и от того, что я бездействовала. Точнее, не смогла дать отпор.       Я пересчитала какой ущерб они нанесли своим визитом, открыла кошелёк и достала от туда сумму денег, чтобы положить в кассу. Осталось ровно на такси, а все, что оставалось на мелкие расходы в течении месяца — пошло на возмещение. Сама виновата в том, что не смогла дать отпор, ведь я отвечаю за магазин.       Такси быстро довезло меня до дома, и, чтобы быстрее забыться, я решила лечь спать не набирая Дениса. Скинула смс, что было много посетителей, устала, и пожелала спокойной ночи. В ответ получила похожее смс. Как же обидно. Почему люди позволяют себе такое?       Проснулась от того, что в дверь кто-то настырно звонил. На часах было около девяти утра, мать уже давно на работе, Саша наверняка об это знает. Через глазок я увидела Дениса.       -Привет, ты чего так рано?       -Вероника! — он схватил меня за руку и втянул в квартиру. Дверь закрыл, тяжело вздохнул, лицо было мрачнее тучи.       -Эй, ты чего?       -Слушай, я что, похож на пиздабола? Или ты не догоняешь, что когда тебя называют «своей девушкой», значит готовы тебя защищать, уважать, поддерживать?       -Я… — мне понятно о чем он говорил, но я ведь не хотела его тревожить, не хотела, чтобы его злило то, что произошло в магазине.       -Зашибись просто! Сел утром проверить камеры с магазинов, и тут с одной из камер узнаю, что к моей девушке в магазин припёрлись бухие одногруппники, толкнули ее так, что мне аж самому стало плохо, забрали цветы и не отдали бабки! А она, моя девушка, взяла из своего кошелька положила в кассу, и ничего мне об этом не сказала! Ни слова! — он кричал, и от этого становилось страшно. И из-за страха я, обычно, начинаю реветь. Сегодня не исключение. -Да ты должна была в первую секунду набрать меня, рассказать, и я бы приехал! Что за хрень, Вероника?! — моя слабая психика не выдержала такого напора от того, кто мне нравился, и я уже ревела в два ручья.       Он бродил из угла в угол и бесился. Хватался за голову, ломал пальцы, и посматривал на меня.       -Прости, прости, я не хотел напугать — она опустился на колени, и обнимал меня. По чуть-чуть получалось успокаиваться, но это не мешало мне шмыгать носом.       Вдруг, рука Дениса переместилась с моих плеч на пояс и забралась под домашнюю футболку. Я обомлела, мне стало страшно, что он удумал? Да ещё и в такой момент, хочет воспользоваться моей беспомощностью в данный момент?       Отнюдь, он резко задрал футболку в области спины, и стала смотреть на хвастливый, синий синяк в центре, который я заприметила ещё ночью, когда осматривала спину в зеркало.       -Гандон! — он ударил кулаком в пол, и вновь прижал меня к себе, — Не иди сегодня на пары, если не хочешь, я прикрою тебя. — Я ответила, что прийду на семинар. Лекции не хотелось посещать, и тем самым отягощать себя присутствием одногруппников.       В два дня я заходила в аудиторию, и в два дня я увидела опухшую губу и глаз Карлова. Он сидел с очень удрученными видом, возможно, если бы Денис подправил его лицо перед парами, Леша сидел бы в очках. Мой молодой человек резко подошёл ко мне, подхватил за талию, и повел за парту. Он при всех поцеловал меня в губы, а потом взглянул на Лешу. Эти жесты можно было прочитать как: «Она моя, кто тронет — будет таким же!». И впервые я почувствовала эту давно забытую отцовскую заботу, по-другому не скажешь. Тепло разливалось по всему телу.       К счастью, когда Денис проважал меня домой, автобус оказался сумасшедше забитым. Я крепко прижималась к его груди, и, иногда, просматривала на сбитые костяшки правой руки. Он побил своего друга из-за меня. Людей поубавилось, но я все также жалась к его телу, а он не был против. Он просто крепко меня держал правой рукой, а левой поручень. Когда он опустил свою голову мне на макушку, маленькие коготки зацарапали в районе лопаток. Мой вздох, наверное, слышали в соседнем автобусе.       -Тише, и чуть полегче, Ник, я же всё-таки мужчина… — я поняла, что он имел в виду. Стало стыдно и жарко. Пришлось немного отлипнуть от него со своими объятьями, хотя и не хотелось. Как же так? Почему так быстро ты привыкаешь к ласке и вниманию?