"Друг" по переписке.

Он куда-то шел. Куда? И зачем? Он осмотрелся. Помещение было какое-то размытое, мутное. Огромный зал. Очень похож на Последний коридор. Но здесь всё абсолютно белое. Он шел вперед, хотя не очень-то хотел. И тут он услышал истошный крик. Кто-то кричал от боли. Девушка. Аста. Он сорвался с места, бросился бежать. Он успеет. Колонн становилось всё больше. Какой идиот строил это здание? Крик повторился. Истошный, пробирающий до костей… Нет… Достающий до самой души. Санс остановился и закрутил головой. Он не понимал откуда исходил звук. Куда ему бежать дальше. И тут взгляд зацепился за единственное красное пятно, вытекающее из-за ближайшей колонны. Санс решительно шагнул вперед, поскользнулся на крови и упал. Он поднялся на четвереньки, пачкаясь в чужой крови. Чья она? Неужели… Он не успел? Тяжело дыша, он поднял взгляд и наткнулся на неё. Тело беловолосой лежало совсем рядом. Глаза широко распахнуты, на лице ссадины и порезы, которые уже никогда не заживут. Из её тела торчали острые кости. Почему кости? Руки дрожали. Он услышал смех. Холодный. Жуткий. Довольный тем, что натворил. Он вздрогнул, потому что ещё одна острая кость пронзила мёртвое тело. Он не хотел смотреть, но всё же повернул голову и увидел самого себя. Перепачканный кровью, но довольный. — Что ты делаешь, — зашептал Санс, не веря глазам. Второй он сформировал ещё одну острую кость и швырнул её в Асту. Кость с приятным противным хлюпаньем вонзилась в тело. — Зачем… — тихо бормотал Санс. Ещё одна кость прилетела девушке в живот. — Зачем… Прекрати… Дикий ненормальный смех разрывал барабанные перепонки. — Остановись, она уже мертва! — крикнул Санс, поднимаясь на ноги. Но второго Санса рядом не было. Он слышал только его смех. Он принялся крутиться, хотел найти второго, злого, неправильного себя. Смех не прекращался. Санс попытался прикрыть ладонями ушные проходы, дотронулся до лица и понял, что смех исходил от него… Никогда раньше его так не мутило. Его бросало то в жар, то в холод, дышать было трудно, а порой вообще невозможно, голова гудела, готовая взорваться. Но Санс был рад проснуться. Он не помнил, как оказался в своей кровати. От мысли, что Гелиос принес его сюда, затошнило. Санс перевернулся на бок, не в силах сделать ещё хоть что-то. Он беспомощно запустил руку в карман. Камня не было. Точно. Гелиос его выбросил. Санс заставил себя сесть. Голова гудела. Нужно умыться. Он поднялся на ноги и поплелся в ванну. Холодная вода немного взбодрила его, но неприятные ощущения от сна никуда не делись. Он протянул ладони, чтобы ещё раз набрать воды и отшатнулся от раковины, тяжело дыша. Санс принялся осматривать свои руки. На секунду ему показалось, что они в крови. Он зажмурился. — Успокойся, не поддавайся ему, — бормотал Санс, возвращаясь в свою комнату. Судя по тому, что Папс не шел его будить и с кухни не было слышно никаких звуков — было ещё слишком рано. Санс убедился в этом, когда взял в руки телефон. Четыре утра. Точно, за окном же темно. Он не заметил. Он сел на край кровати, пытаясь успокоить мысли. Хоть немного привести их в порядок. Он зажмурился, пытаясь вспомнить, что говорил Гелиос. Как можно было перепутать его с Астой. Хотелось как следует себя ударить. Как теперь смотреть ей в глаза после такого предательства? Она будет винить его в том, что он такой глупый, наивный, доверчивый. Она умрет из-за него. — Заткнись, — сердился Санс на свои же мысли. Должен же быть хоть какой-то выход! Но Гелиос перечислил все возможные варианты. Если даже Аста простит его, когда он расскажет правду, она наверняка сделает новый камень, чтобы помочь. Хоть он и не заслужил. И в тот же момент Гелиос убьет его брата. Он сказал, что захватил разум Фриск. Неужели в тот раз, пока они были в походе? Значит, Санс был прав, когда говорил Асте, что это не просто кошмары, а она не поверила. Если бы тогда она послушала его и сделала бы такой же камень и для Фриск… Она виновата. Нет. Нельзя так думать. Аста не могла знать. Она была слаба, у неё было мало магии, она была ранена, ей не хотелось тратить магию на защиту Фриск. Но Санса она защитила. Потому что он ей дорог. Нет, ей просто было жаль. Это он выдумал эти чувства, которых никогда не существовало. А мог ли Гелиос внушить их ему? Нет… Всё это время у него в кармане лежал камень. И что ему теперь делать? «Верного выбора не существует, ” — вспомнил он слова Асты. Он чувствовал себя жалким слизняком. — Мог бы сейчас даже в гонках Напстаблука поучаствовать, — сдавленно хохотнул скелет. Как ни странно, а эмоции немного поутихли. Нет, он всё ещё ощущал панику и страх. Он продолжал злиться на себя. Продолжал винить себя во всём. Но это уже больше походило на его состояние в предыдущие не очень-то радужные сбросы. Это он научился терпеть. — Санс! Просыпайся! — в этот раз Папайрус не спешил заходить в комнату брата. — Пора вставать и ехать за Астой и Каей! Странно было слышать такой радостный голос Папайруса, когда весь мир вокруг рушился. — Санс? — не услышав ответа, Папайрус всё же повернул ручку двери. Санс поспешил сесть и принялся потирать глаза, для убедительности, будто он только что встал. Возможно, Папс всегда начинал побудку за дверью и заходил только тогда, когда не добивался от брата ответа, но… Разве это сейчас важно? — Ты уже проснулся! — радостно возвестил Папайрус, остановившись в дверях. — Держу пари, что тебе не терпится посмотреть на дом Асты! Нья-ха-ха! Пошли завтракать! — Иду, бро, — ответил Санс с трудом узнав свой голос. Он всегда был таким? Нужно вести себя так, словно ничего не случилось. Он ведь всегда выбирает ничего. Санс решил сосредоточится на болтовне Папайруса за завтраком, чтобы хоть немного отвлечься. — Там есть бильярд, сауна, бассейн, — перечислял Папайрус. — Хотя, тебе лучше самому это увидеть! — Жду не дождусь, бро, — кивнул Санс. — Надо взять с собой наш домашний камень, — Папс даже не обратил внимания на отсутствие каламбура. — В прошлый раз за ним присматривали Напсатблук и Меттатон, но, может, мы пригласим их как-нибудь в гости! Да и камню там понравится! Последнее, что Санса сейчас волновало — домашний камень. Как жестоко. — Санс, ты собрал все вещи? — спросил Папайрус. — Я понимаю, что ты можешь вернуться и забрать что-то, но не хотелось бы забывать что-нибудь важное! Санс ему не ответил. Он сжал руками чашку с чаем и уставился на чаинки на её дне. Как можно было так сильно облажаться? И как теперь это исправить? Ему бы не помешало с кем-то поговорить, спросить совета. Раньше советы ему давала Момо… — Зубная щетка, запасная одежда, — перечислял Папайрус. — Санс! Ты меня слушаешь? Папс потряс зависшего брата за плечо. — Д-да, конечно, — поспешил ответить Санс. Снова без шутки. Подозрительно. — Ты опять не выспался? — Папайрус окинул его строгим взглядом. — Переволновался за Асту, да? Понимаю. Но теперь всё будет хорошо! Уж поверь мне! Великому Папайрусу! Нет, не будет. — Да, знаю, и всё же… — Санс не мог поговорить с Папсом об этом. Ни с кем теперь не мог поговорить. — Если ты её чем-то обидел, то лучше извиниться! — Папс понял всё по-своему. — Даже если не обидел, а просто расстроил! Извинений тут будет недостаточно. — Ты прав, бро, — сдавленно ответил Санс. — Просто скажи ей всё как есть! И всё тут! Тогда всё будет хорошо! — Папс ободряюще похлопал его по плечу. — Всегда нужно говорить правду! Папс встал и принялся мыть посуду, напевая под нос веселую мелодию. — Сказать правду, — тихо повторил Санс. Легко сказать! И как ему начать? «Эй, Аста, я перепутал тебя с Гелиосом, и теперь он убьет нас обоих?» Бред же! Как вообще объяснить такое?! Это бесило. Он отодвинул от себя кружку, чуть не пролив остатки чая на стол. — Пойду проверю всё ли собрал, — бросил он брату. — Молодец! Так держать! — похвалил его Папайрус. Никакой не молодец. Он порылся в кладовке, вытащил оттуда чемодан и отправился собирать вещи. Нужно было себя хоть чем-то отвлечь. Он небрежно накидал внутрь несколько футболок, какие-то шорты, штаны. Его взгляд остановился на ноутбуке. Захотелось его разбить. Всё это время он переписывался с тем, кто питался его кошмарами. А он решил, что это Аста. Идиот. Момо интересовалась его самочувствием, посылала его спать. Потому что он был голоден. Момо успокаивала его, помогала советом. Просто врал, стараясь не выдать себя, а сам лишь понимал, что сегодня сможет насладиться его кошмарами. Момо всегда угадывала, что у него плохое настроение. Нет, он просто его чувствовал, поэтому точно знал. И все эти синие сердечки… Санс завис, держа в руках футболку. Этот подонок давно уже стал догадываться о том, что Санс видит в нём Асту? Но что-то окончательно развеяло его сомнения. Скелет вспомнил их предпоследний разговор. Он сам намекнул. Даже здесь облажался. Он яростно швырнул футболку в чемодан. Он просто круглый идиот! Неимоверное ничтожество! И ведь он учил себя ни к кому не привязываться, никому больше не доверять. Надо было так и делать. Он сел на край кровати, спрятав лицо в ладони. Какой смысл теперь от этой чертовой поездки? Он не заслужил ни секунды тех радостей, которые успел испытать за это время! Неужели это нельзя исправить? Нужно всего лишь повернуть время вспять. — Фриск, — Санса осенило. Гелиос сказал, что у него четыре варианта. Но был и ещё один. Что, если он убьет Фриск? Тогда сброс произойдет автоматически. А что, если не произойдет? Что, если он ошибается? Нет. Он прав. Это всегда так работало. Он убивал Фриск, а она возвращалась снова и снова, откатывая за собой и время. Это точно сработает. Но тогда ему придется убить Фриск. И что? Он делал это много раз. Но не тогда, когда Фриск шла по пути Пацифизма. Санс встал. И что дальше? Он собирается вот так просто заявиться в гости к Ториэль и на её глазах убить приемного ребенка?! — Это… Сумасшествие, — пробормотал он. А разве есть другой выбор? — Другие варианты ещё хуже, — напомнил себе Санс. Но есть шанс, что ничего не получится. «Ты будешь постоянно зацикливаться на мысли «а что, если что-то пойдет не так», в итоге только время зря потратишь, так и не решившись рискнуть,» — всплыли в его памяти слова Асты. Нужно просто убить Фриск, тогда сброс исправит все его ошибки. — Санс, ты готов? — в комнату вошел Папайрус, держа в руке телефон. — Кая говорит, что они уже готовы! Мы можем ехать! Он оторвал взгляд от телефона и поднял взгляд на старшего брата. — Санс, тебе не хорошо? — обеспокоенно спросил Папс. — Н-не знаю, наверное, — Санс плюхнулся назад на кровать, тяжело дыша. ЧТО он только что хотел сделать? — Ты заболел? — Папайрус подошел к нему и положил руку на лоб. — Да ты горишь! Папайрус принялся что-то яростно печатать в телефоне. — Может… Мне не стоит ехать? — слабо спросил Санс. Отлично. Он останется здесь. Тогда сможет убить Фриск. Нет! Это неправильный выбор! — И бросить тебя тут одного? — возмутился Папайрус. — Ни в коем случае! Просто отложим поездку на пару дней… — Не надо! — Санс невольно повысил голос. — Не надо отменять из-за меня свои планы… Он чувствовал, как грехи ползут по его спине. — Но Санс! — Папс был ошарашен. — Я не хочу портить вам отдых… — буркнул он, спрятав лицо в ладонях. Он не мог смотреть на брата. Только не с такими мыслями в голове. — Что же делать, — Папайрус задумчиво постучал по виску. — Просто веселитесь без меня, — затараторил Санс. — Я выпью лекарств и посплю. Когда станет лучше, тогда использую короткий путь… Как противно врать брату. — Точно! Лекарства! — Папса осенило. — Давай ты сейчас их выпьешь? Поспишь в машине. Какая тебе разница, где болеть? Будем присматривать за тобой все вместе, чтобы не было скучно! Нья-ха-ха! Я просто гений! Сейчас принесу лекарства и положу их с собой… Санс ошарашенно уставился на брата, который вышел из его комнаты с довольной улыбкой на лице и печатая сообщение. Как можно быть таким позитивным сейчас? Да, он ведь не знает. — Бро, да не надо, я просто посплю и всё пройдет, — Санс подорвался с места, споткнувшись о свой же багаж. — Никаких отговорок, Санс! — Папайрус отрицательно мотнул головой. — Всё решено! Ты приедешь туда, увидишь какая там природа и тебе тут же станет лучше! А ещё мы заедем к Азгору и купим тебе лечебный чай! В итоге Папайрус заставил его выпить лекарства, усадил его на диван, а сам принялся переносить вещи в машину. Санс чувствовал себя максимально беспомощным. Он не знал, что делать. Он не хотел убивать Фриск. Но разве есть другой выбор? — Всё! Я всё взял! Всё перепроверил! — Папс помог Сансу подняться. — Ляжешь на заднем сидении и поспишь! Санс кивнул. Его и правда начало клонить в сон. Он не должен спать. Тогда будут кошмары. Кошмары его уже и наяву мучают, так что какая разница. — Да! Уже едем! — Папс, кажется говорил по телефону. Санс улегся на заднем сидении, но старался не закрывать глаза. Он не должен отключаться. Но глаза слипались из-за принятого лекарства. — …утром поднялась, — слышал он сквозь дрёму голос Папайруса. — С чего бы? — а это удивленный и обеспокоенный принадлежит Кае. — Может, продуло, — предположил Папайрус. — Хотя он спал с закрытым окном… Чья-то маленькая мягкая рука легла ему на лоб. На Папса не похоже. — …станет лучше! — снова прозвучал обрывок фразы Каи. Она пыталась всех приободрить. — …не лучшая идея? — в голосе Папса послышалось сомнение. — Ему точно там станет лучше! — заверила Кая. — Ты правильно поступил! Санс немного перевернулся и что-то пробормотал во сне. — Температуры уже нет, — он услышал голос Асты над ухом. Это её рука лежала у него на лбу. — Мы поставим его на ноги! — радостно заявила Кая. Нет, он должен сейчас быть в другом месте. Должен делать что-то другое. Но что? — Не волнуйся, просто спи, — шепнула Аста ему на ухо. Тепло. Тепло и приятно. А разве он это заслужил? Тем не менее, он не смог противиться дальнейшей сонливости. Нет, он не позволял себе совсем заснуть, но и проснуться сейчас не мог. Он иногда слышал обрывки фраз, но едва ли вникал в суть. У него были свои мысли в голове. Когда он открыл глаза, то понял, что лежит в незнакомом помещении. Эта комната была намного просторнее его собственной. Здесь было всё как-то… Изящно что ли. Огромный платяной шкаф, панорамное окно, задернутое бархатными красными шторами, большая и очень мягкая двуспальная кровать, на которой он и лежал. Он чувствовал на лбу что-то прохладное, поэтому невольно стянул. Полотенце. — И каким образом скелет умудрился заболеть? — насмешливый голос Асты раздался сбоку. Она осторожно забрала у него полотенце, а он с удивлением уставился на то как она опускает его в небольшую емкость с водой, стоящую на прикроватной тумбочке. — Мы сейчас… Где? — тихо спросил Санс, занимая сидячее положение. — У меня в гостях, — ответила Аста и перевела на него взгляд. — Ты не помнишь, что вы собирались приехать? — П-помню, — буркнул Санс и поспешил отвернуться, не в силах смотреть на неё. Он принялся тереть глаза, чтобы хоть как-то скрыть свою дерганность. — Ты в курсе, что летом только дураки болеют? — девушка мягко надавила ему на плечи, призывая лечь. Санс невольно опустился назад на кровать и краем глаза посмотрел на Асту. Она не выглядела рассерженной, расстроенной или недовольной. Обеспокоенной. — Я ведь и есть дурак, — напомнил Санс. — А ты королева дураков. — Тогда почему я не заболела? — она усмехнулась! — Ты ведь даже под дождь не вышел. Санс ощутил облегчение. Она не злилась. А должна бы. Но она же не знает. — У тебя способность, которая не позволяет тебе намокнуть и замерзнуть, — напомнил Санс. — А у тебя даже кожи нет, — парировала Аста. — Это не значит, что я не могу чувствовать перепады температуры, — сказал он. — Когда-нибудь я найду всех скелетов в твоем шкафу, — хмыкнула она, возвращая мокрый компресс ему на лоб. Нет уж. Не надо искать всех. Некоторые будут слишком неприятны. — Я думал, что ты злишься, — Санс понял, что не в силах оторвать от неё взгляд. — Злилась, но это было вчера, — Аста кивнула. — Как я и говорила, иногда мне просто нужно время, чтобы подумать. Подумать о чем? В горле образовался ком, который не позволил задать вопрос вслух. Он не имеет права что-то у неё спрашивать. — Хочешь чай? — на её губах была легкая улыбка. — Папс купил тебе какой-то специальный, лечебный. В той лавочке, что ты мне показывал с колеса обозрения. — А где Папс и Кая? — Санс чувствовал в голове небольшую кашу. — Обустраиваются, — Аста пожала плечами. — Так тебе принести чая? Она сидела рядом на краю кровати, поджав под себя одну ногу и сжимала его руку. — Думаю, мне уже лучше, так что могу и сам, — он мягко высвободился и снова сел, стаскивая с себя компресс. — Подожди! — она что-то схватила с тумбочки, отвернулась, а затем налепила что-то ему на лоб. — Что… — он потянулся отклеить. — Это градусник, — Аста остановила его. — Если нет температуры, то можешь идти, а если есть, то мне придется удерживать тебя в кровати. Силой, если придется. Похоже, что у неё хорошее настроение. Значит, неприятные эффекты от её руны прошли? Это хорошо. — Ладно, — согласился он. Аста принялась гипнотизировать его лоб, наблюдая за тем, как волшебная наклейка показывает температуру скелета. Сансу захотелось провалиться сквозь землю. — А какая температура нормальная для скелетов? — спросила она спустя пару минут. — Такая же, как и у людей, — буркнул Санс. — Тогда немного повышенная, — Аста кивнула. Санс сорвал со лба термопластырь и сам посмотрел на него. — Тридцать шесть и восемь — не повышенная, — возмутился он. — Это в пределах нормы. Почему он возмущается? Она ничего плохого не сделала. — Жаль, — Аста беспечно пожала плечами. — Думала, что ты мне поверишь и останешься в кровати. — Врать неприлично, — сказал он, откидывая одеяло и спуская ноги на пол. Кто бы говорил. — Странно, что ты до сих пор считаешь меня приличной, — она хохотнула и тоже встала, помогая Сансу найти обувь. Почему она ему помогает? Почему она такая спокойная? Даже веселая… Не часто её можно такой увидеть. — Не боишься, что Кая наткнется на твой кабинет? — решил отвлечь себя Санс от хреновых мыслей. Нужно ей сказать. Но это неверный выбор. — Я его закрыла, — ответила Аста. — А вообще, дом большой. Тут есть места намного интереснее того скучного кабинета. Она протянула ему руку. Хочет помочь встать? Не заслужил он её помощи. Но он сам не заметил, как протянул ей руку в ответ. — Пошли, отведу тебя на кухню, а то заблудишься, — она потянула к выходу. — Если будешь себя хорошо чувствовать, то проведу экскурсию по дому. Её рука такая маленькая и такая теплая. Вся вчерашняя злость как-то сама собой забылась. Как он вообще мог на неё злиться?! Она вывела его в коридор и провела к лестнице, далее они спустились в вестибюль и свернули направо в стеклянные двери. Кухня была очень светлой и просторной, потому что одна стена полностью состояла из стекла. Снаружи виднелся небольшой немного заброшенный садик с зоной для барбекю. Всё было покрыто сейчас капельками дождя, которые красиво блестели в закатном солнце. Сама кухня имела просторную зону для готовки, барную стойку и большой обеденный стол. — Санс! Тебе уже лучше? — Папайрус как раз наливал Кае сок. Рыжая сидела на высоком барном стуле и болтала ногами в воздухе, вполне довольная ситуацией. — Температуры нет, — за него ответила Аста, усаживая скелета за стол. — Я же говорила, что она его быстро на ноги поставит, — хмыкнула Кая и сделала победный глоток сока. — И всё равно, я настаиваю на лечебном чае! — Папс засуетился на кухне. Санс почувствовал себя не в своей тарелке. Он сжал под столом руки в кулаки. Аста плюхнулась напротив, заставив скелета слегка вздрогнуть. — Мои усилия пропадут зря, если не будешь лечиться, — обратилась к нему беловолосая. Усилия? О чём она? — Ты на меня руны наложила? — осторожно спросил Санс. — Она тебя своей огненной магией подлатала, — хохотнула Кая. — Как… Можно лечить огнем? — недоумевал он. — Мой огонь имеет разные свойства, — Аста пожала плечами. — Разные свойства в зависимости от его цвета. Точно. Он же сам это видел. — Впрочем, как я и сказала, это только временные меры, — продолжила Аста. — Им обычно физические раны залечивают. В остальном он просто ослабляет негативные эффекты. Ослабляет негативные эффекты. Так вот почему он сейчас может более-менее держать себя в руках. Получается, что влияние Гелиоса он тоже убирает? — Ничего! Мы не позволим Сансу заболеть! — весело сказал Папайрус. — Точно! — Кая кивнула. Санс даже как-то растерялся. Они беспокоятся за него. Хотят помочь, а он… Он тоже хочет помочь. Но разве это решит проблемы? Если он убьет Фриск, то сброса может не произойти. Кто знает, что Гелиос сделал? Да и нет никаких гарантий, что этот сброс сработает на Асту и Каю. А если Аста его забудет? Нет! Это точно неверный выбор! Он должен сказать правду. Папайрус прав. Нужно всегда выбирать правду. Сколько раз он держал всё в себе? Ни к чему хорошему это не привело. Но и довериться Момо оказалось ошибкой. — Санс, тебе точно лучше? — будто издалека он услышал вопрос Каи. — А? — он перевел на рыжую взгляд. — Да, я просто… Голова немного болит. Наверное от долгого сна. — Ничего, сейчас выпьешь чай и окончательно выздоровеешь! — пообещал Папайрус. Санс кивнул и отвернулся, поймав на себе взгляд Асты. Девушка сидела напротив, подперев рукой подбородок и буквально сверлила его взглядом. Она знает. — Аста, а где у тебя чашки? — отвлек её Папайрус. — Стаканы я нашел, но чашки… — Над раковиной, — ответила беловолосая, отведя взгляд от Санса. Узел у него в груди от этого не развязался. Если она знает, то придется рассказать ей правду. И тогда случится то, что рассказывал Гелиос. Разве можно верить этому демону?! Разве можно пренебрегать его угрозами? — Вот, держи! — Папайрус поставил перед ним чашку ароматного чая. — Выпей всё! Санс был рад хоть чем-то занять себя, особенно тем, что займет его рот и избавит от надобности разговаривать. Он быстро сделал глоток, обжигая горло. — Послезавтра обещали заехать Андайн и Альфис, — сообщил Папайрус, отходя к барной стойке. — У Королевы Ториэль появились какие-то дела, но на следующей неделе они свободны. Меттатон и Напстаблук могут в любой день! — Жа-а-а-ль, — протянула Кая. — Я надеялась, что мы снова все вместе соберемся! — Лето только началось! — Папайрус сел рядом с ней. — Развлекайтесь, — Аста встала с места и направилась на выход из кухни. — А ты куда? — Кая удивилась. — Ты же не думала, что я буду с вами тут целый день сидеть? — беловолосая усмехнулась, задержавшись в дверях. — Хочу занять себя чем-нибудь полезным. Убедиться, например, что никто из ваших друзей тут ничего не сломал. Да и вообще было бы неплохо пройтись по округе. Мало ли какие дикие звери могли забраться на территорию. — Признайся, ты же этот дом от меня прятала не просто так, — Кая сощурилась. — Ты здесь наверняка со своими рунами развлекалась! — Проницательно, сестренка, — Аста не стала отрицать. — Но сейчас я правда хочу просто прогуляться и убедиться, что с домом всё в порядке. — Может, Санса возьмешь с собой? Ему свежий воздух полезен, — Кая приняла её ответ. — После ужина, если ему не станет хуже, — Аста кивнула и вышла. — Злюка, — буркнула Кая. Санс был рад, что не пришлось вставать. Он всё ещё не мог успокоить свои эмоции. Рука машинально дернулась в карман, но он снова вспомнил, что камня там больше нет. Всё казалось ему каким-то странным. Неправильным. Так быть не должно. Или должно? Он продолжал молча пить чай и слушать, как Папс и Кая строят планы. С каждой их радостной репликой, ему хотелось провалиться сквозь землю. Они мечтали развлечься, хорошо провести время со всеми друзьями, а он сидел и думал о том как убить Фриск, чтобы всё это сбросить. Выбора нет. Папс даже не вспомнит. Нет, это неправильно. Они только-только добрались до хороших времен. Если всё получится, то… То что? Аста умрет от рук Гелиоса, а ты спокойно вернешься назад и продолжишь жить с её кровью на руках? Должен быть другой выход. Нельзя бездумно кидаться и совершать убийство. Ведь он сам наказывал Фриск за то, что она убивала всех направо и налево от скуки, а что теперь? Теперь собирался убить её просто потому что считает, что так нужно? Потому что он совершил ошибку и теперь пытался скрыть следы? Трус. Зато вы заново познакомитесь, сможете ещё раз пережить вместе всё то хорошее, что тебе так нравилось. Сможешь избежать своих ошибок и спасти Асту. Это если на них сброс сработает. Есть же вероятность, что ничего не выйдет. Есть вероятность, что он просто убьет Фриск и ничего не произойдет. Есть вероятность, что сбросов больше не существует. Тогда он просто будет убийцей. Но ты уже убийца. Какая разница? Одним больше, одним меньше. Разве оно того не стоит? Нужно принять решение. Нужно выбрать хоть что-то. Нужно… — Ты голоден? — Кая задала вопрос. — Санс? Он адресован ему? Странно. — Нет, — поспешил ответить Санс, побоявшись, что его поведение могут счесть странным. Оно и есть странное. — Давай готовку я возьму на себя! — предложил Папайрус. — А вы пока можете выбрать фильм, который мы будем вечером смотреть. Да, нужно сделать выбор. — Пошли, Санс, — Кая спрыгнула с барного стула и подошла к нему. — Помочь встать? Помощь бы ему не помешала. Только не в этом. Он залпом допил чай, будто это был крепкий алкоголь. Жаль, что не он. — Я в порядке, — заверил её Санс и встал с места. Под пристальным взглядом Папса он помыл чашку, а потом пошел следом за Каей в гостиную. Эта комната оказалась такой же просторной, как кухня, только стеклянные окна занимали уже две стены и выходили аккурат на озеро, сбоку от дома. Санс не особо хотел сейчас рассматривать обстановку, он и так понял, что попал в какое-то очень шикарное место. Однако не заметить огромный серый диван и телевизор на всю стену было бы невозможно. Перед диваном стоял небольшой стеклянный столик, на котором покоились два пульта. Кая схватила один из них и закрыла шторы позади, после чего она подошла к выключателю и отрегулировала свет, сделав в гостиной полутьму. Санс неуверенно сел на диван и уставился на собственное отражение в телевизоре. И снова — как скелет может выглядеть уставшим? Ему удается это лучше всего. — Итак, у нас на выбор комедия, драма или мультфильм, — Кая плюхнулась рядом с ним, включая телевизор. — Что предпочитаешь? Нужно сделать выбор. — Не знаю, — Санс пожал плечами. — Я могу смотреть что угодно. — Так не бывает! — возмутилась Кая. — Есть то, что тебе нравится больше всего! То, что нравится больше всего… — Папсу нравится смотреть Меттатона, — сказал Санс, рассматривая свои руки, сцепленные замком. — Я знаю, что нравится Папсу, но сейчас я спрашиваю про тебя! — Кая слегка толкнула его в плечо, пытаясь разбудить. — Комедия? Драма? Или мультфильм? Имеет ли это вообще хоть какое-то значение? Он может сейчас что угодно ответить. Он убьет Фриск, и об этом никто не вспомнит. — Пусть будет комедия, — безразлично ответил он. Он же Комик. Значит, комедия. — Сейчас что-нибудь подберем, — Кая кивнула и принялась выискивать нужные фильмы в библиотеке. Она сидела рядом и напевала под нос песенку, которую обычно напевает Папайрус. Они с ним подружились. Неужели Санс настолько эгоистичен и труслив, что просто уничтожит всё это? Они смогут начать заново. Или не смогут. Такой шанс тоже есть. Что он будет делать, если не сработает? Гелиос мог соврать. Вдруг сбросы не работают именно из-за того, что чужаки в этой вселенной! Тогда он просто станет убийцей Фриск. Просто так. — Как тебе вот этот? — Кая снова ткнула его локтем в плечо, отвлекая от собственных мыслей. — Смотрели уже раз пять, — буркнул он в ответ. — Ла-а-адно, а этот? — ей было весело. — Дважды, — ответил Санс. — Хорошо, сейчас найдем, — кивнула она. Санс только сейчас осознал, что они с Каей остались наедине. Почему-то они редко это делали. Почему-то он вообще не пытался лучше узнать Каю, хотя она явно посговорчивее Асты. Он мог бы давным давно выведать всё, что хотел у неё, а не допытывать Асту. Стало как-то дико осознавать, что Кая просто взяла и поверила в историю с лотереей. — Скажи… — Санс сглотнул. — А ты правда веришь в то, что Аста этот дом в лотерею выиграла? Зачем он это спрашивает? Зачем провоцирует её на новую ссору с сестрой? — Я же не идиотка, — Кая спокойно кивнула. — Да и Аста мне вчера во всем призналась, пока мы собирали вещи. — Во всем? — Сансу внутри всё сдавило. — Рассказала как вы познакомились, — продолжила Кая. — Как она сплавила нас с Папсом сюда на отдых, чтобы я не мешалась ей под ногами, как ты доставал пулю из её ноги. Она перевела взгляд на Санса. Улыбается. — Это требует определенной смелости, — хмыкнула она и отвернулась, чтобы его больше не смущать. — И ты не злишься? — осторожно спросил Санс. Знает ли она про Гелиоса? Аста бы не стала это рассказывать. — Я не могу изменить прошлое, — Кая пожала плечами. — Аста призналась мне, а это уже хорошо. Она сказала, что хочет исправиться, хочет жить по-другому. У меня нет причин не верить ей. Я могу только поддержать её стремления. А они у неё впервые появились. Кая вздохнула и откинулась на спинку дивана перед тем, как продолжить: — Она всегда очень остро переживала любую свою мелкую ошибку. Стремилась во всём быть лучшей, довести себя до идеала, хотела доказать всем, что они не правы на её счет. Однако в итоге она добилась лишь того, что её стали либо бояться либо ненавидеть. Когда мы с ней сбежали и начали скитаться по вселенным, она была очень напугана. Она не знала, что делать, куда нам пойти. Она стала забывать, что где-то может существовать что-то хорошее. Но сейчас я вижу, что она изменилась. Хоть она до сих пор боится, что нас найдут, она правда хочет остаться здесь с вами, и это меня радует. Поэтому я решила, что прошлые ошибки не важны. Сколько бы она их ни совершила, они больше не важны, потому что она признала их. Она впервые была со мной настолько честна. И, знаешь, я считаю, что тут только твоя заслуга, Санс. Ты не отвернулся от неё. Был с ней рядом, помогал ей, прикрывал её, хотя был не обязан. Думаю, что и она ради тебя на всё пойдет. Кая широко улыбнулась, впервые демонстрируя свои заостренные клыки, как и у своей старшей сестры. У Санса внутри всё сжалось ещё сильнее. Его тут хвалили, напоминали какой он отважный и добрый, какой верный друг, а он собирался всё это стереть. Потому что выбора нет. — А как насчет этого? — Кая вернулась к выбору фильма. — Д-да, можно его, — согласился Санс, даже не смотря на выбор рыжей. Ему было стыдно за себя и свои мысли. Но теперь он ещё больше убедился в том, что просто обязан исправить свою ошибку. Нет, он просто трус, который пытается убежать.