Птица

Лицо мико свежо и невинно. Служительница старого синтоистского храма, которая, определенно, была на несколько лет младше Химавари, сильнее растягивает пухлые губы в искренней улыбке и продолжает протягивать старенький деревянный ящик с палочками для омикуджи. Семья господина Хокаге, как обычно, приветствует под сводами храма праздник цветения вишни. Узумаки Наруто склоняется в почтительном поклоне перед алтарем, в очередной раз демонстрируя собравшимся жителям деревни крепость и любовь своей семьи. Как обязательство, но не факт. Размытая череда праздничных кимоно окольцовывает святилище, оставляя на почтительном расстоянии представителей клана Узумаки. Хината – подле мужа. Красивая в тяжелой темноте блестящих волос и покорности взгляда из-под опущенных ресниц. Изящное и податливое дополнение от клана Хьюга, которое когда-то так удачно выбрал ее отец. В своей скромности не требующее внимание, и совершенно не получающее его. Она хлопает в ладони вслед за мужем и клонится перед алтарем, в полной мере демонстрируя жителям деревни свои уважение и любовь, оставаясь позади Хокаге на один почтительный шаг. Трусливый шаг, за который никогда сможет быть прощена. Химавари отворачивает лицо, боясь разглядеть в матери саму себя. Боруто стоит с Хокаге вровень. Должен на шаг позади, однако – вровень. Любимец отца и целой деревни, превратившийся из визгливого подростка в единственного носителя джоогана. Учиховская стать прослеживается в горделивом поклоне, и Химавари знает, что стоящий далеко позади Саске позволил подобное неповиновение своему единственному ученику. Отец вновь простит такой жест, сославшись на юношеский максимализм. Или же просто постаравшись забыть, что его сын уже далеко не юнец. Господин Хокаге не хочет думать о том, что Боруто стоит вровень, презирая его неуважение к склонившейся в податливом поклоне Хинате Узумаки, и демонстрируя целой деревне право на первенство в клане. Ему такие думы ни к чему. Но почему такое неповиновение позволил Учиха Саске – Химавари не знает. Ее руки сцеплены в замок поверх широкого оби. Неудобного и тесного. Старательно вышитого тонкими руками матери. Боруто смотрит вперед, стараясь не ронять взгляд по сторонам. Химавари знает, что он злится из-за присутствия не Хокаге, но отца. Отца, которого они никогда и не знали. В такие минуты Боруто старается держать Химавари как можно ближе, даже сейчас сумев коснуться кончиками жестких пальцев ее запястья. Она замечает, что стоящая поодаль невеста брата, Учиха Сарада, не отрывает цепкого взгляда, смотря поверх узких очков своими темными глазами, в которых иногда Химавари видит слишком много наблюдательности и ума, чем ей хотелось бы. Химавари – всего лишь тень носителя джоогана. В меру талантливая ирьёнин, которой по закону не суждено стоять вровень ни с одним мужчиной из семьи. Но, когда Боруто сегодня вновь встал на целый шаг впереди нее, Химавари напомнила себе, что такой же джооган дремлет в ее левом глазу. Совсем юная мико продолжает протягивать ящик для гадания. Боруто улыбается и, взглядом пригласив сестру сделать тоже самое, берет палочку, положившись на волю богов. - На удачу в бою, Боруто-сан! – Служительница храма невыразимо прекрасна в своей счастливой искренности. Химавари не верит в гадания и богов. Но лицо молодой мико столь свежо и невинно, что и она тянет руку и касается пальцами истертой от многочисленных прикосновений палочки. - На счастливое замужество, Химавари-сан! Лицо молодой мико свежо и невинно. И Химавари больше всего на свете хочется раздробить прелестный череп на мелкие куски. Боруто не теряет широкой улыбки и, легко касаясь ее спины ладонью, уводит прочь от цветастой череды праздничных кимоно и лживых поклонов у старого алтаря. Уже дома, распаленный вырвавшимися ненавистью и злостью, Боруто клянется, что когда-нибудь они отделятся от имени их отца. Химавари смотрит в его лицо и позволяет поверить обещаниям, на самые крохотные секунды позабыв в своей слабости, что он всегда будет становиться на шаг впереди. Какой смысл возведенных в абсолют любви и преданности, раз в его глазах ей никогда не стать равной. Виноваты ли в этом отец, с самого детства зажегший в ней ненависть и зависть в разделении с братом, или боги, не принимающие ее презрительных поднесений в дни праздников? Ей такие думы уже ни к чему. Химавари зовет Боруто пить жасминовый чай и, едва касаясь ладонью коротко стриженых волос, еще раз напоминает себе, что мир должен быть разрушен.