Спустя три недели на местном сайте с новостями появилось объявление. Весь город стоял на ушах от громкой статьи о суицидальных подростках. Региональные новости трещали без умолку о безответственности родителей несчастной и жестокости современного общества, а страничка погибшей в социальной сети была наполнена фальшивыми соболезнованиями от незнакомцев.
Дело Виктории было признано суицидом за неимением доказательств обратного. Возмущение Макара сложно было передать словами. Похоже, что полицейские сдались и закрыли дело. На все вопросы стражи порядка отвечали невнятно или просто уклонялись от них, а позже они просто стали игнорировать надоедливого юношу. Молодой человек долгое время находился в состоянии бессильной злобы, и только понимающий Стас держал его на плаву.
Прошёл почти месяц после того как Макар дал обещание, но он не продвинулся ни на йоту в своём расследовании: допросы их общих знакомых, а также её родителей не увенчались успехами. Они, убитые горем, не смогли сказать ничего полезного. Почти сразу после заключения полиции состоялись спешные похороны девушки, на которые парень, конечно, не смог заставить себя прийти.
К слову, в квартире Макарова ничего не было найдено. Всё списали на то, что это совершил сам хозяин квартиры. Юноша ничего не мог поделать с этим заключением. Парень точно знал, что это был не он. Возвращаться в старую квартиру, в которой он уже больше не мог чувствовать себя в безопасности, Макар не решился и, получив согласие Стаса, забрал свои вещи и перебрался к нему. Его бывшее обиталище продолжало простаивать и покрываться пылью, сохранив элементы чужого присутствия: вроде грязных следов от обуви, беспорядка, и всяких безделушек, разбросанных по дому в спешке. Только вот столешница была спешно выкинута Стасом. Макар не смог заставить себя к ней прикоснуться. Это место больше не было его домом. Он не чувствовал себя там в безопасности.
Юноша отвратительно себя ощущал и совсем не спал. Из-за постоянно гнетущего чувства вины которое безумно давило на него, его почти каждую ночь мучали кошмары. Он не знал, как с ними справиться. Стас пытался поддерживать своего товарища как мог, но юноше ничего не приносило спокойствия. Казалось, что он взялся за дело, которое ему не по плечу, что молодому человеку не суждено решить эту загадку, но однажды раздался звонок, который перевернул всё с ног на голову…
— Алло, — устало ответил Мак, потирая глаз после очередной бессонной ночи. Он уже не помнил, когда нормально спал.
— Макарушка, это ты, да? — тихий, отдалённо знакомый голос прозвучал на том конце, всколыхнув в его голове кучу воспоминаний. Это была мама Вики.
— Елена Сергеевна, — севшим голосом ответил тот. — Рад вас слышать.
Он почти не врал, когда говорил это. Рано или поздно им бы пришлось встретиться снова, но что-то подсказывало ему, что это будет нелегко. Юноша давно хотел расспросить женщину об обстоятельствах ужасного инцидента, но всегда откладывал это до лучших времён. С одной стороны, потому что не хотел напоминать о потере матери, которую постигло такое горе, но с другой — потому что сам не хотел вспоминать.
— Взаимно, — отозвалась женщина. — Я тут решилась разобрать вещи дочурки… — её голос заметно погрустнел. — И у меня есть кое-что для тебя. Я знаю, что вы были близки, — парень ловил каждое слово. — Ты приедешь? Сегодня, — спросила она.
— Конечно, прямо сейчас, если вам удобно.
— Эм, да… — удивленно отозвалась Елена Сергеевна. — Конечно. Буду ждать нашей встречи, — более твёрдо добавила она.
До конца неизвестно кого именно женщина хотела этим воодушевить. Себя или его? Скорее первое, чем второе.
Довольно скоро парень собрался и вышел из их квартирки, которая стала для Макара чем-то наподобие убежища. До дома Виктории было недалеко, так что парень решил пройтись. Может он просто не хотел спешить, а может просто мысленно оттягивал момент.
Юноша всё пытался продумать в голове сценарий будущего разговора, но ничего не получалось. Нервозность витала в летнем воздухе, дополненная ароматом душной сирени. Запах забирался в нос и скрёб горло. Макару хотелось забраться внутрь и расчесать своё горло в кровь, чтобы больше не чувствовать этого отвратительного аромата. Вокруг её дома всегда было много сирени. Он ненавидел сирень с некоторых пор. Иногда ему казалось, что он просто болен, потому что нормального человека не могут раздражать такие мелочи.
Из мыслей его вырвал вид знакомого крашенного подъезда с облупившейся жёлтой краской. Макар подёрнул плечами и поднял голову. Он был прямо возле классической пятиэтажной «хрущёвки», построенной ещё в далёких восьмидесятых. Приземлённое прямоугольное здание утопало в зарослях деревьев. Сиреневые цветки витали в воздухе, гонимые лёгким ветром и оседали на асфальте. Духота давила на парня не меньше, чем воспоминания.
Он поправил свою одежду, аккуратно разглаживая несуществующие складки, затем, перепроверив номер квартиры, который он знал наизусть, парень уже занёс руку для набора цифр, но этого не потребовалось. В этот момент дверь открылась, издав странную мелодию, и оттуда выбежала девочка. Парень вздрогнул от неожиданности и, взяв себя в руки, зашёл в прохладный подъезд.
Поднимаясь на этаж, он считал каждую ступеньку. Поход показался для него вечностью, и вот он встал перед нужной квартирой. Думал ли он о том, что придёт ещё раз сюда? Пожалуй, что нет. Для него стало неожиданностью столь поспешное приглашение. Вздохнув, он коротко постучал. В голову закралась мысль о том, чтобы уйти, сославшись на неотложные дела, но интерес был сильнее мимолётной трусости. Из квартиры послышались шаги, и дверь открылась с небольшим скрипом. Оттуда вышла женщина средних лет в домашнем халате и тапочках. Лёгкие морщины давно залегли на её лице. Она тепло улыбалась, хотя отчётливые тени виднелись под её глазами. В Елене Сергеевне он увидел отражение своей печали.
— Спасибо что пришёл, — поблагодарила женщина, пропуская Макара внутрь. — Это действительно важное дело для нас… — она вдруг осеклась, — для неё.
Макаров только коротко кивнул, проследовав за хозяйкой. В той квартире почти ничего не изменилось с тех пор, как он там бывал, только странные картонные коробки были повсюду. Он немного постоял в коридоре и осмотрелся.
Макар отметил, что дверь в комнату Вики была закрыта. На дверной ручке парень увидел еле заметные следы пыли. Мак прошёл в гостиную, где ему была предложена чашка чая. Парень вежливо отказался, устраиваясь поудобнее в одном из кресел. Окна в комнате были распахнуты настежь, запах сирени заполнял комнату. Это мешало думать.
Было очень странно находиться в этой квартире без Вики. Вроде всё осталось прежним, но теперь тут не хватало чего-то очень важного. Видно было, что Елена Сергеевна справляется с домом, и в целом держится хорошо. Хотя бы на публику. Как её дела обстояли на самом деле было нетрудно догадаться. Парень увлёкся своими мыслями и не заметил вошедшую хозяйку дома. В руках у неё была коробка. Обычная картонная коробка с его именем.
— Недавно я заходила в комнату Вики, — женщина осталась стоять, видно было как она напряглась, выпрямляя спину. — Наконец решилась разобрать её вещи, но так и не смогла… — она погрустнела. — На полке стояло это. Я думаю, что эта коробка для тебя, — Елена протянула Макарову вещицу.
Парень смотрел на неё как зачарованный. Не ожидал он, что когда-то получит подарок от Вики. Только не после всего этого. В горле встал противный ком. Юноша решил, что обязательно откроет коробку, когда будет один. В более спокойной обстановке.
Женщина всё ещё сохраняла дружелюбный настрой, несмотря на печаль в глазах. Макар посчитал нужным поговорить с ней.
— С-спасибо, Елена Сергеевна, — прохрипел он. — Это её вещи стоят в коридоре?
— Отчасти да, но там всякая мелочь из кухонных шкафов и кладовки.
Макар медленно моргнул.
— Вы продаёте вещи? — нескромно спросил он.
Женщина расправила подолы халата, смотря куда-то вниз, на свои потёртые тапочки.
— Нет. Не совсем, — сказала она, не поднимая глаз. Казалось, что она будто стыдиться чего-то. — Мы решили переехать. Купили чудесную квартирку в Ростове… — женщина прервалась, она снова разглаживала свою одежду. Макар продолжал наблюдать за ней.
— Я просто… Я думаю, что не хочу жить там, где всё произошло. Это очень тяжело, — женщина грустно улыбнулась. — Я не жду, что ты меня поймёшь.
Но он понимал. Прекрасно понимал Елену Сергеевну. Но в то же время юноша осознавал, что больше не может тянуть с расследованием. Исчезнет мать Вики и вместе с ней надежда на раскрытие. У него нет права на ошибку, а уж тем более на то, чтобы отступить. Не сейчас.
— Я понимаю. Мне тоже её не хватает, — сказал молодой человек, виновато глядя на женщину.
— Да, — отозвалась она с грустной улыбкой. — Но знаешь, — она снова выпрямилась, — не нужно горевать о том, что она ушла. Нужно радоваться, что она была у нас, верно? — на последнем слове её голос дрогнул.
Парень пожалел, что начал этот разговор. Он почти кожей чувствовал давление некогда комфортных стен. Макар, ещё немного посидев, смотря куда-то в стену, сказал:
— Вы верите в версию о самоубийстве?
Женщина нахмурилась.
— Я удивлена, что ты задаёшь этот вопрос, — грустно сказала она. — Нет. Я не верю, — она сжала кисти, которые лежали на коленях. — Моя девочка никогда бы так не сделала. Я знаю, что это убийство. Подлое… — её голос сорвался, и женщина закрыла рот рукой, подавляя отчаянный всхлип. Макаров буквально кожей чувствовал свою вину. — Я… Если бы не уехала в тот день, — женщина стыдливо закрыла лицо руками, — быть может я смогла бы её спасти. Или… Или хотя бы попрощаться…
— Простите, — извинился он. — Я не хотел вас расстраивать.
Женщина покачала головой из стороны в сторону и убрала руки. В уголках её глаз всё ещё блестели слёзы. Макар не смог смотреть на неё. Горло у него сдавило и вряд ли это было только из-за сирени.
— Если вас это успокоит, то я уже ищу улики. Я знаю, что полиция бесполезна, — Макар осторожно говорил, подбирая слова. — Я уже веду расследование.
Глаза женщины странно блеснули.
— Макар, ты понимаешь, насколько это опасно? — нахмурилась хозяйка дома. Её голос был полон решимости, но был хриплым от рыданий. — Я благодарна тебе за попытку, но… — растерянно говорила она.
— Тогда вы мне поможете? — ухватился за надежду парень.
Женщина с непониманием смотрела на него и стёрла бумажной салфеткой мокрые дорожки с щёк.
— Я с удовольствием, но как?
Макар вздохнул.
— Это произошло в её комнате, ведь так?
Елена Сергеевна коротко кивнула.
— Расскажите мне что знаете, — попросил Макар, ловя каждое слово.
— Ничего, кроме того, что это произошло в её комнате. Нас с мужем не было в тот день дома. Пулевое ранение… — Елена Сергеевна подняла голову и посмотрела прямо на юношу. На её лице была не просто печаль, на нём опасно сверкала решимость. — Я бы хотела посмотреть в глаза тому, кто сделал это с ней.
Она сурово смотрела на молодого человека полными боли глазами, а затем отвернулась и затихла на какое-то время.
Макар решился спросить:
— Могу ли я осмотреть её комнату? Это было бы очень полезно.
Она выпрямилась, стараясь держать спину ровно и, не поворачиваясь, сказала:
— Хорошо.
***
Внутри было довольно пыльно, как если бы владелец комнаты давно не убирался. В воздухе витал влажный запах лежалых вещей, а сквозь него пробивался едва различимый аромат духов девушки. Макар медленно вздохнул. Елена Сергеевна не пошла с ним. Макар не осуждал её.
Он решил приступить к осмотру комнаты. Везде были расставлены жёлтые полицейские пометки. Вся комната была усыпана картонками с цифрами. Юноша понял, что со времён следователей тут не было ни одной живой души. Макар скривился.
— Надо же. Они пытались расследовать это дело, — пробормотал он вслух.
Юноша прошёл дальше. В глаза бросились странные линии на полу. Белые следы от мела, которые позволяли рассмотреть силуэт. Макар медленно наклонился и заглянул под стол. Под ним он обнаружил большую лужу запёкшейся крови. Живое воображение легко нарисовало картину убийства. Он почти видел, как падает её тело, слышал звук выстрела… Юноша отпрянул, наткнувшись на пыльную полку. Она, пошатнувшись, выпустила в воздух столб мелкой пыли. Сверху на него что-то свалилось.
Макар попытался поймать предмет, но ничего не вышло. По полу рассыпалась коллекция мелких значков и пинов, которые девушка когда-то любовно собирала. Они раскатились по всей комнате, забиваясь в разные углы. Макар чертыхнулся и стал быстро собирать коллекцию. Когда почти все значки были собраны, парень увидел, что что-то поблёскивает в углу.
Он заставил себя заглянуть под стол. Силуэт тела находился аккурат под ним. Кровь всё ещё была там. Макар отодвинул стул. С него свалилась табличка с номером «4».
В дальнем углу под столом парень нашёл нечто необычное. Это были осколки чего-то. Посмотрев поближе, он понял, что это линза от очков. Самая обыкновенная на первый взгляд. Привлекло внимание лишь то, что Вика не носила очки. Это оставил тот, кто был здесь. Возможно её убийца. Юноша постарался максимально аккуратно, сложить улику в карман, пытаясь по минимуму касаться её пальцами. Осколки зазвенели, стукаясь друг о друга.
От этой находки парень испытывал приятный восторг. У него начало получаться. Это не могло не радовать. Но его задор постепенно угасал. Больше в комнате ничего примечательного не обнаружилось кроме щемящей грусти при виде запылённых вещей. Комната выглядела так, будто её хозяйка только отлучилась на минутку, будто она сейчас появиться на пороге с кружкой дымящегося чая, но этого не произойдёт. Макар больше не видел смысла оставаться в её комнате, где всё пропиталось ею. Его затошнило от воспоминаний. Он запомнил её бледной, лежащей под простынёй в…
Парень вышел из комнаты. Пошатнувшись, он опёрся на стену. Прийти в себя ему так и не удалось. Через открытые окна в помещение проникал удушающий запах сирени…
***
Он не помнил, как добрался до квартиры. Единственное, что возвращало его в реальность, доказывая, что это не сон, это вес загадочной коробки. Стаса дома не было. Наконец-то парень мог побыть в тишине и покое.
Разувшись, Макар в секунду достиг своей комнаты, с хлопком закрыв двери. Его руки тряслись от предвкушения. Парень аккуратно открыл крышку. Внутри оказалось то, что заставило его застыть. Аккуратная стопка полароидных фотографий, два билета на фильм, который он давно хотел посмотреть, маленький альбом для скетчей и тонкая фенечка, сплетённая из цветных нитей. На крышке с внутренней стороны было оставлено послание.
«Мой дорогой друг!
В этот день рожденья я надеюсь, ты не будешь грустить и не потратишь его впустую, ведь так? Насладись этим праздником и чудесным фильмом! Сделай несколько фоток для своей стены. Они станут твоими будущими воспоминаниями, а прошлые я уже распечатала для тебя. Ну и конечно, чтобы ты никогда не забывал о нашей дружбе — фенечка. Носи её всегда. Я проверю. Серьёзно.
Не будь букой!
Твоя подруга, Вик»
Макар тепло улыбался, пока читал эти строки. Неважно, что до его дня рожденья ещё полторы недели. Она готовилась. Он провёл пальцами по строкам. Еле заметные следы от ручки… Молодой человек знал, что у неё ужасный почерк, который понимала лишь она. Виктория постаралась для него. Вывела каждую букву. Юноша перевёл взгляд на фотографии. Макаров совсем забыл о том, что хотел сделать свою «мемориальную стену». Всё так быстро закрутилось. На фотографиях были запечатлены они. В компании друзей и просто вдвоём. Горло парня сдавило, стало тяжело дышать, но он взял себя в руки. Покрутив в пальцах фенечку, парень крепко завязал её на своей левой руке.
— Пусть это будет мне напоминанием о моей цели, — рассматривая свою руку, сказал вслух парень.
— Н-да, тебе действительно нужно сосредоточиться, — раздался в пустой квартире слишком знакомый голос.
Обернувшись на звук, парень увидел нечто, что повергло его в шок. Прямо под его потолком, как ни в чём ни бывало, парила Виктория Ситарская, самодовольно ухмыляясь.
