Тэхёну было скучно.

      Что делать, когда делать нечего? Правильно, заняться какой-нибудь фигнёй.       Начнём с того, что Тэхён никого не трогал. На минуточку. Вообще никого. Сидел себе тихо-мирно, не привлекал внимания. И не беда, что исключительно по той причине, что в общежитии больше никого на тот момент не было. Главное, что Тэхён никого не трогал. Игрушка – не в счёт.       Это всего лишь один из миллионов подарков, что с завидной регулярностью приносят на встречи. Его Тэхён получил из рук в руки от фанатки, для которой фансервис – смысл жизни, никак не меньше. Хорошо, что Чонгук в тот момент был занят разговором с лидером, иначе бы не упустил возможность довести ребёнка до полуобморочного состояния своими действиями, больше похожими на брачные игры каких-нибудь животных. Тэхён порядком удивился, когда увидел в коробке мягкую игрушку. Удивился, правда, очень мягко сказано, потому что чего-чего, а вот миниатюрную копию Чонгука он ждал в последнюю очередь. Вернее будет сказать, что не ждал от слова совсем. С другой стороны, после парных колец его уже вряд ли чем-то возможно удивить. Разве что парными кольцами для… Кхм. Будем надеяться, что до того не додумаются ни производители игрушек с ограничением 18+, ни особо активные фанатки, продвигающие пейринг. Такого хрупкое нежное сердце Тэхёна точно не выдержит.       Игрушка, на самом деле, очень милая. У неё огромные чёрные глаза, прямо как у Чонгука, и очаровательная улыбка. Когда Чонгук не пытается сделать вид счастливого обладателя почётного титула «Нагнул этот мир», у него точно такая же. Тэхён ловит каждую и бережно хранит в своей коробочке воспоминаний, как нечто безумно важное и бесконечно ценное. Особенно сейчас, когда в связи с увеличением загруженности графика, Чонгук улыбается всё реже, чаще выглядит уставшим и почти не уделяет внимания любимому хёну. Не из-за того, что разлюбил. Элементарно не хватает времени даже на себя. Тэхён испытывает всё то же самое, понимает, разделяет и по возможности старается не обижаться. Чонгук всё так же изредка приходит по ночам и нагло лезет ледяными ладонями к горячему мягкому пузику. Праведные возмущения отвадить от этой привычки никак не помогают, наверное, из-за того, что они не отличаются особой искренностью. Или из-за того, что Тэхён сам кладёт свои руки поверх и вжимается спиной в младшего. Чёрт его знает, в общем.       Когда Чонгук не приходит, Тэхён спит с игрушкой. Фанатка осуществила одно из самых ярких, но в то же время тщательно скрываемых и постыдных желаний – подарила Чонгука Тэхёну в личное безраздельное пользование. Правда, маленького. Но это гораздо лучше, чем совсем ничего не иметь. Тэхён от души благодарен ей и мысленно обещает сам себе при следующей встрече подарить ей что-нибудь в ответ. Например, убойную дозу фансервиса.       Игрушечный Чонгук мягкий и очень приятный на ощупь. Его можно легко подкидывать в воздух, без проблем ловить, прижимать к себе, обнимать крепко-крепко и даже целовать. Целовать оригинал, когда тот не спит, Тэхён ещё не пробовал и сильно сомневается в том, что когда-либо рискнёт совершить нечто подобное. От одной только мысли начинают потеть ладони, и в комнате как-то внезапно становится слишком жарко. Или слишком холодно. Или сначала жарко, потом холодно, а потом снова невыносимо жарко. Когда Тэхён впервые поцеловал игрушку, ощущения были такие же. Со временем стёрлись, теперь поцелуй перед сном – обязательный ежедневный ритуал.       Правда, в этот раз что-то идёт не так. После очередного поцелуя игрушка внезапно увеличивается в размерах. Сердце Тэхёна выбивает бешеный ритм, пытаясь сорваться с цепи и бодро умчаться в дикие прерии. Или в Бразилию, где в лесах водится много диких обезьян. В общем, куда подальше, лишь бы не оставаться здесь и сейчас, когда напротив Тэхёна на столе сидит сам Чонгук и хмурит брови. Это выглядит забавно, и в любой другой ситуации Тэхён бы непременно это прокомментировал, но сейчас и слова сказать не получается – игрушечный Чонгук (уже совсем не игрушечных размеров, на минуточку), живой и горячий, наклоняется вперёд и оставляет жгучий поцелуй на раскрытых в удивлении губах.       Тэхён слишком смущён, чтобы что-то сделать, сбежать из комнаты не получится по целым двум причинам – левая и правая. У Чонгука крепкая хватка и сильные руки, у Тэхёна перепуганный ошалелый взгляд и типичная реакция опоссума на опасность. Разве что на пол ещё не упал. Но это тоже можно списать на руки Чонгука, из которых ни упасть, ни вырваться.       - Хён, в чём дело? Я же знаю, ты меня любишь, - у Чонгука тёплый, действительно обеспокоенный взгляд, в котором нежности – озёра, моря, океаны. У Тэхёна сердце израсходовало весь запас энергии на сегодня и решило остановиться.       - Отк… Откуда т-ты эт-то взял? – икание вырывается само по себе. Предательское, неуместное. Равно как и яркий румянец на щеках, который Тэхён сам не видит, но готов поспорить на что угодно, что он там присутствует. Возможно, даже в гораздо худших масштабах, чем он себе представляет.       - Ты думаешь, я настолько глупый, хён? – Чонгук наклоняет голову вбок и шепчет жарко в приоткрытые губы, ласкает тонкую кожу горячим дыханием, играет и дразнит невесомыми прикосновениями: - я слышал всё. Абсолютно всё, хён. Ты сам это сказал. Ты сам признался мне в любви.       Вот теперь Тэхён точно красный от макушки до пяток. Это некрасиво и совершенно не романтично, ещё ужасное икание никак не желает проходить. Но Чонгуку, видимо, всё равно, раз он обхватывает тёплыми ладонями горящие лихорадочным огнём щёки и ещё раз прижимается к губам поцелуем. Мягким, бережным, но настойчивым. Тэхёна подкупает эта настойчивость, он едва слышно стонет в поцелуй, искренне надеясь, что это останется незамеченным. Не остаётся. Чонгук довольно ухмыляется, в его глазах – ад, не меньше.       Горячий влажный язык широкими мазками исследует рот Тэхёна, любая попытка перехватить инициативу мгновенно пресекается, теряется и гаснет на фоне в разы возрастающего напора. Под веками Тэхёна – фейерверк, в голове – абсолютная пустота и бабочки порхают. Сперва только в голове. Но стоит пальцам Чонгука лишь слегка проникнуть под ворот кигуруми, как все бабочки мгновенно перемещаются в совершенно другое место. Чонгук не даёт свести ноги, не даёт отстраниться и успокоиться – берёт своё, упрямо и жадно, словно движимый голодом. Тэхёну настолько хорошо, что почти плохо, его язык переплетается с чонгуковским, и это всё мокро, влажно и очень пошло. Тонкая нить слюны, кажется, стекает даже по подбородку, но никто не обращает на это внимание.       Тэхён сам хватает Чонгука за ворот футболки, поднимается и тащит его к постели. Его бёдра – прекрасные, мощные, рельефные, словно созданы для того, чтобы их оседлали. Что, собственно, Тэхён и делает. Чонгук с рычанием толкается вверх, до боли сжимает ладони на тазовых косточках. Тэхён может прочувствовать всё его желание, кипящее раскалённой лавой в венах, опасное и заманчивое. Тэхён отчаянно хочет стать его частью, поэтому сам целует младшего – со всей возможной страстью, со всеми чувствами, что так давно и тщательно скрывал в своём сердце. Поцелуй выходит смазанным и жалким, потому что Чонгук неожиданно перекладывает руки на ягодицы старшего и с силой их мнёт. Тэхён не может сдержать стона, и стонет во весь голос.       - Чонгукки…       Самое неожиданное в этой ситуации – Чонгук снова хмурится, внезапно хватает за плечи и начинает трясти. Тэхёну это не нравится, Тэхён хочет продолжения, а не дикой тряски, вернее, именно её, но немного в другом понимании. Не буквальном. А лицо Чонгука перед глазами расплывается, появляются яркие пятна света, рыжие пряди волос… Чимин?       - Ты всю ночь Чонгука звал, придурок, - похабное поигрывание бровями со стороны Чимина ситуацию никак не улучшает. Тэхён несколько раз моргает, пытается прийти в себя и только спустя несколько бесконечно долгих секунд понимает, что всё, что было – лишь сон. И игрушки никогда не было. И Чонгук ничего не знает. Тэхён с обречённым стоном утыкается в подушку, отчётливо чувствуя горячую и требующую внимания проблему ниже пояса.       Чимин заливисто смеётся и говорит, что всё будет хорошо. Однажды.