Как Даша добралась до дома, девушка не помнила сама. Лишь помнила, что всю дорогу она сидела с лицом, не выражающим никаких эмоций. Чувствовала, как слезы сами катятся по щекам, а внутри прожигаются дыры, все рушится, рвётся на маленькие кусочки.
Ночью брюнетка почти не спала. Ей удавалось вздремнуть, когда она уставала рыдать. И почти сразу же вскакивала с постели, видя очередные сны с Павлом.
Утром Юля уговаривала Дарью остаться дома.
— Даш, у тебя такой вид, будто ты вагоны разгружала. И мешки под глазами, хоть картошку складывай. — убеждала Комиссарова подругу, с жалостью осматривая девушку.
Но Канаева лишь отмахнулась и поплелась на работу.
На улице было пасмурно, небо застелили тучи. Снег почти растаял, на тротуарах лежали огромные лужи, под ногами мешалась грязевая каша. Стоял жуткий холод, пробирающий до костей.
Даша, погружённая в свои мысли, добралась до отеля.
Войдя в холл, брюнетка стягивает с головы шапку. Окидывает взором лобби и опускает глаза в пол, поджимая начинающие дрожать губы. Снова грустно, воспоминания никуда не денешь. Поворачивает голову в сторону ресепшн.
Брови сдвигаются на переносицу от огромного недоумения, а затем сами собой ползут вверх. Сердце отстукивает бешеный ритм, норовя выпрыгнуть из груди. Приоткрывает рот, рвано дыша. Зажмуривается сильно-сильно, смачивая ресницы проступившими слезами. Распахивает глаза, моля, чтобы увиденное ей не почудилось. Облегчённый выдох, лёгкая, но счастливая улыбка.
Павел собственной персоной стоит на ресепшн, повернувшись лицом к окну, как обычно уткнувшись в свой телефон, ожидая начала рабочего дня.
Даша за две секунды оказывается за стойкой. Слыша быстрые шаги за своей спиной, серб поворачивается и видит бегущую к нему брюнетку, которая в следующее мгновение влетает в него, крепко прижимаясь к парню всем телом, стискивая в своих объятиях, закрыв глаза.
Шатен замирает на месте, не зная, куда деть руки, в данный момент зависнувшие в воздухе. Уголок рта ползёт вверх, губы начинают улыбаться. Но улыбка пропадает в следующую секунду, когда Паше прилетает крепкая пощёчина.
— Ай! — шипит он, прикладываясь ладонь к пылающей щеке. — Ты совсем больная?
— Я? — задыхается от возмущения Канаева. — Это ты больной. — гневно тыкает указательным пальцем ему в грудь.
Павел отскакивает от неё, заходя за стул. Вопросительно смотрит на неё, взглядом требуя пояснения.
— Ты почему не уехал? — сердито спрашивает девушка.
Молодой человек издаёт смешок, выходя из своего «укрытия».
— А должен был? — продолжая ухмыляться, делает пару шагов навстречу Дарье. — Не ты ли слезно просила меня остаться? — с каждым сказанным словом серб становится ближе к брюнетке.
Даша бегает глазами верх-вниз по фигуре парня.
Скрещивает руки на груди, обхватывая ладошками локти.
— Ты можешь ехать куда угодно. Мне все равно.
Да, Канаева, самое время включить железную леди в маске безразличия.
Паша приподнимает бровь, расплываясь в улыбке. Нет, теперь он не поверит этим словам. Подходит вплотную, опаляя своим дыханием её лицо. Брюнетка нервно сглатывает.
— Зачем же ты тогда приехала вчера? — полушепотом интересуется он, переводя взгляд на губы, а затем снова поднимая глаза, встречаясь с её.
— Это… — она шумно выдыхает. — Это был импульс. — облизывая пересохшие губы, отвечает Дарья.
— Импульс? — переспрашивает со смешком в голосе. — Ты чуть не снесла меня с ног, завлекая в объятия. Это тоже импульс? — оголяет зубы, широко улыбаясь.
Канаева закусывает губу, стараясь не смотреть на Павла.
Серб опускает глаза на её уста, наклоняется ещё ближе.
— Самой себе противоречишь, Даша. — хрипит он, смакуя каждое слово, каждую букву.
Девушку бросает в жар. И явно не из-за куртки, которую она так и не сняла.
Повисает тишина.
Пора заканчивать этот напряженный момент.
— Так. Скоро появятся первые гости. Мне нужно переодеться. — охрипшим от волнения голосом молвит брюнетка, отходя в сторону, прикладывая к раскрасневшимся щечкам ладони. На ходу стягивая с себя верхнюю одежду, быстро уходит с ресепшн, оставляя Пашу одного с довольной физиономией.
***
День выдался долгим. Особенно долгим для Даши, которой было очень непросто находиться с Павлом за одной стойкой. Особенно некомфортно было, когда он кидал на неё смеющиеся взгляды и ухмылялся уголком рта. Но больше девушку
добило вывело из себя, когда он в обеденном перерыве послал ей воздушный поцелуй. Канаева бросилась в краску, мгновенно отставив от себя тарелку с едой. Брюнетка поспешила покинуть помещение, сжимая кулачки. Серб проводил её взглядом, после чего опустил глаза в тарелку, расплываясь в улыбке.
Дарья направилась в дамскую комнату. Смочив руки холодной водой, она похлопала себя по лицу. Затем прислонила ладонь ко лбу, шумно выдохнув, злясь
на саму себя на Павла.
***
Рабочий день подошёл к концу. Дарья намеренно задержалась в отеле, дабы я не идти домой с Павлом вместе.
Брюнетка заходит в квартиру, где её уже встречает Юля, глаза которой сейчас напоминают пятирублёвую монету. Даша останавливается в прихожей, снимает с себя уличную одежду, осознавая, что расспросов не избежать. Комиссарова, терпеливо дождавшись, пока девушка разденется, тащит подругу на кухню, мимоходом ставя чайник.
— А где Паша? — одними губами спрашивает Канаева.
— Спать пошёл твой ненаглядный. — шёпотом язвит рыжая. — Ты мне лучше скажи, что он тут делает?
Дарья, глубоко вздохнув, начинает рассказывать Юле, что произошло, пока та готовит им чай.
— Офигеть. — жуя конфету, протягивает рыжеволосая. — То есть ты ревела всю ночь, не спала, а он просто взял и остался? — возмущённо восклицает она.
Брюнетка шикает на подругу, заставляя её понизить громкость голоса.
— Да, взял и остался. А я, дура, взяла и обняла его. А в аэропорту ещё и поцеловала. — осуждает себя Даша.
Брови Комиссаровой взлетают вверх.
— Так у тебя же Петр? Или нет? — не совсем понимая ситуации, проговаривает Юлия, делая глоток чая.
— Да не знаю я. Вроде есть. Но в то же время как-то и нет. — Канаева опускает голову, обхватывая её руками.
(Jennifer Left-Dalia)
Рыжая тяжело вздыхает, усмехается.
— Весело ты живёшь. — замечает Юля. Делает глоток чая. — И клоуны остались, и цирк не уехал.
Дарья горько усмехается, мысленно соглашаясь с подругой.
Девушки вели разговор, совершенно не подозревая, что Паша вовсе не спал и все это время стоял за перегородкой, слыша каждое слово подруг. Услышав то, что он желал услышать, серб расплылся в довольной ухмылке и тихо, чтобы остаться незамеченным, направился в комнату.
