Happiness.

Павел продолжает стоять на одном колене, то ли с надеждой, то со страхом от возможного согласия смотря в глаза управляющей. Что побудило его на этот шаг? Любовь к этой женщине? Больше нет, чем да. Что таить, их отношения не строятся на любви. Скорее, на взаимосострадании и благодарности за то, что они поддерживали друг друга в трудные моменты. Каждого присутствующего на этом «представлении» переполняют эмоции. Софию-смятение и абсолютная растерянность, ведь она совершенно не была готова к такому повороту событий. Элеонору-злоба и негодование. Только секунду назад она проговорила о строгом запрете романтических отношений на работе, а тут её любимый племянник совершает такую выходку. Михаила- полная потерянность, смешанная с ненавистью к этому смазливому сербу. А Даша… Что чувствует она? Сердце девушки сжалось в жалкий клочок, и душу пронзила невыносимая боль. Пришло осознание того, что брюнетка любит этого человека, как бы она не отрицала этот факт. Доступ кислорода в лёгкие будто перекрыли, а слезы, так предательски подкрадывающиеся и просящиеся наружу, душат её. Дарья могла бы уйти, чтобы не видеть эту разрывающую сцену сердце, но она не делает этого и остаётся на месте. Мазохистка? Возможно. Кажется, прошла вечность. Ноги Павла затекли, и стало трудно удерживать равновесие, стоя на одном колене. Он героически выдерживает эту пытку. София покашливает, сжимает губы в тонкую полоску.  — Павел Аркадьевич, давайте обсудим это позже. Даже не смотрит в его глаза. Он облегченно выдыхает и кивает головой. Встаёт с пола, отряхивает колено, убирая другой рукой кольцо в карман брюк.  — Ну, что замерли? Спектакль окончен. — дерзит он, обращаясь к заместителю управляющего и Элеоноре, не поднимая глаз, приводя свой костюм в порядок. Михаил одергивает ворот рубашки и быстрым шагом направляется к бару. Нужно срочно выпить, иначе просто можно отключиться от урагана чувств внутри. София нервно сглатывает, бросает быстрый взгляд на Павла и поспешно удаляется к лифту. Галанова вплотную подходит к своему горе-племяннику.  — Мы обязательно поговорим о случившемся. Не расслабляйся. Ты ещё получишь. — крепко сжав зубы, с плохо скрываемой яростью шипит она. Павлик закатывает глаза и поворачивает голову, чтобы проводить тетю взглядом. Но его глаза натыкаются на неё. Она стоит, опустив голову в пол, пряча за волосами щеки, мокрые от слез, стучит телефоном о раскрытую ладонь. Челюсть сдвинута чуть на бок, губы сжаты. Серб подмечает, что она злится. Он хорошо выучил её за все время их знакомства. Брюнетка резко поднимает глаза, гневно стреляя ими в сторону Павла. Быстро подлетает к нему и, крепко схватив его за рукав пиджака, тащит в сторону туалета. Силой запихнув его в помещение, неслабо толкнув его в спину, она с грохотом закрывает за собой дверь, подходя к шатену. Серб не даже не сопротивлялся, ибо не успел понять, что произошло. Он хмурит брови, с недоумением смотря на Дашу, слегка разведя руки в стороны. Канаева подходит к нему, сжав ладошки в крепкие кулачки.  — Скажи, ты специально делаешь мне больно? — кажется, это риторический вопрос. Она старается выглядеть уверенно, но голос предательским дрожит, и слеза медленно катится по щеке. Они смотрят друг другу в глаза.  — Ты мог поставить это шоу без меня? Опять вопрос, не требующий ответа. «Нет, я хотел, чтобы тебе было больно». Паша щурится, а на губах появляется довольная ухмылка.  — Ты ревнуешь? Её лицо искажается от злости. Кажется, что Даша сейчас взорвется.  — Что? — она задыхается от возмущения. А ведь он попал в точку.  — Ты ревнуешь. — теперь уже утверждение, и серб расплывается в довольной широкой улыбке, облокачиваясь боком на раковину.  — Если бы не ревновала, не притащила бы меня сюда. Тебе больно, когда ты видишь меня с Софией, когда…  — Хватит. — резко обрывает, не выдерживая такой наглости.  — Неприятно, да? — губы искажаются в кривую линию. Делает шаг навстречу брюнетке.  — А как было больно мне, когда я узнал, что ты с этим? — голос срывается на крик, и он подходит к ней ближе. Она нервно сглатывает, с каждым его шагом отходя назад.  — Иногда мне кажется, что ты специально мозолишь мне глаза, постоянно проходя мимо меня в обнимку с ним. Я не выдерживаю ваши лобызания по углам и поцелуи в щечку. — он выходит из себя, с гневом выплевывая каждое слово. В конце концов, Даша упирается спиной в стену. Отступать некуда. И он оказывается слишком близко. Даже опасно близко.  — Ты тоже делаешь мне больно, Канаева. — выдыхает прямо в губы. Она вжимается в стену, уводя глаза в пол, смотря на его губы из-под полуопущенных ресниц.  — Я ревную тебя, черт возьми. — рычит он, крепко сжав зубы, опираясь руками о стену, ставя руки по бокам девушки. Внутри у Дарьи все сжимается. У него остались чувства к ней? Дыра в сердце будто уменьшилась. Брюнетка вскидывает голову, возвращая взгляд на парня.  — Правда? — усмехается. — Что же ты тогда ухлёстываешь за Софией? Делаешь предложение? Тебе можно, а мне нельзя, что ли? Его глаза бегают по её лицу. Она определенно решила его разгневать. Хотелось пощекотать нервы, надавить на больное, как сделал он.  — Захочу, замуж за него выйду. И детей рожу. В глазах серба вспыхнули молнии.  — Ты намеренно злишь меня? — говорит, стараясь сохранять спокойствие, продолжая держать руки у головы девушки. Даша с неким вызовом смотрит на него. Скрещивает на груди руки, щурит глаза, чуть поджимает губы.  — С кем хочу, с тем и целуюсь. С кем хочу, с тем и сплю. Всё. Последняя капля. Павел издаёт рык и со всей силы бьет ладонью по холодной плитке рядом с головой Канаевой, от чего та чуть вздрагивает и прикрывает глаза. Он отходит от неё, с усилием втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, ставя руки в боки. Кажется, из ушей сейчас повалит пар. Так долго он копил в себе все эти чувства, так тщательно их скрывал, натягивая маску безразличия и симпатии к другой женщине, а сейчас просто разрывает. Серб в один шаг вновь сокращает расстояние между ними.  — Я запрещаю тебе встречаться с ним, ясно? — жестикулируя указательным пальцем, по слогам произносит он.  — А с кем разрешаешь? Ощущение, что она смеётся над ним. Просто хохочет. Его глубокий вдох. Закрыл глаза. Пытается утихомирить эмоции и не закричать.  — Со мной разрешаю. — смотрит ей в глаза.  — А если я не хочу? — брюнетка не может сдержать истеричной улыбки. Он задерживает дыхание, всматриваясь в её глаза. Тяжёлый вдох. Такой же выдох. Переносит вес тела на одну ногу, убирает руки в карманы.  — Ты сейчас сломаешь телефон. — вдруг выдаёт он, смотря на её ладони.  — Что? — не понимает она, расширяя глаза от удивления.  — Телефон сломаешь. — он кивает на смартфон, находящийся в руках у девушки. Дарья крепко сжала его пальцами обоих рук по разным бокам, крутя в руках, чтобы справится с эмоциями и избавиться от некого волнения. Она кашлянула и, дотянувшись до столешницы у раковины, положила телефон на тумбочку.  — Вернёмся к разговору. — уверенно заявляет шатен.  — Все, хватит. Наговорились. — обрывает она, делая шаг в сторону. Паша не даёт ей пройти, преграждая путь выставленной рукой. Он максимально приближается к её лицу.  — Я тебя укушу, если не дашь мне договорить. — шепчет он. Даша сглатывает от напряжения, немного пугаясь такой близости. Переводит взгляд на его губы, затем снова смотрит в медовые глаза.  — Попробуй. — неожиданно даже для самой себя выдаёт она тихим охрипшим голосом. Он ухмыляется уголком рта. Все-таки сдалась. Паша кладёт свою широкую ладонь ей на шею, резко притягивая к себе и приникая к губам, по которым так соскучился, завлекая в сладкий долгожданный поцелуй. Она приобнимает его за спину, охотно отвечая на его действия. Нехотя отрываются друг от друга, продолжая стоять максимально близко. Он проводит большим пальцем по её щеке, спускаясь к подбородку, обхватывая его и чуть приподнимая.  — Ты только моя. — утвердительно говорит Павел, оставляя на её губах короткий поцелуй. Пухлые алые губы брюнетки расплываются в мягкой улыбке. Она кивает и прикрывает глаза, кладя голову ему на плечо. Он убирает её волнистые волосы на одно плечо, утыкаясь носом в её шею. Забылись те ужасы, накрывшие её в этот день с головой, накатившиеся на неё, словно снежный ком. Забыта София, которой несколько минут назад он сделал предложение и с которой потом нужно будет объяснится. Забылась тетя Эля, которая клялась, что разберётся со своим племянником. Забыт отобранный отель. Забыто все. Сейчас существуют только они. И все проблемы ушли на второй план.