Потому что я люблю тебя

Спустя шесть лет. От лица Кристиана.       Смотрю на листы бумаги в моих руках, от сотен цифр и букв у меня уже начинают болеть глаза. Я уже безумно устал от этих стопок документов и постоянной работы за компьютером, но я знал, что оно того стоит.       Было много того, что я еще не знал, но мне нужно было узнать в особо быстром режиме. Полгода назад я начал своё дело, открыл офис, заключил первую сделку. И всё шло хорошо, но я был полным профаном в бизнесе, хотя Генри постоянно шутил, что у меня настоящая жилка в этом деле, что я постоянно удивляю его хорошими показателями и ростом акций моей компании.       Я просматривал договор, который хочу заключить. Было много пунктов, которые не устраивали меня, но мне нужен был совет о том, как переделать их. Тогда я быстро написал Генри сообщение и попросил встретиться завтра. В этом вопросе только ему я мог доверять полностью и безоговорочно.       Когда я отложил телефон, услышал стук каблуков по полу в коридоре. Дверь была открытой, а офис уже пустовал, поэтому я прекрасно слышал, как кто-то направлялся к моему кабинету. И даже знал, кто и зачем. Она точно оторвёт мне голову.       Я встал с кресла и выключил компьютер как раз, когда Гвен широко отрыла дверь и вошла в мой кабинет. — Знаешь, сколько времени? — сразу спросила она. Так как она не дала мне даже времени ответить, я понял, что она очень зла. — Уже девять. Девять! А мы договорились на семь. Я, как дура, с самого утра готовилась, потом готовила этот чёртов ужин, чтобы ты просто не пришёл. — Милая, прости, — сказал я, подходя к ней. — Я просто заработался. Не заметил, как пролетело время. — Кристиан, это же наша годовщина, — продолжила Гвен, надув губы. Она постоянно так делала, рассчитывая на то, что все начнут делать, как она хочет. Но такой трюк срабатывал только с её отцом. — Я так надеялась, что в этот вечер мы будем вдвоём. У меня. Радоваться тому, что я вытерпела тебя целый год. А вместо этого я была одна и пила, как какая-то одинокая алкоголичка. — Милая, пожалуйста, прости меня.       Гвен отвернулась, надув губы.       Она всегда так просто обижается, это безумно мило. И обижается на разные мелочи. Опоздал на ужин, не пожелал спокойной ночи, забыл позвонить, не слышал её историю, не купил ей цветы, не сделал комплимент. Она постоянно была таким ребёнком. Но также быстро как она обижается, она прощает меня. Достаточно было сказать ей, какая она замечательная, а потом подарить что-нибудь. Не обязательно что-то дорогое, можно какую-то безделушку, но при этом нужно сказать, как сильно я дорожу ею. — Послушай, я виноват, — сказал я, беря её руки в свои. — Просто я заработался и совсем забыл про время. — И про меня. — Про тебя я никогда не забуду, ты же знаешь, — я показал на свой стол, где стояла наша фотография. Это была наша первая совместная поездка. Мы были на концерте в Вегасе и здорово провели те два дня. Тогда Гвен впервые сказала, что любит меня. Я же сумел только обнять её и всеми силами стараться не думать о другой девушке. — Но ты забыл про нашу годовщину, — сказала Гвен. — Прости меня. Пожалуйста. Просто мне нужно заключить новый договор, а у меня целая куча вопросов, по поводу которых мне нужен совет. Обещаю, что исправлюсь. Как насчёт ужина? В эти выходные. В твоём любимом ресторане.       Гвен некоторое время смотрела на меня и всё еще хмурила свои ровно выщипанные брови. — Детка, ну прости. Я, правда, заработался, — улыбнулся я, а она сразу растаяла и улыбнулась мне своей голливудской улыбкой. — Ладно, — сказала она, положив руки мне на талию, чтобы обнять, а я сразу притянул её к себе. — Завтра же закажу столик. Там постоянно нужно бронировать как минимум за два-три дня, а то потом придётся стоять в очереди часа три и ждать, когда освободят столик. Стелла с Майком ходили туда на той недели, они сказали, что мы обязаны туда сходить и попробовать запечённое мясо. — Вот и сходим, — сказал я, а потом выключил свет в кабинете, и мы вместе направились к выходу. Пока мы шли к машине, Гвен продолжала тараторить про ресторан и её подруг, которые там уже были, и про меню, да, и просто про всё на свете. Она была болтушкой. Могла говорить обо всём, но ни о чём важном. Она разбиралась в моде, кино, музыке, но ничего не знала про политику, литературу и настоящее искусство. Иногда болтовня Гвен была, как белый шум, но часто я любил это, потому что её разговоры не давали мне погрязнуть в своих мыслях, которые я не очень любил. — Поехали ко мне, как и планировали, — сказала она, когда я завёл машину. — Не хочу, чтобы столько еды пропадало. К тому же, со всей твоей работой ты уже очень давно не оставался у меня, — усмехнулась она. — И как я могу тебе отказать, — ухмыльнулся я, поцеловав девушку.       Пока мы ехали по городу в сторону квартиры Гвен, она продолжала говорить и говорить. О том, как прошёл её день, что она делала, что планирует на завтра, какая забавная ситуация произошла с её подругой. Пока она болтала и болтала, я вспоминал день, который был ровно год назад, когда мы познакомились.       Я работал в мастерской лучшего друга Генри уже два года. С самим Генри я познакомился три года назад и без страха могу сказать, что этот человек спас мне жизнь. После того, как я вышел из тюрьмы, отсидев три года, вместо пяти лет, за хорошее поведение, которое давалось мне очень трудно, я начал понимать, что мне нужно на что-то жить. Я устроился в единственный авто-сервис в нашем районе. Платили копейки, но выбора у меня не было. Однажды один мужчина завез к нам по-настоящему крутую машину. Это была Ауди R8. У меня отвисла челюсть от такой красотки. Ее хозяином оказался сам Генри. Когда он ехал домой, в машине его начало что-то беспокоить, а наш сервис был ближе всех. Машина, действительно, была неисправна. Были явные проблемы с двигателем и очень сильно заедали тормоза. В общем если бы, что-то забарахлило в самый неподходящий момент, сомневаюсь, что даже самый опытный водитель справился бы с управлением. На взгляд Генри, подчинив его машину, я сделал невозможное и моя работа показалась ему хорошей. Он дал мне свою визитку, сказав, что у него самого есть свой автосервис и такие работники, как я, ему нужны. Я был удивлен, но, конечно же, перезвонил ему, поскольку это был мой настоящий шанс. Меня взяли на самую низкую должность, но и этому я был рад, но после за хорошую работу и трудолюбие меня повысили до главного механика, что значит в основном я контролировал работу других, но когда работы было много или кому-то нужен был выходной, мне пришлось приходить на помощь. Эта работа дала мне возможности, которых у меня не было никогда. В первую очередь я помог Миа поступить в самое лучшее учебное заведение в Сиэтле и даже снял ей квартиру. До сих пор я чувствовал ужасный укол вины перед ней. Миа была самым родным для меня человеком и она заслуживает самого лучшего. Я снял квартиру и ей и себе. А через год у меня вовсе уже была своя собственная и квартира, и машина.       Но вернемся в то время, когда я только начинал работать. Когда я занимался Фордами, уже стареньким и видавшим свои лучшие дни, ко мне подошёл Ричард. Мой босс и лучший друг человека, спасшего меня от самого себя. Ричард редко здесь появлялся, он сказал, что полностью доверяет мне, поэтому ему нет смысла торчать тут целый день. — Привет, Грей, — сказал он, подходя ко мне. — Здравствуй, Ричард. — Мне срочно нужна твоя помощь. — Что случилось? — Три дня назад подарил своей дочери Ауди. Красная А3, настоящая красавица. А вчера Гвен въехала на ней в другую машину. — Боже, с вашей дочерью всё хорошо? — Жива, хотя вначале очень напугалась. Но она достаточно отходчива. Уже вечером бегала радостная и просила меня разрешить перекрасить машину. Вся в мать, — сказал Ричард, но не зло, а с печальной улыбкой на губах. — Займёшься её машиной? — Конечно, — ответил я, закрывая Форд.       Спустя час в автосервис въехала красная Ауди с побитым крылом. Когда машина остановилась, из неё вышла эффектная блондинка. Я знаю, что все парни в сервисе сразу обратили на неё внимание и у каждого потекли слюнки. Высокая, в коротком серебристом платье, с пышными кудрями и лучезарной улыбкой. Она была сногсшибательна. Но часть меня всё равно сразу начала сравнивать её с другой девушкой, которая всегда была в моих мыслях, в моём сердце и в моих снах. — Привет! — жизнерадостно сказала она, подходя ко мне. — Ты же Кристиан? Папа сказал, что ты займёшься моей машиной. — Да, я уже вижу, что нужно сделать, — я кивнул на её машину. — Это займёт час, может полтора. — Хорошо, — улыбнулась она, а я заметил, как некоторые парни с усмешками смотрели на неё. Имели бы совесть, она же дочь их босса. Хотя, черт, было глупо отрицать, что эта девушка прекрасна. — Почему я раньше тебя тут не видела? — спросила она, следуя за мной к машине. — А ты часто заезжаешь на работу к папе? — Нет, — честно сказала она. — Но, судя по всему, папа тебе доверяет, тогда я точно должна была тебя встречать. — Твой папа доверяет мне из-за Генри. Он поручился за меня. — А Генри ты кто? Её вопрос поставил меня в тупик. Кто я Генри? Никто, он просто подобрал меня, дал работу, стабильность, помог найти квартиру, собрать жизнь по кускам. Я не знаю, почему он делал это и зачем, но если бы не он, скорее всего, я бы снова вернулся в тюрьму или уже бы умер где-то под мостом от холода. — Друг, — сказал я, надеясь, что на этом опрос окончится. — И всё равно я должна была встречать тебя раньше. Или хотя бы слышать о тебе. — А ты привыкла всё и обо всех знать? — усмехнулся я. — Конечно. Когда я не в курсе чего-либо, чувствую себя как не в своей тарелке. А особенно, когда я у моего папы работает такой красивый и сексуальный парень, я обязана знать о нём, — она лучезарно улыбнулась. Скорее всего, она привыкла, что от этой улыбки все парни падают перед ней на колени. Лет пять назад я бы понял её намёк и поддался на него. Но сейчас… — Твой папа оторвёт мне яйца только за мысли о тебе, — сказал я, надеясь, что это сойдёт за оправдание. — Мой папа безумно любит меня, но он понимает, что не имеет права указывать, с кем мне встречаться, а с кем просто трахаться. К тому же, тебе он верит, как я успела понять. Так что? — Чего ты хочешь? — Сейчас? Чтобы ты сделал мою машину, и я успела на фитнес. Ненавижу его переносить. Вечером, чтобы мы встретились и занялись страстным, диким сексом. А там посмотрим.       Тогда я доделал её машину, а она сказала, что у меня есть время до вечера решить, хочу ли я этого. Она говорила так просто и легко, словно мы не познакомились всего час назад, а она не предложила потрахаться вечером. Оставшуюся часть дня я продолжал думать над её предложением. И в итоге решил согласиться. Я не трахался… уже очень давно, и мне нужно было просто выпустить пар и расслабиться. А Гвен была красивой, уверенной и целеустремлённой. Она хотела просто секса, почему бы и нет?       Я не заметил, как пролетело время и наш одноразовый опыт перерос в двухразовый, в трёхразовый, встречи каждый день. Мы часто говорили, в основном она, потому что мне не хотелось говорить о себе, она была жизнерадостной, улыбчивой и солнечной. Она оказалась вовсе не куклой и не шлюхой, как можно было сказать в первую встречу. Она часто была ранимой, любила фильмы о большой любви и всегда плакала над счастливыми концами. Она любила собирать пазлы по вечерам и мечтала побывать в каждой стране мира.       Она не была Анастейшей и никогда бы не смогла стать ею. Но с Гвен впервые за пять лет я перестал тосковать и понял, что могу двигаться дальше, что я должен жить. Я осознал, что всё еще могу дышать. Я никогда не смогу сказать, что я полюбил её сильнее Аны. Никто и никогда не сможет вытеснить Ану из моего сердца. Но я и не могу сказать, что Гвен не освободила для себя кусочек в моём сердце. — Малыш, — позвала она меня, а я вынырнул из своих мыслей. — Всё хорошо? — Да, вполне, — кивнул я, и мы вышли из машины.       Мы провели вместе хороший вечер. Поужинали, посмотрели кино, занялись сексом, и я уснул, прижимая её к себе. Типичное расписание, но мне кажется, что я никогда не устану от этого.       С утра я ушёл до того, как она проснулась, зная, что она ненавидит, когда её будят. Предварительно я оставил записку, в которой сказал, какая она замечательная и напомнил про ужин.       К двенадцати я был в кафейне в центре города и ждал Генри. Когда он появился и быстро подошел к моему столику, я сказал: — Ты опоздал.       Когда я только начал работать на него, он каждый день ждал меня в мастерской и вместо приветствия говорил мне эту фразу. Даже если я опаздывал всего лишь на минуту. Генри никогда не говорил этого, но я видел, что он хотел, чтобы я доказал ему, что достоин того доверия, что он оказывает мне. Я должен был показать, что стою всех его усилий, что он не зря так верит в меня. Хотя я до сих пор не понимаю, почему он вообще поверил в меня. — Ты стал следовать моим правилам даже лучше чем я, — засмеялся он, усаживаясь напротив меня. Генри был мужчиной в возрасте, но сохранившим свою харизму и обаятельность. Было видно, что он нравится многим женщинам, причём независимо от их возраста. Но я не понимал, почему у него не было жены или детей. Один раз я спросил об этом, но он сказал, что это не моё дело. — Ты долгое время требовал этого от меня, — ответил я. — Иногда ты стараешься даже слишком. — Ты сам постоянно повторял, что в этом мире нельзя расслабляться ни на секунду, потому что всегда найдутся те, кто захотят тебя съесть, — и я уже убедился в этом. Только сначала я увидел пример на собственной шкуре, а потом узнал само правило жизни. — Да, но ты постоянно говоришь это так, словно лично был убеждён. — Это не твоё дело, — улыбнулся я, а Генри рассмеялся, услышав его собственную фразу из моих уст. — Ты звал меня не просто так. — Может, я скучал? — Ха, по моей стариковский роже?       Я лишь улыбнулся и принялся рассказывать про договор, который меня беспокоит. Генри был единственным, кому я мог доверить всё на свете. И когда я говорю всё, я и имею в виду всё, что было со мной. Даже те самые шесть лет назад, когда моя жизнь разделилась на до и после.