Цитата из Новейшего Завета:
«Насколько я помню, не было никаких знамений. Не было никаких видений. Мир давным-давно забыл своих пророков, бросил их догнивать в бездонной яме пустых надежд. В предсказателях не было нужды – и без тех шарлатанов, неспособных увидеть, что у них послезавтра будет на завтрак, было очевидно – человечеству оставалось недолго. Мы бежали на Луну, но, не сумев на ней прижиться, с позором вернулись на Землю.
Нашим богом и сияющим ангелом стала мутация. Зачатая краснокровыми, сформированная из таких же, как и все мы, клеток. Она развивалась в утробе своей Матери девять долгих месяцев и появилась на свет, измучив и Мать, и акушерок.
Первый крик её был так пронзителен и так полон жажды к жизни!
Так Мать дала рождение Новой Еве, а вместе с ней и будущему человечества».
– 2 письмо Йохане, 4:13.
- Будет совсем не больно, - уверяла медсестра, поднося к локтю Анемони незамысловатый инструмент. – Зато ты не заразишься. Конечно, случаев уже давно не было, но мало ли что может произойти. Мы ведь не хотим, чтобы с тобой что-то случилось, верно? Анемони сидела на кушетке, болтая ногами, и смотрела в сторону, на таблицу проверки зрения. Её пышное белое платьице немного измялось, но в пути оно всё равно не сохранилось бы в таком же отутюженном виде, что и утром, так что она не сильно переживала. Директор центра подарил ей на прощание красивый, обернутый белой лентой ободок с огромным красным анемоном на боку. Обод ей так сильно понравился, что она то и дело касалась мягкого цветка, как будто он мог придать ей уверенности перед длинной поездкой. Сосредоточившись на таблице вместо того, чтобы пялиться на локоть, она легонько вздрогнула, когда вену куснула игла, и лишь тогда перевела взгляд на молодую женщину в обтягивающем халате. Сестра Хоуп, пышногрудая шатенка с россыпью родинок по всему лицу, была здесь её самой любимой. Из всех сестёр Анемони было грустнее всего расставаться с ней, и, наверное, она больше боялась, что в следующей лаборатории её ждёт другой врач, а не смертельно опасный для «прошлого» человечества вирус. - Говорят, тебя переводят в Бовуар. Большой город, да? Даже завидую, - Хоуп передала грязный инструмент роботу-помощнику. Её КИБЕЛА, белая машина с большим красным крестом на лицевой стороне, тихонько жужжа, поглотила его через разъехавшиеся створки на донышке. – Если бы я могла выбирать, перебралась бы поближе к центру. Но там и без меня полно сотрудников ОКО. Медсестра горестно вздохнула, приложив ладонь к щеке. Она всегда так делала, когда о чём-то печалилась, Анемони только не могла придумать, почему. Всё-таки, переезжала сама Анемони, а не сестра. Сестра оставалась здесь, со всеми. - Ты грустишь, потому что тебе здесь не нравится? – спросила Анемони. Хоуп улыбнулась. - Ну, что ты, - она потрепала её волосы. – Конечно, нравится. Но разве у тебя не было мечты вырваться отсюда? - Не знаю, - Анемони пожала плечами. Ей не с чем было сравнивать. – Я ведь всегда тут была. Ничего другого не видела. - Ах, конечно. Спрыгнув с кушетки, Анемони неловко обняла Хоуп, прижавшись щекой к её широким бёдрам. От медсестры сильно веяло спиртом и лавандой. - Хочу, чтобы ты поехала со мной, - пробормотала девочка. Хоуп опустилась на колено и обхватила Анемони руками. Жесткие волосы защекотали ей щеку, но она терпела. Через пару мгновений женщина отстранилась и поцеловала её в лоб. Анемони увидела, что глаза у сестры мокрые. - Я тоже, - прошептала она. – Я тоже. *** Бовуар, двумя годами позже. Буклеты, яркой россыпью наводнявшие кофейные столики в отделе реабилитации не солгали – город белокровых и вправду был ослепителен. Гуляя по улицам, выстроенным из гладкого, сверхпрочного и биологически-чистого белого пластика, Анемони постоянно жмурилась. Солнце отсвечивало тут и там, изредка ударяя по её глазам, а она никак не могла насытиться видом. Чудные дома с балконами, с которых свисали цветастые гирлянды или зелень; деревья росли прямо внутри домов, и Дети Евы уживались с ними спокойно, бережно ухаживая за лесом внутри стен и уважая желание растения процветать, несмотря на людей. Излюбленной гаммой здесь была бело-золотая, и зелень вписывалась потрясающе, оживляя и освежая улицы города. А люди! Какие здесь были люди! В лаборатории Анемони никогда не видела столько улыбок и не слышала столько увлекательных разговоров. Люди здесь жили не только наукой – они дышали всем на свете и наблюдать за тем, как они дышат, было для неё истинным удовольствием. Это дыхание – людей и их города – учило её понимать мир, в котором ей предстояло жить. Пусть леди Ноктюрн - её наставница - постоянно отчитывала Анемони за то, что она сбегала, той тяжко было сидеть в четырёх стенах, зная, что вне этих стен ведётся такая чистая и захватывающая жизнь. Сегодня Анемони тоже сбежала. Путь её лежал к детской площадке, за которой она больше всего любила наблюдать. Внутри площадки, ограниченной прозрачным куполом, высился детский замок со всякими забавами. Анемони не могла себе представить, для чего были все эти выпирающие из конструкции детали, пока дети не показали ей сами. Только одна вещь до сих пор казалась Анемони бессмысленной – высокий треугольник из сходящихся на вершине лестниц. Дети использовали его в играх, как тюрьму, а ещё просто лазали по нему на скорость. За два года Анемони не смогла заставить себя войти в купол и поиграть с другими детьми. Она часто ловила на себя взгляд то того, то другого, и сразу же убегала; чаще всего её замечала девочка с белыми волосами – королева площадки, как её про себя называла Анемони. Королева сидела на вершине треугольника и оглядывала детей под собой так, словно они были её подданными. Другие дети её сторонились, но, если в игре им не хватало судьи или игрока, королева снисходила, чтобы занять их место. Но только на время игры – а затем снова взбиралась на излюбленную верхотуру, да так грациозно, как только настоящая королева и умела. Наверное, королева тоже была из тех, кто предпочитал наблюдать. - Если бы только можно было с ними всеми поговорить, - вздохнула Анемони. Будь она посмелее, она бы давно уже вышла, но ей никогда ещё не приходилось первой заговаривать с другими людьми, так что она не знала и с чего начать. Только и могла, что убегать и прятаться, словно воришка чужих воспоминаний. Достигнув купола, девочка, по привычке, скрылась в зарослях пионов напротив. Кусты стояли не слишком близко, но и не слишком далеко друг от друга, как раз так, чтобы лёжа на траве, видеть всё под куполом. Анемони заползла под пионы, легла на живот и положила голову на руки. Изредка она так и засыпала, открывая глаза уже тогда, когда Ноктюрн начинала её искать. Но чаще – лежала и смотрела, пока все тело не затечет. На площадке играли дети. Несколько мальчиков и девочек в форме местной школы, многих из них Анемони видела уже не раз, но не знала, разумеется, как их зовут – купол не пропускал звуки. Большое дерево, растущее посреди площадки, утыкалось в его верхушку; как-то раз Анемони застала, как человек в тесном оранжевом комбинезоне остригает его. Дети занимались старой забавой, бегали вокруг дерева, касаясь пальцами коры – кто отпустит, выходит из круга. Их было немного, и игра быстро кончалась. В ветвях, среди зелени, расположилась королева: белые волосы тонкими шёлковыми нитями, что паутина, цеплялись за кору и веточки. Королева дремала, а шумные подданные носились у её опочивальни. Анемони выдохнула смешок. - Может, выйдешь, наконец? – Анемони вздрогнула так, что зашуршали листья и упал обломленный цветок пиона; рядом с ней на колени опустилась рыжая девчонка: за веснушками почти не видно лица. - Я… аээ… прости, - девочка выползла из-под куста и, отряхнувшись, распрямилась. На майке застыл легкий травяной след. Анемони смотрела на свои ноги, а пальцы её в поисках храбрости потянулись к цветку анемона на её ободке. Она надевала его всякий раз, когда сбегала от леди Ноктюрн, оттого он уже изрядно обтрепался, потеряв половину былого очарования. - Пойдём, - рыжая перехватила руку Анемони и повела внутрь купола. Внутри было чуть теплее, чем снаружи; детские голоса оглушили её и сбили с толку. Всё прервалось, когда рыжая подвела Анемони к своим друзьям. Дети тут же остановили игру и уставились на неё, как на белую ворону. - И зачем ты её притащила, - спросил один из мальчишек, - она же ненормальная. - Ага, - кивнул другой, - подглядывает за нами всё время, совсем поехавшая же. - Возвращайся в палату! – крикнула девочка, с макушки которой свисали десятки длинных тонких чёрных змей-косичек. Её тёмная кожа блестела на солнце. - Ой, да заткнитесь, остолопы, - шикнула на них рыжая. – Она ведь просто боится! Прости их, я Аннора. Вон те двое – Чет и Огден. Голова с червями – Элалия. Ну, и наверху дрыхнет Луна, но тебе это не понадобится. Она всё равно не спустится. - По крайней мере пока кто-нибудь не сломает голову, - поддакнул Огден. У него на майке хохотал известный супергерой Доктор Нормал. Чет кивнул, соглашаясь с другом. - Или мы не принесём ей в жертву козла. - Болваны, - фыркнула Аннора. – Ты кто? Анемони стояла перед ними красная, совершенно смятая. Давние страхи и желания предстали перед ней в виде группки настороженных детей и она к этому была решительно не готова. Слушайся её ноги, Анемони сбежала бы оттуда, не оглядываясь, однако, пятки её как будто к месту приросли, а взгляды ребят пригвоздили к земле ещё и носки. - А… Анемони, - пискнула она. – Я не… - Она что… покраснела? – Огден прищурился. На его пухлом лице выступил интерес. - Да ну брось, - толкнула его Элалия. – Это просто кожа смуглая такая. Ты же хочешь с нами поиграть, да, Анемони? Девочка кивнула. Элалия заправила своих змей, увенчанных разноцветными блестящими бусинами, за ухо и понимающе склонила голову в ответ. - Хорошо бегаешь? Анемони пожала плечами. - Не знаю. - Ну, вот и проверим. Ты заражена, - Элалия резко и больно клюнула её рукой в плечо. Дети с криками «Вирус! Вирус!» разбежались. Не успев сообразить, что она должна была делать, Анемони застыла на месте, глядя на держащихся поодаль детей. - Вирус! – крикнули сверху. Анемони подняла голову и увидела, как с ветки, удерживаясь ногами, согнутыми в колени, свесилась девочка с белыми волосами. Королева. Анемони покраснела ещё сильнее. - Тебе надо их догонять, - посоветовала королева, и, подтянувшись, скрылась в листве. Постаравшись прийти в себя, Анемони постояла еще немного, глубоко вдохнула и побежала. Дотронуться ей ни до кого не удавалось – дети знали площадку лучше неё и легко пробирались там, где ей было сложно. Они могли стоять на месте и ждать, пока она до них добежит, а затем резко дёрнуться в сторону. В конце концов, пробегая под деревом, Анемони, запутавшись в собственных ногах и корнях, упала, проехавшись по песку коленями. Игра была просто ужасной. Издалека она смотрелась куда захватывающе. Анемони поднялась и отряхнула с содранных коленок песок. Крохотные красные капельки собирались на ранках и, набухая, скатывались по икрам, оставляя тоненькие дорожки. Анемони улыбнулась через боль – её коленки плакали, и ей казалось это забавным. - Смотрите, - она повернулась к обступившим её детям. – Мои коленки плачут! Девочка рассмеялась, однако никто, кроме неё, не издал и звука. Анемони подавилась своим смехом, глядя на как-то необычно помрачневшие лица детей. - Она… красная, - Чет ткнул тощим пальцем в её колени. Подошел и запустил грязный палец в рану; Анемони скривилась от вспышки боли. Отойдя, Чет поднял палец вверх, как будто демонстрировал трофей. - Красная! Дети смотрели на кровь со смесью страха, презрения и животного интереса. - Я же говорил, что она покраснела, - Огден пихнул Элалию в бок. Та ущипнула его за ухо в отместку. – Покраснела, потому что у неё кровь – красная! - Знаичит, она правда ненормальная. И убийца, - Чет обтёр палец о шорты. – Все знают, у убийц кровь красная. - У убийц не красная, а чёрная, тупица, - поправила его Аннора. – Может, она просто яблоки ворует. - А чего ты за неё впрягаешься, а? – Элалия ущипнула подругу. – Она просто ещё недостаточно наубивала, вот она и не чёрная пока. - И за нами следила, чтобы всех нас убить, - кивнул Огден. И, направив на Анемони испепеляющий взор, шагнул к ней и грубо пихнул в плечо. – Так ведь? Девочка пошатнулась, но устояла. Она дотронулась до анемона на ободке, но страх не ушёл. Стал только сильнее. - В-вовсе нет, - сказала она, дрожа и отступая. – Я никого не убивала. - Все убийцы так говорят, - прошипела Элалия. – Но если ты говоришь, что не убивала, значит, ты ещё хуже. Ты грязнокровка, вот ты кто. - Грязнокровка, - подхватил Чет. – И сталкерша. - Грязнокровка, - плюнул в лицо Анемони Огден. – И поганая убийца. Дети обступили её со всех сторон; только одна Аннора не собиралась принимать в этом участие. Вместо того, она спряталась за деревом и чем-то там шуршала. Анемони отступала назад, пока не врезалась спиной в Чета. Он обхватил её за плечи, сильно сжав. - Куда ты, грязнокровка? – осклабилась Элалия. – Разве ты не хотела с нами поиграть? - … Я уйду, - взмолилась Анемони. – Я уйду и никогда не вернусь, только не– Шлепок! Красный след растёкся по щеке Анемони. Боль и страх парализовали её. Анемони в толк взять не могла, чем их всех так разозлила её кровь. У неё всегда была такая. И, хотя у всех остальных была белая, и хотя кровь краснела только у плохих людей, Анемони говорили, что она не плохая. Ей говорили, что она родилась особенной и не должна этого бояться. Что её кровь – это нормально. Поэтому она не задумывалась о том, почему её кровь красная. Поэтому она не боялась раньше. Но теперь страх её подчинил. - Никуда ты не уйдёшь, - сказал Огден. – Пока не ответишь за всех, кого убила. - Но я никого не убивала! – крикнула Анемони. Теперь то, что купол был звуконепроницаем и окружен густыми кустами пионов, радовало её не так сильно, как обычно. Не радовало совсем. – Я ничего плохого не делала! Клянусь! Где взрослые? Где кто-нибудь? Огден ударил её по другой щеке. Чету надоело держать девочку, и он швырнул её на пол, как беспомощного котёнка. Анемони приподнялась на локтях и поползла назад, пачкая майку и шорты в песке. Её ободок слетел с волос и, когда она потянулась к нему, Огден втоптал анемон в землю. - А ну стоять, - Чет нагнал её в пару шагов и, повернув на живот, ткнул лицом в землю. – Жри песок, грязнокровка. Элалии показалось забавным наступить на её спину. Её нога в босоножке была лёгкой, но давила девочка безжалостно. Анемони захныкала. Она уже пожалела много-много раз, что зашла внутрь. Лучше бы она и дальше лежала в компании пионов, лучше бы она вообще никогда не находила это место. Лучше бы она не переезжала в этот город, осталась вместе с сестрой Хоуп в лаборатории. Анемони затрясло рыданиями; в рот и нос забивался проклятый песок, рука вдавливала её лбом в грязь, а девочка с волосами-змеями, смеялась, как умалишённая. Пока её что-то не прервало. - Л-луна, - запыхтела она. Спине Анемони полегчало, как и лицу – Чет отшатнулся от неё вместе с Элалией. - Ну ладно, она убийца, - от холодного голоса королевы у Анемони слиплись кишки. – А вы-то куда, дебилы? Вы, Дети Евы – самые чистые существа во всем мире. Прирожденные пацифисты. Миротворцы. Гордитесь тем, что кровь у вас белая? Продолжите в таком же духе, и она у вас станет такая же красная, как у этой девчонки. И чем вы тогда лучше неё? Тем, что ещё не забрали ничью жизнь? Посмотрите на неё, какая она жалкая. И ради неё вы себе кровь мараете? Вон отсюда пошли, тупорылые дегенераты. Я сама с ней разберусь. Анемони услышала шаркающие убегающие шаги. Невесомо и неслышимо, к ней подобралась тень и, как следует, пнула её по бедру. - Чего развалилась тут? – теперь королева обращалась к ней. – Жертву из себя строит. Давай, поднимайся. Анемони приподнялась на руках и села, вытряхивая с лица песок. Только заплаканные и саднящие от песка глаза раскрылись, она увидела королеву вблизи. И как же она была великолепна… Сердитые лиловые глаза, обрамленные пушистыми белыми ресницами. Бледные сжатые губы. Прямые волосы до плеч. Платьице домашней кройки, статная, благородная фигура. Тонкие руки и ноги. Настоящая лесная королева. - Не смотри на меня, - королева наклонилась и дёрнула девочку за плечо. Анемони поднялась. – Меня зовут Луна. Какого черта ты тут устроила? - Ну… Я… - Анемони замялась. – Я не знала. - Чего ты не знала? – Луна уставилась на неё устрашающе. – Что у тебя кровь красная? Что это, вообще-то, большой грех? Не знала она. Луна отпустила её и отошла на пару шагов. Подняла с земли покрывшийся грязью ободок и стряхнула с него песок. - Глупая девчонка, - пробормотала она и повернулась к Анемони лицом. – Ты что, правда, грязнокровка? Теперь Луна звучала заинтригованно. Как будто её ярость испарилась, уступив место любопытству. - Я такой родилась, - Анемони всхлипнула и утёрла нос. – И я правда не знала! Мне никто не говорил, что моя кровь – это плохо! Она почувствовала себя очень, очень жалкой и несчастной. Ещё никогда в жизни она себя так ужасно не чувствовала. Слёзы потекли по её лицу снова, и она заревела в полный голос. Королева вздохнула. - Глупая девчонка, - она подошла и прижала Анемони к себе. – Не грязнокровка ты, а аномалия, - сказала она, поглаживая девочку по голове. – Тебе же так повезло, чего ты жертву из себя строишь? Ты ведь легко можешь убить их сто раз и никто тебе ничего не сделает! - Но… уб... ивать плохо-о, - проревела Анемони в платье королевы. - Ну, и что? – Луна пожала плечами. – Пока за тобой бот не смотрит, ты можешь делать, что вздумается. Твоя кровь тебя никогда не предаст. С таким даром родилась и сопли развесила. Ты должна радоваться, аномалия. Королева отстранила от себя Анемони и стерла с её щек слезы. Нежная, как прикосновение облака, рука пригладила её волосы и надела на неё испачканный ободок, как диадему фаворитки. - Ты теперь будешь моя, поняла? – заявила Луна. – Обожаю всё необычное. А с этими говорить бесполезно. И вообще никому не показывай свою кровь. Она, конечно, не только дар, но и проклятье, и тебе ещё не раз дурную службу сослужит. В нашем мире, такие как ты должны прятаться и ударять из тени. Поняла? Анемони кивнула. Она была спасена королевой, и это был её первый настоящий урок в городе белокровых. С белокровыми тщетно разговаривать. Под куполом Анемони узнала об этом впервые. И ещё много, много раз ей предстояло узнать то же самое. Много, много раз.