***
Они возвращаются домой довольно быстро, и Клаус, не решавшийся отпускать прыткую девчонку до последнего, дабы с ней не приключилось ещё чего-нибудь эдакого, ставит на ноги только в поднимающимся лифте. У Кэролайн вроде как и подхихикивающей за спиной мгновенно портится настроение, стоит им войти за порог к тому времени опустевшей квартиры, не обнаружив и намёка на её возлюбленного. Майклсон деликатно даёт ей время остыть, но судя по тому, как она хаотично раскидывала вещи в разные стороны, истерика, вероятно, с её стороны усиливалась. Трясущаяся от гнева девушка лихорадочно раздевается до нижнего белья, по всей видимости, не обращая на мужчину никакого внимания. Клаус, облокотившись о дверной косяк, старается не скользить по полуобнажённому телу маслянистым взглядом, однако это оказывается практически чем-то нереальным. Ещё пару часов назад он на полных основаниях владел им. — Ты можешь, наконец, объяснить чего ты так взбесилась? — не выдерживает, в итоге вовремя пригнувшийся британец, когда мимо него пролетает тяжёлая ваза с искусственными цветами и ароматическими палочками для интерьера. — Это ты во всём виноват! — повелительно разоряется Кэролайн во весь голос, завышая всевозможные децибелы. Она хочет поколотить его, правда, сдерживается в последний момент, всего лишь бросив в мужчину его же курткой. — Почему ты его не остановил? — Успокойся, sweetheart, — ловко уворачиваясь от преднамеренной атаки, шумно втягивает носом воздух, давая себе время на ответ, силясь не наговорить лишнего. — Просто дай ему время. — Серьёзно? — с новой силой злится она, начиная по нарастающей хныкать. — Ну верни мне его, пожалуйста… Только не это. — Нет, — решительно отрезает Майклсон. После того, что Стефан ему наговорил, Ник не собирался быть тем, кто сделает первый шаг, даже если присунул на полпалки его истеричной невесте. — Ну конечно, — озлобленно сощурив повлажневшие глаза от подступающих слёз, всхлипывает Форбс, хищно приближаясь. — Ведь тебе на руку рассорить нас навсегда, да? Чтобы стать, наконец, вместе свободными холостяками как в те старые добрые времена. Ты ведь меня давно ненавидишь, признай это, поэтому и потащил своего драгоценного дружка на такой мальчишник, где он гарантировано мне изменит? — Что ты несёшь… Подожди, Стефан тебе изменил? — пресекая первую часть гневной тирады, искренне изумился британец, приподнимая русые брови, выяснив подробные детали их размолвки. Он знал, что в последнее время в их отношениях и впрямь было не гладко, но чтобы настолько… Клаус был шокирован столь подлым поступком вконец оскотинившегося друга. — Не смей делать вид, будто ты там не присутствовал, — тыкает в него пальцем Кэролайн, продолжая гневно наступать. — Не знаю, чего он там тебе наговорил, но меня действительно не было на мальчишнике Сальваторе, — убедительно заверяет мужчина, смотря на босую девушку сверху вниз. Без каблуков она казалась значительно миниатюрнее, несмотря на длину великолепных ног. — Как же, — внезапно врезает Кэролайн кулаком ему в грудь, а затем ещё раз, начиная безостановочно рыдать. — Клаус Майклсон разве упустит шанс надраться и потрахаться в компании драгоценного дружбана. Скажи, ты совсем меня держишь за дуру? — Тебе придётся мне поверить на слово, Кэролайн, — выдержано возражает британец, перехватывая безостановочно колотящие по массивной груди женские кулачки. — Я хотел пойти, но в последний момент меня срочно вытащили в командировку. Довольно важную и серьёзную. Как ты понимаешь, это весьма существенный аргумент не явиться на мальчишник лучшего друга. — Но Стеф сказал, что ты там точно был, — сокрушённо завывает она, скорее не осознавая, что уже некоторое время дрожала в объятиях заклятого врага. — У психолога он в красках расписал, что именно ты был подначивающим свидетелем, когда эта беспринципная сука объезжала моего жениха. Не преминув напомнить, каким крутым образом вы попрощались с ускользающей «свободой», — обиженно увещевает того Кэролайн. — Нет, love, исключено. В тот день я находился в другой стране, слышишь? — сочувствующий британец невесомо целует в пшеничную макушку, в обеих руках согревая ледяные ладони. — Почему же тогда он солгал? — беспомощно сотрясалась девушка от рыданий, огорчённо переживая заново ядовитое предательство от двуликого жениха, временно найдя утешение в объятиях его лучшего друга. — Не знаю, милая, — честно откликается Майклсон, действительно не понимая безрассудных действий Сальваторе, оставив его захлёбывающуюся невесту без ответов на многочисленные вопросы. — Предоставь мне узнать об этом лично. — Но мне так больно, — через некоторое время практически не размыкая губ, скрипит осипшим голосом Форбс, невесомо дотрагиваясь до лица нахмурившегося мужчины кончиками пальцев, впервые заинтересовано вглядываясь в зелёные глаза. — Возможно, потом я тысячу раз пожалею, но сделай что-нибудь с этим. Вероятно, решив всё для себя, Кэролайн сама притягивает за шею сглотнувшего от неожиданности британца, глубоко проникая языком ему в рот, не давая шанса опомниться. Маловероятно взвешивая все за и против, распалённый мужчина тотчас подхватывает девушку за оголённую задницу, доверяя той обвиться вокруг накаченных бёдер. Весь этот невинный видок в хлопковом белье, что он лицезрел последние полчаса, подпрыгивающая, упругая грудь, пока нёс глупышку на постель; в конце концов, смазанные поцелуи, не дававшие ничего, кроме усиливавшегося стояка, всерьёз вскружило голову. А кому нет? По праву Майклсон не знал того, кто сумел бы воздержаться от подобного искушения. Случайно споткнувшись и неудачно проехав на валявшейся куртке, они хаотично рушатся на кровать в спальне, которую Форбс считала самым неприкосновенным местом в жизни семейной пары. Однако сегодня ей было настолько плевать, что она уничтожила правило, не пускать посторонних на супружеское ложе, собственными руками. Без лишних глаз, Клаус оказался гораздо более раскрепощённым, нежели под контролем вечно критикующего дружка, поэтому девушка не собиралась о чём-либо жалеть прямо сейчас. — У тебя есть резинка? — хлопает британец по карманам джинсов, не отрываясь от аппетитной шеи, славно елозящей под ним любовницы. — Кажется, мы потратили всё, что имелось в наличии. Дом Сальваторе всегда считался для мужчины стабильным оплотом от секса, но никак не наоборот. Зачем ему брать с собой дюжину презервативов, если они гарантировано не пригодятся? Так мужчина думал до всей этой трахальной заварушки. Скажи ему кто-нибудь, что дважды за ночь он натянет ненавистную дурочку Кэролайн, то недолго думая, покрутил бы оппоненту у виска. — Конечно, — без особо энтузиазма, лишаясь головокружительных поцелуев и ласк, девушка нехотя переворачивается на живот, лениво вставая на колени. Она неспешно переползает через всю постель, по слабому дуновению в промежности, не сразу осознаёт, что в данный момент лишалась трусов. Едва успев схватить первый попавшийся презерватив из круглой вазы на прикроватном столике, её колени подгибаются от того, какие безрассудства творил Клаус своим языком с клитором, ловко пристроившись сзади. Пока Форбс устраивает своё маленькое представление, рот Клауса наполняется слюной, глядя на то, как маленькие трусики соблазнительно преображаются, отчётливо отпечатываясь манящей влагой на определённом месте. Он приспускает милое бельё до колен, некоторое время зачарованно любуясь непревзойдённой красотой, которую мог понять только истинный ценитель. Майклсон ювелирно подцепляет указательным пальцем выделившийся секрет, кругообразно размазывая по входу, не забывая задевать крайне чувствительную точку. Естественный и неповторимый запах Кэролайн так манит его, что он не может больше сдерживаться, аппетитно запуская язык в самую глубь. Он не знал, точнее даже не интересовался, занимались ли они подобными вещами с Сальваторе, но то, как подогнулись её локти, едва она подцепляет контрацептив из вазы, сказало зоркому британцу о многом. Активно смешивая собственную слюну лакомой сыростью, мужчина не может не слышать нежные постанывания, приближающие к пику блаженства. Уже давно стоявший член Клауса невыносимо дёргается от перевозбуждения, болезненно пружиня из-за отсроченной разрядки. Сладко щёлкая языком по клитору бесподобно стонущей любовницы, ему ничего не остаётся, как помочь себе самому. В тот момент, когда британец ускоряет кольцо из согнутой ладони по всей длине, Кэролайн непредвиденно оборачивается, ненароком замечая одинокое действо за её спиной. — О-ох… Давай я… — озадаченно качает девушка головой, вновь вставая на колени. Заботливо подтягивая любовника к подушкам, она пылко целует его в губы, темпераментно соревнуясь языками, распалено смешивая их вкусы, не забывая растирать сочившийся предэякулят об увеличившуюся головку. — Мои яйца сейчас лопнут, если мы не ускоримся, — мучительно стонет Майклсон, опрокинув голову между долгими поцелуями, синхронно подначивая разгорячённую девушку с удовольствием насаживаться на два его пальца. — Не забывай, ещё в прошлый раз ты чуть не превратила их в яичницу. — Порывисто он шепчет уже на ухо, припоминая не особо удачный опыт секса втроём, где ревнивый бойфренд просто по-ублюдски помешал им кончить. Форбс от откровенных слов любовника так смущается, будто не она собиралась прямо сейчас его объездить. Развернувшись к нему спиной, грациозно растягивается вдоль его тела, таким образом, что её лоснящийся вход вновь возник перед лицом заинтересованного мужчины. Изящно перекинув разметавшиеся волосы на одну сторону, девушка набирает слюну, плавно опускаясь ртом на перенапряжённый член, с аппетитом скользя губами по жёсткому стволу, в такт энергично помогая себе руками. Что же так тоже очень неплохо. А девчонка-то в сексе чертовски хороша! Не имея невыносимо скверный характер, и не будь невестой лучшего друга, Клаус всерьёз бы рассмотрел её кандидатуру в постоянные партнёрши. Таким способом они ласкаются недолго, и Кэролайн в преддверии скорого оргазма удовлетворённо соскакивает с лица Майклсона, вновь возвращаясь к его пухлым губам с солоноватым привкусом. Найдя в простыне выброшенный впопыхах шуршащий квадратик с презервативом, варварски разрывает зубами обёртку, оперативно раскатывая латекс по всей длине. — Ты восхитительна, любовь моя, — дерзко кусает пухлую губу прохрипевший любовник, провокационно улыбаясь и облизываясь. Опускаясь на член, девушка чуть слышно шипит от ощутимого пощипывания, слегка качая на весу бёдрами из стороны в сторону, давая время привыкнуть к приличному размеру, словно не трахалась с ним несколькими часами ранее. Будто это было вообще возможно. Осторожно двигаясь, опрокидывает голову, перекладывая руки мужчины к себе на задницу. Уверенно вращая узким тазом на чутко отзывающимся любовнике, она отбросила все терзающие мысли, словно попала в глубокий капкан, охотно позволяя погрязать в него всё дальше. — Ты тоже… — глухо вторит она, машинально прикрывая глаза без единой возможности остановиться и перестать трахать его. Вспомнив вдруг про кружевной бра, который Кэролайн в неопределённый момент надела на себя, вполне возможно, когда выбегала из дома, напялив на себя первую попавшуюся одежду, она стягивает лиф через голову, блаженно высвобождая отяжелевшую грудь, не понимая, почему не сделала этого раньше. Для Клауса это становится приятным стимулом приподняться, не справившись с искушением осуществить нежное знакомство, вбирая ртом каждый сосок поочерёдно. Форбс отчего-то равнодушно вспоминается: ведь также, по всей вероятности, Стефан резвился с беспринципной шлюхой Валери на проклятом мальчишнике. На душе сразу становится хорошо. — Ты вся дрожишь, love. Должно быть, ты устала. — Не дождавшись приближающейся кульминации, любовник самовольно перекладывает Кэролайн на спину, точно пушинку, устроившись удобно между расставленных ног. Не исключено, что Майклсон хочет добавить ещё нечто важное, однако резко передумывает, явно сосредоточившись на сногсшибательных ощущениях из-за сменённой позиции. Полностью отрешившись от реальности, Форбс самозабвенно наблюдает в зеркальном отражении люстры, как некогда прочная кровать ходила ходуном, а упругая задница любовника едва успевала исчезать из поля зрения, сексапильно сжимаясь при сильном толчке. Из-за нарастающего гула в ушах, она отдалённо слышит шлёпки их взмокших тел, по правде, не собираясь ничего менять, совершенно не заботясь о возможных последствиях. В преддверии оглушительного оргазма, член, заполняющий узкое влагалище до миллиметра, кажется таким острым, что, кажется, вот-вот разорвёт на её маленькие кусочки. На самом деле, Кэролайн была не прочь, если благоверный, всё-таки вернувшись под утро, застал бы её в подобном виде: дико трахающуюся и текущую под его лучшим другом, как никогда в жизни. — Будь я твоим будущим мужем, я бы никогда с тобой так не поступил. Слышишь? Я бы никогда не изменил тебе, Кэролайн. То немногое, что она слышит, перед тем, как уплывает из-под ускорившегося Майклсона, растворяясь в желейную субстанцию, сладостно дрожа всем телом. Придя в себя, она ощущает, что по-прежнему горячо целует его, посасывая губы и язык, одурманено поглаживая мокрую спину, цепко обвившись ногами вокруг бёдер. Охмелённая неожиданным выбросом чувств, Форбс успевает застать сокрушительную кульминацию Клауса, помогая содрогнувшемуся любовнику справиться шёпотом и ласками. Чёрт возьми, она ни с кем столько не зажималась, даже в подростковом возрасте. Ярко пережив крутейший оргазм в своей жизни, мужчина оставляет невесомый комплимент в висок, зардевшейся хитрюге. Медленно выйдя из неё через некоторое время, аккуратно стягивает использованный контрацептив с беловато-мутным содержимым. Мастерски завязав его на узелок, выкидывает в мусорную урну. Они оба молчат, кажется, целую вечность, каждый шокировано думая о своём, но не отрывая схлестнувшихся, откровенных взглядов, в какой-то мере меняя друг о друге, казалось бы, устоявшееся мнение. Ухмыляющийся любовник качает головой, первым начиная непринуждённый разговор. — Могу я закурить? Кэролайн охотно кивает головой, нарушая ещё одно правило — никогда не травиться подобным дерьмом в их доме. Она бы устроила капитальный разнос Сальваторе, если он вдруг надумал пронести табак в общую спальню, но сейчас… — Ты не подумай, я давно бросил, — выуживает Майклсон из внутреннего кармана куртки, как нельзя кстати валявшейся в дверях, последнюю, помятую сигарету, быстро возвращаясь в постель, по старой памяти щёлкая колёсиком потёртой временем зажигалки. — Но не представляю момента лучше, чем подымить, вслед за изумительным сексом. Заботливо приобняв соблазнительно нежащуюся после оргазма и удивительно притихшую Кэролайн свободной рукой, пропуская её под подмышкой, мужчина бросает зажигалку на прикроватный столик, блаженно откидывая голову на подушку, упоительно выдыхая плотный дым. — Блять, Форбс, никогда бы не подумал!***
Возвратившись домой, Сальваторе слышит звонкий смех Кэролайн, по всей видимости, уютно копошащейся на кухне. В нос ударяет разный спектр многочисленных ароматов, однако он не сразу распознаёт среди них неповторимый запах возбуждения будущей жены. Это Стефан понимает только, когда застаёт возлюбленную в одной хенли Ника на голом теле и сверкающей голой задницей, хоть и в жалком подобии трусов. Девушка любопытно изучает татуировку на его спине, деликатно обводя контур лаконичного треугольника, постукивая кончиками пальцев. Парень ожидал всё чего угодно, опять же этих бесконечно длящихся и раздражающих видеозвонков со стервозными подругами-сплетницами, но явно не присутствия полуголого дружка в расстёгнутых джинсах, вальяжно расположившегося за барной стойкой и распивающего вкусный кофе из любимой, мать его, кружки, в придачу бесцеремонно развлекающегося с чужой невестой. Безусловно, Стефан самолично уложил их в одну койку, образно выражаясь, наивно посчитав, что далеко не идеальные отношения вправят голову Кэролайн, в зачатке уничтожив ту безумную затею о групповом сексе, вбитую идиотским психологом. Как бы не так. Нежданное появление мгновенно стирает улыбки с их лиц, отчего Сальваторе вскипает ещё сильнее, попутно замечая устроенный бедлам во всей квартире. Изначально он действительно хотел извиниться, за то, что вчера натворил в пьяном угаре, однако эти двое и впрямь порезвились на славу. — Я правильно понимаю, что здесь произошло? — поразительно спокойно осведомляется обманутый мужчина, хотя внутри у того всё клокотало. Не получив ответа от провинившихся лиц, невербально переговаривающихся с друг другом интимными взглядами, он жёстко добавляет. — Чтобы я никогда больше не видел вас вместе. Клаус молча ставит недопитую кружку Сальваторе на стол, спрыгивая со стула и беззастенчиво застёгивая молнию ширинки на ходу, он выливает остывающий напиток в раковину. Забрав куртку с пола в проходе спальни неразлучной парочки, Майклсон натягивает верхнюю одежду на голое тело. Обернувшись напоследок перед уходом, мужчина демонстративно подмигивает, сдержанно хихикающей Кэролайн в кулак. — Как тебе будет угодно, Стеф.