***
Лежа поперёк кровати на груди у Зимы, Саша смотрит в телевизор, но совершенно не вникает в то, что там показывают. О том, что она чудом избежала изнасилования, Саша решила ему не рассказывать — иначе бы пришлось рассказать и про Вадика. А про то, что в её жизнь так стремительно и без спроса ворвался Пулемёт, Саша предпочла умолчать. И на то есть весомая причина: неизвестно, чем обернётся ситуация, если эти двое узнают друг про друга. Зима слишком эмоциональный. Он не станет разбираться, и сразу приложит Вадика мордой в асфальт, объясняя, что нехорошо преследовать девушку, которая неоднократно говорила «нет». Тем более, если эта девушка — его. И не важно, что о существовании парня в жизни Саши Вадик не был осведомлён. Важно, что он предпримет в отместку. Пулемёт это так не оставит. Он скажет, что всё понял, и что отваливает. Но что при том сделает — хороший вопрос, о котором Саша боится думать. Она просто уверена, что ответка будет — и будет страшна. Вот и выходит, что лучше этим двоим не знать о существовании друг друга. А ведь ей скоро предстоит отправиться на свидание с Пулемётом. И хоть и она сама не позиционирует будущее совместное времяпровождение с Вадимом как свидание, факт остаётся фактом: она поступит крайне неправильно и некрасиво по отношению к Зиме. Но что ей остаётся? — Мне на днях нужно будет уехать. Низкий голос Зимы прозвучал как-то отстранённо и обыденно — так говорят о чём-то незначительном, не требующем особого внимания. И тем не менее, Саша почувствовала, как внутри что-то тревожно всколыхнулось. Эти же самые слова он сказал тогда, в роковом две тысячи двенадцатом. А потом пропал без вести. — Куда? — Не могу сказать, — и этот его ответ она тоже слышала тогда. И пока Саша не задала очередной наводящий вопрос, он заранее на него отвечает: — Я не знаю, когда вернусь. Выходить на связь тоже не смогу. Поступающая информация всё больше и больше ей не нравится. Теперь уже этот диалог ей не то чтобы напоминает разговор пятилетней давности, он полностью его повторяет. Саша отрывает голову от груди Зимы, а затем принимает сидячее положение. Завернувшись в простыню, она напряжённо смотрит на парня. — Пять лет назад ты мне сказал то же самое. А потом пропал. — Цыплёнок… — Не перебивай, — она смотрит сурово, и замечает, как Влад удивился её командирскому тону. — Ты опять исчезнешь. И я опять не буду знать, жив ли ты вообще, — она уже даже не спрашивает, а утверждает. Саша чувствует нарастающую панику. Ей кажется, что этот внезапный отъезд напрямую связан с его таинственным исчезновением. И с Чечнёй. Во время службы в армии Зима был на второй чеченской. Даже участвовал в нескольких операциях — это он сам рассказывал. И там с ним что-то произошло… он вернулся совсем другим. Более замкнутым и молчаливым. Война сильно меняет людей — это Саше известно. И даже то, что он застал уже её конец — последние четыре месяца, сути дела не меняет. Он видел смерть своими глазами. И она не понимает, зачем нужно туда возвращаться спустя года? Тогда, пять лет назад, Саша видела у Влада билет в Грозный. Она знает, что он туда летал. И именно после этого путешествия он бесследно исчез. И она боится, что в этот раз он снова отправляется туда. И снова — надолго. — Ты для этого ко мне вернулся? Чтобы опять исчезнуть? И сколько тебя ждать на этот раз? Десять лет? Пятнадцать? Мы так и будем жить? — Ты даже не представляешь, как мы будем жить, когда я вернусь, — его глаза странно вспыхнули, а губы искривились в ухмылке. Саша не до конца понимает, что он имеет ввиду, но в сознании почему-то всплывают флешбеки прошлых лет, когда он в точности с таким лицом обещал ей, что очень скоро разбогатеет, и они уедут из этого грёбаного Чай-Хонте куда-нибудь далеко-далеко. Зима хитро и очень воодушевлённо смотрит ей в глаза и буквально убивает своей просьбой: — Ты меня только дождись, Цыплёнок. На смену воспоминаниям юности приходит другое — то, что обладает голубыми глазами и держит в багажнике Пулемёт. Саша проглатывает комок в горле и натянуто улыбается. Ей на душе крайне погано: Зима ей доверяет, а она? Она уверяет себя, что свидание с Вадиком — вынужденная мера. И что ничего страшного не случится, если она с ним погуляет. Это ведь не измена. Измена — это если бы она с ним трахалась. А она даже дотронуться ему до себя не позволит. Теоретически, Саша верна Зиме. Но вот на практике она чувствует себя как самая настоящая блядь. Вранья становится слишком много и она буквально чувствует, как паутина затягивает её в самую гущу. Но она всё ещё намерена выпутаться сама. Правда, пока выходит лишь запутаться ещё сильнее. Саша осталась на ночь у Зимы. Она ещё утром предупредила брата, что не придёт домой. Она не уточнила, где будет, но он и так знал — не маленький. Зима вернул её домой аж к вечеру. Проводил до самой двери, а внутрь она зашла уже одна. И сильно удивилась вопросу Кости: — А чё он не зашёл? Я видел, что вы вместе пришли. Снимая кеды, Саша поднимает глаза и многозначительно смотрит на Костю. И ему не нужны слова, чтобы понять: дело в нём. Она ведь знает, что он не жалует её парня. Вот и сводит все их пересечения к минимуму. — Я не против. Пусть приходит. Опешив, Саша не сразу находит, что ответить. Уставившись на брата, она ошарашенно на него смотрит — чем вызывает на его лице усмешку. — Правда? Отведя глаза — не дай Бог она поймёт, что к такому решению он пришёл отнюдь не потому что Зима ему стал резко нравиться, а потому что ему разонравился Вадик, он молча кивает головой, а потом уходит в зал. Однако именно такое странное поведение и вынуждает Сашу чувствовать тревожность. Костя ведь точно так же себя вёл, когда уговаривал её поехать на природу со своей компанией. Чем это закончилось, она прекрасно помнит. И думает, что это заявление тоже как-то косвенно связано с Вадиком. Просто, в последнее время, всё, что ни происходит, так или иначе имеет отношение к этому мужчине. Она идёт вслед за братом и останавливается на пороге в большую комнату. В нос бьёт запах пива — и это ей очень не нравится. Но Саша решает промолчать. Пусть это и не правильно, но для неё сейчас важно другое: — Можно узнать, почему твоё отношение к Зиме так резко изменилось? — она осторожно интересуется, боясь, что он не ответит на её вопрос. Но её страхи на этот счёт оказываются напрасными, и он отвечает: — Ну, ты же его любишь, — совершенно спокойно, и так просто, словно он сказал, сколько времени, Костя пожимает плечами, а потом поворачивает голову к девушке, и так смотрит — словно хочет убедиться, что его ответ достаточно понятен. И по её ошарашенному лицу понимает: ни хера не понятен. Когда Костя был мелким, он люто ненавидел Зиму — в основном за выбранную профессию. Да и сейчас, когда узнал о его возвращении, он не обрадовался. А когда Саша поставила его перед фактом, что они опять вместе, Костя и вовсе обозвал её дурой. И тут уже дело не в его профессии. Он просто не понимает, как это — взять и сойтись спустя столько лет. Для него пять лет — это целая вечность. А теперь вдруг берёт и откровенно шокирует заявлением, что не против их отношений. Более того — не против, чтобы он приходил сюда. Обдумывает Саша эту странную ситуацию уже одна — Косте кто-то позвонил и он ушёл разговаривать в спальню, предварительно закрыв туда дверь. Звонок от Гуфи оказался для Цыпы настолько неожиданным, что он даже не сразу понял, кто там говорит на том конце провода — номер-то его он себе не вбил. С того дня, как Гуфи был вынужден согласиться выяснить, покидал ли Рослин Чай-Хонте, прошло четыре дня — хотя Цыпа ему дал всего два. Но он его не тормошил, зная, что раз уж тот пообещал, то непременно сдержит слово, просто нужно на это время. И вот он, наконец, звонит ему, и, похоже, с новостями. Филипп не просто так взял ссылку на Инстаграм Вадима — именно с помощью данной соцсети и парочки хакерских программ он и проводил расследование. Вадим не идиот, и в течении недели ничего компрометирующего не выкладывал. Кроме того, запрет его снимать на телефон получили и сотрудники клуба. И вроде бы он всё предусмотрел — даже в сториз повыкладывал заранее скачанные из интернета любительские фотографии достопримечательностей Санкт-Петербурга, но не учёл, что посетители клуба, снимая себя на телефон, случайно заснимут и его. И Гуфи бы ни за что не нашёл этих фотографий, если бы на них не была указана локация. Вадик был здесь. И этот факт даже не удивил Цыпу. Он ведь чувствовал, что вся эта херня с отъездом — полная ложь. Но до сих пор не может понять: для чего? Пулемёт хотел отвести от себя подозрения — это он уже понял. Но какие именно подозрения? Кто и в чём его мог бы подозревать? Цыпа листает те несколько фотографий, что в качестве доказательств Гуфи ему скинул, но всё равно ничего не понимает. А потом, наконец-то, загружаются короткие ролики, и он, подключив наушники, начинает просматривать и их. На одном из видео отчётливо видно, что Вадим сидит за своим столиком в клубе, и к нему подходит официантка. С ним за столом сидят ещё двое парней. Их лиц не видно — только затылки. Один из них протягивает к девушке руку и гладит по заднице. На следующем видео, эти же парни, встают с дивана, и жмут Вадику руку. Хозяин клуба пропускает вперёд того, что лапал официантку, а потом дружески хлопает по спине второго. Парень заметно хромает, и вместе с Вадиком направляется к лестнице. Пулемёт ему что-то говорит, обнимая за плечи, а потом камера телефона переключается с фронтальной на основную, и следующие тридцать секунд не происходит ничего интересного — зажигательные танцы полураздетых девиц совсем его не интересуют. Единственное, что занимает мысли Цыплакова — тот парень, с каким-то дефектом ноги. В голове как будто резко прояснилось. Как-то сразу всё сошлось в целостную картину, и он, с широко распахнутыми глазами, уставившись в одну точку, с ужасом осознаёт: Вадик не просто следил за Сашей. Он подстроил то нападение. Он узнал этого парня. Это ему Вадик несколько дней назад давал деньги. Это он напал на Сашу — от неё он знает, что она ранила одного из бандитов. Не было никакой жены её бывшего, не было никакого заказа. Никто бы с Сашей ничего не сделал — потому что не было такого приказа. Всё было подстроено. И для чего? Чтобы грёбаный Вадик предстал перед ней в ином свете, чтобы она считала его своим спасителем. Вот для чего он сказал, что уезжает: чтобы ни у кого и мысли не возникло, что он к этому мог быть причастен — ведь, когда бы он успел всё организовать? Когда Костя выходит из спальни, по его лицу Саша понимает, что что-то произошло. — Что случилось? — взволнованно спрашивает она, не зная, о чём и думать. В первую очередь, конечно, все мысли о маме. Вместо ответа Костя протягивает ей свой телефон. — Это он? Саша заглядывает в экран телефона и сразу узнаёт эту рожу — это он встретился ей возле гаражей. Он повалил её на гравий и лапал под одеждой. Это его Саша ранила. Она как ошпаренная резко делает шаг назад. И Косте не нужны слова, чтобы убедиться: это он. — Сука! — медленно протягивает он. Хватается за голову и не может понять: как?! Как Вадим мог так поступить? И если раньше Костя допускал мысль, что всё это — какая-то чудовищная ошибка, то теперь, когда Саша опознала напавшего, он точно знает: ошибки быть не может. — Сука, блять! Саша от громкого крика вздрагивает. Костя опрокидывает стопку постельного белья с гладильной доски — хорошо, что ещё не глаженного, и мечется из угла в угол, бормоча несвязные ругательства. Он останавливается внезапно — и именно напротив неё. Смотрит с явным нежеланием в чём-то признаться, но отчётливо понимая, что и не сказать нельзя. — Это Вадик. Он подстроил нападение на тебя. — Что?! С нескрываемым удивлением она смотрит на Костю и не знает, как реагировать на услышанное. Нет, конечно она не думает, что это правда. Саша-то знает, кто это на самом деле организовал. А потому слова младшего брата кажутся ей чудовищным недоразумением. С чего он вообще пришёл к такому выводу? Это она спросит потом, сейчас важнее убедить его не принимать поспешных решений. Вадик в одночасье стал для него врагом — о чём она в тайне давно мечтала. И вроде надо бы радоваться: наконец-то он перестанет ей навязывать Рослина, а теперь-то и вовсе сделает всё, чтобы тот к ней не приближался и на километр. Вот только Саше совсем не радостно. Более того, ей тревожно. Что Костя сделает с Вадиком за то, что он якобы подстроил на неё нападение? И как на этот выпад отреагирует Вадик — который вообще не при делах? Саша ощущает явное дежавю — ведь те же самые вопросы не давали ей покоя при мысли — что будет, если Пулемёт и Зима узнают друг про друга? — Я убью его, — очень зло выдает Костя. Саша идёт за братом в прихожую. Он обувает кроссовки, а потом садится на корточки, чтобы завязать шнурки. Саша садится напротив и берёт его голову в руки, вынуждая отвлечься и посмотреть ей в глаза. — Костя, послушай меня. Это не Вадик. Я не знаю, с чего ты это решил, но он здесь ни при чём. Я это точно знаю — не спрашивай, откуда. Просто поверь мне, — она говорит с придыханием, гипнотизируя его взглядом. Не сводя с неё глаз, Костя поднимается на ноги, и с ужасом осознаёт, как далеко Вадик продвинулся: Саша уже его защищает. — Вот этого он и добивался: чтоб ты была на его стороне. Он же тебе с самого начала показался подозрительным, помнишь? Ты не хотела, чтобы я с ним общался. И чтобы он приближался к тебе. Ты была права. Вадик — ужасный человек, — он отводит глаза в сторону и опять в его сознании всплывает воспоминание, как Вадим избивал женщину. Следующее воспоминание оказывается ещё хуже: как уже он — Костя, сделал то же самое с Еленой Пановой — которая так же, как и жертва Вадика, оказалась совсем ни при чём. Цыпа так стремился быть похожим на Вадика, что даже не заметил, когда фактически превратился в него. Теперь перед ним встал вопрос: как обратно стать собой? Сознание, голосом Вадика, ядовито смеётся: никак. Назад пути нет. — Больше он к тебе тебе не подойдёт, я обещаю. Он выбегает из дома совершенно дурной и озлобленный. Саша нервно топчется на месте и не знает, что делать. Куда идти? Кому звонить? Впрочем… Она возвращается в зал и бросает тревожный взгляд на свой телефон…***
В стенах клуба для криминальных элементов, который по-прежнему является не только местом для развлечений, но и для проведения важных переговоров, заложена мощная звукоизоляция. Такая, что до кабинета BOSSa не доносятся ни громкая музыка из зала, ни стоны и стуки из приват-комнат, ни крики из подвала. Однако хит из нулевых, который и сегодня гремит во всех ресторанах черноморского побережья, уже третий раз подряд отчетливо слышен в его кабинете. Сегодня Вадим назвал всех девочек просто — Миленами. Одна из Милен — уже не в первый и явно не в последний раз, стоит на коленях и берёт его член в рот до самого основания. Вадиму хорошо. Приятно. Со спущенными до пола джинсами и без футболки он лежит на диване с закрытыми глазами, и уже долбанных пятнадцать минут не может кончить, потому что не может сосредоточиться на процессе. А не может он сосредоточиться на процессе, потому что все мысли занимает один единственный вопрос: откуда, блять, эта музыка? Точно не из зала — до открытия клуба ещё три часа. И точно не из динамиков сотрудников — им запрещено слушать музыку не в наушниках. Вывод один: она из его головы. В укуренном состоянии может и не такое случиться. И Вадик думает, что шлягер Руслана Набиева, засевший в голове — меньшее зло, которое могло с ним произойти. Однако и теперь ему расслабиться не удаётся: рядом зазвонил телефон. А когда он повернул голову и увидел имя звонящего, то расслабиться теперь кажется и вовсе невыполнимой задачей. Он приподнимает голову и трёт глаза, чтобы убедиться — ему это не кажется, и на экране действительно высвечено имя Цыплаковой. — Не может быть! — его восторгу нет предела. Пулемёт поднимается на локтях и отвечает на входящий — не менее радостно и возбуждённо: — Какой неожиданный, но приятный звонок! Не можешь дождаться нашего свидания и решила перенести его на более ранний срок? Я не против. На том конце провода Саша не разделяет его ироничного веселья и, как и раньше, без ненужных приветствий и наводящих фраз, сразу ставит перед фактом: — Костя думает, что это ты подстроил то нападение. Вадим надавливает ладонью на женскую макушку, намекая прекратить процесс. — Что?! — он резко поднимается с мягких подушек и принимает сидячее положение. Кинув короткий взгляд на девушку, жестом приказывает убраться из кабинета. Саша вкратце рассказывает ему, как всё произошло, а Вадим натягивает джинсы, застёгивает ремень, и внимательно слушает каждое её слово. В конце своего монолога она замолкает, явно ожидая что-нибудь услышать от него в ответ. Но он молчит, и она лишь слышит его тяжелое дыхание. — Он к тебе пошёл. Злой, — чуть тише дополняет Саша. — Злой? — он повторяет её утверждение с насмешкой. — Сильно? — а вот Саше не до смеха — она-то знает, на что Костя в таком состоянии способен… — Сказал, что убьёт тебя, — честно отвечает она — чтобы и он знал, чего ждать от её брата. И судя по его ответу, он и так знает: — Это он может, — его тон не меняется — всё такой же насмешливый, а местами даже равнодушный. И Саша не понимает, как в столь непростой ситуации Вадим может оставаться таким спокойным. — Ладно. Я придумаю что-нибудь. Спасибо, что маякнула. Между ними возникает тишина. Теоретически, разговор можно считать законченным — Саша сказала всё, что хотела, а Вадик поблагодарил за звонок. Но трубку никто из них не спешит класть. — Цыплёнок, — он вдруг зовёт её по прозвищу — в точности с такой же интонаций, как это делает Зима, отчего Саша ощущает, как внутри что-то больно укололо. — Не переживай, ладно? Встречу, поговорю. Объясню, что он не так всё понял. Твой секрет не выдам. Всё будет нормально. Его слова звучат обнадёживающе. Саша кивает — словно Вадик может это увидеть. И она ему верит. И Вадик — чисто интуитивно, это знает. — Позвони мне, — тонким голоском, едва не плачущим, просит она напоследок — до того, как он ещё раз попросит её не волноваться, и, конечно, пообещает — что позвонит. И этот звонок Саша действительно будет ждать — ровно два часа, прошедшие для неё, как вечность, и ответит сразу же — ещё до того, как Вадик услышит первый гудок.***
Костя чувствует какой-то подвох, что на КПП его даже не обыскали — как обычно, а сразу пропустили на территорию клуба. Он поднимается по пожарной лестнице, и когда оказывается в здании, ещё чётче ощущает что-то неладное: обычно его всегда у двери встречал человек — приближенный Вадима, и провожал к хозяину клуба. Сегодня он предоставлен сам себе. Костя сжимает в кармане спортивных штанов рукоятку кастета, и направляется прямиком к кабинету Вадика. У двери BOSSa тоже не оказывается ни охраны, ни вечно снующих туда-сюда полуголых девиц. Костя позволяет себе войти внутрь без стука. Мысленно готов увидеть похабщину, либо пересчитывание бумажных купюр — чего-то третьего в этом кабинете обычно не происходит. Но именно сегодня, по закону жанра, он наблюдает непривычную для глаз картину: Пулемёт сидит на полу, к нему спиной, на корточках, а рядом с ним — без намордников, и без привязи, его псы. Один из бультерьеров грозно рычит, обнажив острые клыки. Вадим не слышал, как он вошёл, но на реакцию собаки обращает внимание и оборачивается. — Здорово, Цыпа, — без удивления его увидеть, словно заранее зная, что он придёт, мужчина легко, и почему-то с ухмылкой, его приветствует. — Нам надо поговорить, — Цыпе далеко не до обмена любезностями — тем более, с Вадиком. Он игнорирует его приветствие — точно как Саша, и сразу ставит перед фактом. — Да? О чём? — не отвлекаясь от собак, и не переставая их гладить, мужчина выглядит совершенно расслабленно. Конечно, какой смысл ему напрягаться, ведь в случае опасности его псы не станут просто сидеть на месте. Они порвут Костю сразу, как только тот сделает к их хозяину шаг. Но он не сделает — боится. — Ты можешь своих собак посадить в клетку? — А ты чё, боишься? — наглая просьба в глубине души веселит Вадика — он даже оборачивается назад, чтобы лично увидеть, каких размеров его страх. — Ну, они ж бойцовские. Мало ли, — неопределённо отвечает Цыпа, передёргивая плечами, а сам в кармане сильнее сжимает кастет — и как назло, именно в этот момент, один из псов встаёт на лапы и рычит, глядя своими маленькими глазами на его карман — как в знак, что там опасность для хозяина. — Да ты не ссы, они нападут, только если я дам команду. Ну, или если почувствуют, что ты угрожаешь моей безопасности, — странно улыбаясь, он смотрит на Костю. Вторая собака вскоре тоже рычит на него, и кажется, что они вот-вот накинутся на него. И тут уже даже Вадик замечает их странное поведение: — Да что ж такое? Цыпа, ты чё там, в карманах, сосиски что ли принёс? Чё они так реагируют на тебя? Рослин встаёт на ноги и подходит к нему. Смотрит с явным подозрением, а ещё с ухмылкой. Как на глупое, неразумное дитя. Цыплаков заметно нервничает, почти не смотрит мужчине в глаза, то и дело косясь на его животных. И ему начинает казаться, что живым он отсюда не уйдёт. Он боится за себя, и не хочет быть разорванным собаками, но и не втащить хорошенько Вадику по его смазливой, и такой наглой роже, он не может. Он пришёл с конкретной целью, и уйдет, лишь отомстив — всё, как учил Вадик. Он же говорил, что любое зло должно быть наказано? Вот он его и накажет. За всё. Вадим всё-таки сажает собак в клетку и закрывает замок — за этим Цыпа проследил с особой внимательностью. А потом он, будто действительно не зная о намерениях Кости, снова подходит на опасное расстояние. — Ну? О чём ты хотел поговорить? Подожди, дай угадаю. О нападении на Сашу? Вадик не ждёт, пока Цыпа ударит, он бьёт первым — морально. Парень не ожидал такого вопроса, и оказывается в замешательстве. Он не понимает, как Вадик догадался, а ещё — почему он смотрит так колко, словно глумясь. — Она мне звонила, — глупое выражение лица Кости доставляет Вадику особое удовольствие. Он едва не хохочет от его реакции. — Должен признать, что ты умнее, чем я думал. Насмешливое поведение Вадика резко принимает серьёзный тон. Он признался. И сделал это так просто, словно ничего особенного в его действиях не было. Это сильно поражает Костю. — Ты даже не отрицаешь, — с ужасом замечает он, а потом невольно думает: а что, если бы он ничего не понял? И продолжил бы уверять Сашу, что Вадик хороший, просто нужно его поближе узнать? — Нет, — открыто подтверждает тот. Злость внутри Цыпы закипает. Он научился сдерживать себя — как Вадик хотел, и перед тем, как вытащить кулак с кастетом, оценивает ситуацию: Вадик без оружия, псы надёжно заперты в клетке, за дверью отсутствует охрана. Лучшего момента для него не будет. И плевать, что потом люди Вадима его обязательно найдут. Он вытаскивает руку из кармана и резко бьёт мужчину по лицу. Кроя мужчину трехэтажным матом, он не останавливается на одном ударе, и бьёт ещё, и ещё, переходя с лица к рёбрам и животу. Псы нервно мечутся в клетке и громко лают — а значит, скоро здесь будут люди. Надо закругляться. Вадим лежит на полу и даже не пытается отбиться от него — как будто специально даёт ему вдоволь насладиться происходящим. Цыпа садится на него сверху, сжимает левой рукой горло, а правую заносит для очередного удара. Но перед этим, тяжело дыша, но твёрдо, разъясняет: — Если ты к Саше ещё раз подойдёшь, я убью тебя. Я не посмотрю, кто ты такой, и мне похуй, что ты со мной сделаешь. Но если я узнаю, что ты приблизился к ней ближе, чем на километр, клянусь, я собственноручно тебя убью. Ты меня знаешь — я не шучу. Несмотря на угрозы и удушение, Вадим едва ли не с первых слов начинает смеяться. Совершенно неуместная и ненормальная реакция лишает Цыпу дара речи. И даже заставляет на миг оцепенеть. — Я-то думал, ты действительно поумнел. А ты как был безмозглым цыплёнком, таким и остался, — разочарованно проговаривает Вадим. — Ну, может, хоть на зоне у тебя мозгов прибавится. Хотя, вряд ли. Эх, Цыпа, Цыпа, я на тебя такие ставки делал. — Что ты несёшь? — услышанное не пугает, но здорово напрягает. Вадим — продуманный, и слов на ветер не бросает. Он такую аферу повернул, впутав даже тех, кто совсем не виноват, и заставил всех поверить, что именно так всё и было. Вадим — тот ещё манипулятор и стратег, и, конечно, у него имелся план Б — на случай, если что-то пойдёт не так. — Отъебись, — он грубо приказывает встать с него и Цыпа невольно подчиняется. Вадим поднимается на локтях, и садится на пол. Крехтя, он тянется к телефону, оставленному на диване. И издевательски посмеивается, глядя на Цыпу. — Смотри, — он вскоре протягивает ему телефон. Парень с первых секунд узнаёт на фотографии себя, стоящего боком, около машины Елены Пановой. Он поднимает удивлённый взгляд на мужчину — значит, и он там был? И всё видел? — Полистай. Там финал интересный, — с гадкой улыбкой, и такой несовместимой интонацией — как будто советует посмотреть интересный фильм, Вадим дёргает рукой, намекая взять телефон. Цыпа следует совету уже бывшего лучшего друга и осторожно, без прежнего доверия, листает фотографии, параллельно поглядывая на Вадима. Невольно он думает, что поспешил его записать в число своих друзей. Зато он в очередной раз убедился: что доверять можно только проверенным временем ребятам. Таким человеком как раз является Гоша. И Тим. И Жук. Его стая, которая попала под дурное влияние Вадика… Хотя, кого он обманывает? Дурное влияние на них оказала улица, ещё задолго до появления Вадика. Он без особого интереса листает фотографии, прекрасно зная о их содержании. И как же сильно удивляется, когда вместо истиной концовки — где он уходит, оставив избитую, но живую женщину, он видит её мёртвой, с перерезанным горлом. От неожиданности, и отчётливо представляя, чем это ему грозит, Костя роняет чужой телефон на пол. — Это не я, — его голос неожиданно дрожит, Цыпа поднимает глаза на Вадика и смотрит, ища поддержки, и словно позабыв, что пять минут назад грозился его убить, и что они теперь по разные стороны баррикад. — Вадик, клянусь, это не я сделал. Я её только лицом в стену приложил пару раз, и всё. Я её не убивал. — Я знаю. У тебя смелости не хватило. Хотя, казалось бы… — он ухмыляется, и снова вспоминает случай с Мансуром. Почему Цыпа был готов убить бывшего смотрящего южной части Чай-Хонте, защитив его — тогда совершенно незнакомого человека, а вот отомстить за сестру не смог, потому что пришлось бы это делать с женщиной, он, ну, никак не понимает. Не дано ему это. Как, собственно, и Косте не дано перебороть в себе в эту глупую установку. — Это ты сделал? — хоть и Костя догадывается, что прав, всё равно не может в это поверить. Сколько же в этом человеке темноты? Он сейчас всерьёз ужасается, осознав, что совершенно его не знает. — Нет, это сделал ты, — издевательски ухмыляясь, и глядя в упор, мужчина наслаждается реакцией собеседника. Костя совсем растерян. И по привычке глядит на него, как на единственного человека, способного ему помочь. — Ну чё, Цыпа, поговорим? — Вадим взглядом намекает, что не следовало его бить. Нужно было именно говорить. Пришёл бы спокойно, и тихо-мирно обо всём расспросил, у них бы состоялся диалог. Вадим всегда выступает в первую очередь за диалог. А вот потом, если он не удаётся, уже можно махать кулаками. Или стрелять из пулемёта — тут уж кто во что горазд. Гляди, можно было бы даже остаться друзьями — Вадим бы присел ему на уши и убедил, что у него действительно не было другого выхода, и он — Цыпа, поступил бы на его месте так же. Но что об этом теперь думать? Цыпа кивает в знак согласия, вызывая у Вадика усмешку. Он недолго смотрит на парня, о чём-то думая, а потом резко бьёт его по лицу — также резко и неожиданно, как это сделал Цыпа. 1:1 Цыплаков брыкается, и пытается отвечать, но Рослин оказывается сильнее. И жёстче в своих действиях. Он бьёт по ногам, и когда парень оказывается на четвереньках, хватает за шиворот футболки, и макает лицом в собачью миску с кормом, которую приготовил, чтобы поставить позже в клетку. — Чё, очко сжалось, да? В тюрьму не хочется? Понимаю. Короче, слушай сюда, Шерлок ты недоделанный: ты закрываешь свой вонючий рот и молчишь в тряпочку. А если вздумаешь его открыть, просто имей ввиду, что эти фотографии в любой момент могут оказаться на столе у прокурора. Ты же знаешь, что тебе будет за мента, да? Так, мало того, что тебя закроют надолго, ты сперва попадёшь на зону для малолеток. А там тебя в первую же ночь опустят. И об этом узнают все, тебе после такого жизни нормальной не будет. И максимум через месяц ты вскроешься. Сам. А теперь подумай, как это отразится на здоровье твоей мамы. Она же у тебя болеет? С сердцем что-то? Она ведь не переживёт, если с её Костенькой что-то случится. А о Саше ты подумал? Каково будет ей пережить двойную утрату? Ну, ты такой судьбы хочешь для себя и своей семьи? — Вадик ещё раз макает парня в миску, а потом резко отшвыривает в сторону. От услышанного у Цыпы внутри сжалось всё, что только возможно. Нет, не такого исхода он хочет. Вопреки злости и ненависти к Вадику, и отчаянному желанию навредить мужчине — любым способом, он отчётливо осознаёт, что сделает всё, чего Вадик потребует — только бы с его семьёй было всё хорошо. — Ты же обещал, что не обидишь её, — Цыпа вытирает лицо краем футболки. Крик его души выражается жалобным и неожиданно тонким голосом. — А я и не обижал, — Вадик отвечает на обвинение едва не с насмешкой. — Я её просто подтолкнул к себе. Ты же не смог на неё повлиять. Вот мне и пришлось действовать самому. — Но не так же! — Цыпа повышает голос и пытается донести до мужчины одну единственную мысль: его способ оказался слишком жесток. И он мог — нет, он должен был придумать другой — менее травмоопасный и не такой тяжёлый в психологическом смысле. — Согласен, стрёмная ситуация вышла. Зато эффективно. Цыпа, ты меня тоже пойми, чисто по-пацански. Она же меня в упор знать не хотела. А после того, как я её героически спас, наши отношения значительно улучшились. Ты в курсе, что мы на днях идём на свидание? — Что? — Костя совершенно ошарашен такой новостью. Саша ему ни о чём таком не говорила, но и Вадим вряд ли бы стал врать. — Никуда вы не пойдёте! Пулемёт смеётся. Нагло, издевательски. — Пойдём, ещё как пойдём, — заявляет он, абсолютно уверенный в своих словах. А потом неожиданно его улыбка пропадает, мужчина приближается к Косте, берёт за шкирку, и нагибается к его уху. — И только попробуй мне мешать. Ты пересёк черту, Цыпа. Ты — убийца. И теперь твоя жизнь полностью зависит от меня. А прицепом жизнь твоей мамы, и благополучие твоей сестры. Так что очень не советую меня злить. Сейчас я отвезу тебя домой. И ты будешь паинькой. Не будешь вякать и настраивать Сашу против меня. Пытаться ей рассказать всю правду, и уж тем более, показать доказательства, крайне не советую. Иначе и я перестану быть паинькой. Клянусь, я возьму её без её согласия, дай мне только повод. Ты ведь этого для неё не хочешь? Судя по тому, что ты мне рожу набил только из-за того, что я её напугал — конечно, не хочешь. Так что держи свой рот на замке, иначе мало не покажется — ни тебе, ни ей, ни всей вашей грёбаной семейке. Вадик позвонил Саше — как и обещал, и заверил, что с её братом всё в порядке, они поговорили, и пообещал лично привезти малого домой. По дороге Пулемёт расспросил Цыпу, что тот успел сказать сестре, и как она на это отреагировала. Хоть он уже всё знал от самой Саши, расспросить ещё раз, теперь уже Цыпу, лишним не было. И поразительным оказался тот факт, что Александра не поверила, что нападение было подстроено им. Она не поверила в правду! А ведь раскусить его план были все шансы именно у неё, а Костя, по идее, должен был не поверить. А оказалось всё с точностью до наоборот. Эта семейка не перестаёт его удивлять! Но так даже интереснее. Саша верит ему больше, чем собственному брату! Она-то уверена, что ноги растут с другой стороны. И как хорошо, что у Цыпы хватило мозгов — а точнее, не хватило, чтобы рассказать ей всю правду, с подробностями и доказательствами. Вместо этого он помчался к нему. Неосмотрительно. И крайне глупо. Но не следует уповать на доверчивость Саши. Хоть она и не поверила Косте, мысль — а вдруг он прав? — надёжно засядет в её светлой голове, и однажды она всё поймёт. А чтобы этого не произошло, нужно играть на опережение.***
Саша испытывает ступор и растерянность, когда видит этих двоих на пороге — с сильно избитыми лицами и безумными глазами. Она знала, что спокойным разговором их встреча не закончится. Костя выбегал из дома таким озлобленным, что ей сразу стало ясно: он угрожал Вадика убить на полном серьёзе. Только поэтому она ему позвонила — перспектива носить младшему брату передачки в тюрьму, её совсем не привлекала. Вадим вталкивает Костю в квартиру как щенка. Тот спотыкается о порог и едва не падает — Саша успевает среагировать и ловит его. Потеряв дар речи, она переводит ошарашенный взгляд с одного на второго и надеется, что и без её вопросов они объяснят, почему Костя подумал, что нападение организовал Вадим, почему тот не поговорил с ним — как обещал, а ввязался в драку, и почему они смотрят друг на друга так, словно претензии к Вадику всё ещё не сняты. — Ну? Давай, рассказывай, — Вадим первый прерывает молчание, и с вызовом в голосе обращается к Косте. — Пошёл ты к чёрту! — Цыплаков отпихивает сестру в сторону и уходит в спальню, захлопнув за собой дверь — так сильно, что из неё едва не вывалилось стекло. — Псих, — буквально выплёвывает Вадим, заметив, как от громкого хлопка Саша вздрогнула. Он припоминает, что в ту ночь, когда они лечили нервы водкой, то не выпили и половины. — Водка осталась? — он сейчас в таком нервном напряжении, что испытывает острую необходимость в успокоительном. А ведь ему ещё предстоит разговор с Сашей… Всё ещё находясь в оцепенении, она кивает, и молча уходит на кухню. Вадим скидывает кеды, и оставив их валяться посреди коридора как попало, идёт за девушкой. На кухне он тоже не заморачивается над нормами приличия — ситуация сейчас явно не подходящая, и делает глоток водки прямо из бутылки. Вадим полощет рот и выплёвывает вместе с кровью в раковину. Он повторяет это действие ещё раз, потом уже пьёт — как и в прошлый раз большими глотками, и совсем не морщится. И не замечает, что Саша не сводит с него глаз. Она осмеливается и позволяет себе внимательно рассмотреть, что с ним сделал Костя. А постарался он на славу — всё лицо Вадика в крови, даже футболка испачкалась. А виновата в этом — конечно же, она. Если бы не её просьба — не рассказывать Косте правду о нападении, до драки бы не дошло. Во всяком случае, между ними двумя. А так она вынудила его соврать Косте и тем самым подставила — теперь младший брат уверен, что нападение организовал Вадик. Но она всё ещё не понимает — с чего он это решил? Хоть и сестра Цыпы молчит, Пулемёт догадывается, что она ждёт объяснений. Он подходит к окну и устремляет взгляд вниз. — Машину закрыть забыл, — вдруг вспоминает он. В этом районе — это большая оплошность. Но спускаться он, конечно, не станет. — Помнишь, в ту ночь мы вскольз упомянули о том, что ты одного парня порезала? — Вадим внезапно переводит тему и оборачивается назад. Не дожидаясь ответа, он объясняет, чем вызван его вопрос, а как следствие — драка с Цыпой: — Не надо было. Его по этой примете и нашли. Саша не меняет выражение лица — эта пара фраз ей ни о чём не говорит. Вадик делает ещё один глоток водки и объясняет всё более подробно: — У твоего брата много друзей. Он не стал надеяться на меня — как оказалось, и подключил их всех к поиску тех пацанов. Про главную примету он тоже не забыл, — он замолкает и бросает на девушку острый взгляд. — Два часа назад ему прислали фотографию предполагаемого парня. Ты его опознала. А загвоздка, знаешь, в чём? Пару дней назад Цыпа был у меня в клубе, и видел его. Мельком, но видел. Догоняешь, что он подумал? Саша медленно, но верно «догоняет». Картина в её голове проясняется, и вопрос — почему Костя подумал на Вадика, теперь для неё закрыт. Она глубоко вздыхает и отводит глаза в сторону. Вадим не дожидается её ответа, и громко, с выражением, парирует: — Он подумал, что я их подговорил на тебя напасть, чтобы потом появиться и героически спасти. Ты же мне не давала и шанса, вот я и придумал такой выход. И как итог: мы с тобой идём на свидание. И ведь не подкопаешься, да? Абсолютная правда из уст Вадима звучит для Саши как какое-то недоразумение. А он ещё так смотрит — с иронией, и своим насмешливым тоном не даёт ей и повода усомниться в том, что эти слова — полнейший бред. — Я ему пытался объяснить, что он всё не так понял, рассказал нашу с тобой придуманную версию. Но он не поверил. В глазах Саши Вадик выглядит подавленным. Ему явно не по душе быть подозреваемым в таком грязном поступке. Она чувствует свою вину перед ним — за избитое лицо и подмоченную репутацию. Когда она просила Вадика не рассказывать Косте правду, разве могла она предположить, что всё выйдет вот так? Ситуация неожиданно вышла из-под контроля. А он — надо отдать должное, не рассказал Косте правду. Он сохранил её тайну — как и обещал. Но какой ценой?! Саша глубоко вздыхает, разворачивается, и молча выходит из кухни, оставив Вадика в гордом одиночестве и полном непонимании ситуации. Он слышит, как она гремит чем-то в зале, и возвращается к нему меньше, чем за минуту. Она не заходит на кухню, останавливается в коридоре. Включает свет — очевидно, в ванную, толкает туда дверь, и подзывает к себе кивком головы. Не сводя с неё взгляда, Вадим делает глоток водки — что всё это время оставалась в его руках, ставит бутылку на подоконник и молча следует в ванную. Саша заходит за ним и прикрывает дверь. Поднимает глаза на Вадика — ожидающего если не объяснений, для чего она его сюда привела, то хотя бы дальнейших указаний. Впрочем, полотенце в её руках, чистая футболка — скорее всего, Кости, стерильный медицинский бинт и перекись водорода ему явно намекают — для чего. Цыплакова кивает ему на умывальник и он едва не усмехается — такого немого диалога между ними ещё не было. Но Вадику нравится. Он не торопится выполнять её указания. Молча созерцает лицо девушки — недолго, всего несколько секунд, чтобы она не почувствовала себя неловко. Впрочем, неловкой ситуация всё-таки становится: стоя напротив, всего в нескольких сантиметрах, он снимает с себя футболку и отдаёт Саше в руки. Вадим намеренно опять смотрит ей в глаза, а она слишком поздно осознаёт, что не следовало заходить за ним следом и уж тем более — прикрывать дверь. Но теперь уже, как говорит Костя — поздняк метаться. Она успевает заметить на его теле несколько татуировок. Не вглядывается — это же неприлично, и смотрит исключительно в глаза. Да и ей не интересно. А вот когда Вадик отворачивается к умывальнику, она задерживает взгляд на его спине: внушительная татуировка «Rocknroll» не только притягивает внимание, но и открыто говорит о его смысле жизни. «Секс, наркотики, и рок-н-ролл» — какой же ещё стиль жизни может быть у смотрящего? Умывшись, и взяв протянутое полотенце, Вадим замечает, что внешне Саша выглядит задумчиво, и даже напряжённо. Он вешает полотенце на шею и привлекает её внимание неожиданным вопросом: — Ты же не думаешь, что это и впрямь организовал я? Саша переводит на него взгляд, но не спешит с ответом. Она глубоко и внимательно смотрит ему в глаза, вынуждая подумать о худшем. Неужели он ошибся, и она поняла всё уже сейчас? — Если бы я не знала правду, то думала бы, — вскоре признаётся она. — Ты и впрямь появился там, как будто знал… Вадику не нравится её подозрение. Пусть и косвенное, но всё же… Он уверен: она однажды разберётся во всём. А это значит, что у него осталось очень мало времени до того момента, когда всё это уже не будет иметь значения. — Ну, спасибо! — с притворным возмущением восклицает он, а сам думает — насколько по острию ходит. Кожа на кулаках ещё не зажила с последней драки, поэтому тех нескольких ударов по Цыпе хватило сполна, чтобы старые раны снова кровоточили. Вадим берёт перекись и льёт над раковиной на костяшки пальцев, затем накрывает разодранную кожу бинтом. Работать одной рукой у него плохо получается: обёртывая кисть, бинт не слушается, и проворачивается, травмируя и без того пострадавшую кожу. Вадик нервничает и сквозь зубы матерится. Глядя на эти бессмысленные манипуляции, Саша понимает, что надо брать инициативу в свои руки — в обоих смыслах. Она бросает его футболку в стиральную машину — которую всё это время держала в руках, делает к Вадиму шаг и разворачивает к себе лицом. Фиксирует его руку в удобном для себя положении, и приятно удивляет, когда по новой начинает её перевязывать. У неё получается гораздо лучше — ещё бы, с её-то профессией! Вадим поднимает взгляд на девушку и не видит в её выражении лица ничего особенного — для неё это вполне обычная практика — делать перевязку. А вот для него — редкий и ценный момент. — Сядь, — закончив, Саша кивает ему на бортик ванны. Она подходит к нему сбоку. И очень близко. Вадик чувствует уже знакомый запах её духов, а потом ощущает, как от близости соприкасаются их ноги. Хоть он и умывался ледяной водой, в ванной становится душно. А когда она поднимает его расквашенное лицо за подбородок, и прикладывает к ранам на лице смоченный раствором перекиси ватный диск, он и вовсе чувствует лёгкое головокружение. Саша обрабатывает ему все пострадавшие участки, продолжая держать за подбородок, и делает вид, что не замечает, как он на неё при этом смотрит. Вадим даже не обращает внимания на жжение, и думает только о том, что драка с Цыпой стоила этого момента. — Ради таких минут я согласен получать по роже хоть каждый день, — зачарованно глядя на девушку, на одном дыхании произносит он. Она ненадолго отводит взгляд от его щетинистого подбородка и смотрит мужчине в глаза. — Будешь, если не оставишь меня в покое. Костя ведь теперь считает тебя врагом. Её слова звучат уж больно двусмысленно. Она намекает ему, что всё ещё не хочет с ним никаких отношений, а говорит, что дело тут в Косте. Если бы оно было только в нём… Саша хитро смотрит на него, а Вадим улыбается ей в ответ, хотя и отчасти с ней согласен. Костя бить его не будет, но явно начнёт вставлять палки в колёса, а параллельно думать: как выпутаться из паутины, которую он для него сплёл. — Кстати, о врагах, — он лезет в карман джинсов и достаёт маленький черный предмет. Одно ловкое движение, и он превращается в ножик. — Ты свой посеяла… — он опять совершает одно движение и нож обратно превращается в компактный прямоугольник. — И я подумал, что тебе нужен новый, — Вадим протягивает его Саше и ощущает странное чувство… Чего он только не дарил девушкам! Но вот ножи ещё не приходилось. Опрометчиво с его стороны дарить такой подарок Александре — вдруг она и впрямь однажды пырнёт его им? И тем не менее, иного подарка для неё он не представляет. — Спасибо, — не сразу, а подумав какое-то время, но она принимает его подарок. Сжимает в кулаке и замечает, как Вадим довольно улыбается. Отчего-то он уверен: раз она приняла подарок, значит и его самого скоро примет.