inside of you

Очередной фансайн окончен. Расходятся последние фанатки, стафф и сами участники группы. У Чимина еще с выступления неимоверно болит правое плечо, видимо потянул, неудачно двинувшись. Но боль он терпел достойно, несмотря на еще 30 минут самого выступления и полутора часового фансайна. По этой причине он и плелся позади остальных в машину, медленно поднимался в общагу и старался избегать разговоров. Но с последним у него возникли проблемы в виде Мин Юнги. - Чимин, все нормально? А то ты будто приведение увидал, не говоришь с нами, свалил в комнату самый первый, не поел даже. -Все нормально Юнги-хён, я устал просто. -Эй, мы не ели весь день, а на завтра работы дохрена. Давай, поднимай зад с кровати и пошли на кухню. Юнги легко подтолкнул Чимина в плечо, чтоб тот встал с кровати, но после несильного толчка младший зашипел, как змея, которую тыкают палкой маленькие, глупые дети. -Воу, что случилось? Я вроде не сильно толкнул. Все в норме, Чимин? -Да, все нормально, не стоит переживать – ответил младший поднимаясь с кровати, невольно кривя от подступившей боли лицо. -Да прям таки? – Юнги обошел его и взглянул в глаза, - Не пиздишь ли ты часом? Что с плечом? -Я же сказал, все нормально! – Чимин психанул и хотел было отодвинуть старшего со своего пути здоровой рукой, как она тут же была перехвачена, а взгляд Мина был взволнован и зол. -Во-первых, не смей на меня орать, - Юнги смотрит холодно, прямо в глаза растерянного и слегка смущенного Чимина, ведь старший все еще сжимает его запястье в своей ладони, - во-вторых, прекрати мне врать и скажи, что, блядь, с твоим плечом? Они смотрели друг на друга еще секунд двадцать, не меньше, пока Чимин все-таки не отмер, невинно хлопая ресницами и сказал через чур уж мило: - Болит, хён.. Потянул, наверное.. У Юнги от этого «хён» крышу рвет так, что только в путь. В голове сразу возникает куча пошлых и развратных мыслей, например, лежащий под ним Чимин и выстанывающий протяжно «еще, хёёён..».. -Эээм.. Давай я тебе массаж сделаю.. Ну, разомну мышцы в смысле. … Чимин вздрагивает, когда прохладные, длинные пальцы ложатся на его плечи, а позже зажмуривает глаза от новой волны боли, когда чужие ладони начинают сжимать и гладить ноющие мышцы. Юнги замечает его реакцию и тихо, рядом с ухом, пробирающим до дрожи Чимина голосом: -Потерпи, немного будет больно. – произносит он и мягко, почти невесомо целует загривок. Он начинает нежнее давить на гладкую кожу и постепенно боль отпускает Чимина, а за ней приходит вселенский кайф и расслабление. Младший толком и не замечает, что к рукам впоследствии добавляются еще и губы, беспорядочно покрывающие шею поцелуями, которые принимаются, как что-то само собой разумеющиеся. Когда с его губ, словно неугомонная птица слетает легкий стон, он вдруг приходит в себя, а к губам давно добавился язык, оставляющий мокрые дорожки от уха, до плеч. -Юнги, что ты делаешь? – Чимин отстраняется, разворачиваясь к Мину лицом и взглядом вопрошая «Мне конечно хорошо, но какого хуя, Юнги?» -Хочешь сказать, что не понравилось? – Сказав это, на его лице появляется хищная улыбка. Не дожидаясь ответа, старший валит Чимина на кровать, оказываясь сверху, заводя руки Пака ему же за голову, придерживая одной рукой запястья, а второй опираясь на кровать, склоняется над ним, смотрит в глаза неотрывно, а после, накрывает пухлые губы Чимина своими…