even the shadow leaves us in the dark

Флорайн просиживалась на полу в одном из школьных коридоров. Прошло две недели с того момента, как Люк подумал, что влюбился в девушку. Да, да, именно две недели. Тот самый Люк Хеммингс, который являлся плохим парнем для всех. Что случилось с этим парнем сейчас? Он запутался. Знаменитый Люк запутался в своих чувствах и желаниях. Та блондинка, что встречала парня каждый день в постели, до сих пор являлась девушкой Хеммингса, но почему? Почему он до сих пор не бросил эту девушку и не начал добиваться той единственной, которая вертелась у него под носом каждый день. Флорайн Клиффорд. Что останавливало его? Неизвестность. Он боялся неизвестности. Боялся, что ничего не произойдёт, но и одновременно его мучил положительный ответ, который мог вылететь из уст красивой девушки. Был ли уверен в своих чувствах Люк? А Флорайн? Люк — определённо нет. Флорайн и вовсе не знала, что испытывает к этому парню, потому что в ее голове была зацикленность на одних вещах, которые волновали ее больше всего. И ей просто не было времени до чувств, которых она даже не хотела. Не хотела, потому что считала, что снова будет больно. Вернее, не считала, а знала. Боли не избежать. Никогда и никому. Это нужно чувствовать. Боль хочет, чтобы ее чувствовали. Флорайн медленно шла к столовой, разглядывая украшения, которые украшали каждый уголок школы. Все готовились к Рождеству и рождественской вечеринке. Планировался рождественский бал. Девочки в длинных платьях, мальчики в прекрасных смокингах. Идут ли все? Да. Именно на этот бал обязаны придти все, потому что именно за этот бал вносят, практически, всю сумму сбережений школы. На этот праздник имеют права приходить десятые, одиннадцатые и двенадцатые классы. Сейчас, все занимаются украшением спортивного зала, потому что бал состоится уже в эту пятницу. Тогда другой вопрос. Имеется ли платье у Флорайн? Нет. У этой девушке совсем нету денег на такие дорогие вещи, а времени оставалось мало. У девушки был выбор: идти, но без платья, либо не идти и сидеть праздновать Рождество дома за бокалом розового вина. Что выберет Флорайн? Неизвестно, но, в любом случае, ей бы хотелось увидеть свой первый бал в жизни и насладиться этим мгновением, которое в скором времени, пропадёт из ее головы. Другие девушки мечтали о красивых платьях, а те парни, что им нравятся, должны были пригласить их. Как это романтично и, одновременно, прекрасно. Лишь один вечер. Один вечер, который ты проведёшь с человеком своей мечты. Флорайн, сидя за своим любимым столом, записывала очередные мысли. Изредка поглядывая на стены столовой, которые были украшены детскими рисунками. Девушка рассматривала каждый рисунок, трогая свой висок чёрной ручкой. Мечтание. Только мечты заполняли ее разум, в данный момент, а голоса людей лишь успокаивали ее. Клиффорд то поднимала свой взгляд, то опускала на тетрадку, записывая очередное слово. Ожидая какую-то свежую фразу, девушка рассматривала столовую и тут же заметила ее любимую четвёрку, которая направлялась к ее столику. Флорайн медленно опустила свой взгляд на страницы старой тетрадки и тут же вычеркнула последнюю строчку, ссылаясь на то, что она ей не понравилась, а к тому времени, к столику подошли парни и не только они. — Привет, — произнёс Майкл и сел рядом с девушкой. — Привет, Майкл, — наигранно улыбнулась сестра и записала очередное слово. — Здравствуй, — услышала Флорайн милый голос, которой доходил со стороны остальных парней. — Здравствуй, Мила, — также наигранно улыбнулась Флорайн и опустила свой взгляд на свою тетрадку, читая записанные строчки. — Много написала? — поинтересовался брат, слушая, как остальные опускаются на стулья рядом. — Достаточно, — пожала плечами Клиффорд и перевела взгляд на стенку. — Чего пишешь? — решил спросить Люк, обнимая Милу. — Записки своему возлюбленному, — саркастически ответила Флорайн. — Такой есть? — снова задал вопрос Хеммингс, но кудрявый спас девушку от ответа. — А, по правде? — подключился к спору Эштон. — Не лезьте к ней, — отпугнул всех Майкл. На самом деле, девушка писала для того, чтобы успокоить себя и свою голову. Ей хотелось выразить все свои мысли в паре слов, которые она и записывала в эту старую тетрадку. Началось все это с четырнадцати лет, когда Флорайн поняла, что ей некому выговорится. Так и зародилась эта тетрадка и, к великому удивлению, в этой тетрадке есть записи и с четырнадцати лет. Четыре года. Всего-лишь четыре, а кажется, будто вечность пробежала перед глазами. Если зашла тема о письмах, то где же таинственный друг, что так долго писал девушки и в какой-то момент просто взял и исчез? Он все также пишет Флорайн. Ответив на все ее вопросы, он снова стал ее лучшим другом, который все знает и в курсе всех событий. Как он попросил его называть? Эмди. Сочетание двух букв, правда, все его попытки скрыться от Флорайн, удивляли ее. Зачем он это делал и для чего? Было неизвестно для кареглазой. — А вы, — начала Флорайн, — почему теперь здесь сидите? — равнодушно спросила она и осмотрела всех сидящих за этим столиком. — Живём в одном доме — имеем право, — сказал Майкл. — Учимся в одном классе, — дополнил Эштон. — Едим, практически, с одной тарелки, — подметил Худ и подмигнул девушке. Флорайн перевела взгляд на Люка, но тот пытался накормить Милу с ложки, что выглядело довольно мило, но не для девушки, сидящий напротив. Такая картина сразу напоминала ей Дилана и их отношения. Это было обидно. А ещё обиднее было то, что в мире существует полно людей, которые были счастливы уже много лет, а есть те, которым вовсе не везёт и они грязнут в одних разочарованиях. К таким относилась и Клиффорд, которая наблюдала за всеми парочками с презрением. — Значит, теперь вы тут на все время? — спросила Флорайн, крадя морковку из тарелки Майкла. — Эу, верни, — сделал обиженное лицо брат, — ну, все, я обиделся. — Я голодная, — пожала плечами девушка и взъерошила волосы Клиффорда. — Да, теперь мы тут на все время, пока что-нибудь не разлучит нас, — улыбнулся Ирвин. — Класс, — раздраженно ответила Клиффорд, понимая, что теперь ей придётся терпеть парней чуть ли не каждый час. Раздался громкий звук уведомления. На телефон Флорайн пришло сообщение. Девушка, заранее знав, кто бы это мог быть, включила телефон и тут же открыла нужное письмо. — Что ищешь в телефоне? — спросил Майкл у Калума, чему Флорайн не придала значения. — Смотрю во сколько бал начинается, — пожал плечами парень и перелистнул что-то на экране устройства. Тем временем, девушка читала сообщение, что прислал ей Эмди. Теперь-то она была рада, что ее таинственный друг стал отвечать Флорайн. Это радовало ее больше, чем торт на день рождения. От Эмди: Привет, милая. Все ещё думаешь о бале? Ты пойдёшь? Могу ли я надеяться, что увижу такую прекрасную даму на этом замечательном Рождестве? Флорайн, незамедлительно, начала писать ответ на те вопросы, на которые даже она себе не может ответить. Девушка, правда, хотела пойти на бал и увидеть, что же там такого будет, но она просто не имела возможности оказаться там. От Флорайн: Привет, Эмди. Как говорится, не имея платья, нету и бала. Точно также и у меня. У меня нету платья и я понятия не имею буду ли я присутствовать на этом Рождестве или проведу этот день дома, выпивая бутылку вина. Что насчёт тебя? У меня будет возможность увидеться с тобой, хотя бы случайно? — Нашли уже пару на бал? — решила спросить Флорайн, не отрывая взгляда от телефона. — Конечно, иду с той из двенадцатого класса, которая долго игнорировала меня, — начал светится от счастья Майкл, хвастаясь своим достижением, — Стейси Кентвуд, — произнес он ее имя и тут же нашёл глазами эту девушку, мило улыбаясь ей. — Ты ее пригласил? — переспросил Эштон, — да она же девушка лёгкого поведения, — сказал Эштон, смотря на Стейси, которая с отвращением рассматривала четвёрку, — и противная. Она вообще согласилась идти с тобой? — Держи свой язык при себе, она прекрасна, — промурлыкал Клиффорд, — и, да, я ее позвал — она согласилась. — Майкл, если честно, она не очень, — согласилась с кудрявым Флорайн. — Да идите вы, — обиделся тот, — у тебя-то хоть есть пара? — обратился тот к Флорайн, с презрением смотря на неё. — Нету, — пожала плечами девушка и записала ещё пару строчек, — нету также, как и платья, разве есть смысл появляться там? — задала риторический вопрос Клиффорд. — Смысл есть, — начал Калум, — никто не приглашал? — спросил Худ. — Нет, — равнодушно ответила Флорайн и посмотрела на Люка, который мило улыбался Миле. Девушка, грустно усмехнулась, понимая, что эта пара счастлива, а, при виде счастливого Люка, ей становилось тепло на душе. И это чувство грело ее тело так, что кожа просто полыхала. Но, не понимая, почему это происходит, Флорайн попыталась отвлечься, переводя свою голову на Калума и его вопросы. — Тогда, — подумал темноволосый, — Флорайн Клиффорд, — обратился он к кареглазой, — согласны ли, Вы, пойти со мной на Рождественский бал? — спросил Худ, делая важный вид. — Отказ не принимается, — прошептал ей на ухо Майкл, отчего она тихо рассмеялась. — А как же твоя девушка? — вспомнила Флорайн про ту симпатичную девчушку, которая недавно бегала с парнем по коридору. — К великому счастью, мы больше не пара, — равнодушно ответил Худ, выбирая из подноса стакан с соком. — К великому счастью? — не поняла реплики кареглазого. — Ты пойдёшь? — будто не слышал, спросил Калум. — Ну, — начала она, тяжело вздыхая, — почему бы и нет, — пожала она плечами, ловя на себе отзывчивую улыбку темноволосого. — Платье найдётся, не волнуйся, по поводу этого, — подмигнул он ей. — Ладно, — грустно усмехнулась Флорайн и снова записала пару слов в свою старую тетрадку. Люк, прислушиваясь к разговору, не подавал виду. Хеммингс делал вид, что он занят своей девушкой, хотя, на самом деле, его разрывала чувство… ревности?! Парень чувствовал, как что-то разрывает его на кусочки, когда он представляет, что Калум будет идти с ней под ручку. Как будет танцевать с ней традиционный рождественский танец. Его единственный лучший друг пойдёт на бал с девушкой, которая, вероятнее всего, дорога Люку. Любовный треугольник?

***

Девушка тихо сидела на скамейке, что стояла за школой. Как давно она здесь не появлялась и, как давно она не смотрела на прекрасный океан, который все ещё пытался выйти из своих рамок запрета. После такого долгого исчезновения, девушке казалось, что все поменялось, хотя ещё недавно она считала это место домом. Но, никогда, Флорайн не перестанет считать это место таким же прекрасным, как она его увидела в свои первые дни прибытие в этой школе. Разглядывая каждый уголок этого места, Клиффорд заметила, что здесь поменяли забор. Теперь он был не таким дряхлым, как в прошлый месяц. В действительности, забор был изменён, потому что каждый день, сюда перелезало множество учеников, которым было лень идти до главного входа. Но все это прекратилось, когда поставили новый и прочный забор. Теперь-то все поменялось. Вид поменялся, а атмосфера, что присутствовала в этом месте, изменилась. — Тебе нужно бросать курить, — услышала она голос за своей спиной. — Как и тебе, Люки, — усмехнулась та и вдохнула очередную порцию дыма. — Можно составить тебе компанию? — спросил тот, будто он стеснялся этой девушки. — Раньше ты не спрашивал, — произнесла та и повернулась к нему, чтобы увидеть его лицо, — составляй, — пожала она плечами и отвернулась, разглядывая солнце, которое медленно опускалось, создавая розово-красные линии, — теперь солнце садиться раньше, — тихо сказала Флорайн и посмотрела на время, — короткие дни и длинные ночи, как же это прекрасно, — усмехнулась та, — будет больше времени, чтобы насладиться вином, — улыбнулась Клиффорд и встряхнула сигарету. — Забавно все это, — начал говорить голубоглазый, — раньше мы приходили сюда рано утром, а теперь вообще мало общаемся, — тихо сказал Люк и зажег свою сигарету. — Время меняет людей, — тихо ответила девушка, делая последний глоток сигаретного дыма. — Все можно исправить, Клиффорд, — усмехнулся Хеммингс и перевёл взгляд на девушку, — тебе когда-нибудь снились странные сны? — спросил голубоглазый, вспоминая о своих кошмарах. — Да, — кивнула та, — пару недель назад, — ответила Флорайн, — и, знаешь, что это было? — усмехаясь, перевела взгляд на парня девушка. — Ну? — испуганно спросил Люк. — Ты, — грустно усмехнулась Клиффорд, — ты, чертов Люк Хеммингс, признавался мне в любви, — рассмеялась Флорайн, заставляя парня наигранно рассмеяться. — Забавно, — рассмеялся Люк, вспоминая ту ночь, когда он, действительно, сказал эти слова. — Что насчёт тебя? — спокойно спросила та. — Снились, — отрезал голубоглазый, держа во рту объект всеобщих смертей. — Поделись впечатлениями, — с серьёзным лицом оглядела его Флорайн. — Это трудно, — тихо произнёс Люк, — рассказать, — тяжело выдохнул парень, — это нужно видеть и чувствовать. — Хоть мне только восемнадцать, но я уже много чего видела в этой жизни, — подметила Флорайн, — попробуй рассказать, Люки, — дразня его, предложила Клиффорд. — Что же, — начал Хеммингс, громко вздыхая, — каждый день, — остановился тот, думая о последствиях этого рассказа, — каждый чертов день, я вижу одно и то же, — говорил Люк, закрывая глаза, чтобы избежать слез, — вижу, как я падаю с высокого небоскрёба, разбиваясь об твёрдый асфальт, — остановился тот и попытался вновь взять воздуха в лёгкие, — а потом темнота и я в холодном поту вскакиваю с кровати. — И давно так? — с сожалением спросила девушка, разглядывая его грустное лицо. — С того момента, как моя мама ушла из жизни, — прошептал тот и, не выдержав, выпустил из глаз слезы. Люк сразу же отвернулся, чтобы девушка не видела его таким. Он хотел, чтобы Флорайн запомнила его таким же, как и увидела в первые дни школы, но это уже было невозможно, потому что именно Клиффорд видела его во всех красках. Именно она чувствовала боль вместе с ним и именно она плакала ему в грудь. Оба подростка знали друг друга так хорошо, как никто другой. Даже Калум не видел Люка таким. Флорайн, наблюдая за парнем, позволила себе выпустить все эмоции наружу. Девушка разрешила слезам охолодить ее полыхающие щеки. Ей было больно, а при воспоминание о маме, ей становилось намного хуже. Теперь она понимала, как плохо Люку и почему он никому не показывал своё истинное «Я». — Хэй, ты чего? — грустно спросила Флорайн, выпуская очередную слезу из своих грустных глаз, — иди сюда, — сказала она Люку, что заставило его повернутся к ней. Девушка рассматривала лицо милого парня. Она, грустно улыбаясь, гладила его щеки, вытирая мокрые участки кожи. Флорайн оглядывала его глаза. Эти два бездонных океана, действительно, выглядели усталыми, а внутри можно было увидеть много боли, которую парень терпел все эти годы. Девушка, вспоминая свою жизнь и все грехи, что случились с ней, тут же грустно усмехнулась. — Не стоит плакать, Хеммингс, — прошептала Флорайн, всматриваясь то в его глаза, то в его губы, — все будет хорошо, — сказала девушка и опять усмехнулась, — хотя мы оба знаем, что ничего не будет, — прошептала та и прикрыла глаза, отчего вытекли слезы. Люк аккуратно поднял свою руку и дотронулся большим пальцем до сухой кожи Флорайн. Парень провёл своим пальцем под глазом юной девушки и вытер пару слезинок. Клиффорд посмотрела в глаза парня, из-за чего поддалась гипнозу, со стороны Люка. Флорайн, подняв свои пальцы, начала играть с его мягкими волосами, пока тот наблюдал за ее лицом с интересом. — Ты красивая, — тихо произнёс Люк, заставляя кареглазую перевести свой взгляд на него. Девушка, грустно усмехаясь, последний раз осмотрела лицо Люка и вновь удостоверилась, что этот парень и вовсе не тот, кем себя выдаёт. Он добрый, отзывчивый, чувственный, искрений, милый. Все эти качества лишь украшали его, но не портили. Вспоминая о том, что ещё недавно этот парень сидел в столовой и счастливо проводил время с Милой, она тут же отвернулась, убирая свои руки с лица красивого Хеммингса. — Прости, — тихо сказала Флорайн, зажимая глаза, — я не могу, — произнесла та и встала, чтобы уйти из этого места. Девушке вовсе не хотелось портить отношения между этой парой, а ещё ее страх, по поводу доверия, просто не давал ей покоя. Она боялась. Просто боялась. Боялась вновь почувствовать всю боль, но она никогда не хотела бы пожелать это Миле. Счастливой девушки Люка, который так тщательно пытался перейти на сторону Флорайн. Все это правда жизнь и только боль сопровождает нас до конца нашей жизни.