Живи

      Сунутый в его руку листочек Марко не разворачивал до самого дома. Ибо если симпатичная девушка сама, без просьбы, дает тебе свой номер телефона (а он думал, что это именно так), то нечего делиться своей удачей с целым миром и портить даме репутацию. Однако в предложенном ему фантике оказалась конфетка несколько иного рода: «Уходи из города!» Да еще чего! Он здесь честно работает и немаленькие налоги платит, между прочим. И по документам на свое настоящее имя, кстати говоря… Какого тогда?!.. Поняв, «какого…» он на какое-то время застыл. Подобного рода истории часто происходили с людьми, которым, как и ему, «посчастливилось» родиться со способностью, занесенной господами законниками в список «генетических дефектов, подлежащих контролю, управлению и возможной (мать ее!) коррекции». С таких записок охота обычно и начиналась. Причем отправить такую записку могли как товарищи по несчастью, так и потенциальные охотники. Последнее Марко сразу исключил: в так называемый Пятый отдел городской полиции, который как раз борьбой с мутантами и занимался, диабетиков не брали. «Частная охотница? Тоже вряд ли с ее-то диагнозом», — усмехнулся Марко, представляя себе, как это хрупкое создание будет, например, справляться с человеком, способным пробить рукой бронированный капот. Значит, она тоже… И из дурацкого чувства благодарности она будет там, в кофейне, подставляться за него этим «борцам за государственные стандарты», пока он будет спокойно отсиживаться за городом?! Не бывать этому. Не хватало еще военному, пусть и бывшему, за женской юбкой прятаться. Значит, она пригласила его на свидание, а потом поняла (а вдруг телепатка?), что запахло жареным, и сыграла ему отбой? Спасать девочку надо. Страшно упрямым он был с детства. Никогда не отказывался идти туда, где его ждала опасность, даже, если знал о ней, особенно — если знал. Просто шел и разносил там к селедочьим хвостам все и вся, на память о чем остались чуть неправильно сросшаяся носовая кость и пара ножевых шрамов на груди. Похоже, разнести требовалось и сейчас. Свидание так свидание.       К предстоящей романтической встрече Марко подготовился основательно. Лучший костюм, наглаженная-накрахмаленная белая рубашка, даже галстук, хоть и не особо он жаловал этот аксессуар, красивый дизайнерский букет… А под пиджаком в специально для этого случая пришитых карманах — два заряженных пистолета и десантный нож. Да, теперь он был готов.       Заведение, о котором говорила девушка, он знал хорошо, сам любил его за тишину и уют, да и его тут знали и ценили как надежного клиента, и бонусных булочек не навязывали. Отправился туда Марко глубоко заранее, днем, благо у него был выходной. Столик из предосторожности заказал поближе к входу, чтобы в случае чего успеть вытолкнуть спутницу на улицу. Свой стул расположил таким образом, чтобы ему были хорошо видны как дверь, так и окно: романтика романтикой, а улицу контролировать, похоже, придется. Да заодно и узнает у леди за чашечкой кофе, как его вычислили и кому он настолько антипатичен оказался. В крайнем случае, из города можно будет и в приятной компании ноги делать. И он уселся изучать меню…       После встречи с парнем Элиз весь остаток дня прибывала в задумчивости. Прислушается ли Марко к ее словам? Как потом она будет оправдываться перед Харли, если парень исчезнет из города? Что-нибудь, конечно, придумает, выкрутится. А если все же придет? Что тогда делать? Да ничего. Не стоило вообще браться за это дело! Теперь уже мучиться совестью до конца дней… или бегать от всех подряд до конца. Вопрос, скорее, в том, как быстро наступит этот «конец дней». В первом случае — определенно попозже. Да и набегалась уже, хватило на пару жизней вперед, хочется уже мира и покоя. И полтора года спокойной жизни — крайне маленький срок, чтобы наесться досыта и впрок. Спасибо Харли за эти полтора года. Хотя бы поняла, что такое выходить на улицу и не бояться удара в спину, без опаски ложиться спать.       Отпустить ворох мыслей и расслабиться помогла теплая ванна с пышной, через край, земляничной пеной. Отлежалась, буквально пропиталась запахом ягод. А там и полноценный сон без сновидений — спасибо изобретателям снотворного, без этого чуда ночи превращались в оживший кошмар из воспоминаний о центре изучения способностей. Вот уж где ад на земле.       Только утром Элиза предупредила «начальство» о предстоящей встрече с объектом, и, судя по голосу, Харли был не слишком доволен запоздалым донесением. Ну да, ей-то только показаться и убедиться, что все в порядке, в редких случаях контролировать ситуацию на месте, а Харли организовать захват.       Элиз неторопливо готовилась к предстоящей встрече. Идеально начищенные туфли на маленьком каблуке, бежевое платье по фигуре, тонкое пальто — на улице далеко не так тепло, желтые листья хоть и давно укрыли покрывалом улочки города, но теплые дни держались до последнего; сегодня же тучи не предвещали хорошей погоды, как-то в одно мгновение теплая осень сменилась холодами, за одну лишь ночь. Легкий макияж и заколотые назад каштановые волосы. Не в пример элегантна в сравнении со вчерашним видом.       Элиз по обыкновению отогнала машину в один из тихих двориков рядом с кофейней, изучила расписание автобусов, остановка была в пяти минутах. Опыт весьма жестоким способом научил: возможность уйти должна быть всегда, и желательно не одна, а десяток.       В пять девушка уже заходила в уютное и тихое помещение кофейни, пропитанное ароматом жареных зерен, взбитого молока и древесины. Она с порога оглядела весь зал и, заметив Марко, неодобрительно качнула головой. Все же пришел, сунул голову в пасть зверя. Что ж, это его выбор.       Быстро отправив короткое «он здесь» Харли, она прошла к столику.       — Добрый вечер, — Элиза тепло улыбнулась и присела за столик. — Вы все же решили прийти… — с нотками горечи добавила она. — Не могу сказать, что рада сегодня и здесь видеть вас.       Элиза украдкой посмотрела на дверь. Минут пятнадцать еще есть. Если повезёт — чуть больше.       Владеть собой Марко умел отлично. Поэтому, хотя по ее голосу понял все, нашел в себе силы, нахально улыбаясь, ответить:       — А я от приглашений симпатичных девушек не отказываюсь никогда.       Почти тут же подошла официантка, улыбнулась, подмигнула Элиз, она-то сразу поняла, что двое завсегдатаев наконец познакомились, только уточнила: подавать как обычно, или что другое, ведь такое дело и отметить не грех. Однако Элиз не изменила любимому капучино с карамелью, а Марко, похоже, еще не допил.       — Вы мне льстите, — улыбнулась Элиз. Как же ей хотелось спокойно посидеть, поболтать ни о чем и расслабиться рядом с Марко. Насладиться наконец его обществом, а не вот так, впопыхах, не зная, что делать и куда рваться.       Между тем официантка быстро вернулась, поставила перед девушкой чашку кофе и положила рядом обычный белый конверт.       — Мисс, вам просили передать.       — Да почему льщу? Правда.       Он действительно так думал. И очень был бы не против посидеть с ней. Но проклятая записка жгла нагрудный карман, напоминая о том, что пора отсюда сматываться и желательно побыстрее, дав возможным преследователям ложную зацепку для поисков.       Элиз улыбнулась словам Марко; да какой девушке не будут приятны теплые слова? Только вот когда официантка принесла вместе с кофе конверт — удивилась. Даже испугалась. Тысячи мыслей, от безобидных до самых жутких, роем саранчи пронеслись в голове. Кое-как девушка разорвала конверт, несколько секунд вчитывалась в его содержимое и выругалась, когда окончательно осознала — здесь были адреса почти всех мест, что она готовила как убежище для непредвиденных случаев. Кто узнал? Как? И главное — зачем указал, что знает?       — Как Вы смотрите на то, чтобы продолжить этот вечер где-нибудь еще? — Марко всей душой надеялся, что она поймет его правильно, а не затрещину влепит. А даже если влепит и уйдет — тоже неплохо. Он тут один разберется, а ее найдет, потом найдет…       Элиз быстро взяла себя в руки. Сейчас не время для паники.       — Вы абсолютно правы, лучше продолжить вечер в другом месте. Я припарковалась неподалеку, пойдем?       — С удовольствием.       Теперь оставалось только оплатить счет, и можно делать ноги. Расплачиваясь, Марко оставил удвоенные чаевые. Нужен же ему будет помощник в поисках. И обошлось все удачно. Охотятся, надо полагать, за ним, а не за ней. Все будет отлично: проводить леди до машины — и в ближайшую подворотню.       — Можно поухаживать?       Элиз сделала маленький глоток кофе и поднялась вслед за Марко.       — Конечно, — она позволила накинуть на себя пальто и вышла с ним из кофейни.       — До машины вместе, дальше я пешком. Где она, кстати?       — Машина во дворе, не хотелось здесь светиться лишний раз. Марко, может, все-таки со мной? — предложила она, глянув на мужчину.       Да, она чертовски хотела, чтобы они уехали вместе. И подальше. Они обогнули приземистое здание кафе и нырнули во двор. С шумной улицы в уютный и словно огороженный от мира закуток. Вон детвора гоняет мяч, подростки кружком на лавочках спорят о музыке, мужчина натирает зеркала авто (очень уж знакомый мужчина), кто-то выясняет преимущества запеченной курицы перед курицей-гриль по телефону, да так громко и бойко. Совсем рядом готовят рыбу, запах растекся густым шлейфом.       — Нет. Я читал записку. Вы поедете одна.       Категоричный ответ окончательно убил надежду Элиз.       — Вы ведь понимаете, что рискуете? Вас поймают, и я уже ничего не смогу сделать.       — Меня не за что ловить. Я не преступник. И надеюсь, мы еще увидимся.       Они уже дошли до машины, оставленной под раскидистым каштаном. Элиз отключила сигнализацию, осталось только сесть в машину и уехать домой, а там открыть бутылку вина и смыть весь гадостный осадок с души.       Как-то резко оборвался спор о преимуществах запеченной курицы, и парень, до этого живо размахивающий руками, поспешил в их направлении.       — Мы обязательно увидимся. И спасибо за все.       — Прощайте, — девушка едва коснулась уголка губ Марко и поспешно села в машину.       Парень поравнялся с Марко, быстрый укол снотворного в плечо. Он чуть придержал заваливающегося Марко за плечи. Мужчина, протирающий зеркала, отбросил тряпку, поспешил на помощь, вместе они закинули тело в багажник и быстро выехали со двора.       Прощаться Марко не хотелось, но, увы, это было необходимо. Бросив взгляд на отъезжающую машину, он расстегнул пиджак, чтобы в случае опасности быстро выхватить нож, и направился прочь. До подворотни он не дошел… Распознать врага в нескладном угловатом подростке было трудно, и эта ошибка стоила ему свободы. Короткий резкий толчок в плечо оказался уколом снотворного. А дальше был черный провал, пустота без ощущений. Впрочем, скоро они появились. Болевые…       Болело все: и заломленные над головой руки в наручниках, и сама голова, которой, судя по легко слизываемой с губ крови, его красиво приложили обо что-то твердое, и затекшие ноги. Некогда белая рубашка превратилась в серую с красными разводами. Похоже, в чувство приводили, благодетели… Но, по крайней мере, ребра были целы, почки тоже. Остальное переживется как-нибудь. Подергавшись немного, он убедился, что зафиксировали его хорошо. За железной дверью послышался тихий шум, а потом дверной глазок потемнел. Снаружи за ним явно наблюдали. «Вам хлеба мало, зрелищ подавай? Что ж, организуем…» И Марко начинает вслух вспоминать все известные ему хлесткие и поэтичные обороты из походно-полевого словаря, связанные с физическим и моральным унижением человека. Через несколько минут глазок посветлел. Очевидно находящемуся снаружи здорово осточертело слушать Маркову черную брань, чем пленник был ощутимо доволен. Сейчас ему хотелось покоя, только покоя.       Теперь надо было осмотреться и подумать. Комната, в которой держали пленника, была сравнительно чистой, если не считать еще не стертой с пола крови. Похоже, его «угощали» прямо здесь. Ладно, выживет — поквитается. Хуже другое. Никаких намеков на стол и стул. Одно из двух: либо это не допросная, либо не полиция. Последнего ему бы очень не хотелось. Оказаться в руках охотника-частника было по нынешним временам куда опаснее, чем в руках представителя властей. После страшного и скандального «Дела Замученных Девочек» так называемые «честные обыватели» с мутантами не церемонились, тем более, что во всех преступлениях такого характера обвиняли теперь их. Если Марко «повезло» оказаться в руках какого-нибудь убитого горем отца — пиши пропало: оторвет все и на внутренностях танцевать заставит. Если нет — можно будет попытаться откупиться. Большинство охотников брали взятки, он это знал… Хотя… Не то чтобы он был жадиной, но должна быть справедливость в этом мире. Не он должен, ему должны. Поэтому можно будет включить придурка и придерживаться стратегии: «Я вообще не мутант, и я вас засужу». Если, конечно, удастся увидеть своего победителя и выяснить, чего ему надо.       А девочка? Элиза, кажется… Она-то спаслась? Оставалось надеяться, что да.       Элиз видела, как Марко забрали. Все же забрали. Она со всей силы сжимала руль, словно бы это он виноват. Сама виновата, только сама. Стоит ли убеждать себя, что сделала все, что могла? Едва ли. Ни черта ведь не сделала, скорее уж усугубила. Хотелось напиться, спустить машину с обрыва, выговориться, пореветь. Да что угодно, только бы выплеснуть наружу комок отчаяния и горечи! Да только машину жалко, говорить не с кем, реветь — слез нет. По крайней мере, дома ждала бутылка вина. Напиться не напьешься, но, может, поможет?       Как оказалось, не помогло. Чему удивляться? И что толку метаться зверем по пустой квартире? Что толку от разбитой о стену бутылки. Только тонкое крошево стекла да брызги по бетону стены. Убирать теперь.       Харли, словно выжидал удобного момента, позвонил, когда осколки были убраны, а Элиз наконец убедила себя, что ее ни черта не интересует, кроме сохранности собственной шкуры и новеньких купюр, в приказном тоне сказал приехать.       Элиз даже не переоделась. Да и к чему? Заехала за полчаса и теперь выжидательно смотрела на Беломора.       — Молодец. Хорошая работа, — пара ободряющих хлопков по плечу, как с собакой, ей-богу. — Оплата как обычно, — он протянул пачку новеньких купюр. — Кстати, что было в конверте?       — Ничего, пустяки, — отмахнулась девушка, забирая деньги.       — Хм… Надеюсь ты помнишь, кто тебе помог в трудный момент, — растягивая каждое слово, нарочито жестко произнес Харли, — и  не будешь больше так глупо поступать. Не заставляй меня разочаровываться в тебе.       Нет, он не угрожал, но сказал это так, словно уже собрался скормить псам, просто на время отложил казнь, до следующего проступка.       — Пойдем, моя девочка, поговорим с тем парнем, — он потер сухие ладони и поднялся с мягкого кресла.       Тяжелая дверь распахнулась, глухо ударилась о стену. В помещение юркнул азиат, подозрительно похожий на попугая — слишком уж дикой была расцветка волос. Да и одежда, будто украденная из дешевого цирка.       — Прошу Вас, господин. Входите.       При виде избитого парня Харли скривился, Элиз опустила глаза.       — Я ведь просил, привести целым.       — Плохие дороги, господин. Ямы, — тут же отозвался «попугай», разводя руками.       — Гхм. Прошу прощения, Марко, за неаккуратность моих людей. Вы наверняка задаетесь вопросом, кто я, и что вы тут, собственно, делаете. Не буду томить, — Харли сунул руки в карманы брюк и подошел ближе. — Я Харли Беломор, с Элизой, моей верной помощницей, вы уже знакомы. И я надеюсь на наше плодотворное сотрудничество, Марко. Как вы на это смотрите, м? Непыльная работа, комфортные условия жизни, хорошая оплата труда и защита от полиции, — мягко говорил он, прохаживаясь из стороны в сторону.       Значит, думал Марко, он в руках у «частника». И этот «частник», похоже, знает, кто он такой. Знает и откровенно издевается. Худший вариант из возможных, но, кроме себя, винить некого. Предупреждала его «верная помощница». Не прислушался, идиот. Теперь придется огребать. Да, на работе его через пару деньков хватятся, но на третий туда придет официальное письмо, где будет прописано, что он является скрывающимся от регистрации (ну, да, был за ним такой грех) мутантом. И начальство за него не заступится. И не вырвешься. Приемлемый лично для себя выход Марко видел только один: говорить с этим Беломором так, чтобы тот приказал убить его здесь и сейчас, быстро и без пыток.       Если бы презрительным взглядом можно было убивать, от Харли, Элизы и «попугая» осталось бы мокрое место. «Ругань не прокатит, похоже. Попробуем по-другому…»       — Ну, комфортные условия жизни я уже оценил, — тихо и насмешливо начал он, подняв голову и издевательски глядя в холодные голубые глаза Харли. — Судя по ним, и оплата будет такая же достойная. Глядя на то, какую Вы «чистую» работу поручаете своей по… — Глянув в расширившиеся глаза Элизы, Марко решил проявить немного такта и заменить вертевшуюся на языке «подстилку» на «помощницу», — своей помощнице, я представляю, что за «непыльная работа» ждет меня… И да, перед законом я чист как стеклышко, но если Вы сомневаетесь, то можем прокатиться туда прямо сейчас, — улыбнулся пересохшими губами Марко.       Судя по взгляду, который бросил на него Беломор, задеть «борца с нечистью» все же удалось. Парень хорошо понимал, что прими Харли его предложение — и этому господину придется ну о-очень сильно раскошелиться, объясняя в полиции, по каким таким ямам да ухабам ехал джип-внедорожник, если пленный доехал до места в таком состоянии. А Марко спокойно продолжал:       — И последнее. Сотрудничество предполагает равенство, а в нашем случае о нем речи не идет. Поэтому Ваше предложение я вынужден отклонить. А теперь послушайте мое: меня немедленно отвязывают, оказывают медицинскую помощь, дают новую одежду и доставляют домой. Желательно не на джипе. А то мало ли, ямы на дороге. Взамен обещаю не сообщать в полицию и мстить Вам исключительно самостоятельно.       Харли слушал и кивал головой, принимая во внимание слова парня.       — Что ж, все верно. Ты абсолютно прав, парень, — тонкие губы скривились. — Эй, лентяи, развяжите его, и комнату поудобнее подыщите. Девочка моя, окажи Марко помощь, подлатай хорошенько, — раздав указания, Беломор покинул коморку.       Тут же нырнули в узкий проход два амбала, шустро отвязали, вывели из комнатушки под руки и повели по ярко освещенному коридору. Новая комната оказалась комфортнее. По крайней мере, здесь была целая кушетка. И палас на полу. Неприметная дверь скорее всего вела в санузел.       — Наверное, мне нужно было быть более настойчивой, — заговорила девушка, когда они остались одни, а дверь была закрыта на замок.       — Расскажи, что и где болит. Диагностировать я не умею.       — Какая тебе разница? Все, что могли, вы со своим «мальчиком» сделали уже, — тихо огрызнулся он, даже не опускаясь, а просто падая на кушетку. Она была последним человеком на земле, которого ему бы хотелось тут сейчас видеть.       — Тем более ты не врач. У тебя даже бинта нет. Принеси все, что нужно, и уйди. Сам справлюсь. И ножницы дай, — подумав, добавил он, с тоской осознавая, что с кое-каких ссадин прикипевшую рубашку придется срезать. Самым же обидным было не это. Больше всего Марко беспокоило другое. — И вообще, если хочешь меня порадовать, поясни на пальцах, чего от меня хочет твой урод.       Она покачала головой и вдохнула. Злость Марко была вполне понятна. И даже то, что не хочет ее видеть, тоже понятно и вполне логично. И здесь она ничего не могла поделать.       — Я не знаю, чего он хочет от тебя. Все, что мне о известно о тебе, это то, что ты жестокий убийца, и тебя нужно изолировать от общества. А теперь заткнись и замри, если не хочешь, чтобы выросли лишние конечности. Ну или наоборот — исчезло что ценное и дорогое.       Элиза опустилась прямо на пол, оперлась спиной о прохладный бетон и скрестила ноги. Вполне удобно, ничего не мешает вроде.       — Серьезно, помолчи. Собьешь и исправить будет очень сложно.       Лечить человека практически так же сложно, как создавать сложные предметы с множеством деталей. Даже сложнее. Предмет можно отправить в мусорку, а вот человека нет. Ответственность. И ладно, когда делаешь что-то с собой. Но с другими… Всегда страшно — вдруг не получится. Вдруг откроешь глаза, а напротив хладный труп. Несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, заткнуть эмоции и мысли, отрешиться от мира.       Сначала отключить болевые ощущения — жертва не должна что-либо ощущать. А затем медленно собирать, как мозаику, мышечные ткани и кожные покровы, неспешно, едва ли не по атомам, уж точно по клеткам, безжалостно выхватывая «стройматериалы» из всего, что было поблизости — наверняка в рубашке потом будут внушительные дыры. Но лучше дыры в рубашке, чем неожиданное уменьшение веса.       Она работала медленно и терпеливо, проходясь по всему организму, не обращая внимания ни на окружающий мир, ни на собственную затекшую ногу. Это все потом.       После такого предупреждения действительно осталось только заткнуться и замереть. «Подобрал же себе подружку, сволочь! С такими способностями запытает не хуже любого палача. То-то ее хахаль ухмылялся…». Он устало прикрыл глаза, не мешая проклятой ведьме медитировать. Между тем, он чувствовал, как по телу разливается неожиданно приятное тепло, словно кто-то накачивал его целебным физраствором. А потом тело, руки и ноги стали не деревянными, нет, но шевелить ими не хотелось. Самое интересное, боль на местах ударов уходила, причем безвозвратно. Так вот, что здесь называется «подлатать». О том, что будет, если человек с такими способностями возьмется «латать» в обратную сторону, думать не хотелось. Поэтому пока он застарался занять себя другими мыслями, пусть и невеселыми, но, по крайней мере, другими. Например, о том, какой дурой является эта Элиза. Во-первых, с такими способностями можно вообще работать исключительно на себя. Хотя, может, она из любви или за идею, или и то, и другое вместе. Во-вторых, в ее возрасте пора бы уже понять, что солдат на войне убийцей не является, а если кого и надо изолировать от общества, то это ее обожаемого Харли. А боль продолжала уходить… Пока не ушла совсем.       — «Спасибо» можешь не говорить. — Элиза наконец закончила и открыла глаза. По телу привычно разливалась усталость и желание проглотить огромную пачку пельменей со сметаной.       «Спасибо» Марко ей все-таки сказал.       Девушка медленно поднялась. По затекшим конечностям наконец потекла кровь, вызывая не слишком-то приятные ощущения.       — То, что говорил Харли о тебе… Это правда? — требовательно спросила девушка.       Она подошла к кровати и присела на краешек. Сейчас отдохнуть немножко — и домой. Плевать на голод — в кровать и спать. Много спать. Со всей любовью спать. Только не тут, а у себя дома. Сладко зевнулось, аж до хруста челюсти. Она тут же встряхнулась и растерла щеки.       — Смотря, что наговорил, — криво усмехнулся парень. — Если ты про убийства —да, убивал и много. На войне, знаешь ли, приходится. На гражданке — нет. У пожарных другая специализация. «А выберусь отсюда, и точно убью кое–кого», — думал он. О ноже и пистолетах, отобранных у него при захвате, Марко говорить не стал. Наверняка и так знает.       — М, забыла сказать. Будет чесаться. Не чеши. Нужен хотя бы день, чтобы связи укрепились, кожа еще достаточно тонкая. А я не горю желанием опять отдать столько сил на восстановление из-за чьей-то глупости, — очередной сладкий зевок. — Отдыхай, потом зайду, проверю.       — Спасибо за предупреждение, не буду.       А когда девушка ушла, задумался: «Зайдет проверит — что это значит?» Страшный ответ на этот вопрос он получил, рванув маленькую дверь. За ней действительно оказался санузел. Совмещенный. Наличие ванны ясно показывало, что камера использовалась для длительного проживания. «Комфортные условия, провалиться ему…» На вежливое хамство сукин сын «вежливо» и ответил. Но если он его вылечил, значит, в полицию собирается-таки сдать. Это облегчало дело. Главное время протянуть и ни на какое сотрудничество, по возможности, не соглашаться. С этими мыслями он снова прилег на кушетку и провалился в сон.       Парню принесли одежду, смахивающую на пижаму, обычная серая футболка и такие же штаны. Предоставили даже белье. И питание, не ресторанный сервис, но вполне съедобно. В любом случае, могло быть и хуже. Пожалуй, для комфорта тут не хватало только телевизора и обоев на бетонных стенах. И возможности выходить на свежий воздух.       Элиза, как и обещала, зашла «в гости», правда, не на следующий день, а через день.       — Как себя чувствуешь? — сочувственно спросила девушка. — Ты ведь понимаешь, что застрял здесь надолго? Тебя не отпустят, будут держать пока не согласишься, даже если на это уйдет пару лет…       Про пару лет она загнула. Скорее пару месяцев. Потом попробуют договориться по-плохому. Не получится — что ж, люди каждый день мрут аки мухи.       В голове Марко защелкал калькулятор. Пару лет? Да этот отморозок на одном питании потеряет сумму, троекратно перекрывающую расходы на Марковы похороны по высшему разряду. Так что врет она все про два года, врет! А вот про «пока не согласишься» скорее всего нет. И ведь как продумали все!.. В таком костюме далеко не уйдешь, слишком уж бросается в глаза полутюремный фасон. Значит, когда он будет пробовать бежать, а пробовать он будет, придется раздеть либо «попугая», либо кого–то из амбалов. Пока же придется побыть паинькой и изобразить покорную сломанную игрушку, чтобы выпытать нужную информацию.       — Гостиница долгого пребывания, я понял. А, кстати, где я застрял?       — В трехзвездочной гостинице долгого пребывания, — поправила девушка. — Пятизвездочная предоставляется после соглашения. И я настоятельно советую тебе согласиться с предложением поработать. Сильно настаиваю и надеюсь на твою разумность, а не опрометчивость, как в первый раз. — Элиз тщательно подбирала слова, то и дело косилась на дверь, опасалась, что весь разговор слушают.       — Марко, — она подошла к парню и коснулась плеча. — Прими, пожалуйста, правильное решение. Я не враг тебе. Тут вообще нет врагов и ничего плохого тебя не попросят делать.       Элизины красноречивые взгляды на дверь от него не укрылись. Мельком взглянув туда же, Марко оценил ситуацию. Глазок был темным, а смотревший в него зрачок — определенно карим. «Видно, ты тут весь гостиничный сервис изучила, девочка, от однозвездочного до личных апартаментов, на чужих косточках построенных. Что ж тебе при такой-то внешности бог в мозгах отказал. Да и совести, пожалуй… Врагов нет? Ага, как же!» Это с одной стороны. Но с другой, попыталась же она спасти его от захвата, хоть и корявенько, да и лечила, похоже, своей жизненной энергией. Опасное, между прочим, дело. И еще хороший вопрос, что она огребла за свою записочку. Вон как сейчас старается: «Пра-аавильный выбор», — мысленно передразнил Марко. Его правильный выбор сейчас — застрелиться или повеситься, да кто бы дал. А подставить бестолковую свою спасительницу сейчас — значит переплюнуть ее в сволочизме. Неизвестно ведь, что ей сделает ее «мальчик» в случае неправильного выбора. И как он сейчас не был зол на нее и весь белый свет, но поступить с ней решил по-людски, не подставляя.       — Ну да, врагов нет. Есть парочка близоруких ребят, которые связанных людей с боксерскими грушами путают, да. И есть один хороший человек, который сам работорговлей промышляет, и маленьких дурочек в это впутывает. Хорошо. Я соглашусь с этим предложением. А Вам, госпожа, на прощание советую: попросите своего благодетеля сделать распечаточку закона о мутантах, каковым Вы тоже, между прочим, являетесь. Полезное чтение. На ночь глядя — особенно.       И, повернувшись к еще темному дверному глазку, Марко со злой насмешкой крикнул стоящему за дверью: — Эй, пугало огородное, скажи руке, с которой кушаешь, что мутант раскис, поплыл, раскаялся, струсил и готов работать!       — Фух, — облегченно выдохнула девушка. Черт, да она сейчас готова была прыгать от счастья! — Пойдем, — она толкнула дверь и повела парня на выход. — Тебя отпускают под мою ответственность. То есть пока нет возможности проявить себя в деле, я отвечаю за твои действия своей головой. А она мне очень дорога.       Как ни странно, но у охраны не возникло никаких вопросов.       Несколько коротких коридоров, пролет узкой лестницы, еще один безликий коридор — и наконец выход на свежий воздух, в небольшой садик. За спиной оказался обычный частный дом в два этажа. Таких участков сотни, тысячи. Не зная, что именно там спрятано — в жизни не догадаешься.       — Пойдем, Марко.       Словно желая поскорее убраться, Элиза схватила парня за руку и потянула вперед, к припаркованной у низкой оградки машине.       — Сядешь за руль, — она передала ключ-карту парню и, обогнув авто, села на пассажирское сидение. — Не обольщайся, это еще не свобода, — как только тихонько взрыкнул двигатель она продолжила:        — Харли всем мутантам вживляет маячки, чтобы быстро найти, в случае чего. А теперь серьезно. Я могу избавить тебя от этой гадости за одну услугу. Равноценный обмен?       Проходя мимо охраны, он показательно опустил голову. И никто из этих остолопов не догадался заглянуть в опущенные долу карие глаза, обладатель которых внимательно всматривался в путь, по которому его вели, и запоминал план этой части здания. От своего обещания собственноручно отомстить Марко отказываться не собирался. Правда, теперь выполнение этого обещания откладывалось на неопределенный срок. Но ждать и терпеть он умел. Хотя и не знал, сколько придется ждать. На весь этот позор он согласился, чтобы выручить человека, который его два раза спас, а потом чуть в пляс не пустился, обеспечив хозяину очередного бесплатного работника.       Только хозяин ее теперь не жилец. Прежде чем позволить увлечь себя к машине, Марко внимательно посмотрел на особняк, запоминая мельчайшие трещинки на стене фасада. Теперь он это место точно сможет найти. И тогда кое-кто здесь покойник. И этим кем-то будет Харли. А его помощница пусть живет со своей совестью. Им будет хорошо вместе. Выдержки ее надолго не хватило. Сама все рассказала. И головой за его дисциплину отвечает, и терять эту голову не хочет. Ладно, из-за него не потеряет. Если он и сдохнет в грязи, то хоть с чистой совестью. Но как только с нее снимут ответственность за него, он сбежит. И займется не спасением людей из огня, хотя, конечно, предпочел бы это, а спасением тех, кого тут непонятно за что лишают права на человеческую жизнь. Но это дело будущего. А пока надо просто не иметь на совести лишних трупов в виде «верных помощниц».       — Равноценных обменов между нами быть не может, — глухо сказал он, не оборачиваясь. — Просто надо сказать, что делать — и все.       — Согласна, ты в проигрыше, — невесело ответила девушка. — Тебе нужно будет забрать и доставить девочку, — Элиза перевела взгляд с дороги на парня. — Хоть конец света наступит, но ребенка нужно вытащить оттуда и отдать в достойную семью. От тебя не так много требуется. Всего-лишь привезти живой и передать в семью. Риск минимальный, хотя таксисту не доверила бы. Здесь налево и прямо до въезда в город. Ты согласен?       Она сомневалась в Марко. Единственное, почему она предложила ему сотрудничество — это из-за того, что парень упорно пытался выгородить ее, помочь. Да и сама она не смогла бы все сделать. Находиться одновременно в двух местах Элиз не умела.       Про столь ценного мутанта у Харли она узнала случайно и не так давно, буквально за пару дней до поимки Марко. Но стоило позавчера увидеть понурившего голову ребенка, шагающего в компании амбала, и Элиз все решила. И если бы Марко не согласился — выкрала бы сама. Но так, вдвоем, шансов намного больше. Тем более, появились и другие проблемы, с которыми, хочешь не хочешь, а надо считаться.       Первая работа оказалась лучше, чем он предполагал, чище. Отказываться не было ни поводов, ни причин.        — Да, согласен. Вытащить, я так понимаю — выкрасть. Сделаю. Но мне нужен точный адрес, по которому находится девочка, и адрес, по которому ее доставлять. И да, если ее сторожат больше четырех амбалов, дайте немного времени обзавестись оружием: мое отобрали там.       — Выкрасть? — она удивленно посмотрела на Марко. — Даже при лучших обстоятельствах не доверила бы. Направо поверни, там до упора, еще раз направо, первый подъезд.       Тихий спальный район, десяти- и семиэтажки, какие-то новенькие, со свежей облицовкой, по каким-то домам уже пошли трещины. Движения здесь почти не было, зато бегала раззадоренная догонялками детвора. Почти пустая парковка — середина рабочего времени, как-никак.       Девятый этаж и квартира на две полупустые комнаты. Она не считала нужным заниматься обстановкой, когда неизвестно, будешь ты завтра дома, или на другом конце света.       — Добро пожаловать, и чувствуй себя как дома.       Полноценно обставленной здесь была только кухня. Одна из комнат полностью пустая, а во второй только кровать, пусть и большая, и шкаф.       Элиза сразу прошла на кухню и села на подоконник.       — Я видела ее у Харли, — наконец начала рассказывать девушка. — И несмотря на все его хорошие качества, не думаю, что он тот человек, который способен дать ребенку нормальное детство и воспитание. Я смогу ее забрать оттуда, но отвезти не получится. У тебя будет максимум полчаса, чтобы вывезти ее из города. Может быть, меньше. Через полчаса начнут искать. Отвезешь в Дэйтон, в аэропорт. Там девочку встретит пара. Они мутанты, хорошие люди, смогут позаботиться об Ане. После этого постарайся исчезнуть. Оплата наличными, документы, оружие и прочее предоставлю. Вопросы есть?       Первый ехидный вопрос, вертевшийся у него на языке, вопрос о том, какими такими хорошими качествами может обладать Харли, Марко задавать не стал, сразу перейдя к более насущным.       — Есть несколько. Девочку забираем у Харли с дачи или откуда-то еще?       — Да, тот же дом, из которого забрала тебя. Кроме нее и охраны там никого нет. Не думаю, что там будет больше восьми человек. Забираем завтра вечером. Ровно в пять ты должен стоять у ворот с заведенным двигателем. Не раньше — слишком подозрительно. И не позже.       — Буду. Максимальная скорость, которую можно выжать из этой машины?       — 240-260. И не вздумай разбить ее!       — Разумеется. Свою плату на других не перекладываю. Постараюсь не разбивать, если ваши не помогут. И, кстати, о машине… Если она Вам так дорога… — внезапно его интонация из циничной стала горячей и искренней. — Если Вам дорога жизнь девочки, то послушайтесь меня. Посадка у машины высокая, для маневров это просто прекрасно, вилять можно, как угодно, но одновременно это означает слабо защищенный бензобак и если… — тут Марко задумался, стараясь подобрать не оскорбительные слова, — … если говоря о минимальном риске Вы немного преувеличили, («А проще говоря, девочка, ты считаешь, что имеешь дело с ненадежной тряпкой и рассказала эту сказку, чтобы меня уговорить», — мрачно думает он), то еще не поздно передумать и обеспечить меня парочкой листов жести, инструментами для ее сгибания и десяточком болтов. Тогда, в случае чего, сможем избежать крупной неприятности.       — Черт, — девушка вздохнула и потерла виски, — еще и над этим работать. Проехать на танке ты все равно не сможешь, слишком уж подозрительно. Каждый первый коп будет останавливать. И в потоке тоже не затеряешься, — Очередной вздох от предвкушения лишней работы. — Укрепить все железо, так?       — Бензобак обязательно. И ту часть салона, в которой будет малышка. Остальное — на Ваше усмотрение.       — Сделаю. Приготовь пока что съедобное. Под кроватью коробка, там документы на тебя и Аню. Оружие и деньги. И папка на будущих родителей девочки, — Элиз соскочила с подоконника. — И не забудь, что на тебе все еще висит маячок.       — Можно было не напоминать, — огрызнулся он. Рука его сама собой сделала замахивающееся движение в сторону девушки, но все-таки он удержался и отвел ее. — Да, сейчас приготовлю.       — Могу и не напоминать, но от тебя зависит ровно половина всего дела, — раздраженно фыркнула девушка.       Вот дальше разговор предстоял неприятный. Признаваться в своей слабости и просить защиты у этой стервы… Лучшего издевательства даже ее хахаль не выдумал бы. Но эта «мелочь» для других и проклятие для него могла запросто сорвать к чертям всю операцию, успех которой значил для него довольно многое. Но все же он решил сказать ей об этом. Поможет — прекрасно. Нет — чудесный способ самоаннигиляции.       — Если захотите, укрепите изоляцию на всех до единого электрических проводках любой толщины и значения, до которых я могу хотя бы случайно дотронуться рукой. Острая непереносимость… Вырубить и убить может более слабый ток, чем нужно для людей.       На просьбу укрепить еще и проводку Элиз кивнула. Уже мысленно представила весь объем работы, побилась головой о стену, так же мысленно.       — Больше мяса в таком случае.       Элиза оставила парня одного и пошла разбираться с машиной. Укреплять, укреплять и еще раз укреплять. Все по привычной схеме: отрешиться от мира, сконцентрироваться на задаче, никуда не торопиться и проецировать образ нужного на существующее. И надеяться, что хозяева рядом припаркованных машин не сильно расстроятся, когда их транспорт начнет ржаветь и разваливаться на ходу.       Ушло несколько часов на всю работу по совершенствованию машины, но результат того стоил! Теперь хоть столбы сноси, хоть по минному полю гоняй. Правда, в весе авто прибавило, прибавило. Собственно, этим она и обрадовала Марко, когда пришла. А взгляд голодного медведя, вылезшего из берлоги после спячки, был более чем красноречив.       А Марко остался кулинарничать. Открыв под завязку набитый продуктами холодильник, он сочувственно улыбнулся. Похоже, у девушки была своя беда. Больше половины продуктов составляло мясо. Точь-в-точь попадало под так называемый «дефект рациона» из пятнадцатой статьи закона о мутантах. Наверное, этим и прижали. Но овощей в холодильнике и специй на полках он нашел достаточно, так что вскоре по квартире поплыли вкусные запахи. К возвращению девушки четыре варианта мясных блюд были готовы. Еды было много, и она была хороша. Чего нельзя было сказать о настроении повара. Оно было поганей некуда.       — Со стеклами только осторожней, большего одного прямого попадания не выдержат. — предупредила на всякий случай.       — Да не собираюсь я стеклами подставляться. Кушать подано, миледи.       — Да кто ж знает, — завидев обилие еды, она аж засветилась от радости. Как ребенок, дорвавшийся до коробки любимого мороженого.       — Пахнет вкусно, спасибо.       И все, пропал человек. Пока не съела половину из всего, что стояло на столе — на раздражители не реагировала никак. Не считать же за реакцию очередной отправленный в рот кусочек пышущего жаром, сочного мяска.       — Это был самый вкусный ужин в мире! — искренне похвалила кулинарные способности Марко. — Кстати, какие у тебя способности?       После напоминания о маячке Марко поклялся себе ни на минуту не забывать, что он здесь не в гостях.       — Идиотизм и редкая невезучесть, — хмуро бросил он.       Вот же упертый баран! Хотелось накричать, швырнуть под ноги пустую тарелку, высказать все, что думает о нем, сложившейся ситуации, людях и гребаном мире в целом. Выплеснуть весь собравшийся яд вкупе с диким страхом перед предстоящим днем.       — Ясно, — сдержанно проговорила девушка, поднялась из-за стола, сложила пустую посуду в раковину.       Как же тяжело давалось это спокойствие. «Сдохнуть бы и не видеть всего этого дерьма».       — Я спать. Кровать одна. Брезгуешь — спи на полу, без ковра и одеяла. Нет — можешь лечь рядом, места хватит, приставать не собираюсь.       Элиза переоделась в ванне и ушла в спальню. Ей и вправду требовался отдых, причем в гораздо большей степени, чем бессмысленный диалог и нервотрёпка.       Его настроение было не лучше. Не было только страха. Было некоторое волнение за маленькую девочку, фотографию которой он успел посмотреть, пока готовил. Тогда же и решил для себя кое-что. Денег Элизиных он не возьмет. Оружие — да. Документы — подумает. А вот деньги — нет. Вон как они ее испортили. Ведь она, наверное, когда-то была лучше, добрее, чище. Не к месту вспомнилось, как она выглядела тогда в кофейне: легкая, светлая, словно сошедшая с картины старых мастеров. И что с ней стало? Помянув «добрым» словом Харли и всю его родню до десятого колена, он снял рубашку, свернул ее, положил вместо подушки под голову и устроился на полу. Без ковра и одеяла.       Она проснулась рано, солнце только-только поднималось. Только хмыкнула, чуть не наступив на парня, и таки укрыла одеялом. Совершенно бесшумно ушла.       На столе осталась записка. Аккуратно выведенные слова гласили: 1) Маячка нет. 2) Заправь бак. 3) Недалеко магазин, купи одежду себе. И воды ребенку. Еду тоже прихвати. 4) Ровно в 17:00. 5) Отвечаешь за нее своей головой. Если что, достану твой труп и буду долго, с любовью, глумиться… 6) Надеюсь, больше не увидимся.       Рядом были документы на него и девочку, причем по ним выходило, что Аня — его дочь. И зовут его не Марко, а Франк Крюгли. Два пистолета и патроны прилагались, как и крупная сумма денег. И фото будущих родителей девочки.       Проснулся он часом позже, от того что стало ощутимо теплее. Записку на столе он увидел сразу. Но прочитав, парень не нахмурился, а расхохотался: «Вот поганка! Однако с одеялом молодец!». Но теперь предстояло заняться делом. Покупкой еды, одежды и прочим. Начал он с одежды, чтобы не сильно бросаться в глаза. Потом купил воды девочке и навестил ближайшую аптеку, где приобрел пачку леденцов от укачивания. Вдруг маленькое чудо не сможет выдержать долгой скоростной езды. Мало ли что. Запасся он также несколькими целлофановыми пакетами. Случись что — сиденья в пятнах рвоты придется менять за свой счет. Сумму Элиза оставила достаточную, но одежду он купил поскромней, а вот на хорошем бензине решил не экономить. После того, как он проверил машину, его настроение стало еще лучше. Но письма, как известно, требуют ответа. И прежде чем выехать к месту назначения, он оставил на столе записку: 1) Спасибо тебе, спасибо за все. 2) Спасибо за совет. Сам бы не догадался. 3) Все купил. 4) Помню. 5) Разумеется, отвечаю. Но трупу будет все равно. 6) Взаимно. Обещанную чашечку кофе пришлешь по почте.