Живи

      В кофейне на углу Хайлиш и Уоли всегда было уютно. Здесь играла приглушенная музыка, здесь царила теплая, почти домашняя, атмосфера и, пожалуй, любой мог отдохнуть здесь не только телом, но и душой. Расслабиться на мягком диванчике или в кресле, смаковать свой напиток, общаться с друзьями или слушать свои мысли. Частенько здесь набирался вдохновения юный художник, а уж сколько раз проливал капучино на создаваемый эскиз!.. Каждый вечер приходила пожилая пара; они тихонько шептались, обнимали друг друга. Каждый вечер сюда приходила и Элиз, чтобы увидеть молодого человека, что запал в душу… да хоть своими глазами. Невероятными. Такими теплыми и одновременно уставшими, и от того еще более притягательными.       Она и рада была подойти, познакомиться и прийти сюда уже вместе, но боялась. Боялась подойти первой, боялась, что как только он узнает, что она «лицо с генетическим дефектом», то проблем будет гораздо больше. Да и больнее оно будет. А так просто ждать, когда придет, наблюдать, как садится за столик, прислушиваться к голосу, следить за движениями. Незаметно, словно воровка какая, а не леди в дорогом платье по фигуре, за один браслет которой на тонком запястье можно б купить небольшую квартирку в центре. А Элиз даже вызнала у официантки, когда объект тайного поклонения приходит, чтобы быть здесь к этому времени, потягивать неизменный капучино с карамелью. Сколько чашек за вечер? Две, пять, больше? Да хоть весь кофе, что был в квартале! Иногда, правда, возникали накладки — работу, к сожалению, никто не отменял. Такие дни были особенно неприятны, тоскливы даже.       День за днем, неделя за неделей, с мнимой целью — увидеть. О чем-то большем даже и мечтать не смела, мечты ведь тоже имеют свойства сбываться, особенно если знать, как мечтать. Наверно, это могло бы продолжаться вечно, но одним дождливым утром Элиз узнала правду.       Она сидела в кабинете своего нанимателя, листала тонкую папку-досье и не верила своим глазам. Мягкое, эргономичное кресло вдруг показалось пыточным стулом с раскаленными гвоздями. Девушка, безоговорочно доверяющая Харли, знающая, что он никогда не занимается хорошими мутантами, берется лишь за ублюдков и подонков, едва не плакала, увидев в папке фотографию мужчины из кофейни. Она не понимала, как могло так получиться. Как такое возможно?! Почему именно его она должна была найти и сдать на руки Беломору?       — Харли, — она наконец подняла взгляд на мужчину. — Это точно? Ты уверен?       Мужчина удивленно глянул на девушку. Впервые на его памяти она сомневалась.       — Да, дорогая, уверен. Простые люди не пользуются боевым оружием и регистрируются, а не скрывают от общества свои... — Он прикрыл на секунду глаза, постарался подобрать слово помягче, чтобы не задеть ценный кадр, — недостатки. Тебя связывает с ним что-то?       Конечно, он заметил реакцию девушки, обратил внимание на поджатые губы, влажные глаза, сдерживаемую дрожь в руках. Пожалуй, ничего не могло утаиться от глаз Беломора, пусть и давно выцветших, словно выгоревших на солнце, но чертовски цепких.       — Нет, — Элиз качнула головой, — ничего.       — Вот и славно, сообщишь время и место.       Девушке ничего не оставалось как забрать папку и поехать домой. Не могла она не сдать парня, слишком многим была обязана Харли. Уже хотя бы тем, что прикрывал от пятого отдела и прочих ловцов мутантов. Именно он позаботился, помог встать на ноги в этом диком и бездушном мире. Казалось бы, цивилизованное общество, но рабство, похоже, возродилось, как и касты. Вот нормальные, здоровые люди, а вот мутанты, уроды, дефектные, почти бесправные, несмотря на все преимущества. Хотя о каких преимуществах может идти речь, когда главная цель — выжить?       "Марко Ирвич" — прочитала она имя парня уже дома, в своей аскетически пустой квартире.       — Как же так? — Едва сдерживая эмоции, воззвала девушка. Было и обидно, обидно на весь проклятый мир, и погано за себя, и отчего-то даже больно. И чувство, словно она предает. Предает не только мужчину, угрюмо смотрящего с фото, но и саму себя. Да и как сама могла так ошибиться в человеке? Влюбиться в кого? В негодяя! Дура! Определенно, дура.       Успокоившись, задобрив совесть, усмирив эмоции, Элиз села за работу. Весь вечер девушка провела за моделированием завтрашней встречи. Продумывала все. Вплоть до стертой пятки левого башмака, до ослабленного галстука у мимо прохожего, до случайно брошенного взгляда в сторону. Кропотливая работа, требующая огромных усилий, образного мышления, хорошего воображения и невероятной концентрации. И конечно же, сытной отбивной по ее окончанию для восстановления сил.       Девушка стремительно шла, почти бежала, огибая замешкавшихся прохожих. Она тяжело и часто хватала ртом воздух. Пряди волос липли к вспотевшему лбу, лезли в глаза, мешались. Она нервничала, дергалась, постоянно оборачивалась назад, словно боялась погони. Вот едва не столкнулась с полной дамой, несущей огромный бумажный пакет с гордо торчащим багетом. Мимо пронесся подросток на скейте, он так засмотрелся на красотку по другую сторону дороги, что чуть не угодил в фонарный столб. Неудивительно, что спешащая в никуда девушка врезалась в молодого человека, практически точь-в-точь, как на фотографии. Она случайно выронила стеклянный флакончик…       Именно такая встреча ей казалась правильной, не знакомство в кофейне и обмен номерами, не обычное столкновение на улице. Может, интуиция, может, шестое чувство, а может, подсознательно ожидала опредленных действий от объекта своего поклонения, с которым придется вот так жестоко обойтись. В любом случае осталось только воплотить модель в жизнь. Но перед этим хорошо поесть и отдохнуть.       Среда, 16:37. На Элиз те же потертые временем джинсы, та же свободная майка. Зажатый в руке флакончик инсулина. Та же улица, 2-я Восточная. Посеревшая от пыли вывеска неприметного магазинчика. Идущие по своим делам люди, нетерпеливые водители машин, возмущающиеся затору на все разнообразие клаксонов. Дородная дама с пакетом, из которого торчит румяный, наверняка еще теплый, багет. Подросток, засмотревшийся на девчонку с той стороны улицы, в последний момент объехал фонарь. Столкновение и тонкий звон стекла. Отчаянно выдавленное:       — Черт, — и обреченный взгляд, который переводила с парня на разбитое «сокровище».       Сердце пропустило пару ударов и заколотилось с такой силой и яростью, будто захотело сбежать из нелюбимого тела.       — Черт...       Беспомощно уставилась на парня, ожидая то ли спасения, то ли чуда и перемотки времени на пару секунд в прошлое. Да хоть чего-нибудь, любой реакции, за которую можно схватиться, любой повод, чтобы тут же воспользоваться.       Он сразу сообразил, что натворил, на занятиях по санподготовке не в карты играл. Да и маркировку на ампуле разглядел. Если девочка несла дорогую и дефицитную в городе ампулу инсулина в руках, значит, помощь ей нужна прямо сейчас. И черт с ней, с премией.       — Не плачьте, не бойтесь, помогу, исправлю, — быстро проговорил он, практически вволакивая девушку в ближайшую аптеку, где не только купил упаковку из двадцати ампул, но и оплатил двадцать минут в личном медицинском кабинете — вполне достаточное время, чтобы сделать укол. Но чувство вины за то, что, пусть и невольно, но все же чуть не убил человека, не покидало его. Поэтому Марко решил дождаться девушку и проводить ее до дома, где родственники бедняжки наверняка с ума сходят.       Целых десять минут Элиза меряла шагами кабинет и думала. Взгляд то и дело падал на целую коробку, по сути, не нужных ампул. Этот поступок, даже не так, с большой буквы — Поступок, смутил. Вера в то, что парень как раз из положительных, даже хороших ребят, только усилилась. Да и не могла она просто так обречь человека, что запал в сердце, пусть и верила Харли. Женская глупость, даже наивность пересиливала. Но правильное решение спотыкалось о суровую реальность и вероятные последствия. Еще несколько минут — и она вышла из кабинета, уже явно успокоившаяся.       — Спасибо. Большое, — с улыбкой поблагодарила парня и легонько коснулась губами его щеки. — Не знаю, что бы делала без вашей помощи. С меня чашечка ароматного кофе в благодарность, — не удержавшись она заглянула в глаза парня. — Может завтра? Вечером.       Предложение сделано. Осталось совсем чуть-чуть, и можно закончить это дело. Она сжимала в руке сложенный листок с коротким «уходи из города» и уже не сомневалась в том, что сделает дальше. Что-то увидела в глубине глаз, увидела и поняла, что если уж надумала, то стоит идти до конца. А перед Харли как-нибудь оправдается, в конце концов, она знала себе цену. — Недалеко есть хорошая кофейня. Я буду ждать вас к пяти.       Она незаметно для окружающих вложила записку в руку парня и тут же поспешила на выход из пропахшего лекарствами помещения. — До встречи! — уже скрываясь за дверью, крикнула девушка.