***
Майор тяжело упал на колени и завалился на бок. Курт свалился рядом, бездумно таращась на покачивающуюся над головой ветку. — Ты псих, — коротко резюмировал майор пять минут спустя. — Если бы я знал, как ты меня спасать собираешься, я бы приказал там меня пристрелить. В целом Курт с этим утверждением был согласен — тело ломило так, словно… его на бешеной скорости протащили по реке, где там и тут разбросаны камни, а затем еще раз десять покрутили в порогах, потом вывернули наизнанку и швырнули на берег. Но они были живы, и это главное. Курт, полежав еще немного, встал: надо было найти место подальше от берега, высушить одежду, проверить, как экстремальный сплав пережил рюкзак с оружием, да и вообще валяться на открытом пространстве было глупо. Из восьми трофейных бластеров выжило только три. Два — те, что были на поясе у него и майора — остались где-то на дне реки, еще три не выдержали гидроудар при прыжке в водопад, и Курт, убедившись, что аккумуляторы реанимации не поддаются, выбросил оружие в ближайший куст. Майор за всеми манипуляциями киборга наблюдал совершенно безучастно, меланхолично цепляя ложкой тушенку из банки. Курта молчание человека устраивало полностью — ну никаких сил выяснять отношения не было, а в том, что человек рано или поздно до конца осознает, кто сидит на соседнем коврике, и начнет задавать вопросы, сомневаться не приходилось. Вопрос, когда человек созреет «для разговора». И закончится ли все это только разговором… Майор «созрел» к следующему вечеру, когда они после долгого марш-броска разбили немудреный лагерь, решив, что уже достаточно оторвались от преследователей и можно идти днем, а не ломать ноги по ночам. — Что делать думаешь? — Майор откусил от протеинового брикета и поморщился. — Когда на базу вернемся. — В смысле? — не поддался на провокацию Курт. — А что я там должен делать? — Какая гадость… — Майор покрутил брикет и, вздохнув, откусил кусок с другого края, словно надеясь, что там вкуснее. — Давай-ка напрямую, а? Что ты такое, я так толком и не понял, понял только, что в твоей башке не только процессор есть. И что меня ты спасать не собирался, а взял только потому, что я прикрыть обещал. Вот и хочу узнать — как ты хочешь, чтоб я тебя прикрыл. Я слово дал — я слово сдержу, но я не волшебник, так что давай тут договоримся, а то мне тащить на базу бомбу не хочется. — Не тащи, — подался вперед Курт. — Отпусти просто. — А как я тебя могу удержать? — опешил майор. — Я что, танк, что ли, чтоб с тобой тягаться? Так рано Курт говорить не собирался, но майор начал первым, и почему-то было совершенно ясно, что соврать не выйдет. Не этому человеку. Этот ложь распознает и напряжется, начнет ждать подвох, будет только хуже. — Тю, — присвистнул майор. — Тут ты ошибся парень, этот приказ я отменить не смогу, он у вас жестко прошит, как раз для таких случаев, чтоб никому в голову не пришло «потерять» оборудование в бою, с последующей перепродажей, например. — Попробуй, — выдохнул Курт, отказываясь верить в сказанное таким будничным голосом, словно человек ужинать отказывался. — Я тебя доведу до базы, живого, обещаю. Ну зачем я вам там такой, а? Сам же говоришь — бомба. Боишься, что не доведу — отмени и прикажи обратно. Майор думал недолго, а затем кивнул. — Давай попробуем, если не веришь. Попробовали трижды, человек честно менял формулировки, пытаясь достичь нужного результата, но система была неподкупна. Курт молча прочитал очередной отказ на экране и встал. — Курт! — крикнул майор в спину. — Да погоди ты! Придумаем что-нибудь! Человек кричал что-то еще, но Курт молча шел вперед и остановился только уткнувшись в ручей на дне оврага. Опустился на землю и прижался щекой к шершавому стволу растущего на склоне дерева. Вот и все. Оборудование должно вернуться на базу, и никого не волнует, что чувствует это самое оборудование. Нет у киборгов желаний и быть не может. А еще что-то надо сделать с человеком. Проще всего уйти, тот один не дойдет, слишком далеко. Да он даже куда идти толком не представляет! Бросить его и все. А можно и подстраховаться, убив тут, чтоб уж наверняка никакого риска. Ничего личного, просто вернуться может только один. Ручей под ногами тихо шуршал, скользя по каменистому дну, тихо квакнул какой-то зверек и настороженно затих в траве. А можно еще попросить отдать приказ и покончить со всем раз и навсегда. Он больше не может жить среди людей, а уйти ему не дадут. Чего мучиться?.. Курт вернулся в лагерь часа через полтора. Майор не спал. — Послушай, ну куда ты идти собрался? В джунглях и киборг долго не протянет… — Отвали, — оборвал Курт. — Без тебя разберусь, как мне выжить. — Курт, давай пого… — Не страшно рядом с сорванным киборгом-то? О чем ты с машиной разговаривать собрался? — А ты сорванный? — невозмутимо уточнил майор. — Приказам, значит, не подчиняешься? — Подчиняюсь, — оскалился Курт. — Если ты приказ отдашь — я его выполню! Обязательно! Только ты об этом уже не узнаешь! — Не пугай… Я двадцать лет с новобранцами, что мне один сорванный киборг. — Ну и сиди со своими новобранцами, киборг тебе зачем? Боишься, что сам не дойдешь? — Курт, я уже сказал — я своих не сдаю. Не лезь в бутылку, придумаем что-нибудь. — А давно я тебе своим стал? Как в прошивке у меня тебя хозяином прописали? А сменят прошивки и стану чужим? — Нет. — Майор смотрел совершенно спокойно, без всякого страха, словно и не орал на него неуправляемый киборг, и все нормально было. — С того момента, как ты меня раненого тащил под обстрелом. Не помнишь? Три года назад, на Вязетке. Планету со смешным названием «Вязетка» он помнил, но вот кого он там тащил — нет. Он вечно кого-то куда-то тащит, всех не запомнишь. — Нет? А я помню… Жизнь ты мне тогда спас, между прочим, а я тебе даже спасибо не сказал… — Киборгам положено вас тащить, — буркнул Курт и лег на коврик, резко натягивая на себя термоодеяло и обрывая разговор. — Так что не думай, что это я тебя спасал.***
Утром лучше не стало. Курт быстро собрался и, не понимая, зачем тащит за собой человека, коротко уронил: — Выходим. — Сядь, — приказал майор. — Договорим сначала. Пришлось плюхнуться на землю — приказ, черт его побери. — Значит так… Я тебе хоть раз приказ неправильный отдал? Может, рисковал тобой зря или издевался? Нет? Значит, поводов мне не верить у тебя нет. Я обещал помочь — помогу. Может, с техниками договорюсь, чтоб стерли у тебя этот приказ, может, еще как — пока не знаю, буду думать. Это я тебе говорю, чтоб ты глупость какую не надумал и резких телодвижений не делал. — Зачем тебе это? — Неверный вопрос. Не зачем, а почему. — Ну, почему? Майор вдруг усмехнулся. — Потому что я тут вот живой сижу, чай пью, а мог бы еще вчера лежать со свернутой шеей. Почему вчера не убил? Я же тебе не нужен стал. — А чего ты у водопада мне приказал одному уходить, а? — выпалил Курт, наконец сформулировав для себя, почему не бросил человека одного и не ушел. — Бракованного киборга почему отпустил? — Смысла двоим помирать не было, — удивился майор. — У тебя был шанс выжить — вот и отпустил. Дурак ты. Курт молчал, не зная, что ответить. Согласиться было заманчиво, убивать майора не хотелось все больше и больше, но верить людям он не умел. — И еще, — в голосе майора прорезались привычные командирские нотки, — старший по званию здесь я. Твоему киборгу я приказывать не буду, сам с ним разбирайся, а вот своему рядовому — буду. И ты приказ выполнишь, не споря и не пререкаясь. Не согласен — проваливай. Каждый тогда сам по себе. И выждав полминуты, рявкнул: — Не слышу ответа, рядовой! — Есть выполнять приказы! — выпалил Курт, не успев даже толком обдумать условие — что-то было в голосе майора такое, что не давало ослушаться. — Вольно, рядовой. Доложи, как собираешься добраться до базы и куда мы идем.***
Оказалось, что идти с майором в связке проще, чем тащить его, как груз. Тот не обманул, ни разу позывной киборга не назвал, обращаясь строго по имени, на которое система не реагировала, и чисто теоретически приказ можно было проигнорировать, но почему-то все равно не получалось. То ли приказы майор отдавал правильные, то ли сказывалась многолетняя привычка слушаться этого человека. А может, Курт просто не мог принять решение и проще было подчиниться. А еще майор разговаривал. Выспрашивал, когда Курт первый раз понял, что может думать, как додумался скрывать и что хочет делать, уйдя от людей. Рассказывал и про себя, про планету, откуда был родом и куда хотел вернуться по завершении контракта. — Ненавидишь нас? — Майор поворошил палкой угли в костре, заставляя взметнуться сноп искр. — Это как? — искренне не понял Курт. Слово было знакомое, не раз слышанное в том же головизоре, но смысл его так и остался непонятым. — Ну как… убить нас хочешь? Людей, в смысле, за то, что с тобой сделали? Курт поправил запекающегося на углях в собственном панцире зайца и уточнил: — Как его? Пару зайцев (острозубого, с длинными ушами зверя так назвал майор) Курт убить хотел и убил. Тушенка закончилась на третий день, а энергию восполнять надо, и последние дни они ели то, что киборг поймал. — А? — озадачился майор. — Нет, это просто добыча. — Тогда нет. Люди были как этот заяц: надо убить, так убьет, а если не надо — мимо пройдет. Майор тоже посмотрел на медленно обугливающегося зайца и задумчиво протянул: — Мда… Задрал голову, разглядывая небесный мост над головой, и добавил: — Все-таки как быстро она вращается, вроде только закат был… — Кто вращается? — Планета, кто же еще. Курт отвлекся от зайца и внимательно посмотрел на человека. Сотрясение мозга у того, конечно, было, как и контузия, да еще рука сломана, но вроде последние дни он чувствовал себя терпимо, даже идти быстрее стал. И вот на тебе! Как назло и лекарства все закончились… — Билл, может, тебе полежать? — Зачем? — удивился майор. — Она не вращается, Билл. — Курт для убедительности похлопал рукой по земле. — Это у тебя, наверное, просто голова кружится от контузии. Майор открыл рот и глупо вытаращился на киборга, а потом захохотал, распугивая притаившуюся в кустах живность. — Курт, а планета у нас, случайно, не плоская? Стоит на трех слонах, а те на черепахе? — Какой черепахе? — Курт окончательно убедился, что командира слишком сильно в плену по голове били. — Круглая она. Спутники же вокруг планеты летают, нам с них данные грузят. — Вот, а планета вокруг звезды! — Зачем? Майор вдруг перестал ухмыляться и посмотрел на киборга уже серьезно. — Сколько тебе лет, Курт? По-настоящему? — Фактически? Пять с половиной, а что? — Вот черт… В школу бы тебе, а не на войну… — Что такое школа? Говорить с человеком было не сложно — сказывались просмотренные в диких количествах фильмы у интендантши, да и с самой хозяйкой складов Курт иногда разговаривал сам, без помощи системы. Не выбиваясь из программы имитации личности, конечно, но запомнить и нести ту пургу, что выдавала подпрограмма Irien`а, было просто, а вот майор иногда загонял в тупик. То планеты у него вращаются, то школы какие-то… Тоже, наверное, вращаются. — Знаешь, Курт, я тут подумал… Связываться с техниками палевно, можно и под трибунал загреметь, но главное — не смогу проверить, что там тебе сотрут… Да подожди ты, не дергайся. Курт, прищурившись, разглядывал майора, ожидая, что человек сейчас разведет руками и признает, что помочь киборгу ничем не сможет. — Есть у меня идея. Говорят, шестерок скоро менять будут на семерок, а значит, старых на аукционы отправят, для гражданских. Мне до конца контракта четыре месяца осталось, продлевать я его не собираюсь. Хватит уже, пятый десяток пошел, пора домой. Деньги у меня есть. Как ты на это смотришь? — На что? — не смог вычленить ничего разумного Курт. — На деньги? Или на семерок? — На то, чтоб я тебя выкупил и с собой забрал! — А… — Пришла очередь Курта глупо открыть рот и вытаращится на человека. — А… зачем? В смысле, что мне там делать надо будет, ты на другую войну поедешь? — Нет там войны, Курт, совсем нет. Ты что, не слушал, что я тебе рассказывал? Из рассказов майора выходило, что жил он, а точнее его отец, на далекой аграрной и совершенно мирной планете. И воевать там не надо. Совсем не надо. Только не очень понятно, как это. — И главное! — Майор задрал палец. — Там киборгов почти нет, и DEX-компани тоже нет. Отсюда улетишь киборгом, туда прилетишь — человеком. Никто и не узнает, будешь спокойно жить, учиться. Хорошо же? Детей у меня нет, жены тоже, против никто не будет. А как выучишься, решишь, чем хочешь заниматься — отпущу, насильно держать не буду. Воздух застрял где-то посреди горла — не вздохнуть и не выдохнуть. Человек продолжал что-то говорить, но Курт не слушал, судорожно цепляясь за последнюю фразу, пытаясь ее удержать и не выпустить. А если обманет? Если дойдут до базы, и он отдаст приказ? — Точно отпустишь? — Что? — Майор мотнул головой, явно не сразу сообразив, что его спросили. — Точно. Отпущу. — Мне надо полететь с тобой, потом что-то там выучить, и отпустишь? Курт смотрел внимательно, стараясь уловить малейшую фальшь, намек на нее, хоть неуверенность, но человек искренне верил в то, что говорил, выдавая запредельные проценты правды. — Почему ты не спрашиваешь, что случилось с рядовым Беккером? А если это я его убил? И забрал жетон? В этот раз майор молчал дольше, а потом нехотя признался: — Боюсь, наверное. Если окажется, что это ты, то мне надо будет с этим что-то делать, а пока не знаю, то и не знаю… Ты убил? — Нет… — Курт подцепил палкой забытого всеми зайца и сдвинул его с углей. — Сам погиб, я ни при чем. — Ну вот, — обрадовался майор. — Я же тебя в бою видел, ты своими не закрывался, нормально воевал, в кусты не прятался. «Если бы ты видел, мы бы сейчас с тобой не разговаривали», — мрачно подумал Курт, но вслух решил не озвучивать, здраво рассудив, что радовать человека такой информацией опасно для собственного здоровья.***
К плато они вышли через десять дней. Курт бы и дольше шел, но рука у человека становилась все хуже и хуже, и он начал бояться, что раздробленную кисть придется ампутировать, а обезболивающего у них больше нет. Майор не жаловался, только стонал во сне и чуть чаще спрашивал, сколько еще осталось до базы. Курт понимал, что вернуться им рано или поздно придется, а там опять будет оборудование и человек в офицерской форме, и все отпущенное ему время старался использовать по максимуму, подробно расспрашивая майора про его планету. Раньше мечта заканчивалась тем, что он уходит от людей, а что потом он не сильно думал. Пустая строчка приказа была сама по себе самодостаточной целью. Но сейчас мечта стала объемнее, дополнившись другой планетой, где солнце пряталось за горизонт раз в две недели, и день сменялся такой же длинной ночью. А еще появилось странное слово — дом. Майор каждый свой рассказ начинал «Вот вернемся домой…», и Курт понемногу привык, и даже пытался произносить чужое слово, пробуя его языком на вкус — до-о-ом. — Может, здесь встанем? — предложил Курт, кивнув на небольшой грот в скале. Погода откровенно портилась, напоминая, что сезон дождей не за горами, и небо затянули тяжелые тучи. Идти ночью, да еще под дождем, не хотелось. И человек уже еле плелся, баюкая на ходу руку. Надо отдохнуть. — Неплохо, — устало согласился майор и шагнул в сторону грота. Но Курт его опередил, скользнув вперед беззвучной тенью — надо проверить, не спит ли там кто зубастый. Эволюция на планете шла полным ходом, и живность давно выбралась из океана, научилась не только бегать, но и летать, а самое главное, была не против закусить бредущими по джунглям двуногими. Это у базы чужаков хищники были пуганные и предпочитали держаться подальше от людей, а дальше Курту то и дело приходилось отстреливаться, отгоняя самых голодных. Дело осложнялось еще тем, что природа, выдав зверям лапы (или крылья, на выбор), почему-то оставила и панцирь. Все, начиная от мелкой лягушки и заканчивая пикирующим с неба птеродактилем, были укутаны в прочную броню, которую и бластер не сразу брал, не говоря уж про нож. — Завтра уже на базе будем, — облегченно выдохнул майор, располагаясь на коврике. — А там немного потерпеть и домой. Ты, главное, продержись, парень, тебе самое страшное — производителям своим случайно не попасться. Вот кто твой главный враг, чума на их дом! Если они про тебя узнают, живым не выпустят, зуб даю. А дома я тебя спрячу, пусть только сунуться попробуют. Курт кивнул, протягивая остатки обеда майору — искать дрова на каменистом плато было бессмысленно, и сегодня жарить добычу было не на чем. Как Курту себя на базе вести они обсуждали несколько раз, майор обещал сделать так, чтоб его больше в боевые рейды не отправляли, а в охране можно спокойно четыре месяца простоять. — Вот вернемся домой и сразу на рыбалку рванем. Знаешь, какая там рыбалка? — Майор мечтательно причмокнул и вгрызся в жесткий сероватый кусок мяса. — Ты, главное, не сорвись, если на людей нападешь, тут я уже ничего поделать не смогу. Курт покрутил в руках бластер с едва живой батареей — все, что осталось, да и тот, что у майора, на пару выстрелов, не больше. Ну да ладно, на один переход хватит. — И с твоей интендантшей я разберусь, тоже мне, нецелевое использование, совсем распустились. Или не хочешь? — Не надо! — испугался Курт и, поймав насмешливый взгляд, пояснил: — Там кино можно посмотреть. И шоколад есть. Майор недоверчиво хрюкнул, чуть не подавившись мясом, и только покачал головой. — Ну ты даешь, парень, на нее половина части слюни пускает, а он — кино! Курт потянулся к остаткам мяса и замер, так и не взяв кусок. — Что? — моментально напрягся майор. — Гости? Может, наши патрулируют? — Теплокровные объекты, вес примерно двести пятьдесят килограмм. Шесть особей. — Вот черт… Майор тоже вытащил бластер и, проверив батарею, начал медленно подниматься. Курт остановил взмахом руки. — Я сам справлюсь. — Уверен? — Фигня. Кошечки, как их ласково называли на базе, на плато появлялись часто, но больше в северной ее части и редко большими группами. Люди любили устраивать на них охоту — ярко-голубая, с зеленоватым отливом броня ценилась дорого, и добыть ее было сложно. Как правило, одну кошку отбивали от стаи и гнали дальше, а затем, на безопасном расстоянии от основного прайда, с катера спрыгивал киборг, чьей задачей было убить зверя, не повредив ценную шкуру. Курт отлично знал все уязвимые точки, да чего их знать, всего три: мягкое брюхо, до которого не добраться, глаза и тонкая пластина, защищающая трахею, — вот и все. Главное не попасть под острые когти и увернуться от зубов, коих в пасти «кошечки» было шесть десятков. Хвост, увенчанный шипами, тоже представлял нешуточную угрозу. Он участвовал в паре охот. Правда, там была одна кошка, и уверенности, что он сможет справиться с целым семейством, не было. Но у майора против них шансов нет, а значит надо разобраться самому, и главное отогнать зверей от входа в грот. Курт замер, держа в одной руке бластер, а в другой — нож. Звери ходили вокруг практически беззвучно, лишь неясные тени вдруг ломали скалу, добавляя камню выступов. То, что они мимо не пройдут, было понятно. Они уже почуяли добычу, и сейчас подбирались ближе, выжидая, выбирая место для первого броска. Система вывела на экран схему, отмечая уязвимые точки и советуя использовать плазмомет или гранату. А затем, оценив вооружение киборга, выбросила на экран предостерегающую надпись, оценивая успешность задания в семьдесят процентов, а вот вероятность уцелеть для киборга в половину ниже. Курт посмотрел на экран и признал, что система права — надо защитить командира, сам он как-нибудь попробует уцелеть, но сначала — человек. Медленно провел ножом по своему запястью, давая крови капнуть на одежду, и удовлетворенно кивнул, принюхиваясь. Теперь звери пойдут за ним, привлеченные самым сладким запахом на свете. А дальше можно расслабиться и предоставить действовать программе. Взгляд сфокусировался на сгустившейся темноте, выбирая первую цель, и ствол бластера дернулся следом. И словно почуяв, что жертва тоже зубастая, две кошки зашли со спины, выдав свое присутствие тихим шелестом осыпающихся камней. Курт исчез, вместо него работал киборг. Прыжок вправо, перекат, каменистая крошка впилась в ладонь, раздирая кожу в кровь, но система не заметила, бросая тело дальше. Когтистая лапа поймала пустоту, и зло взметнулся хвост, со свистом рассекая воздух. Стрелять нельзя, броню сразу не пробить, а заряда максимум на пять выстрелов. А значит надо ждать, уводя зверей от грота. Дразня мечущейся перед самым носом добычей и увлекая дальше. Луч вспорол темноту, развалив ночь на две половины, и над плато разнесся визг, переходящий в хрип. Минус одна. Плечо обожгло, но киборг не заметил, выбрасывая руку назад, и нож дрогнул в руке, столкнувшись с жесткой пластиной, закрывавшей морду зверя. Неправильно. Второй удар, чуть ниже, довернуть, ломая хрящ, и еще одна кошка забилась в предсмертных судорогах. Треугольные, с зазубренными краями, зубы клацнули совсем рядом, заставив отшатнулся, и красный луч вошел четко в раззявленную пасть. Шипастый хвост ударил по ногам, рассекая мышцы до кости, и звери, обезумевшие от запаха крови, захрипели диким рыком, заставляя жаркий воздух звенеть от напряжения. Удар. Неудачно. Перегруппировать и уйти в сторону, уклоняясь от смертельной лапы. Из разорванного бока хлынула кровь, но импланты справились, зажимая сосуды. Негромко пискнул бластер, информируя о высаженной в ноль батарее, и ненужное оружие полетело в сторону. Звери, потеряв половину, не отступили, не кинулись прочь, а с утроившейся яростью ринулись в бой, нападая одновременно, стараясь достать, разорвать в клочья, отстоять свое место в иерархии этого мира. Курт упал, пропуская прыгнувшего зверя над собой. И опять вскочил. Сейчас он не сильно отличался от атакующих зверей. Весь в крови, своей и чужой, подгоняемый только одной мыслью — убить. Увернуться и успеть ударить первым. Мир сжался, оставив все лишнее за границами круга — только глухой звериный рык, острые зубы и быстрые тени вокруг. И нож в руке. Кто ошибся — он сам или программа — было не ясно, да и времени на анализ ситуации не оставалось. Курт успел засечь распластавшееся в полете тело и начал поворачиваться, пытаясь успеть и понимая, что не успеет… Ярко-красный луч ударил в морду зверю, не причинив особого вреда, но на мгновение ослепил, заставив дернуться и шарахнуться в сторону. Курт довернул тело, одновременно с этим втыкая нож в желтый глаз. И только потом оглянулся. Майор стоял рядом с входом в грот, прижавшись спиной к скале и целясь в развернувшуюся к нему кошку. — Уходи! Назад! Луч скользнул по боку зверя, но тот даже не заметил, припадая к земле и готовясь к прыжку. Последний выстрел. Курт знал, что бластер у майора тоже пуст, но дорогу преграждал еще один зверь. Две кошки, человек и киборг. Не самый плохой расклад для киборга… И просто отвратительный для всех остальных. Как кошка бросилась, он успел заметить, добивая другую, ту, что встала на дороге. А затем прыгнул, вложив в бросок всю силу киборга и ярость человека. Трехсоткилограммовый зверь не устоял на ногах, когда в него, подобно выпущенной торпеде, врезался киборг. Курт взвился в воздух, разворачиваясь и падая обратно на поверженного врага. Нож хрустнул и в руке осталась только ручка. Курт врезал кулаком, и еще раз, и еще, не замечая, как острые когти рвут спину и плечи. И только когда зверь забился под руками, а из разодранного киборгом горла хлынула кровь, встал и, пошатываясь, пошел в сторону отлетевшего на добрый десяток метров человека. А потом побежал. «Вероятность летального исхода 97%. Оказание первой помощи нецелесообразно. Необходимо вызвать медицинскую бригаду». Кошка успела ударить. Всего один взмах лапой — и у человека не осталось шансов. — Я помогу… Зачем ты вышел?! Я сам бы справился! Зачем?! — Не кричи… — Майор дышал тяжело, через раз, словно силой заталкивая в себя воздух — разорванные легкие не хотели больше работать. — Видел я… как справишься… порвали… бы. — Да и пусть бы порвали! Что теперь? На базу надо! — Стой… Курт… запоминай… никому не верь… беги… слово дай, что сбежишь… Курт кивнул, не понимая, о чем его просят и зачем, но майор смотрел куда-то мимо, словно говоря с кем-то еще. — Не успел… отцу скажи, я велел... он тебя спрячет… запоминай … сектор… СЛ23… Майор вдруг вздрогнул и захлебнулся кашлем. — Не умирай! — заорал Курт, дергая майора за плечи. — Билл! Не умирай! Ты обещал забрать! Только не умирай! Билл… ну не хочешь — не забирай, оставь здесь, только не умирай… Голубые глаза равнодушно смотрели мимо, куда-то туда, где в бесконечном космосе медленно вращалась с планета с небольшим домиком, окруженным фруктовым садом. Курт уперся лбом в чужое плечо и завыл, не понимая, почему так больно и отчего так жжет в груди. На плечо упала капля, за ней другая, и с неба хлынул дождь, смывая почерневшую кровь с камней. Небо делало то, что не умел киборг — плакало.