«Ботан & Оторва»

POV Андрей Жданов.

      Не понимаю. Видит Бог, не понимаю, как я мог двадцать девять лет жить никого и ни разу не полюбив? Не понимаю! Я, конечно, влюблялся несколько раз, но все это было, как вспышки молний — ярко, мощно и очень быстро заканчивалось раскатом грома расставаний. Вот разве только Катенька, но о ней даже вспоминать не хочется.       В этот раз все было по-другому. В этот раз я не влюбился, я полюбил…       — Доб­рый день. Ме­ня зо­вут Пуш­ка­рева Ека­тери­на Ва­лерь­ев­на. Я…       — Здравс­твуй­те, ва­ше ре­зюме, — до­воль­но рез­ко ска­зал я. Смотреть на во­шед­шую не хотелось, опять какая-нибудь кукла, глупо и томно хлопающая глазами, в надежде скрыть свою тупость пошлыми намеками на получение должности через диван.       Ужасно интересно! Каждая! Каждая, входящая в этот кабинет предлагала мне не знания и умения, а себя! Были хорошенькие, были и очень хорошенькие, но мне интересно, как устроены их куриные мозги. Ведь каждая из них думала, что ее примут на работу только потому, что она какая-то необыкновенная, и сексом со мной она меня может осчастливить настолько, что я непременно возьму ее, чтобы все время была под рукой, вернее не под рукой, а под членом. Дуры! Безмозглые курицы! Если мне нужна женщина на ночь, я иду в бар или в мастерскую к Милко, там от желающих отбоя нет, а в свой кабинет я приглашаю исключительно для работы, а не для кувырканий. Вспомнив о модельере, я расстроился еще больше.       В общем, смотреть на вошедшую мне вовсе не хотелось, я толь­ко про­тянул ру­ку впе­ред, чтобы пролистать резюме очередной соискательницы на роль диванной развлекухи, да и попрощаться, выяснив, что все написанное в нем — ложь от первого до последнего слова.       Эта подошла к составлению резюме с фантазией! Четыре иностранных языка (неужели не понимает, что это легко проверить), экономфак Универа, стажировка в Германии, работа в одном из самых стабильных банков России, да не рядовым сотрудником, начальником инвестиционного отдела. Вот дуреха, даже не соображает, что один звонок и все! Ее обман раскрыт!       — Ого! — ска­зал я, про­лис­тав пап­ку. — И сколь­ко про­цен­тов прав­ды тут на­берет­ся? Два? Три? Де­сять?       — Там все прав­да, я ни­ког­да не вру.       — И вы дей­стви­тель­но окон­чи­ли эко­номи­чес­кий фа­куль­тет Уни­вер­си­тета? — спро­сил я, пе­рехо­дя на ан­глий­ский.       — Ко­неч­но, — пре­тен­ден­тка то­же пе­реш­ла на язык Шек­спи­ра.       — И вы зна­ете чем от­ли­ча­ет­ся мак­ро­эко­номи­ка от ме­га­эко­номи­ки?       — Без сом­не­ния! — после чего быстро и четко рассказала отличие одного понятия от другого.       Бе­седа, про­шу заметить, ве­лась на чис­тей­шем ан­глий­ском язы­ке. Вот тут я впер­вые и пог­ля­дел на де­вуш­ку. Наверное, гла­за мои рас­ши­рились от удив­ле­ния. Передо мной стояла абсолютно нетипичная, нестандартная девушка. Скромно, я бы даже сказал, бедно одетая, с сентиментальными косичками, подвязанными баранкой на затылке, в трогательных детских очках модели «Гарри Поттер», с огромными глазами цвета темного меда на солнце, смотрящими на меня доверчиво и с неподдельным интересом, без капли наглости во взгляде; с детской стеснительной улыбкой, несколько подпорченной брекетами. Милая, нежная, умная, скромная и очень красивая. Я это сразу понял. Достаточно было ее переодеть, сменить прическу, чуть-чуть тронуть косметикой ее прекрасные глаза, сменить очки на линзы и снять брекет-систему. И это все! Девочка превратилась бы не просто в симпатичную девушку, она мгновенно стала бы редкой красавицей. Красивой не той жеманной кукольной, а истиной, неподдельной живой красотой.       Только мне, почему-то совершенно не хотелось ее менять. Она была мне мила именно такой, какой я ее увидел впервые. Эту Катеньку я никогда и ни за что бы не отдал ни Ромке, ни кому-нибудь другому. Да и не понадобится она такая никому. Увы! Увы? Нет, ура! Никто не сможет разглядеть в этом скромном бутоне прекрасную нераспустившуюся розу.       — Сколь­ко вам лет? — я пе­решел на фран­цуз­ский.       — Двад­цать че­тыре, — девушка от­че­го-то зар­де­лась. — Я при­лич­но го­ворю на язы­ке Гю­го, но все же язык Гей­не я знаю нам­но­го луч­ше.       Черт его знает, возможно именно в этот момент мимо нас пролетел несносный мальчишка-хулиган со своим колчаном, полным ядовитых стрел любви. Возможно, шутки ради он запустил одну стрелу, и сразил меня ею наповал. Вот тут я и понял, что это мой человек, моя женщина, моя… любовь. Я расплылся в улыбке, захотелось петь, ну, или, как минимум прочесть того же Гейне.       — Ich weiβ nicht, was soll es bedeuten Daβ ich so traurig bin; — улы­ба­ясь, на­чал чи­тать я.       — Ein Märchen aus alten Zeiten, Das kommt mir nicht aus dem Sinn. — под­хва­тила Катюша. И то­же улыб­ну­лась.       — Вы то­же зна­ете «Ло­релею»? — невероятно, но она была настолько моя, что даже вкусы у нас совпадали.       — Это од­но из мо­их са­мых лю­бимых у Гей­не. Не­даром на не­го пи­сали пе­ревод и Лев Мей, и Блок, и Воль­гин. Но мне боль­ше все­го нра­вит­ся пе­ревод Мар­ша­ка…       — Не знаю, о чём я тос­кую. По­коя ду­ше мо­ей нет. За­быть ни на миг не мо­гу я Пре­данье да­лёких лет, — про­чел я превод Маршака.       В этот момент мне даже страшно стало. Мне тоже больше других нравился именно этот вариант! Это невероятно, мы были знакомы всего каких-то десять-пятнадцать минут, а у меня появилось ощущение, что всю жизнь. Она любит тоже, что и мне далеко не безразлично, с ней легко и просто, нет даже намека на неловкость. Мне вообще показалось, что между нами все уже было, настолько интимна была эта сцена с чтением друг другу «Ло­релеи». Это становилось опасным, и я решил пе­реме­нить те­му:       — Ска­жите Ека­тери­на…       — Ва­лерь­ев­на, — под­ска­зала Ка­тюша.       — Да-да, Ека­тери­на Ва­лерь­ев­на, а что выз­на­ете о на­шей ком­па­нии?       Ка­тень­ка на­чала уверенно рас­ска­зывать о «Zimaletto». С первых ее слов мне стало понятно, что она прекрасно подготовилась к интервью.       — Дос­та­точ­но. А что вы мо­жете?       — Я мо­гу от­сле­жи­вать бан­ков­ские до­ку­мен­ты, сис­те­ма­ти­зи­ро­вать их, со­би­рать ин­фор­ма­цию о про­да­жах, о за­па­сах, о всех но­вос­тях, обо всем, что ка­са­ет­ся рын­ка. Соб­ран­ную ин­фор­ма­цию ана­ли­зи­ро­вать, вы­да­вать зак­лю­че­ния. Мо­гу рас­чи­ты­вать эко­но­ми­чес­кие обос­но­ва­ния. Знаю все бан­ков­ские сис­те­мы…       — Все-все! Ос­таль­ное вы мне по­каже­те на де­ле, — я снял труб­ку даже стены в кабинете уже поняли, что Катерину нужно брать на работу. — Ге­ор­гий Юрь­евич, я на­шел се­бе лич­ную по­мощ­ни­цу… Что?.. Пуш­ка­рева Ека­тери­на Ва­лерь­ев­на… Ко­неч­но, сей­час зай­дет… Да-да. Офор­мляй­те.       Глаза у девочки загорелись изнутри таким ярким светом счастья, что любо-дорого было на нее посмотреть. Раскраснелась, похорошела, разулыбалась, видно, что прямо сейчас готова приступить к работе. Тут дверь из при­ем­ной рез­ко рас­пахну­лась, и в ка­бинет на всех парах вле­тела Кира, сразу же разрушив атмосферу добра и теплоты.       — Андрюшенька! Я нашла тебе личную помощницу. — сияя улыбкой, Кирюша бросилась мне на шею.       — Кира, не могла бы ты стучать, прежде чем входить в кабинет? — я снял ее руки со своей шеи и отстранился. — Спасибо тебе большое, только я тебя о помощи не просил. Помощница нужна мне, а не тебе, и я ее нашел. Знакомься — Екатерина Валерьевна.       — Кто? Эта? — Кира осмотрела Катю так, как будто это была грязь под ее ногами и захохотала. — Да ее только пугалом выставлять на огород! Викуся, иди сюда! — крикнула Воропаева куда-то в приемную.       Я только открыл рот, чтобы заткнуть его «невесте», как в кабинет зашла красивая, очень стильно и оригинально одетая девушка, кокетливо хлопающая наклеенными ресницами. Ага! Видели, да и видали мы таких. Две с половиной извилины, и убеждение, что перед ее-то чарами я уж точно не устою. «Ну, сейчас они у меня получат, обе», — подумал я, и снял трубку.       — Таня? Подойдите в приемную, проводите Катюшу в отдел кадров… Что?.. Да! Которая последней была… Да-да! Помогите ей с оформлением. — нажав «отбой», я повернулся к Пушкаревой. — Катенька, идите в приемную. Сейчас придет Пончева, поможет Вам с оформлением на работу.       — Андрей Павлович, спасибо вам большое. Только…       — Идите, Катенька. Идите. Жду вас завтра в половине девятого. И не опаздывайте. Договорились?       — Договорились! — Катя расплылась в улыбке от которой Киру просто передернуло.       — Идите, Катенька, — пробормотал я про себя, когда за нею закрылись двери. — А мне еще нужно с этими двумя разобраться.       — Андрюша! Что здесь происходит?       — Это я тебя хочу спросить, что здесь происходит? По какому праву ты врываешься в мой кабинет? По какому праву оскорбляешь и унижаешь людей? По какому праву навязываешь мне какую-то Вику?       — Вика не какая-то! Она моя подруга! Мы вместе с ней учились в МГИМО! А сегодня встретились! Случайно, в «Корице», представляешь? Андрюшенька, Викусе сейчас очень нужна помощь. Ну, давай ее возьмем. Ну, прошу тебя.       — Кира! А мне нужно, чтобы ты научилась уважать людей. За что ты обидела Катерину?       — Это природа ее обидела, а не я. Я всего лишь констатировала факт!       — Ах так? Тогда прими и мою констатацию факта без истерики. Договорились? А факт в том, что вакансия личного помощника уже занята Пушкаревой Екатериной Валерьевной. Ее кандидатура меня очень устроила. У меня осталась всего одна вакансия. «Zimaletto» срочно требуется модельер-дизайнер, желательно хороший. Виктория, вы случайно не художник?       — Нет!       — Не модельер?       — Нет!       — Тогда, может быть вы хотя бы дизайнер?       — Нет!       — Значит, мне совсем нечего вам предложить. Вот просто совсем нечего. До свидания.       — Андрей! — вдруг проснулась Кира. — Зачем нам модельер? А как же Милко?       — А Милко прислал Жорику заявление об увольнении и исчез.       — Милко? Исчез? Как это?       — Не знаю, просто взял и исчез! Так что забирай свою подружку и дайте мне спокойно работать. Мне еще нужно как-то решить вопрос с дизайнером. Если ты не забыла, у нас на носу презентация.       — Андрюша! Что же теперь будет?       — Не знаю!       — У тебя хоть кто-то на примете есть?       — Никого. Я даже в Саратов Пулкову звонил. И у него контракт!       — А если я найду вам модельера, — вдруг вмешалась в наш с Кирой разговор Виктория, — вы возьмете меня на работу?       — Кем? Я же уже сказал, что вакансия личного помощника занята.       — А я и на секретаршу согласна. Но только в президентской приемной.       — И кто ваш модельер? — аккуратно спросил я, а то еще пообещаешь работу этой кукле, а там может Пупкин из ателье в Бердичеве.       — Мишель Гортье, француз. Кстати, мой наряд именно он и придумал, и сшил…