НИКТО НЕ УЗНАЕТ...

Первый удар. «- Настя? Настя, успокойся… все будет хорошо! — пытается успокоить меня Марина.» Второй удар. «- В какой он больнице? — мой голос слегка дрожит, а ноги подкашиваются, не в силах держать меня.» Третий и четвертый удар. «- А зачем тебе это нужно? — грубый голос Татьяны Анатольевны словно раздается в моей голове.» Пятый удар. «Неуверенно и боязливо ступаю к ней. Впереди темного. Я ничего не вижу, просто иду на ощупь. — Мне это очень нужно! — не слышу собственных слов, они тонут в урагане мыслей…» Шестой и седьмой удары. «- Воткинское шоссе, сто шестнадцать, — ответ раздается будто со всех сторон одновременно.» Восьмой удар. «В моих дрожащих руках — телефон и ключи от его квартиры. Зачем я их достала? Все путается, я совершенно не могу понять, что происходит. Выбегаю из кабинета. Сердце стучит тяжело и часто. Почти не могу дышать…» Девятый удар. «Больница. Яркий белый свет. Коридор. Регистратура. — В какой он палате? — пытаюсь говорить уверенно, хотя слезы вот-вот польются вновь. — К нему сейчас нельзя, — отвечают мне сухо и безэмоционально.» Десятый удар. «Уже дома обнаруживаю СМС: «Извини, что не сказал тебе… Не переживай, все со мной будет хорошо.» Дурак… Снова слезы.» Одиннадцатый удар. «Я помню тот день урывками… Он все еще для меня словно страшный сон. Однако это реальность… Денис, милый, хороший… Выздоравливай быстрее…» Двенадцатый удар. — С Новым Годом! Родители, бабушка, дедушка и еще куча моих родственников подняли бокалы и начали чокаться. Я открыла глаза и оглядела этот огромный, праздничный стол, за которым я чувствовала себя совершенно опустошенно и несчастно… Воспоминания о последней учебной пятнице все еще не давали мне покоя. Денис не писал мне больше ничего, и я почему-то ему не писала. Почему? Я такая глупая… Наступил новый год! Все обиды, проблемы и переживания должны остаться в прошлом! Все обязательно будет хорошо! Я достала телефон и снова перечитала последнее сообщение… — Настя! Да убери ты свою игрушку! — начали опять возмущаться родители. — Погодите, мне нужно поздравить кое-кого… — ответила я, улыбаясь, немного печально. «И ты меня извини. Извини за то, что не отвечала, не интересовалась, все ли у тебя хорошо, эти несколько дней. Я знаю, что ты не хотел расстраивать меня… а я просто повела себя эгоистично. Но знаешь, я правда очень переживаю. Однако я верю, что все обязательно будет хорошо! В новом году я хочу пожелать НАМ больше доверия. Хватит тебе оберегать меня от всего на свете, не будь НАСТОЛЬКО взрослым по отношению ко мне. А мне хорошо было бы немного повзрослеть и перестать поддаваться всем эмоциям без разбору. Я знаю, что мы все сможем! С Новым Годом, Денис. Пожалуйста, выздоравливай скорее! Без тебя мне очень одиноко.» Отправив сообщение, я отложила телефон на край стола и подперла руками щеки. Ночь обещала быть длинной… — Настя. Сможешь одна ночью дома побыть? — внезапно спросили у меня родители утром четвертого января. — Смогу… — недоуменно ответила я, быстро свернув результаты поиска по запросу «пневмония». — Нас позвали на ночь в гости… Вне города. Мы думаем, что ты справишься. — Конечно, справлюсь! Я не маленькая уже, — ответила я, закатывая глаза. — Хорошо. Тогда мы сейчас собираемся и едем. Дом на тебе! — весело откликнулась мама. Меня на целых два дня оставляли одну! «Я могу навестить Дениса!» — мелькнула в моем мозгу мысль. Фрукты, соки и милая открытка с поздравлениями — все было аккуратно сложено в прочный пакет и уже ждало меня перед дверью. Я немножко нервничала: пустят ли меня? Что сказать, когда я вновь увижу его? Нормально ли он себя чувствует и обрадуется ли он мне, ведь я даже не предупредила его, что приду? Вдруг там будет кто-то еще? Я всегда могу прикинуться обычной ученицей, конечно, но… «Все страхи и сомнения — прочь! — подумала я. — Все будет хорошо.» Еще раз бросив взгляд на пустую квартиру, я открыла дверь. — Здравствуйте. Шереметьев Денис поступил сюда с пневмонией несколько дней назад. В какой он палате? — мой голос совсем немного дрожал, но я пыталась делать спокойный и «взрослый» вид. — Сегодня к нему уже третий посетитель. Он популярен, — усмехнулась мне в ответ девушка из регистратуры. — Ой, я могу чуть позже подойти, не хочу отвлекать их… — начала было заикаться я, но девушка перебила меня. — Все уже ушли. Если он не спит, то вряд ли Вы сможете чему-то помешать. — Спасибо, — я нервно улыбнулась и огляделась по сторонам. — 416 палата. Вам сейчас направо и по лестнице на четвертый этаж. Бахилы и халат можете получить на месте. Я кивнула и выдохнула. Хорошо, что мне не задавали лишних вопросов. Облачившись в больничную одежду, я нерешительно постучалась в дверь указанной палаты. После слабого «войдите», я осторожно просочилась внутрь. Это была отдельная палата. Очень светлая, но сразу видно, что не новая. Стены слегка голубоватого оттенка, шторы были распахнуты, и холодное январское солнце заливало добрую половину палаты своим мягким светом. Он лежал на кровати, укутанный в одеяло. Из левой руки виднелся катетер из-под капельницы, а кислородная маска была сдвинута на лоб. Он лежал и листал что-то на своем телефоне с невозмутимо спокойным выражением лица. Как только я вошла, Денис оторвал взгляд от экрана и посмотрела на меня. — Настя! На его лице появилась улыбка, а глаза немного сузились под стеклами очков. Видно было, что он еще не очень понимает, что происходит. Я так сильно хотела обнять его, но сейчас не решилась этого сделать, поэтому просто подошла, поставила рядом пакет с фруктами и сжала его руку. — Что?.. Как ты?.. Почему же ты не предупредила, что придешь? — А что бы ты сделал? — рассмеялась я. — Переоделся бы? Сделал бы уборку? Я просто хотела устроить тебе сюрприз. Как ты чувствуешь себя? Я поглаживала его пальцы и удары моего сердца отдавались гулкими ударами где-то в голове. Я сама не могла поверить в то, что снова вижу его… — Я… уже лучше. Теперь уж точно лучше! Прости, что не сказал тебе раньше… — Да забудь ты уже об этом. Главное, что все обошлось. Просто впредь, пожалуйста, сам не будь таким ребенком. Все сам, да сам… Как видишь, это далеко не всегда приводит к чему-то хорошему. — Я соскучился, — резко оборвал меня Денис, сжимая мою руку в ответ. — Я тоже… очень. — А как же ты смогла выбраться ко мне? Разве ты не должна все каникулы быть с родителями? — он с силой откашлялся и вновь взял меня на запястье. — Ну, они уехали с друзьями за город на ночь. — Ничего себе, чтобы твои родители оставили тебя на ночь одну… разве такое бывает? — Денис усмехнулся и немного притянул меня к себе. Я ничего не ответила, просто еще какое-то время смотрела в его любимые ясные серые глаза. Я просто смотрела в них и улыбалась. И в этот миг ничего не существовало больше, кроме больничной палаты, мужчины, лежащего на ней, и маленькой смущенной девочки с ужасно быстро бьющимся сердцем. — О, я тут кое-что тебе принесла, — поспешно пробормотала я, когда мне показалось, что пауза слишком затянулась. Я поставила пакет Денису на кровать. — Спасибо большое! — воскликнул он, с лицом довольного ребенка рассматривая то, что я принесла ему. — А это что? Он развернул открытку и стал внимательно читать слова, написанные там. Я внимательно следила за его лицом. От волнения у меня немного вспотели ладони, и я сжала их в кулак. Пора бы уже перестать нервничать по любому поводу, однако, мне кажется, я никогда не перестану. — Настя… мне очень приятно. Спасибо… — тихо проговорил он, дочитав открытку. — Все будет хорошо. Я обещаю тебе это. Теперь точно все будет хорошо. — Я надеюсь, — сказала я, опустив голову. — Эй, что за грустное выражение лица? — спросил мужчина, подняв брови и пытаясь заглянуть мне в глаза. — Иди сюда, — он похлопал по кровати рядом с собой, приглашая сесть. Я так и сделала. — Насть, не волнуйся. Прости, что относился к тебе, как к ребенку. Просто… мое детство давно прошло, и я не хочу так рано забирать его у тебя. — Рано? Мне уже семнадцать, — возразила я, но Денис перебил меня. — Ты все равно еще ребенок. И еще довольно долго будешь им, как бы ты не отнекивалась. Пока на тебя не свалятся все эти «взрослые» проблемы, ты останешься ребенком. Скажи мне, зачем мне перекладывать на тебя такой тяжелый груз преждевременно? Все хорошо. Давай так. Я всегда буду делиться с тобой чем бы то ни было. Но пока ты не научишься жить в мире взрослых, все вопросы оставь мне. У тебя у самой скоро будет много забот. Очень важных для тебя забот. Это нормально, — он улыбнулся и провел пальцами по моим волосам. — Ты согласна со мной? Я неодобрительно посмотрела на него, обдумывая сказанное. — Настя… — Ну… хорошо. Согласна, — немного нехотя согласилась я. — Вот и прекрасно. А теперь… расскажи мне, как отметила новый год. И вообще, что происходит там, в большом мире, за стенами больницы? — Денис взбил подушку, устраиваясь поудобнее. Я радостно улыбнулась и обвела глазами палату, припоминая интересные события, которые стоит рассказать. Остаток времени, отведенного на посетителей, я мы разговаривали, кажется обо всем на свете. Мы смеялись и спорили… Я даже не заметила, как все напряжение и волнение отпустило меня. Теперь мне было легко и спокойно. Я здесь… Я рядом с ним. С ним все хорошо, он идет на поправку. Мы снова общаемся, как ни в чем не бывало, словно нет этой ужасной пропасти в семнадцать лет, словно и не существует вовсе стены, разделяющей учителя и ученицу. — Прошу прощения, но время посещения окончено, — провозгласила медсестра, войдя в палату с новой капельницей. — Сейчас Денису Антоновичу нужно отдохнуть и заняться обычными процедурами, так ведь? — она сверкнула глазами в его сторону, а он спрятался от нее под одеяло. — Он ну хватит уже Вам ребячиться! Как дете малое, ей богу, — раздраженно проворчала медсестра, ставя капельницу возле кровати Дениса. — Да ладно, уж и пошутить нельзя, — ответил мужчина и подставил ей руку. — Насть… Я был очень рад тебя увидеть! — И я… Я не уверена, смогу прийти еще. Сам понимаешь… — на долю секунды я запнулась перед последней фразой, размышляя, могу ли я позволить себе неофициальный тон в этой ситуации. — Так что… — Конечно, понимаю. Скорее всего мы увидимся только после моей выписки. Сестра, сколько мне еще покрываться мхом здесь? — он поправил очки, съехавшие на нос, и внимательно посмотрел на медсестру. — Я думаю, что около месяца, — ровно ответила она, не отрываясь от своего дела. — Сколько?! Конечно, я понимаю, что с моим диагнозом можно провести в больнице вечность… но не ТАКУЮ долгую вечность, — воскликнул Денис. Еще месяц… я расстроенно потупила взгляд, но вовремя опомнилась и натянула улыбку. — Эй, главное поправляйся. Вечность, так вечность или хочешь лечь обратно с рецидивом? — Нет, только не это, — рассмеялся мужчина. — Ладно. Как-нибудь выдержу это. Ты же будешь мне описывать в красках то, как поют птички за окном, пока я тут пролеживаю бока? — Какие птички, Денис? — я усмехнулась. — Сейчас зима. — Ну вот, даже птички не поют. Мы начали смеяться, а медсестра, еще сильнее раздраженная нашим разговором, начала настойчивее спроваживать меня за дверь. — Ну, я пойду тогда. Поправляйся. И не пропадай, как в прошлый раз, — я еще раз заглянула Денису в глаза и откинула волосы. Он улыбнулся, немного печально, и кивнул. — Не забывай там функцию спроса без меня, — мужчина вновь поправил очки и поставил мою открытку на прикроватную тумбочку. — Как это забыть? — прыснула я в ответ и открыла дверь. — Настя, — окликнул меня Денис, когда я уже собралась было уходить. Я резко обернулась. Он серьезно смотрел на меня. — Никто не узнает. Я кивнула и вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Снег хрустел под моими ногами. Холодный январский ветер обдувал щеки, моментально высушивая их. Тусклое солнце, быстро уходящее за горизонт, неуверенно выглядывало из-за пелены облаков. Прохожие мелькали мимо, все одинаковые, погруженные в свои мысли. «Да, никто никогда не узнает, » — подумала я и ускорила шаг.