НИКТО НЕ УЗНАЕТ...

Нужно было видеть лицо Марины, когда я вышла из кабинета и сообщила ей новость дня. Сначала она, видимо, не поверила мне, потому что ее глаза расширились до невообразимых размеров, и мысли, до этого момента мечущиеся в них, испарились совсем, оставив пустоту. Но затем, когда подруга начала приходить в себя, ее взгляд наполнился недовольством и неприязнью, а лицо немного сморщилось, словно Маша почувствовала какой-то очень неприятный запах. Ну, а после этого на меня свалилась длиннющая проповедь на тему того, что между ученицей и учителем не должно быть ничего такого, и что это, мягко говоря, не очень правильно и хорошо… Я особо ее не слушала. Я сама с трудом верила в то, что произошло, однако то, во что я верила, очень меня обрадовало. Сказать, что я была самым счастливым человеком в тот момент, значит не сказать ничего. В конце концов, Марина, видя, что на меня ее слова никак не подействовали, а вернее я их, скорее всего, даже не услышала, сдалась, махнула рукой и проворчала что-то насчет того, чтобы для меня это не обернулось чем-то не очень хорошим, однако клятвенно пообещала (изображая при этом ужасное недовольство и нежелание), что не расскажет о случившемся ни одной живой душе, ведь дело касалось жизни или смерти почти в прямом значении. Одно неосторожное слово могло надолго, а то и навсегда загубить жизнь того, кто был мне так дорог… После этого прошло две недели. Все встало на свои места. Марина немного отошла от потрясения, слухи о моем странном поведении по отношению к Денису Антоновичу исчерпали себя и утихли, а мои отношения с ним, в глазах всех остальных вернулись в норму. К сожалению (или к счастью), у нас с Денисом не было времени на встречи вне школы, поэтому за эти две недели мы виделись четыре раза, как и обычно. Можно было бы подумать, что ничего и не происходило, если бы не эти пронзительные и ласковые взгляды и тонкие, незаметные никому другому, кроме меня, нежные нотки в его голосе. Эти мелочи возносили меня до небес и уверяли в том, что-то признание, теперь кажущееся таким далеким, было не во сне, а наяву. — На следующей неделе уже каникулы! — радостно провозгласила Арина, когда мы втроем с Мариной спускались на второй этаж к расписанию после окончания всех уроков в пятницу. — Кстати, Настя, ты не особо спешишь сегодня. Так уверена, что он еще в школе? — немного приподнимая брови, спросила она. — Нет, я не уверена… просто… — улыбаясь, начала было я. — Настя! Вот ты где! Я думал, что ты уже ушла. Можно тебя на минуту? — послышался голос сзади. — Нет, уверена! — смеясь, закончила я свою фразу и, попросив подруг подождать, направилась к Денису, стоявшему прямо за нами. — Вы что-то хотели, Денис Антонович? — спросила я, подойдя к нему. — Да, есть кое-что, — учительским тоном произнес он, поправляя очки, но затем добавил уже тише, — давай отойдем. Мы зашли за колонну так, чтобы Арине и Марине не было нас видно. — Вот, — сказал Денис, протягивая мне какой-то документ. Я осторожно развернула его. — Свидетельство о расторжении брака? — подняла брови я. — Зачем же ты мне это принес? Думал, что я не поверю тебе на слово? — очень тихо произнесла я, недоуменно глядя на него и протягивая документ обратно. — Так получилось, — пожал плечами учитель, вновь поправляя очки. Я грустно улыбнулась. — Неловко себя чувствую… Я вовсе не хотела, чтобы так вышло, — я кивнула на свидетельство. — Не переживай. Все нормально. Если тут кто-то и виноват, то только я, — иронично усмехнулся Денис. Я с сомнением глянула на него. — Ладно, — заторопился он. — Я просто принес показать, давай больше не будем говорить на эту тему. Я промолчала. — Скоро каникулы, — тихо проговорила я. — Ага, — улыбнулся Денис. — Отдохнешь немного, расслабишься, отойдешь от этой шумной школьной суеты и от этого бешеного семестра, — добавил он, ласково усмехнувшись, и засовывая руку в карман джинсов. — Действительно… было бы неплохо, — улыбнувшись, кивнула я. — Только вот… ты же понимаешь, что… — Видеться мы не сможем, конечно, понимаю, — серьезно подтвердил он, поправляя сумку. — Я буду скучать, — опустив, голову почти неслышно выговорила я. Денис, немного посмеявшись, протянул руку, чтобы потрепать меня по голове, но, вовремя одумавшись, поднял ее и откашлялся. — Я тоже, — переступив на другую ногу, и убрав руку обратно в карман, кивнул он. — Но в этом есть и плюсы, следующая встреча будет еще более долгожданная, правда? — он подмигнул мне. — К тому же мы сможем общаться… — Конечно! — радостно подтвердила я. — Ладно, Денис Антонович, меня ждут подруги, я домой пойду! — уже в полный голос сказала я. — Давай иди, — тоже достаточно громко попрощался он и снова тише добавил. — До встречи, Насть. Тут к нему подбежали какие-то одиннадцатиклассницы и стали о чем-то расспрашивать. Денис помахал мне рукой и повернулся к ним. — О чем вы так долго говорили, м? — выпытывающе спросила Арина, когда я подошла к подругам. — Ни о чем таком, — проговорила я, быстро соображая, что сказать. — Мне… Мне надо было… Мне оценки исправлять надо, и он дал мне задание, вот, — выдохнула я, переводя взгляд с Марины на Арину. — Да? А чего ж тогда у тебя щеки так горят? — не успокаивалась Арина, пронзая меня взглядом. — Я… — Господи, Арина, отстань ты от человека, не видишь, ее и так сейчас чуть с ума не свели общением тет-а-тет, а тут ты еще со своими допросами, — усмехнулась Марина, закидывая портфель на плечо и разворачиваясь в сторону выхода. — Домой уже пойдемте. — Ладно-ладно… — закатывая глаза, пробубнила Арина и направилась за ней. Я кинула последний взгляд на Дениса, стоявшего сейчас ко мне спиной и все-еще разговаривавшего с ученицами, вновь перекинув вес на другую ногу и с улыбкой на лице поправляя очки. Девушки смеялись. «Они лишь одни из многих…» — заверила себя я и поспешила за подругами.