Парень на ходу поправил себе волосы и посмотрел на наручные часы, отмечая, что он успел как раз вовремя. Во всём полицейском участке было как никогда оживлённо: все суетились, носились с бумагами и активно обсуждали дело, решая позволять СМИ публиковать информацию о таком скандальном деле. Незаметно усмехнувшись, До кивком поздоровался с Исином и перед дверью в допросную подправил свой галстук и хрустнул шеей, меняясь до неузнаваемости.
Когда дело касалось именно психологии, Кенсу был похож на плотоядную кошку, которая охотится за строптивой ланью на своей территории. Конечно, ему нравилось загонять в угол преступников, что считали себя самыми умными и лучшими. Обычно эти самые люди не отличались особой сообразительностью и не приносили Су удовольствие от их "поимки", но омега как никто другой знает, что лань, загнанная в угол, может пойти на самые невероятные поступки и уловки, и именно эти мысли о хорошей мозговой схватке заставляли его глаза блестеть.
Проводив взглядом друга, направлявшегося в соседнее помещение, которое находилось по другую сторону непроницаемого стекла, парень уверенной походкой зашёл в комнату, с приветливой улыбкой поглядывая на альфу напротив. Обычно запах альф в повседневной обстановке несильно проявлялся, как и у омег, но, чего ещё следовало ожидать от Пак Чанеля, который стремился подчинить, напугать своим невероятно разнообразным и необычным ароматом леса после дождя. Поняв, что он уже слишком долго молчит, Кенсу сел за стол, открывая свой чемодан с документами, пока не стараясь заглянуть альфе в глаза. Пусть почувствует, что он главный в этой ситуации.
— Здравствуйте, меня зовут До Кенсу. Я назначен вашим психологом, так что хотелось бы, чтобы вы правдиво отвечали на мои вопросы, — достав ручку и вложив бумаги, омега без какого-либо страха посмотрел в глаза Пака, который сидел в расслабленной позе с лёгкой улыбкой на устах, будто находился в своём кабинете, а не в камере допроса. Вот она, закалка этих акул бизнеса.
— Вижу, привели какого-то омегу, да они вообще меня ни во что не ставят, — с надменной усмешкой он посмотрел на стекло, за которым сидели наблюдатели. — Вы действительно думаете, что сможете выдвинуть против меня какие-то неоспоримые улики? — теперь он смотрел на Кенсу своими холодными, темными глазами, которые уж точно не выражали сочувствия и раскаяния.
— То, что вы причастны к этому дело является фактом, а доказать его дело времени, — уверенно произнёс До, не проигрывая в мнимой борьбе взглядами, которая вызвала у подозреваемого очередную усмешку. — Давайте уточним, жертвой является ваш муж Лу Хань. Именно он заявил в полицию, обвиняя вас в домашнем насилии и жестокости, правильно?
— Все верно, только теперь эта шавка не является моим мужем. Уж об этом мои люди уже позаботились, — с невероятным презрением ответил Чанель, скрещивая руки, тем самым, меняя свою позу на более напряженную. Это подтолкнуло омегу к мысли, что между этими "своими" наверняка что-то произошло, и ему предстоит это выяснить.
— Но, судя по нашим данным, Лу Хань в момент написания протокола выглядел так, будто что-то его напугало или же он очень долгое время бежал от кого-то, кто его преследовал. Неужели вы, являясь его законным мужем, даже не решились выяснить, что на самом деле произошло, принимая факт того, что он обвинил во всём вас? — Су решил, что этого человека лучше всего будет брать штурмом, задавая наводящие вопросы.
— Да потому что он это заслужил! — неожиданно вспылил альфа, резко ударяя руками по столу, но это не заставило До даже вздрогнуть, наоборот, вызвало лёгкую улыбку, и этот факт распалил Пака ещё больше. — Все вы, омеги, жалкие создания, которые настолько привыкли, что их все боготворят, что просто стали использовать все способы, чтобы добиться своей цели, — сначала альфа говорил на повышенных тонах, заполняя комнату своим ароматом, что напоминал начало страшной бури, которая предвещала нечто зловещее, но потом резко успокоился, опираясь локтями на стол, принял расслабленную позу, смотря на своего психолога.
— Возможно, есть такие люди, но не стоит всех считать таковыми. Поверьте, когда-нибудь вам это принесёт немало проблем, мистер Пак, — спокойно отозвался Су, записывая в блокнот детали, которые показались ему важными, при этом ни одним своим движением не показывая своего удивления и волнения, которые просто невероятным по масштабам ураганом нарастали в его душе.
Всё это время он чувствовал, как метка на его спине сначала покалывает, а потом и горит, вызывая в омеге просто дикое отрицание. Сначала омега списал это на прошлую ночь, ведь Сехун мог и оставить там засосы, и даже укусить, но когда альфа напротив неожиданно вспылил, она невероятно накалилась и так же быстро пришла в норму, когда Пак успокоился. Это могло значить только одно. Но принимать этот факт Кенсу не собирался категорически. Потому что, мать её, судьба же не могла с ним так поступить? Не могла же, да?
— До Кенсу, кажется? Что же такой человек, как вы, делаете в таком опасном месте? Вам бы дома сидеть да рожать своему мужу детей, — он кинул быстрый взгляд на правую руку До. — Но нет же, вы находитесь здесь, в одной комнате с преступником, который, по мнению общества, является настоящим монстром. Уверен, что вы тоже используете своего мужа, чтобы просто развлечь себя, потешить своё самолюбие, — альфа медленно наклонился к уху омеги, а тот, словно парализованный, не мог даже шевельнуться, внимательно слушая каждое слова Пака. — Вы скорее разведете свои ножки для меня прямо на этом столе, нежели добьётесь моего признания, — сказал с усмешкой Пак невероятно холодным голосом, отстраняясь, чтобы вновь сесть на своё место. — Поспорим, господин психолог?
Невольно сглотнув, Кенсу старался вернуть себе невозмутимый вид и успокоится, всеми силами удерживая себя от того, чтобы не разодрать на себе рубашку, лишь бы эта дряная метка перестала так сильно гореть.
— Даже не надейтесь, мистер Пак. Я сделаю все, что в моих силах для того, чтобы вы получили достойное наказание, — упрямо произнёс омега, вставая с места, после, вновь собирая свои вещи.
Он молча вышел из кабинета, краем уха слыша, что Пак с нетерпением ждёт их следующей встречи. Это вызвало мурашки отвращения по всему телу, но действительно ли они были вызваны именно этим чувством, Су затруднялся ответить.
***
Спустя час парень стоял возле автомата с кофе, все ещё находясь в участке, и выбирал самый крепкий, что там был. В его голове вновь и вновь появлялись обрывки разговора с Паком, а это просто не позволяло сосредоточиться на чём-то другом. За это время Су успел поговорить и с самой жертвой, своими глазами видя многочисленные синяки и шрамы на теле омеги в таких местах, где нельзя было заметить сразу. Это настолько ужаснуло До, что он не содержался и с тонкой пеленой слез на глазах обнял Ханя, который оказался, на удивление, хорошим и открытым парнем. Но, как только разговор хоть мельком касался темы его мужа, казалось, что напротив уже не сидит тот самый светлый омега, а лишь сломанная, безжизненная кукла, что потеряла смысл находиться в этом мире.
И такая реакция была вполне ожидаемая, ведь из-за каких-то сбоев в ДНК и в силу сокращения популяции омег по всему миру, у них развился низкий болевой порог, из-за чего уже давно альфы прекратили ставить свои метки, потому что в этот момент у омеги может случиться болевой шок, и, в худшем случае, он может умереть, а в лучшем - его организм переживёт невероятный стресс и это может сказаться на его детородной функции, то есть полноценным омегой он после этого точно перестанет являться, а тут многочисленные шрамы, которые точно оставлены ножом.
Кенсу даже боялся подумать о том, что пережил этот бедный мальчик, который младше его на год. Судя по его медицинской карте, у Ханя случился сильный гормональный сбой, из-за чего у него может больше никогда не наступить течка. Такое До не пожелал бы даже врагу, хотя нет, Паку он желал кары намного ужасней, нежели это.
Каким же надо быть психом, чтобы сделать подобное со своим собственным мужем? Этого Кенсу не понимал, да и не желал понимать, он хотел лишь всеми способами доказать вину Чанеля, чтобы поставить на место эту зазнавшуюся крысу, и не важно, является ли он его истинным или нет.
Залпом осушив одноразовый стаканчик, парень бросил его в мусорное ведро и направился на выход из здания, через некоторое время, усаживаясь на пассажирское сидение в машине Сехуна.
— Выглядишь так, будто труп увидел. Всё настолько плохо? — спросил альфа, заводя машину и трогаясь с места.
— Ты даже не представляешь насколько, — невесело отозвался Кенсу, пристегивая ремень безопасности, откидываясь на сидение, почти мгновенно погружаясь в дрему.
***
Проснулся он лишь тогда, когда Сехун поднял его на руки, вытаскивая из машины. Сонно улыбнувшись, омега прижался ближе к мужу, обнимая его за шею, чтобы уткнуться носом в плечо, вдыхая еле уловимый аромат хвойного леса.
— Прости, я тебя разбудил, — немного виновато, но с улыбкой произнёс О, с лёгкостью закрывая машину и направляясь в сторону их квартиры.
Пока они добирались до нужной двери, Су думал о том, что ему не нужен этот истинный. Однажды он уже принял Сехуна как своего единственного альфу и другие просто не нужны, пока его крепкое плечо находится рядом, пока сильные руки с трепетом прижимают До к накаченной груди. Это всё, что нужно было омеге, особенно в преддверии приближающейся течки.
Младший выплыл из своих мыслей только тогда, когда его аккуратно уложили на кровать и стали снимать одежду, мягко целуя оголившуюся кожу. Омега в ответ на эти действия покраснел кончиками ушей, но вплёл пальцы в волосы мужа, порой заливаясь тихим смехом, когда губы любимого касались его коленок, а после и немного выступающих рёбер.
— Сехун-а, я тоже очень соскучился, но мне нужно работать, — не очень убедительно возразил Су, когда лицо альфы было прямо напротив, а сам он по-хозяйски нависал сверху, смотря возбуждённым взглядом.
— Твоя работа может подождать, а я - нет, — не терпя возражений, сказал Сехун, вовлекая супруга в горячий, чувственный поцелуй, терзая губы любимого настолько жадно, будто бы не видел несколько лет.
Сначала Су пытался слабо отбиваться, но после просто сдался, полностью отдаваясь своему мужу, настойчиво игнорируя метку, которая приносила невероятный дискомфорт, будто бы её носитель делал нечто неправильное...
