Breaking through the atmosphere

Больше всего Гарри любил вечерние прогулки: они делали из него другого человека. Перед выходом он долго расчесывал волосы частым гребешком, надевал рубашку винного цвета и тщательно натирал шею розовым маслом. Запах был совсем не мужским, но Гарри очень нравилось чувствовать этот тёплый аромат каждый раз, когда он мало-мальски вертел головой. Да и Луи обычно подолгу сидел, уткнувшись носом в его ключицы, сладко дыша розами и Гарри. Запах был практически неотличим. Перед выходом Гарри распахнул окно в своей спальне и выглянул наружу, вдыхая прохладный ночной воздух полной грудью. Луи медленно прохаживался вдоль обочины, лениво гоняя самокрутку из одного угла рта в другой, и совсем не смотрел на часы, как будто они никуда не спешили. Сердце Стайлса забилось вдвое быстрее: Томлинсон совсем его не видел, прогуливаясь взад-вперед, но Гарри мог рассмотреть его во всех подробностях. Всё, что Гарри видел в Луи, было знакомо почти до боли, и эту приятную предсказуемость Стайлс в нём очень любил. Миновав темную гостиную, Гарри вышел на улицу. Прохлада тут же заползла под рубашку, но Гарри знал, что ему станет теплее, как только они начнут двигаться. Луи сразу поймал его губы, теплый поцелуй покружил вокруг Гарри, не углубляясь, и Томмо взял его за руку, указывая путь. Друзья собирались в разных местах, в зависимости от настроения, хотя определенная цикличность всё-таки прослеживалась. Сегодня, Гарри знал это на сто процентов, они встречались у водонапорной башни. Путь до неё был не очень долгий, однако у них с Луи оказалось несколько минут лишь друг на друга. Другие люди им никогда не мешали: когда Томмо находился рядом, для Гарри ничего больше не имело значения. Мягкий запах травки казался знакомым и тёплым, Стайлс краем глаза наблюдал за тем, как тлеет огонёк в темноте. Лицо Луи выглядело матовым, к нему хотелось прикасаться губами. – Как дела дома? – спросил Луи, отшвырнув почти погасшую самокрутку на газон. – Спокойно, – ответил Гарри, подумав. – Когда настаёт ночь, тяжело. – Ночью ты со мной, – чутко улыбнулся Луи, приблизив лицо, чтобы поцеловать его в щеку. Гарри немного зарделся, чувствуя, как по грудной клетке ползёт знакомое облегчение. – Хотел сегодня остаться дома, но эти разгильдяи настаивали, чтобы мы пришли. Ни секунды покоя. – С ними весело, – сказал Гарри, пожав плечами. Ему на самом деле было всё равно, если Луи был рядом. Он действительно никого больше не видел, когда Луи брал его лицо в свои ладони и внимательно смотрел в его глаза. Не успел Стайлс подумать, что ему холодно, тяжелая куртка Луи опустилась на его плечи. Гарри поднял глаза — Луи смотрел на него в упор, уголок губ был вздёрнут в полуулыбке. – Ты когда-нибудь научишься одеваться по погоде? – поинтересовался он строго. – Нет, – ответил Гарри, расплываясь в счастливой улыбке. – Мне ведь было не холодно. – Я знаю, когда тебе холодно, – ответил Луи, на секунду задрав голову, чтобы взглянуть на небо. Гарри машинально повторил его движение. Небо не выглядело чёрным, казалось глубоко синим с россыпью серебристых крапин-звёзд. Стайлс редко узнавал созвездия, но иногда ему чудилось, что они вырисовываются в неаккуратные картинки. Иногда звёзды смешивались, напоминая серебряный туман. Иногда, как сегодня, они выглядели чёткими, хорошо очерченными остроконечными пучками лучей. – Красиво сегодня, – сказал Томлинсон, устраивая руки в карманах. – О таких вещах думаешь, только когда ты рядом. У водонапорной башни уже собралась местная компания. Друзья Луи никогда не отличались хорошими манерами, но были всё-таки неплохими ребятами, которых ориентация лучшего друга заботила меньше всего. По крайней мере, к Гарри они относились хорошо и руки пожимали так же приветливо, как и всем остальным. Стайлсу очень нравился Ник, он был дружелюбным и никогда не шутил про них. Они устроились на траве: Луи сидя, Гарри головой у него на коленях. Несмотря на прохладу, трава была сухой, и можно было не опасаться ночной росы. Рядом лежал открытый ящик пива, и Луи сразу вытащил две банки для себя и Стайлса. Гарри пил не очень хорошо — обыкновенно делал три-четыре глотка и передавал банку Луи, чувствуя, что с него хватит. Ему не нужно было очень много алкоголя, чтобы веселиться. Кто-то включил веселую музыку, в которой легко можно было услышать ритмы техно. Гарри не очень любил электронику, но она подходила под настроение. После пары банок пива становилось весело, и первым начинали танцевать Стив и его девушка, а потом присоединялись все остальные. Они с Луи танцевали редко: Гарри предпочитал чувствовать, как Луи перебирает его волосы, увлеченный беседой с кем-нибудь из своих друзей. Вечер сегодня проходил лениво, как Гарри и любил: техно вскоре смолкло, и кто-то достал гитару, начиная бренчать его любимую балладу о любви. В такие моменты на всех нападало крайне романтическое настроение, танцы становились медленней, пиво открывалось не так часто, а Луи, не следя за своими руками, начинал плести ему милые косички и вплетать в них цветы, если на лужайке что-то было. Воздух нагрелся — видимо, температура повысилась, и Гарри почувствовал, что его клонит в сон. Пальцы бойфренда так мягко массировали его голову, что он совсем расслабился. Гитара звучала очень мягко, и чей-то мягкий голос — уж не Майкл ли? — расслабленно тянул трогательную песню, пропуская все куплеты, раз за разом повторяя лишь припев. – Футболист из него такой себе, – услышал Гарри голос бойфренда, пожалуй, слишком громко и открыл глаза. Луи уже не перебирал его волосы, чуть-чуть обнимая его руками. Через куртку это было ещё теплее, и Стайлс почувствовал себя в уютном коконе. – Но, если хочет попробовать себя в команде, почему нет? – Главное, чтобы в основной состав не взяли, – сказал Джулиан, покачав головой. Его тёмная шевелюра висела плохо помытыми патлами: Гарри никогда так не запускал волосы. Но Джул был хорошим человеком, а это казалось более важным. – Иначе мы никогда не выйдем в дивизион. – Злой у тебя язык, – захихикал Коди, встряхнув остатки пива в своей банке. – Что-то тухло сидим. У меня есть кое-что, – он многозначительно похлопал себя по нагрудному карману. – Кто-нибудь будет? Стайлс прищурился. Карман Коди странно топорщился, но не было похоже, что там у него марихуана. Тем более, девчонки у импровизированного костра уже час как гоняли самокрутки по кругу. Воображали, что курят трубку мира. – Давай, – мгновенно кивнул Джулиан, отрываясь от беседы. – Что там у тебя? Сноуболлы? Ссыпь мне, – вмешался Майкл, отставляя гитару, и приближаясь к Коди. Слово было незнакомым и даже странным, но друзья крутились вокруг Коди так, будто что-то понимали. Он ссыпал Майклу в ладонь что-то светлое и бросил многозначительный взгляд в их сторону. Рука Луи оторвалась от Гарри, и Стайлс увидел, как Коди оставил ему несколько таблеток. – Эй, Луи, – расслабленное теплом и пивом тело двигалось неохотно, но Стайлс всё-таки сумел сесть, чувствуя нарастающее беспокойство. Теперь, когда он явно видел, что это не травка, ажиотаж вокруг странных таблеток ему очень не нравился. – Что это? – Смотри как встрепенулся, – хихикнул Коди, встряхнув перед ним пакетиком. – Будешь? – Нет, – быстро ответил Гарри и посмотрел на Луи, крутящего между пальцами небольшие пилюли. – Луи, не нужно. Страх казался липким, и Гарри было неприятно, даже потому что Луи просто держал таблетки в руках. Травка была хорошо знакома Гарри, многие его друзья курили травку, и всё было хорошо, потому что иногда действительно нужно расслабляться. Но он ни разу не видел таблеток, и они вызывали у него смутное отторжение. – От них никакого привыкания, детка, – откликнулся Луи, нежно потрепав Гарри по волосам. Его голубые глаза смеялись, и это немного успокаивало. – Это же просто сноуболлы, ничего такого, – сказал он таким голосом, будто это было что-то само собой разумеющееся. – Не опаснее сигарет, будь уверен. Посмотрев на компанию расслабленных друзей, с которыми, похоже, не происходило ничего страшного, Гарри чуточку поутих. В конце-концов, многих из них он знал ещё со школы, они бы не стали предлагать Луи что-то потенциально опасное. Конечно, и сигареты с пивом не назовешь таким безопасным развлечением, но Томмо ведь знал меру, и он никогда не делал ничего, что могло бы навредить ему. Луи не стал бы вредить себе, потому что это значило бы навредить Гарри тоже, Гарри значил для него целый мир. – Всё будет хорошо? – спросил Гарри на всякий случай. Он знал, что Луи никогда ему не соврёт. – Мы что, на наркоманов похожи? – вмешался Джулиан. Гарри быстро помотал головой. – Нужно постараться, чтобы подсесть, – объяснил он и махнул рукой в сторону костра. – Майкл каждый уик-энд принимает, и ничего. Это чтобы расслабиться. Ничего такого, – добавил Джул снова. У него был очень уверенный голос, но Гарри было необходимо услышать это именно от Луи. Он мог доверять только ему. Лишь он, один единственный, никогда его не обманывал, никогда не предавал, никогда не бросал его и не уезжал туда, откуда сложно даже позвонить. Лишь для Луи он имел значение, лишь Луи имел значение для него. Лишь Луи любил его по настоящему, таким, какой он есть. – Х-хорошо, я понял, – осторожно сказал Гарри и снова посмотрел на своего бойфренда с трепетным вниманием. – Всё будет в порядке, правда? – Конечно, будет, милый, – ответил Луи, притянув Гарри к себе за лицо. Кто-то на заднем плане засвистел, но для Стайлса это не имело значения, потому что сейчас они с Луи были одни на свете. Томлинсон размашисто поцеловал его в макушку, прошелся по лицу и оставил на его губах поцелуй со вкусом солода. – Не беспокойся, малыш. От пива вреда намного больше. Гарри прислонился лбом к его плечу. От Луи пахло безопасностью и теплом. Вечер пошел громче и веселее. Майкл уже не играл медленную балладу, а бренчал что-то весёлое, и явно своего сочинения. Гарри сделал то, чего раньше никогда не делал: выпил полбанки пива, и всё вокруг казалось очень забавным. В какой-то момент Луи утянул его танцевать, и всё вокруг закружилось. И звёзды, и небо, и трава, и водонапорная башня. Перед глазами Гарри было только лицо Луи, такое же матовое и привычно нежное. Кто-то закричал с водонапорной башни, и они неслаженно подняли головы, пытаясь понять, что происходит. На верхушке стоял Коди, держась руками за хлипкие перила, и раскачивался во все стороны, как большой маятник. Он выглядел вдохновленным. – Я — король мира! – громко закричал Коди, вызывая шквал криков и неслаженных аплодисментов. Ни одна встреча не обходилась без того, чтобы кто-то куда-то не влез, но Гарри всё равно казалось это ужасно эффектным. Однажды Луи залез для него на водонапорную башню и написал наверху его имя. Не очень заметно, чтобы никто не увидел надпись издалека и не стер, но Стайлс знал, что она там, и это грело его душу. Луи заключил Гарри в объятия, отвлекая его от пьяного друга, и они покатились по траве. У него кружилась голова, лицо Луи немного расплывалось. Он со смехом опустился ближе к его губам, впуская в свой рот расслабленный язык Томлинсона. Его руки поползли по его бокам, чуть задирая куртку и рубашку. Пальцы были прохладными, по коже Гарри бежали мурашки. Ничего больше, только жадные, терзающие поцелуи, однако этого хватило, чтобы Стайлс захлебнулся счастьем. Вокруг были громкие звуки, слившиеся в единый поток: лишь дыхание Томмо четко выделялось на фоне этой какофонии. Его глаза горели ярче костра и скупых фонарей, его прикосновения были ощутимей, чем ветер и холодеющая трава. Гарри хотелось запомнить эту ночь на всю жизнь.