Остановка Бухарест

22 Когда Адам вновь видит Найджела, он не знает, как реагировать. Астроном едва узнает мужчину меньше чем за день растерявшего свою очаровательную неуловимость вкупе с недосказанностью. У киллера потухший взгляд, потрепанный вид, опавшие плечи. Он очень устал, а привычный Найджел где-то потерялся. Адам видел все. Янко позволил. Он молча выдержал представление, глядя сквозь тонкое стекло с обратной стороны, и теперь не может подобрать слов не то что для Найджела, парень даже не может расшифровать собственные мысли. - Ты в порядке. – лучезарно улыбается киллер и вновь касается каменного пола окровавленным лицом. Впервые за день он чувствует облегчение, пусть и недолгое. - С ним будет все в порядке, если будешь послушным. – встревает Янко и жестом приказывает вывести американца. - Найджел… - Адам пытается сопротивляться, но тщетно. - Куда его уводят?! - Пока, в мой кабинет. – Мафиози многозначительно ухмыляется. – Вышвырните их отсюда! Только не со стороны реки. - Отвязывать? - Сами справятся. – отмахивается мужчина прежде чем покинуть комнату. Найджел, Найджел, Найджел. Сколько раз за последний месяц Адаму пришлось повторить это имя! Он шептал его, выкрикивал, неслышно перекатывал на языке, спокойно констатировал, смеялся до упаду с этим именем на губах, просыпался и засыпал после невыносимо страстных вечеров, причина которых тоже Найджел. Адам еще не определился, как теперь относится к любовнику, парню известно одно – он скучает. Скучает по ощущению Найджела рядом. Не сказать что киллер примерный бой френд, кулинар или собеседник. Не слишком внимателен, хамоват на язык и грубоват в постели, да еще про личное пространство не слышал! Но Адаму плевать, стоит лишь вспомнить их неловкие объятия в Королевской обсерватории, жаркий секс на холодном дощатом полу и эти антигравитационные поцелуи от которых у Адама кружилась голова и подкашивались ноги. Впрочем, голова кружится до сих пор, стоит только вспомнить то, что следовало за поцелуями. Астроном не помнит многого, но тело лестно отзывается воображению. Еще мгновение и американец окажется в затруднительном положении: со стояком в кабинете чокнутого мафиози. - О чем задумался? – веселый голос возвращает к реальности до того момента, как она стала затруднительной. - Я тут думал о Найджеле… - Ну, еще бы! – усмехается Янко, заваливаясь в кресло напротив. – Да не дрейфь, принцесса! Вернется твой Найджел. Найдет мою картину и вернется, и нихрена я тебе не сделаю! - Но вы ведь… - Так это я им для проформы! В воспитательных целях! - Значит он ваш сын? - Найджел?! Да ты что! С чего ты вообще взял такое… - У вас похожие рубашки и вы морщились, когда его избивали. А теперь говорите про воспитание. - Про воспитание это я к слову. А морщился я… потому что был зол. А у него что рубаха такая же есть? Мне обещали эксклюзив… - Думаю, что вы лжете, то есть обманываете. Когда люди злы, они по-другому морщатся. А вы морщились, потому что вам было стыдно перед кем-то. - Ты экстрасенс что ли?! – напрягается мужчина, разливая бурбон по стаканам. - Нет. У меня синдром Аспергера. Я не понимаю эмоции людей и невербальные жесты, но пытаюсь их выучить. Так проще. - Твою мать. – брезгливо замечает мафиози. - Так почему вы его бросили? - Я его не бросал. Я хотел спасти его мать. - Найджел сказал, что она была респектабельной дамой и шлюхой одновременно. - Просто она пришла в этот мир в дрянное время. Я не успел ее оградить.