Я не найду тебя в подземелье

Ямазаки сидел за столом, окруженный личными вещами умерших. Или лучше сказать — убитых? Одно самоубийство — еще можно как-то представить, два — уже странно, а три… Нет, тут дело явно не чисто. Вещи Хирасавы покоились в небольшой картонной коробке, но там не было ничего, что могло бы объяснить поступок паренька. Заключение гласило — самоубийтво. Рядом стояла вторая коробка, на которой было написано имя Юкио Рэна. Из подозрительного у него нашли лишь таблетки, которые оказались редким наркотиком. В заключении написали, что паренек принял слишком большую дозу перед сном, поэтому его сердце не выдержало. Но в пузырьке было много таблеток, а, значит, Юкио недавно их приобрел, но, если он был наркоманом, то явно знал к чему приводит передоз. Заключение гласило — самоубийство? Теперь же Заки держал в руках записку «ГДЕ НОЖИ?!», а так же конверт с фотографиями, изъятый из личных вещей Сато Гаку. Почему у Хирасавы и Сато есть записки, а у Юкио нет? Неужели они и правда плохо искали? Шпион придвинул к себе коробку Юкио и вытащил письма. Все они были запечатаны, но на них не было написано ни адреса, ни даже имени того, кому предназначались эти конверты. Внутри явно что-то было, поэтому Заки вскрыл первый конверт. Хиджиката прав, сейчас эта личная информация могла что-то открыть. В первом письме Ямазаки не смог найти ничего криминального на первый взгляд — это было обычное признание в любви, посвященное капитану первого отряда… Значит, слухи на счет того, что Юкио был в нее влюблен вовсе не слухи. Плохо это или хорошо? Ямазаки не торопился делать выводы. Следующие два письма были примерно такого же содержания. Всего лишь приятные слова влюбленного. Сагару вскрыл третье письмо. Поначалу оно было таким же, но затем… «…Я знаю о том, что вам нравится причинять другим боль. Но… Я готов вытерпеть её всю! Вы хотите меня наказать, Окита-сан? Я готов! Готов, как никто другой!» Ямазки почувствовал холодок, пробежавший по его телу… Что ж, не заметить садистких наклонностей девушки не мог только идиот. Но то, что Соко садистка еще не говорит о том, что она могла… Заки вскрыл следующее письмо: «…Наверное, приятно быть вашим рабом. Я готов им стать — только прикажите!..» — Это еще ничего не доказывает, — буркнул Ямазаки, вскрывая следующее письмо. «…Я готов УМЕРЕТЬ, если вы прикажете…» Сагару отложил письма в сторону, потирая переносицу. У него в воображение всплыла картина того, как Окита-сан приказывает Юкио совершить самоубийство, но шпион поспешил прогнать эти мысли, похлопов себя по щекам. — Какой бы садисткой она ни была, она бы не стала делать такое! — уверенно заявил Сагару сам себе. Ямазаки посмотрел на конверт, в котором лежали фотографии. Почерк явно женский… — Ничего страшного же не случится, если я просто проверю, — Заки поднялся с места и отправился искать документы, которые Окита заполняла сама. — Просто сверить почерк. Это будет хорошим доказательством ее невиновности… Выбрав несколько документов, Сагару вернулся к столу и взял в руки лупу. Он принялся внимательно изучать почерк капитана Окиты, а затем взял в руки конверт от маньяка. — Быть этого не может, — выдохнул Ямазаки. Да, почерк совпал… — Окита-сан не могла!.. — в панике шпион снова принялся сверять почерк, пытаясь найти хоть какое-то отличие. — Ага! Вот завитушка! Капитан не пишет с такими… Он замолчал, увидев такую же завитушку на другом документе… — Да быть не может! — крикнул Ямазаки, злясь. Почему злясь? Его злила вся ситуация в целом. За столько лет, проведенных рядом с Соко, он прекрасно понимал, что девушка может сделать, а чего не может. И убивать товарищей явно не входило в список ее возможностей. Сагару взъерошил волосы, пытаясь выстроить в голове цепочку, которая бы оправдала Соко. Сколько часов Сагару уже провел здесь, а всё, что ему удалось нарыть — косвенные доказательства вины девушки. — Не стоит делать поспешных выводов, — Заки взял чистый лист бумаги, ручку и принялся выписывать все, что ему удалось найти. «Я защищаю её потому что она моя коллега? — думал Ямазаки. — А что бы я делал, если бы не знал кто такая Окита Соко?» — Ты бы обвинил ее в доведении до самоубийства, — услышал он рядом незнакомый женский шепот. Сагару вздрогнул и обернулся. Он был один в архивах. Чтобы убедиться в этом, паренек вскочил с места и заглянул за полки, упал на пол и посмотрел в проем — убеждаясь, что он здесь один. — Я, кажется, уже с ума схожу, — хохотнул Заки, поднимаясь с пола. — Нужно подышать свежим воздухом… Он схватил со стола свои записи, спешно закинул улики в коробки и отправился на улицу, совершенно забыв о приказах Хиджикаты. Он ведь не собирался покидать штаб? Просто отправился в комнату для допросов, предварительно выйдя на улицу… Жаркий вечерний воздух никак не помог Сагару избавиться от каши в голове. Пару минут он стоял и смотрел в небо, пока не подпрыгнул от громкого стука в ворота. — Хиджиката! — услышал он с той стороны голос Широяши. — Открывай! Гин-сан пришел! Этот голос будто бы вырвал Сагару из сна. Паренек подошел к воротам и схватился за засов, но впускать самурая не решался. — Саката-сан, вы выбрали плохое время для визита, — сказал Ямазаки через дверь. — Булочный-сталкер, ты что ли? — даже не видя лица собеседника, можно было представить этот безразличный взгляд дохлой рыбы. — Я шпион, — возмутился Заки. — Да хоть балерина, мне насрать, — небрежно бросил Саката. — Открывай. У меня кое-что есть для вашего майо-кома. — Никому нельзя покидать штаб, — отчеканил Ямазаки. — Думаю, что и входить нельзя… — Почему? У вас там еще кого-то пришили? «Он все знает», — понял Сагару. Возможно ли, что Хиджиката попросил его о помощи? Неужели дела приобрели настолько серьезный оборот, что Хиджикате пришлось заручится помощью мастера на все руки? В таком случае, Хиджиката выпотрошит Ямазаки за то, что он отказался впускать Гинтоки. Тяжело вздохнув, шпион принял решение. Он отодвинул засов и открыл дверь. — Заходите, только быстрее, — поторопил его Заки. — Благодарствую, — Саката шагнул на территорию штаба Шинсенгуми, таща за шкирку какого-то типа. — Эээ, господин Йородзуя, что это? — опешил Сагару вновь закрывая дверь. — Доставка для Оогуши-куна, — ответил Гинтоки, встряхнув бесчувственное тело. — Где он? — И-идите за мной, — вздохнул паренек и направился в комнату для допросов. — Как у вас тут тихо, — нахмурился Саката, идя следом и осматриваясь. — Что стряслось? — Как вы и сказали, еще одна смерть, — сдавленно ответил Заки. — Еще одна? Можно ли доверять Сакате? если уж Хиджиката-сан обратился к нему за помощью… — Сато Гаку… — Мне плевать на имена, — оборвал его Гинтоки. — Как это произошло? — Я… Я не видел все точно, — тихо заговорил Ямазаки. — Он… Воткнул себе нож в шею… Саката нахмурился и ничего не сказал. Они остановились перед дверью, ведущей в комнату для допроса. Заки хотел постучать, но Саката бесцеремонно открыл дверь: — Доставка для Оогуши-куна! Хиджиката сидел за столом, скрестив на груди руки и докуривая уже хрен знает какую сигарету. Перед ним сидел другой полицейский, то и дело сжимавший от волнения свои брюки под столом. Саката бросил безчувственное тело на пол, а Сагару неловко мялся в дверях. — Ты свободен, — бросил Хиджиката допрашиваемому. Тот немедленно встал и поспешил уйти. Спорить с Хиджикатой сейчас было опасно. Как только дверь закрылась, Тоширо поднялся с места, подошел к «доставленному» и перевернул его ногой лицом вверх. — Это точно тот? — спросил Тоши. — Почему он без сознания? — Он отказался со мной говорить, — Гинтоки пожал плечами. — Я подумал, что вы здесь сможете убедить его открыть рот. У вас же есть всякие там пыточные штуки… — Ямазаки, принеси воды, — приказал замком. Сагару тут же поспешил исполнить приказ, радуясь тому, что он поступил правильно, впустив Гинтоки в штаб. Когда Сагару вернулся, мужчину уже посадили на стул, сковав его руки наручниками. Заки протянул Хиджикате стакан с водой, тот вылил его на лицо подозреваемого. Мужчина слабо застонал и открыл глаза. Можно было сказать, что Саката довольно сильно его избил — лицо опухло, под глазом красовался фингал, губа кровоточила. Очухавшись, мужчина дернулся, но понял, что связан. Он окинул посещение взглядом, а потом остановился на Сакате. — Уберите от меня этого психа! — заверещал преступник. Хиджиката схватил мужчину за воротник и врезал ему, чтобы тот успокоился. — Отвечай на мои вопросы, ублюдок, если не хочешь подохнуть! — Все что угодно, только бить прекратите! — жалобно застонал преступник. — Ты знаешь, что это? — Тоширо достал из кармана пузырек с наркотиками, который конфисковали у Юкио. Мужчина испуганно покосился на пузырек, потом на Гинтоки, а затем на разъяренного Хиджикату: — Да… Я продаю этот наркотик… Удивительно насколько сговорчивыми становятся люди, после того, как их избивают до полу-смерти. — Ты продавал его полицейскому?! — рявкнул Тоширо, встряхнув наркоторговца. — НЕТ! Я не продаю товар полицаям! Я же не идиот! Тоширо снова ударил мужчину, выбив ему зуб. Хиджиката вышел на пару минут, а когда вернулся, положил перед преступником общее фото всех Шинсенгуми. — Ты продавал что-то этому парню? — Тоши ткнул пальцем в Юкио. — Нет… — ответил мужчина, внимательно всматриваясь в фото. — Но я продавал этот наркотик кое-кому другому… Парочку дней назад… — КОМУ?! — рявкнул Тоширо, ударив кулаком по столу. Наркоторговец поморщился от громкого крика, сплюнул на пол кровь, с опаской покосился на Сакату, а затем кивнул на фото. — Девчонка. — Девчонка? — удивленно переспросили Саката и Хиджиката, а Заки почувствовал, как внутри что-то оборвалось. — Она приходила ко мне… — Если… Если ты врешь… — Саката сжал кулаки так, что аж костяшки побелели. — Вру? — наркоторговец хохотнул. — Кажется, я не в том положении, чтобы врать, господа! А коли не верите, так у меня кореш есть. Он всех моих клиентов фоткает, чтобы потом шантажировать. Хотите, могу показать вам? Или вы думали, что девочки не могут баловаться наркотой? Что, хотите прикрыть ее сладенькую задницу? Ничего у вас не выйдет… Мужчина оскалился, видимо, думая, что это улыбка такая. Сагару заметил, как рука Сакаты дрогнула — он явно сейчас ударит подозреваемого! — Саката-сан, не надо! — Ямазаки остановил его, но все равно услышал звук удара, неприятный хруст и глухой звук падающего на пол тела. Рука Хиджикаты слегка кровоточила и дрожала. От удара наркоторговец снова потерял сознание. — Ямазаки… — тихо заговорил Тоширо. — Отнеси это тело в камеру и запри, а после немеденно возвращайся. — Есть! — Сагару отпустил Гинтоки, схватил преступника за ноги и потащил в камеру, как и приказал Хиджиката. Ямазаки пытался переварить полученную им информацию. Все сходится. Теперь все сходится. Но… Это так неправильно, так дико… Он на автомате затащил безчувственное тело в камеру, запер его, а после вернулся в комнату дла допроса. Хиджиката и Гинтоки явно что-то обсуждали, но быстро затихли, когда Сагару вошел. — Выкладывай, что тебе удалось выяснить, — приказал замком. — Я… Я… — Заки замялся. — Выкладывай, — тон Хиджикаты явно говорил о том, что спорить и медлить не стоит. Ямазаки глубоко вдохнул, а затем выдохнул. Он достал из кармана свой отчет и протянул его замкому. Тот развернул лист и принялся читать, а Саката присоеденился, подглядывая через плечо. Ямазаки переминался с ноги на ногу, наблюдая, как дергается жилка на виске Хиджикаты, оповещающая о том, что тот зол. В конце-концов, замком скомкал этот отчет, вытащил из кармана зажигалку и поджег его. Саката обессиленно плюхнулся на железный стул, закрывая лицо ладонями. — Ямазаки, — Хиджиката сердито посмотрел на шпиона, отчего тот вздрогнул. — Никому не рассказывай о том, что ты сумел нарыть. Понял? Заки кивнул, затаив дыхание. — Сейчас я поручу тебе очень секретное задание, — тихо продолжал Тоширо. — Ты отправишься в комнату Окиты Соко и присмотришь за ней. Не отходи от нее ни на шаг. Следи за каждым её движением… И… Возьми на складе пистолет… На всякий случай… Следи, чтобы ни один волосок не упал с головы Соко, понял?! — Д-да, сэр! — Заки отдал честь. — Выполнять! Он, словно ошпаренный выскочил за дверь и быстрым шагом направился за оружием. Что происходит? Почему нужно следить за Окитой-сан? Охранять её или охранять ОТ неё? Ямазаки чувствовал, как дрожат его руки, когда он застегивал кобуру с пистолетом на поясе. Ямазаки хотел бы услышать объяснения, но, в таком состоянии, Хиджиката вряд ли бы стал отвечать на вопросы рядового шпиона. Остается лишь выполнять приказ и… Додумывать самому. С показаниями этого наркоторговца будет достаточно улик, чтобы казнить Соко. Но… Было трудно поверить в то, что девушка способна на такое. Однако, Сагару не видел причин, чтобы наркоторговец соврал в такой ситуации. Зачем ему очернять Соко? Зачем именно Соко? Что, если ему заплатили, чтобы он это сказал? Но кто? И зачем? Заки стоял перед раздвижной дверью в спальню капитана первого отряда, но не решался войти. Он постучал. Ответа не было. — Окита-сан? Это Ямазаки. Я пришел вас проведать, — не услышав ответа, Заки осторожно открыл дверь. Девушка спала на футоне. Спала ли? Или была без сознания? Судя по тому, как спокойно вздымалась ее грудь — спала. Скорее всего, Хиджиката-сан заставил ее выпить снотворного. Сагару с облегчением выдохнул. Честно говоря, ему было страшно. Он не знал что скажет ей, как будет на нее смотреть… Чтобы отвлечь себя от гадких мыслей, Ямазаки принялся осматривать комнату. Мебели здесь почти не было — небольшой шкаф с одеждой, туалетный столик с зеркалом, где Соко приводила себя в порядок, небольшой прикроватный столик с выдвижным ящиком, на котором сейчас покоилась сложенная форма и футон в центре комнаты, на котором девушка сейчас спала. Взгляд Ямазаки привлекла бумажка, торчащая из-под футона. Может, он бы и не обратил на это внимания, но она была такого же пожелтевшего цвета, что те, на которых были оставлены странные послания. Заки сглотнул и посмотрел на спящую Соко. Он медленно подошел к футону, наклонился, резким движением вырвал из-под него записку. «Мне просто нужна была ЛЮБОВЬ». Руки шпиона задрожали. Третья записка… Но… Почему она здесь? У Соко? Может ли быть… Окита пошевелилась, заставив Ямазаки смять улику и спрятать ее в карман. — О-окита-сан, как вы себя чувствуете? — Заки попытался придать своему голосу непринужденность. — Хреново, — хрипло ответила та, садясь. — Что ты здесь делаешь? — Хиджиката-сан попросил… Приказал мне за вами присматривать! — Так попросил или приказал? — Соко недоуменно подняла бровь. Ямазаки не нашелся, что ответить. Девушка откинула одеяло и взяла со стола сложенный пиджак. — Вы куда-то собираетесь? — понитересовался шпион. — Тебе то какое дело, — буркнула Окита, явно недовольная своим положением. — Х-хиджиката-сан… — А я приказываю оставить меня в покое! — оборвала его Соко, поднявшись на ноги и сердито смотря в глаза напуганному пареньку. Пару секунд она сверлила его взглядом, после чего направилась на выход из комнаты. — О-окита-сан! Подождите! Зам. Командующего запретил покидать штаб! — Ямазаки сам не понял, почему решил, что Окита собиралась уйти. — Неужели? — девушка хмыкнула, обуваясь. — Только вот я не обязана подчиняться его приказам. Мне нужно поговорить с женой умершего. А если ты мне помешаешь… Окита не договорила фразу, встретив испуганный взгляд шпиона. Она отвернулась и направилась к воротам. — Окита-сан! Подождите! — Заки не мог её отпустить. Они вышли на улицу. Соко быстро шагала впереди, бормоча что-то под нос, что не могло не пугать паренька. Её поведение сейчас никак нельзя было назвать нормальным. Навестить семью умершего? Зачем? Так внезапно? Вопросы тяжелым грузом давили на мозг Заки. Он больше не мог терпеть. Они вышли на довольно людную улицу, где Сагару и догнал девушку, схватив её за локоть. — Окита-сан! Ответьте на мой вопрос! — Пусти! — та вырвалась и отошла на шаг назад, но идти дальше не торопилась. — Что за вопрос? — Вы… Вы… — собрав всю свою заячью смелось в кулак, Ямазаки выдохнул. — Вы причастны к убийствам в штабе? Шпион с ужасом наблюдал за тем, как меняется выражение лица Соко. Ему было все равно, что прохожие обернулись на его слова, все равно, что некоторые с интересом остановились. Он увидел в глазах девушки… Страх? Злость? И то и другое. — Так… Вы меня обвиняете… — тихо заговорила Соко с усмешкой. Девушка дернулась, чтобы сделать шаг вперед, но, напуганный её поведением, Ямазаки достал пистолет из кобуры и дрожащими руками направил его на девушку. — Ответьте на мой вопрос! — чуть ли не взвизгнул он, удивляясь, как его голосовые связки могут выдавать такой голос. Соко застыла. Она не знала, что ей делать. В горле пересохло, слова не шли. «Нужно выбить пистолет у него из рук», — решила она, медленно поднося руку к катане. — Не смейте! Не двигайтесь! — Сагару отошел на шаг назад. По его щекам потекли слезы. Руки дрожали так, что он не мог держать Соко на мушке, но все равно мог выстрелить. Так это правда? Она убийца? Она маньяк. — Но почему… За что? — всхлипывал парень. — Нет… Нет… Я не смогу так поступить… На глазах девушки, на глазах незнакомых прохожих, он окончательно сломался. Он не мог поверить в то, что его товарищ… — НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — Соко рванулась вперед, но было поздно. Раздался выстрел. Кто-то закричал. Народ бросился врассыпную. Мозг паренька разлетелся по тротуару, и его тело, словно в замедленной съемке, упало назад. Он выстрелил себе в голову…