Это не было слишком

Не отрывая лба от кухонной стойки, я нащупываю небольшой белый пульт и навожу на кондиционер. Август – так жарко, что хоть майку выжимай. А если выйти на улицу в самый солнцепёк, то можно уже через семь минут заработать солнечный удар. Лично проверял. Повернув голову и прислонившись щекой к холодной деревянной поверхности, я медленно верчу стеклянный стакан с прохладным молоком, а затем выпрямляюсь. Немного ёрзаю на стуле, устраиваясь поудобнее, после чего делаю пару глотков, утоляя жажду. Прошло чуть больше полтора месяца с тех пор, как я переехал к Виктору. Почти весь июнь я жил вместе с дедушкой и буквально считал дни до приезда российского фигуриста. Я не мог дождаться, не спал ночами, не мог поверить в то, что он сказал мне в аэропорту. Неужели он бросит всё и вернётся в Россию ради меня? Я не мог до конца это осознать. Время тянулось медленно. Определённо самый длинный июнь из всех, что мне довелось пережить. И если бы не тренировки, которые хоть как-то отвлекали, я бы определённо взвыл волком от мучительного ожидания. В день прилёта я встречал его в аэропорту. Неоднократно думал о том, как это будет – мне хотелось обнять его, и даже поцеловать на глазах у многочисленных прохожих. Но когда я его увидел, застыл как вкопанный, не в силах отвести взгляд. Я не смог сделать и шагу, не мог сказать и слово – так и продолжал смотреть на него. Виктор молча вглядывался в моё лицо и, наконец, когда он решил сам подойти ко мне, отпустил ручку своего чемодана и прижал меня к себе, заключая в объятиях. От аэропорта мы сразу же направились к нему. Пока он распаковывал вещи, а я варил ему кофе, он говорил о том, что летать периодически в Японию ему всё же придётся, чтобы продолжать тренировать Кацуки. Меня этот факт немного расстроил, но я не мог жаловаться, поскольку Виктор уже был здесь из-за меня. А других причин летать в Россию у него нет. Несмотря на мелочи, я был счастлив. И мне казалось, что сделать меня ещё счастливее в тот день просто невозможно. Но я глубоко заблуждался на этот счёт. В тот вечер я остался у Виктора с ночёвкой и перед тем, как лечь спать, он задал весьма неожиданный для меня вопрос. «Не хочешь переехать ко мне?» До сих пор мурашки приятно бегают по коже, когда вспоминаю это. На следующее утро, не став терять времени, я поехал домой, собирать вещи. Дедушка возражать не стал. После моего совместного проживания с Лилией он уже ничему не удивлялся и с пониманием относился к любому моему решению. Жить всё лето с Виктором под одной крышей – о таком я и мечтать не мог. И даже просто проводить с ним время вместе доставляло мне невероятное удовольствие. Но шли недели, и я постепенно стал осознавать, что всё не так радужно как мне изначально казалось. Мы проводили время вместе: гуляли, ужинали, смотрели телевизор… Но когда дело доходило до того, что от близости Виктора я испытывал напряжение интимного характера, всё резко менялось. Как-то раз я непроизвольно положил свою руку ему на колено во время просмотра какого-то развлекательного шоу. Поначалу Виктор не обратил на это никакого внимания, но когда я сам того не замечая, начал водить рукой вдоль бедра, он заметно напрягся: - Что ты делаешь? – спросил он тогда, смотря на меня с нескрываемым удивлением. - А? О чём ты? – отрываясь от экрана телевизора, я перевёл на него непонимающий взгляд. - Ты… кажется, слишком увлёкся… просмотром телевизора… - он кратко перевёл свои голубые глаза на мою руку, которая замерла непозволительно близко к его паху, и обратно. До этого момента я и не замечал что делаю. Стало малость неловко, но я решил не обращать на это внимание и развернуть ситуацию так, словно это было в порядке вещей. - Ты против? - М, нет, но… - он явно не был уверен в своём ответе. Я немного нахмурил брови, а затем развернулся к нему, продолжая держать руку на его бедре. - Но что? - Просто у меня такое чувство, что ты хочешь… «Правильно мыслишь, Виктор. Хочу». Не став дожидаться полного ответа, я решительно приблизился к нему и поцеловал. Поначалу это был лёгкий поцелуй, Виктор даже ответил мне, прикрывая глаза. Но когда я углубился, он глухо замычал мне в губы, выказывая сопротивление, и прервал поцелуй, одновременно с этим убирая мою руку с бедра. - Юрио. Не надо, - отстраняя меня за плечи, серьёзно смотрит он, а, после, не дождавшись что-либо в ответ, встаёт с места и направляется на кухню. Я был в лёгком замешательстве от такого, но решил не придавать этому особого значения. Но когда подобные ситуации неоднократно стали повторяться, исход которых был всегда одним и тем же, я стал замечать, что между нами что-то не так. В итоге всё дошло до того, что я попросту начал дрочить в ванной комнате, в перерывах между отъездами Виктора, чтобы хоть как-то сбросить скопившееся напряжение. Если он принял мои чувства и предложил переехать к нему, значит ли это, что он испытывает ко мне хоть малую каплю симпатии? А если и испытывает, то почему не даёт нам стать ближе друг к другу? Я не могу ответить на эти вопросы. Ситуация стала безвыходной: он избегает моих прикосновений, о поцелуях и речи быть не может. Мы даже спим в разных постелях… Я чувствую между нами огромную пропасть, и я не знаю, как её преодолеть. В одном я уверен наверняка, Виктор явно не испытывает ко мне такого влечения, которое испытываю к нему я… Поставив опустошённый стакан обратно на стойку, я поднялся со стула и направился в гостиную, где оставил спортивную сумку после тренировки. Но не успел я её поднять, как в дверь позвонили. Я не ждал гостей. Да и кто мог ко мне прийти? Обычно в это время я на тренировке, но сегодня вернулся домой пораньше. А о том, что я живу с Виктором, знали только дедушка, Яков с Лилией и Мила с Георгием. Надеюсь, это не они… Немного хмурясь, я выпрямляюсь, так и не притронувшись к сумке, направляюсь в прихожую. Повернув щеколду и распахнув дверь, я с удивлением обнаруживаю на пороге Виктора. - Здравствуй, Юрио, - приветливо и тепло улыбаясь, он держится за ручку своего громоздкого чемодана. Светлые волосы немного растрёпаны, под манящими голубыми глазами можно было разглядеть тёмные круги, выказывающие усталость от недосыпа, а уголки его губ еле заметно дёргались, стараясь придать улыбке как можно больше естественности. В каком бы состоянии не находился Виктор, он всегда старается держать марку – быть позитивным, искать во всём хорошее. Раньше меня это раздражало. Сейчас же эта черта в нём кажется мне весьма привлекательной. - Виктор? – застыл я от неожиданности, - Разве ты не должен был прилететь на следующей неделе? Он переминается с ноги на ногу, и я отхожу в сторону, позволяя ему пройти. Войдя в квартиру, он отставляет чемодан к тумбе и снимает обувь. - Да, так и есть, - подтверждает он, тем самым давая понять, что я не перепутал даты, - Я смог прилететь раньше. Извини, не успел предупредить. От неожиданного сюрприза я невольно начинаю нервничать, но виду стараюсь не подавать. После последнего отъезда Виктора я твёрдо решил для себя разобраться в наших отношениях при следующем его приезде. Однако его неожиданное появление не дало мне толком подготовиться к предстоящему разговору. Я много размышлял о Викторе: его отношение ко мне не кажется мне нормальным… по крайней мере для человека, который сам предложил к нему переехать. Что на самом деле чувствует Виктор? Он уже дважды приезжал за это лето – и дважды вёл себя со мной непринуждённо, «по-дружески». Но я хочу большего, а он намеренно избегает этого. Повернувшись к нему спиной, я медленно захлопываю тяжёлую дверь. Мысли в голове путаются. Одна рука застыла на дверной ручке, другая прижата к деревянной поверхности. Виктор, отставив свою обувь в сторону, выпрямляется, поджимая плечи к шее и разминая мышцы. Обернувшись ко мне, он одаривает меня внимательным взглядом. - Что-то случилось, Юрио? – спрашивает он меня, глядя как я застыл у двери. - Нет, - также задумчиво отвечаю я, а после оборачиваюсь на него, - Просто не ожидал, что ты приедешь так скоро. В очередной раз, глядя на Виктора я чувствую, как сердце начинает биться быстрее. Но я боюсь приблизиться к нему, прикоснуться, поцеловать… Я смотрю на него и понимаю, что он не позволит себе большего. Но отчего-то я не перестаю надеяться, что в какой-то момент всё изменится. Я опускаю глаза, пряча взгляд от Виктора, и быстро иду в гостиную. Кажется, он замечает мою скованность, но ничего не говорит, а лишь молча следует за мной. - Я думал, ты будешь рад моему приезду, - говорит он, наблюдая за тем, как я избегаю его взгляда. - Я рад, - без каких-либо эмоций кидаю я ему, поднимая с пола сумку, и, наконец, украдкой смотрю в его сторону. Заметив то, как пристально он всматривается в меня, пытаясь разобрать причину моей подавленности, я решаю, что стоит снять напряжение и усыпить его бдительность. - Извини, - добавляю я через секунду, - День не задался. Не обращай внимания. Я разворачиваюсь и иду в свою комнату. Точнее в комнату Виктора… Ведь с тех пор как я живу у него, я сплю именно там, поскольку он наотрез воспротивился тому, чтобы я располагался на диване. Поначалу я думал, что так даже лучше – мы будем спать в одной постели. Но как оказалось, сам он не спешил ночевать в своей комнате, обустроившись в гостиной. Он решил, раз я проживу у него всё лето, то я должен чувствовать себя как дома, ведь сам Виктор появляется здесь периодически и не так часто. Был ли я расстроен? Ещё бы… Виктор переводит взгляд на настенные часы. Время почти час дня. - А ты разве не должен быть ещё на тренировке? – спрашивает он меня, присаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу. Конечно же, ему известно о моём графике, ведь он продолжает поддерживать связь с Яковом. Он часто звонит ему, чтобы Яков дал совет в той или иной ситуации по поводу тренерства, а иногда звонит и для того, чтобы узнать обо мне. Мне же напрямую он не звонил никогда. Я не знаю с чем это связано, но могу предположить, что это из-за моего изменившегося к нему отношения. Раньше он не уставал звонить и писать дни напролёт. Не то, что сейчас… - Пришлось закончить раньше, - останавливаюсь я перед дверью, и отвечаю через плечо, - У Якова появились дела, связанные с ФФК*. Виктор удивлённо вскидывает брови. Видимо Яков не говорил ему причину, по которой находится в Москве. По правде говоря, я рад, что всё так сложилось. Оказаться вновь в родном городе, и отдохнуть от вечно мрачного Санкт-Петербурга было как нельзя кстати. Здесь я родился, здесь моя семья. Этот город всегда был для меня любимым, несмотря на шум и суматоху. Яков прилетел сюда решать вопросы по поводу соревнований Ростелекома и, судя по тому, как его радушно встретили, его здесь ждали. После того, как я с дебютом во взрослой лиге завоевал золото (как самый молодой из участников) на Гран-При в прошлом году, а Мила заняла второе место на чемпионате Европы, Яков стал весьма востребованным тренером в Петербурге. Но, насколько мне известно, брать под своё крыло ещё пару тройку учеников он не собирался. Он был полностью сосредоточен на мне и Миле с Георгием. Но больше на мне, поскольку я самый младший, но уже подающий большие надежды «юное дарование»… Удовлетворив Виктора ответом, я открываю дверь в спальню. - Поскольку я не ожидал увидеть тебя сегодня, не удивляйся, если в холодильнике ничего не найдёшь, - добавляю я перед тем, как зайти в комнату, - Я приму душ, а после что-нибудь приготовлю.

***

Закрыв за собой дверь, я включил воду, от которой помещение постепенно заполнилось паром. Сбросив с себя одежду и встав под горячий напор, я постарался собраться с мыслями. Итак. Виктор здесь, сидит в гостиной. Прилетел на неделю раньше положенного срока, что не дало мне в полной мере подготовиться к разговору. Может лучше не стоит говорить с ним по поводу отношений сейчас? А может лучше выяснить всё на деле, без слов? В любом случае придётся импровизировать… Я вновь тяжело вздыхаю от того, что всё слишком сложно, запутанно и непонятно. Измученный неопределённостью в наших с Виктором отношениях, меня невольно стали посещать другого рода мысли. Я стал думать о Джей-Джее. Поначалу я был сильно удивлён. Пытался не вспоминать канадца. Не перебирать в памяти прошлое. Но с каждым последующим визитом Виктора, это становилось всё труднее. Не смотря на скверный характер с Лероем было проще и легче. Он чётко дал понять, что ко мне испытывает, и он готов принять любые условия лишь бы добиться от меня взаимности. Порой я думаю, что так было бы действительно проще – бросить всё и улететь в чёртову Канаду… Когда я видел Джей-Джея в последний раз, мне показался он… настоящим. Без маски. Без короны. Я видел его эмоции, его грусть. Даже его молчание говорило больше, чем слова. Не могу забыть эти красные от слёз глаза. Не могу забыть его в принципе… Я переключаю душ с горячего на холодный и подставляю лицо под прохладные струи воды. Надо поменьше думать об этом… Мозги и без того кипят. Когда я вышел из душа, Виктор рассматривал буклеты, лежащие на кухонной тумбе, но услышав мои шаги, тут же обратил на меня своё внимание. - Суши, роллы и пицца? – взяв один из буклетов, машет он им в воздухе, - Этим ты питаешься? Вряд ли Яков одобрит. Как спортсмен я должен следить за тем, что я ем. Но в последнее время я только и делаю, что заказываю еду по телефону. Если с Яковом ещё можно договориться, то с Лилией это никак не прокатит. Она скорее заставит меня отрабатывать все те калории, которые указаны в этих буклетах… Жуть. - Ему об этом знать не обязательно, - грубо фыркаю я в сторону, сжимая в руках полотенце, что висит на шее, - В редких случаях могу себе позволить. Виктор считает это забавным, отчего кладёт буклет на место, растянувшись в улыбке. - А ведь у тебя и правда в холодильнике мышь повесилась, - говорит он мне, обходя стойку. - Ну, уж извини, - недовольно бубню я в сторону, - Сейчас оденусь и схожу в гипер. Всё равно собирался сегодня идти за покупками. - У меня идея получше, - обойдя диван, он приблизился ко мне, - Давай лучше сходим куда-нибудь перекусить? Прогуляемся, а после зайдём в магазин и всё купим. - И ты мне это говоришь после того, как спалил мои буклеты? – приподняв одну бровь, смотрю я на него исподлобья. Не выдержав моего укоризненного взгляда, Виктор заливается смехом, осознавая всю нелогичность своего предложения. - Обещаю, Яков об этом не узнает, - с улыбкой произносит он, а затем разворачивается, направляясь в коридор за чемоданом.

***

Уже через час мы сидели в первом, попавшемся на глаза кафетерии, недалеко от дома. Виктор что-то увлечённо рассказывал с набитым ртом о Японии, о Юри, о тренировках, но я почти не слушал, поскольку не вникал в суть его рассказа. Несколько раз он делал паузы, смотря на меня, думая, что я его и вовсе не слышу. Однако ничего конкретного он мне на этот счёт не сказал. Мне же тема его разговора казалась просто-напросто неинтересной и ничем не примечательной. После кафетерия мы немного прогулялись, сходили в магазин за продуктами, а затем вернулись домой. Хоть Виктор и не показывал, но он был вымотан частыми перелётами, его вырубило под вечер, сразу же после душа. Пока он спал, я приготовил ужин и оставил его на плите, а сам направился в гостиную, смотреть телевизор. Виктор спал на диване; я сидел рядом на полу и переключал каналы, надеясь найти какую-нибудь глупую комедию или боевик. Но как назло на глаза попадались лишь мыльные сопливые оперы. Просидев так пару часов, я неожиданно почувствовал, как тяжёлая рука легла на моё плечо. - Который час? – сонным голосом спросил меня Виктор, протирая глаза, а после привстал на локоть. Я взглянул на часы. - Без десяти полночь. - Серьёзно? – протянул Виктор, а затем потянулся через меня, чтобы взять телефон с журнального столика. Взглянув на экран, он негромко цокнул, позабыв о том, что на мобильном устройстве установлено токийское время. - Почему ты не спишь? – отбросив свой телефон в сторону, спрашивает он, - Разве тебе не нужно завтра на тренировку? - Нужно, - не отвлекаясь от телевизора, отвечаю я ему, - Но спать не пойду – всё равно не усну. Если я тебе мешаю, иди в свою комнату. Я намеренно старался не смотреть на Виктора, делая вид, что я увлечён просмотром телевизора. Я не мог понять как именно себя вести рядом с ним, ведь сама ситуация не даёт мне возможности быть типичным влюблённым подростком, который вешается на шею своему возлюбленному по поводу и без. Виктор смотрит мне в затылок, но в какой-то момент приподнимается, сдвигаясь к краю дивана, садится на нём, опуская ноги на пол. Он берёт в руки пульт, а затем одним нажатием красной кнопки выключает телевизор. - Что ты делаешь? – хмуря брови от возмущения, я оборачиваюсь на Никифорова. - Скажи мне, Юрио, ты всё ещё любишь меня? От неожиданного вопроса у меня перехватывает дыхание, и я распахиваю глаза от удивления. - Почему ты вдруг решил спросить об этом? В тёмном помещении его голубые глаза поблёскивали от тусклого света кухонных настенных ламп, чем манили мой и без того застывший взгляд. Зачем он смотрит так серьёзно? Он заставляет моё сердце биться быстрее. - Просто ответь на вопрос, - не перестаёт он смотреть на меня. Я ещё секунду удивлённо гляжу на него, а затем отворачиваюсь. - Я приготовил ужин… - как бы невзначай перевожу я разговор, - Суп, макароны, овощное рагу с курицей… - Юрио… - недовольно тянет он, понимая, что я нарочно стараюсь уйти от ответа. Он придвигается чуть ближе и наклоняется вперед, не отрывая от меня взгляда. - Ответь мне. Любишь? Я поджимаю колени к груди, обхватывая их руками. Слегка опускаю голову на бок, тем самым не давая Виктору взглянуть на моё лицо. На секунду мне кажется, что спрашивает он неспроста, отчего во мне зарождается малая доля надежды. Я отвечаю честно. - Очень… Виктор ничего не говорит. Он просто смотрит. В какой-то момент мне показалось, что он обнимет меня, прижмёт к себе, возможно даже поцелует… Но он молча встаёт с места, разминая затёкшие мышцы, обходит диван и направляется на кухню. Я сжимаю губы в тонкую полоску, опускаю голову на колени и тяжело выдыхаю. На что я надеюсь? Ничего не изменится. Виктор не позволит… Поднявшись с места, я поспешил в свою комнату, желая побыть в одиночестве.

***

Через сон я слышу тихий, почти беззвучный голос Виктора. Кажется, он сидит за столом и с кем-то разговаривает через мессенджер. Я особо не прислушивался, но мой мозг решил не обделять меня «полезного» рода информацией. - Я даже не знаю хорошо это или плохо, – чуть ли не шёпотом произносит Виктор, после чего облокачивается на спинку стула, отчего тот слегка поскрипывает, - Тяжело что-либо говорить по этому поводу. - Виктор, мы уже столько раз это обсуждали… - послышался слегка искажённый голос из колонок ноутбука и я понял, что Никифоров общается с Юри. Они часто так делали, когда тренер прилетал в Россию. Кацуки вёл трансляции и отсылал видеозаписи с тренировок, чтобы Виктор указывал на ошибки, давал советы по поводу определённых элементов, которые давались Кацудону особенно тяжело. Однако осознавая, что сейчас почти час ночи, я невольно насторожился. Зачем Юри звонить Виктору так поздно? Или вернее в такую рань, учитывая, что в Японии сейчас предположительно шесть утра. - Проходят месяцы, а изменений никаких, - продолжает Виктор, - Я боюсь, как бы не стало ещё хуже… О чём он говорит? Эта японская свинка настолько бездарна, что сдаёт обороты? Не удивлюсь, если Виктор в один прекрасный день перестанет его тренировать. - Я не думаю, что стоит продолжать это, - вновь слышу я голос Кацуки, - Ты же сам уже считаешь, что его чувства к тебе настоящие, не так ли? Или ты не уверен? В любом случае не стоит с ними играть. «Стоп, что?!» Меня вышибает из собственного подсознания, и я окончательно просыпаюсь. - Это вовсе не так, - отрицает Никифоров, - Я думал, что смогу контролировать Юрио, заставить его понять, что он на самом деле ко мне ничего не испытывает. Такое часто бывает у подростков – вобьют себе в голову определённую идею, которая ими движет, а после жалеют, что дров наломали, не подумав как следует. Это просто помутнение. - Виктор, Юрио уже не ребёнок. Что если его чувства и в самом деле настоящие? Ты представляешь тогда какого ему? Поверить не могу! Виктор рассказал о моих чувствах этому… Кацуки! Сердце забилось как бешеное, но я стараюсь дышать как можно ровнее, не шевелясь на кровати и продолжая делать вид, что всё ещё сплю. - Представь, что он должен чувствовать, когда ты приезжаешь к нему и ведёшь себя так, словно ничего не произошло? Словно ты не знаешь или не замечаешь его чувств. - Ты думаешь, это была плохая идея? - Очень плохая. На секунду между ними возникает тишина, и я слышу, как Виктор тяжко вздыхает. А Кацуки оказывается тот ещё мыслитель. Не могу представить како́го он мнения обо мне на этот счёт, но судя по тому, как спокойно он разговаривает с Виктором и вполне рационально мыслит, отношение ко мне у него не поменялось. - Возможно, ты прав, Юри. Я думал, что если он переедет, он сам осознает, что все свои чувства ко мне просто выдумал. Побудет немного со мной, остынет и поймёт, что ему это не нужно. Однако теперь, спустя несколько месяцев... Мне кажется, что я заблуждался. - Как думаешь, он бы переехал к тебе, будь его чувства не настоящие? Раз Юрио до сих пор живёт с тобой, значит, он надеется на что-то. Ты сам его обнадёживаешь, Виктор. Это плохо кончится. Расскажи ему всё так, как есть. - Видишь ли, Юри, я вполне спокойно отношусь к подобному роду чувств. И мне не принципиально их не замечать. Я бы мог ответить ему, если б захотел, но… В общем, ты и сам всё знаешь, - Виктор делает паузу, размышляя об этом, - Я не хочу делать ему больно. Но если он действительно думает, что что-то изменится… Так вот в чём дело… Вот почему Виктор предложил переехать к нему. Не для того, чтобы жить вместе, а для того, чтобы выбить из меня идею о том, что я к нему что-то испытываю. Поэтому он игнорирует меня, давая понять, что между нами ничего быть не может. Поэтому он старается избегать прикосновений и поцелуев. Он ничего ко мне не испытывает... Я чувствую, как в сердце словно вонзили нож. Слишком больно это осознавать. Зачем он дал мне эту надежду? Зачем он дал мне поверить в то, что между нами что-то может быть? Ком предательски подкатывает к горлу и меня начинает еле заметно трясти. - Виктор, ты предпочитал думать, что Юрио ошибочно испытывает к тебе определённые чувства. Вспомнить хотя бы тот раз, когда ты остался у него ночевать. Ты всерьёз думаешь, что он бы пришёл к тебе посреди ночи просто так? - Всё верно, - соглашается Виктор, - Тогда я бы охотно поверил в любую его отговорку, даже если бы она была глупой и нелогичной. Намеренно делал вид, что не понимаю его. Притворялся, что не замечаю, как изменилось его отношение ко мне. Я слепо старался это игнорировать, заостряя своё внимание на причине, по которой он стал так себя вести. Это меня беспокоило. - Тебя вовсе не Юрио тогда волновал, - немного медля, произносит Кацуки, - Тебя волновал Джей-Джей. Твою мать! Вы издеваетесь?! Он что, и про Лероя ему рассказал?! Виктор что, всё рассказывает этому японскому поросёнку?! Совсем язык без костей! Какого чёрта?! - Он меня и сейчас волнует, - я слышу, как голос русского спортсмена становится грубее, возможно Виктор сейчас хмурится. - Почему? – удивляется Юри, - Ты же говорил, что Юрио о нём даже не заикается с тех пор, как он переехал к тебе. - Не совсем, - делает паузу Виктор, и я напрягаюсь сильнее, - Я не говорил тебе, но дело в том, что во время моего последнего визита, Юрио часто произносил во сне его имя… А вот это меня действительно удивило. Я разговариваю во сне? Шепчу имя Лероя? Что за бред? Он же мне даже не снился. Ну… может и снился, но я не помню этого… В любом случае, это сейчас не так важно. Интересно, Виктор часто созванивается с Кацуки, чтобы поговорить обо мне? Давно ли этот японец в курсе? Зная Виктора, не думаю, что он просто решил поделиться этим – скорее всего, он просил совета у Юри. Нашёл, конечно, у кого спрашивать… - Я часто слышал, как он бормотал что-то вроде «Джей-Джей, хватит» или «Джей-Джей, прекрати», или просто выдыхал «Джей-Джей…». Ему снились кошмары, и я понимаю, с чем это связанно… - Виктор словно обрывает себя, о чём-то размышляя, - Но когда я однажды услышал «Джей-Джей, ещё…»… Что?! Не могу в это поверить! Я действительно такое говорил?! Я чувствую, как щёки полыхают от жара. Не в силах больше неподвижно лежать, я чуть заметно заёрзал на месте. - Он не мог нормально спать до тех пор, пока я не ложился рядом с ним, - продолжает Никифоров, - Он почти каждую ночь говорил о Джей-Джее… - Ты боишься, что у Юрио возникнут какие-либо чувства к Джей-Джею? - после недолгой паузы спрашивает Юри, - Дай Юрио возможность самому принять решение, касательно него. После последнего расставания с Лероем, я не позволял себе думать о канадце, за исключением последних пару дней. Но сейчас, когда Кацуки заговорил об этом, я всерьёз задумался. У меня определённо изменилось отношение к Джей-Джею, но я не могу понять хорошо это или плохо. И вряд ли смогу понять до тех пор, пока снова с ним не встречусь. - Однажды он уже принял решение... Ничего хорошего из этого не вышло. - Что ты имеешь в виду? Виктор медлит с ответом, но всё же бубнит короткое «Не важно», после чего вновь замолкает, уступая место тишине. Я постарался проанализировать весь разговор, после чего сделал главный для себя вывод – мне больше нет смысла находиться рядом с Виктором. Ничего не изменится. Мне стоит самому закончить этот спектакль и забыть о нём. Но я так сильно в него влюбился, что не смогу сделать это сейчас. Я не готов к такому. Я просто не вынесу… Не заметив, как слёзы скатились к переносице, я негромко шмыгнул носом – воздуха не хватало. - Думаю не стоит нам вме.. - Подожди, - перебил японца Виктор, после чего обернулся на меня, услышав мой глухой всхлип. Он внимательно присмотрелся, пытаясь понять, не проснулся ли я, а затем отвернулся обратно к экрану. - Показалось, что Юрио проснулся, - сообщает он Кацуки, - Давай отложим этот разговор на потом. Я ужасно устал и мне хочется лечь. После краткого согласия тренер попрощался с учеником и выключил ноутбук. - Жан-Жак… Как вообще он позволил себе притронуться к Юрио? – вставая со стула и направляясь к двери, тихо шепчет себе Виктор, - Он вообще понимает, что Юрио ещё несовершеннолетний и это незаконно? Дверь тихо скрипнула, когда он потянул её на себя за железную круглую ручку, однако перешагнуть порог он так и не решился. Он вновь обернулся на меня, потратил ещё полминуты, вглядываясь в моё лицо, а после я услышал приближающиеся шаги. Я почувствовал, как кровать прогнулась под весом светловолосого фигуриста, а затем то, как он тыльной стороной ладони касается моей щеки и заправляет светлые короткие пряди мне за ухо. По спине пробежались мурашки от неожиданных прикосновений, и я вновь глухо сотрясаю воздух, не решаясь открыть влажные от слёз глаза. Виктор ещё немного бездвижно сидит, а затем поднимается с места. Моя рука рефлекторно хватает его за край футболки, не желая отпускать, и он замирает. Я не знаю, догадался ли он, что я не сплю, но я чувствую, как он смотрит на меня. Он аккуратно расцепляет мои пальцы, а затем, продолжая держать моё запястье, ложиться рядом, заныривая под одеяло. Он кладёт мою руку к себе на талию, придвигаясь чуть ближе, и я прижимаюсь, сжимая пальцы у него за спиной. К носу снова скатывается слеза, и я зарываюсь в объятиях, прислонившись лбом к груди спортсмена. Проходит ещё несколько мучительных часов перед тем, как я снова засыпаю. _________________________ ФФК* (она же ФФККР) – Федерация фигурного катания на коньках России. Общественная организация, созданная в 1992 году, в целях содействия развитию фигурного катания на коньках в Российской Федерации.