Сборник Драбблов BTS

- Я согласна, - прошептала ты и удалилась в спальню. Смятение и страх перед неизведанным охватывали каждую клеточку тела, ведь это твой первый раз, когда Чонгук предложил эксперимент в постели. И все бы ничего, если через минуту в комнату не зашел твой парень с наручниками в руках. - Не бойся, Т/И, - сказал Гук, подходя к тебе вплотную и легким движением укладывая на простынь. - Я никогда не сделаю тебе больно. Ты согласно кивнула и отодвинулась к изголовью, позволяя парню приковать запястья к каркасу кровати. Легкий аромат ванили окутал мысли, и ты, казалось, на мгновение расслабилась, но вдруг перед глазами стало абсолютно темно: Чон повязал на твою голову черную шелковую повязку. Колени слегка дрожали, а на коже появились мурашки. Ты не боялась своего любимого, скорее, наоборот, любопытство помогало успокоить дыхание. Больше всего на свете ты хотела приоткрыть эту завесу, узнать, на что способен с виду милый и спокойный Чон Чонгук. Мягкие губы коснулись шеи, заставляя тебя невольно вздрогнуть. Без возможности наблюдать за всеми его движениями чувства стали в разы острее, и ты могла ощутить весь спектр наслаждения, опираясь лишь на воображение происходящего. Рукой Гук плавно гладил твою кожу, спускаясь ниже вдоль талии и останавливаясь у кромки ночной сорочки. - Ты без белья? – прошептал парень на ушко, отчего новая волна приятной дрожи обхватила тело. – Плохая девочка. Его слова прожигали кровь, сбивая сердцебиение до немыслимых ритмов. Пальцами он нежно играл на коже, словно на пианино, оставляя на ключицах дорожку из робких поцелуев. - Оппа, прошу, - молила ты, выгибая спину, но парень плотно зажимал твои щиколотки, не позволяя сдвинуться с места. - Папочка, Т/И, папочка, - прошипел Чон, и внезапно что-то горячее оказалось на коже обнаженного живота, отчего ты сжала ладони в кулаки, царапая запястья о металл наручников. От места, куда попала следующая капля раскаленного воска, как ты уже догадалась, по всему организму прошел разряд, словно электрошок. Ты попыталась сжать бедра, но Гук резким движениям руки раздвинул ноги и пальцами вошел в разгоряченное лоно, касаясь клитора. С губ сорвался первый остервенелый стон, и запах ванильной свечи мгновенно заполнил всю комнату. Воск падал на живот, заставляя прохладные мурашки разбегаться по коже; парень сидел на твоих ногах, прижимая тело к кровати, а свободной рукой, дразнясь и вымаливая, двигался внутри. Ему до безумия нравились разводы свечи на твоей коже, и он только сильнее возбуждался, наклоняясь к твоим губам, но, не целуя их, а лишь прикусывая до мелкого покалывания. Ощущения сменялись стремительно, не позволяя опомниться: раскаленный воск уступил место совершенно противоположной ему стихии. Ты вцепилась в спинку кровати, когда ткань ночной сорочки, оставшейся на груди, с треском порвалась, позволяя парню оценить все манящие изгибы любимого тела. Ты слышала, как он облизнулся, а затем припал к затвердевшим соскам, выписывая языком узоры вокруг чувствительных точек. Пальцы второй руки все еще находились внутри, заставляя сжимать ладони и выпячивать бедра к верху, прося о большем. Мягкий язык тут же сменился на кубик льда, таящего от соприкосновения с распаленным телом. Ты могла чувствовать обжигающее дыхание, сопровождающее ледяную дорожку: Чонгук умело водил кусочком по груди, затем спускаясь к животу, очертил изгибы у пупка и оставил лед таять на коже. - Папочка, - простонала ты, из последних сил пытаясь не сорваться на крик. - Т/И, - прошептал Гук, склонившись к твоему уху, и ты протяжно выдохнула, свободной от его тела ногой обхватив крепкие бедра. Парень припал к твоим губам и, затаив дыхание, мягко поцеловал, сплетая ваши языки. Ты жадно глотала воздух, сжимая пальцы. Кромешная темнота перед глазами только сильнее распаляла желание поскорее ощутить спасительный оргазм, но Чонгук томительно выжидал, сминая простынь постели, и тихо рычал, едва не срываясь, чтобы остановить все эти мучения и, наконец, почувствовать жар родного тела. В следующую секунду что-то твердое и горячее дотронулось до внутреннего бедра. Руки впились в талию, смазывая остывшую воду с кожи, и Гук, протяжно выдохнув, вошел в тебя, медленно заполняя изнутри. Чувства, охватившие разум, были совершенно иными, не такими, как если бы ты видела его прекрасное тело в свете подрагивающей свечи. Мрак окутывал мысли, позволяя сосредоточиться на стягивающем внизу живота утяжеляющем ощущении накрывающей разрядки. - Т/И, - Гук буквально рычал, зарываясь носом в твои волосы и наращивая ритм с каждым движением, - мне кажется… я схожу с ума по тебе. - Папочка, - прошептала ты в ответ, губами дотрагиваясь до его щеки, - позволь мне кончить, прошу. - Все, что пожелаешь, - ответил парень и, отстранившись, ускорился еще сильнее, полностью выходя и снова входя в твое жаждущее тело. Ты ерзала на кровати, выкрикивала его имя и кусала собственные плечи, оставляя багровые следы на коже. Ваши стоны слились в единую симфонию страсти и любви друг к другу, и через мгновение вы оба растворились в объятиях, тяжело и прерывисто дыша. Чонгук склоняется к твоему лицу, опаляя кожу обжигающим дыханием, и снимает шелковую повязку, позволяя заглянуть в его глаза, наполненные жаром и неконтролируемым влечением к телу любимой. Ты лежишь на кровати возле его груди, нежно целуешь кожу, потирая запястья, освобожденные от наручников, и, пошло прикусив губу, придумываешь план, как в следующий раз заставить Чонгука подчиниться всем твоим сокровенным желаниям.