***
— Снова распереживался, что мои друзья до сих пор не могут принять тебя? Дима сложил пальцы замком и покривил губы. Такой разговор протекал чуть ли не через день и каждый раз оканчивался одинаково: Алекс обещал поговорить с ребятами и помочь Диме вписаться в их круг — Дима убеждал его не действовать опрометчиво — Алекс в итоге поступал по-своему. Но в результате его все равно не хотели видеть. Недовольная мина кому хочешь настроение испортит. А как иначе? Не мог Дима развлекаться, нарушая законы. Не его это. — Уже год прошел, говорил же, что не впишусь в твою компанию. Зря только таскаешь меня за собой. Я и дома могу посидеть. — Пей! — Алекс достал припасенную бутылку вина и протянул любимцу. Тот прищурился, недовольно выдохнув. — Давай, иначе не получишь меня сегодня. Дима нехотя забрал бутылку и отхлебнул небольшой глоток. Тут спорить бесполезно, Алекс не первый раз проворачивает этот трюк. И если вынуждает, значит, Дима выглядит совсем неважно. И не откажешься ведь — всю ночь приставать будет, а потом нагло сделает вид, что это не он секунду назад почти до экстаза довел. Провокатор чертов! — Хватит делать из меня алкоголика! — проворчал Дима, возвращая бутылку. — Ничего с тобой от двух глотков не случится, зато язык развяжется, — Алекс остановился на светофоре и без предупреждения прижался к губам, еще сохранившим терпкий привкус сухого вина. — Моя маленькая врушка, ты научишься говорить мне правду? Хоть иногда. — Как я тебе скажу, что от их взглядов все внутри вымерзает? — Дима отвернулся к окну, пряча пылающие щеки. Жарко, алкоголь туманит голову не хуже поцелуев, а вместе они начисто уничтожали волю к сопротивлению. — И что предпочел бы тебя этим глупым тусовкам. Тебе же важно отдыхать с друзьями, я не могу отрывать тебя от привычного мира. — Ты мой мир, умничка, — Алекс потрепал его по волосам и тронулся с места. За окном замерцали вывески ночных клубов и круглосуточных магазинов. — Вот так и говори, прямо: «Алекс, я хочу тебя, поехали домой заниматься сексом!» Дима округлил глаза и поперхнулся, вытаращившись на него. Нет, по сути, он верно уловил смысл. Но не так же прямо об этом заявлять! — Я хочу… взять тебя… как договаривались, Алекс, — невнятно пробормотал Дима, вжимаясь в сиденье и пряча смущенное лицо. — Сейчас хочу. — Ох, как я люблю твои перемены, — рассмеялся Алекс, паркуясь возле дома. — То властный, с поводком и плеткой в руках вышагивающий на сексуальных каблучках, то милашка, краснеющая от безобидных слов. Я никогда не перестану удивляться! — А тебя что, возбуждают мои каблучки? — игриво заключил Дима, приближаясь к его лицу с лукавой ухмылкой. — О да, малыш, — Алекс наклонился и прикусил кожу на шее. Дима приглушенно застонал, зарываясь руками в смоляные пряди. — А еще когда ты скулишь и стонешь от моих ласк. — С тобой не может быть иначе, — пальцы пробежались по груди, расстегивая несколько пуговиц. Кровь стучала в висках, отмеряя неровный ритм сердца. — Докажешь, что твое слово не пустой звук? — Это слишком для меня, умничка, — хрипло выдохнул Алекс и с сожалением отстранился. Дима скривился и закатил глаза. — Не превращай меня в законченного извращенца. Твоими стараниями я уже пристрастился к цепям. — О, неужели ты против? Дима выбрался из машины и обиженно надулся, не глядя топая в подъезд. Алекс мигом нагнал его и заковал в объятия, приподнимая над землей. Дима взвизгнул, испуганно цепляясь за плечи. Тот рассмеялся, бегом преодолевая ступеньки. — Какой же ты хитрый, малыш! — Алекс поставил его на ноги только около двери и то лишь затем, чтобы повернуть ключ в замке. Дима обвил рукой его талию и поцеловал в щеку, не отрывая пристального взора. — Боже, хватит прожигать во мне дырку. — А ты представь, — Дима грубо втолкнул его в квартиру и властно прижал с обратной стороны двери, забираясь руками под одежду и нашептывая на ухо обольстительным голосом: — Представь, как я буду целовать тебя, как мои губы будут касаться твоих чувствительных точек и ты будешь вздрагивать и стонать в моих руках. Я знаю каждое твое любимое местечко, я доведу тебя до вершины безумия, ты ведь помнишь мои ласки? Отдайся мне, не бойся. Мой любимый, соблазнительный Алекс. Разум мутнел, а руки все крепче прижимали хрупкое тело. Сознание тонуло в диких волнах желания, затуманенное сладкими речами и обещаниями неземного удовольствия. Алекс как никто знал, что любимец не разбрасывается громкими словами — оба почти выключались после секса, наслаждались друг другом до потери пульса и помрачения рассудка. Дима умел вдребезги разбивать его реальность, оставляя только удовольствие. Маленький дьяволенок — как окрестил его Алекс в собственных мыслях. Кто бы мог подумать! — Ох, малыш… — Алекс сорвал с Димы футболку и отбросил в сторону, покрывая поцелуями изящные ключицы и спускаясь по груди. Он дурел от апельсинового запаха нежной кожи и распутных постанываний любимца. — Рискни, если хватит силенок. — Поиметь тебя? — Дима закинул ноги ему на талию, и Алекс с готовностью поддержал его под бедра, утаскивая в их любимую комнату. — О, я справлюсь! Идем в нашу спальню, я хочу быть ласковым с тобой. Сегодня. — Без колодок и пробок? Не могу представить, — Алекс пинком открыл дверь в спальню и уронил свою ношу на кровать, навалившись сверху. Дима начал методично расстегивать пуговицы, освобождая его от одежды. — Малыш, что же ты со мной сотворил? — Хватит болтать! — Дима развернул его на спину и уселся на бедра, рывком распахнул рубашку, отрывая несколько пуговиц, и припал губами к любимому телу. Алекс зажмурился и заурчал, беспорядочно поглаживая тонкую спину. Мокрый горячий язык следовал излюбленному маршруту по груди, останавливаясь на сосках и поигрывая с ними, как с маленькими леденцами. Маленький чертенок! Алекс слышал его хриплые вздохи и сам вторил им приглушенными стонами. Слишком сладко, невыносимо… Алекс задышал чаще, тяжелее, не в силах сопротивляться ярому напору любимца. Дима расстегнул на нем брюки и потянул вниз, полностью оголяя любовника. А следом сбросил и свою одежду, снова устраиваясь сверху и целуя возле уха. Маленькие пальчики пробежались по животу и обхватили уже порядком возбужденный член, с нежностью поглаживая. Алекс судорожно задрожал и нетерпеливо прижал любимца, впитывая обжигающий жар влажных губ и ласковых рук. — Малыш… — Не спеши, вкусный Алекс, — Дима прикусил кожу на животе, ускоряя движения ладонью и поглаживая большим пальцем головку. — Ты сегодня мой, я не позволю тебе рулить процессом! — Хорошо… Я твой, умничка, — голос сорвался, Алекс вскинул бедра навстречу неторопливой ладони, желая ускорить манящую близость. В глазах плыло, воздуха катастрофически не хватало. Алекс сходил с ума от одних лишь прикосновений любимца, не справлялся с нахлынувшим возбуждением. Губы не останавливались ни на миг, отмечая засосами все, чего касались. Алекс по случайности оцарапал бока, вынудив любимца прильнуть теснее, и чуть не задохнулся от нового укуса. Невероятно! Как же хорошо… Дима провел языком дорожку вверх до подбородка и с лукавством заглянул в мутные шоколадные глаза. Манящие губы приоткрылись, выпуская приглушенные всхлипы и стоны. Ох, насколько же Диме нравились его стоны! Порочные, зовущие, умоляющие о бóльшем. Он содрогнулся, сжав руками плечи и оставив полукруглые следы от ногтей. Почти черные глаза завораживали, просили о чем-то. — Что я собираюсь делать? Это ты хотел спросить? — Дима растянул губы в порочной улыбке, перегнулся к прикроватной тумбочке и достал из ящика те самые шарики на цепочке и бутылочку с маслом. Алекс напрягся и попытался отползти, но его мигом остановили, прижав к кровати. — Ну же, не сбегай! — Не хочу! — запротестовал Алекс, активно мотая головой и цепляясь вмиг ослабевшими руками за любимца. — Хватит! Перестань! Дима успокаивающе поцеловал его, сплетаясь языком с чужим подрагивающим, и зарылся пальцами в смоляные волосы. Перепуганные глаза тут же закатились, Алекс притянул его теснее и сжал полюбившиеся ягодицы, так и норовя скользнуть пальцами вглубь. Он привык вести, а тут… Дима понимал его страх, но уступать не собирался. Алексу непременно понравится, никаких сомнений! — Расслабься и получай удовольствие, — засмеялся Дима, усаживаясь верхом и поливая шарики скользким маслом, надеясь уменьшить любые неприятные ощущения. Алекс вдохнул и резко выдохнул. — Я скучал по нашей близости: целые выходные — это слишком долго. Дима склонился к нему, растирая руки с шариками маслом, и коснулся трепетными поцелуями щек, лба, носа, губ, шеи — всего, до чего мог дотянуться. Алекс хотел обнять своего любимца, но Дима неожиданно уронил холодные шарики ему на живот, поймал запястья и завел за голову. Щелкнул замок — кожи коснулся обжигающе-ледяной металл. Алекс вздрогнул. Наручники! Вот предусмотрительная зараза! Он дернулся, со страхом догадываясь, к чему его приковал любимец. Отрезал все пути к бегству! — Маленький фетишист, — повторил Алекс излюбленную фразу, судорожно облизнув пересохшие губы. В животе скручивался тугой узел, голова туманилась от предвкушения. — Ох, кто бы говорил, — рассмеялся Дима, цепочкой поцелуев спустился по животу, прихватив шарики и замер возле паха, вскинув озорной взгляд на тяжело дышащего Алекса. — Ты любишь быть закованным, я запомнил еще с первого раза. — Все твое пагубное влияние, умничка, м-м!.. — Алекс протяжно застонал, ощутив острый кончик языка на головке. Любимец не отрывал взгляда от его лица, и порочные синие глаза, лучащиеся вожделением с проблеском безумия, будоражили рассудок до помешательства. Щеки залил густой румянец, ах! А взор не таит ни капли стеснения — похотливый ребенок, так очаровательно краснеет, даже когда совсем не смущается. И что творится в его развратном детском сознании? — Раздвинь ноги, не закрывайся от меня, — проурчал Дима, толкая бедра в стороны. Алекс повиновался, но в ту же секунду зажался, едва пальцы коснулись входа. Дима отстранился и покачал головой, наблюдая за раскрасневшимся лицом любовника. — Нет, так определенно не пойдет. Дима свесился с кровати и достал тяжелый чемодан. Алекс с нескрываемым изумлением наблюдал, как любимец копался в набитом плетками, наручниками и прочей игровой дребеденью чемодане, пока не извлек на свет длинную планку с прикрепленными к ней по бокам колодками. Алекс побледнел. Дима обернулся к нему, и в синих глазах вспыхнуло затаенное ликование. Горло сжалось от страха. — Эй, ты не доверяешь мне? — Дима подполз ближе и запечатлел влажный, разгоряченный поцелуй на груди. Алекс непроизвольно дернулся и застонал. — А-алекс? — Твое дикое желание отыметь меня немного настораживает, — нехотя признал Алекс, ерзая на кровати. Любимец опустился к ногам и поцеловал колено, поглаживая внутреннюю сторону бедер. Черт, слишком приятно, даже не хочется останавливать. — Как я причиню боль своему любимому? — Дима закрепил одну ногу к распорке и дернул в сторону. Алекс охнул и попытался отодвинуться, но Дима умелым жестом приковал и вторую ногу, полностью обездвижив его. — Вот теперь ты точно мой! Схватив масло, Дима вылил добрую половину на подрагивающий член. Склизкие капли потекли вниз меж складок, смазывая вход. Алекс заскулил, запрокинув голову. Дима подтянул распорку к тазу, сгибая его ноги в коленях. Он упивался властью над хищником, привыкшим главенствовать над ним. Алекс ночи напролет втрахивал его в кровать, пока Дима не терял сознание от экстаза. Теперь его очередь опробовать свои силы на любимом Алексе. Пусть ощутит на себе все последствия чужого распутства. — Дима! — отчаянно взмолился Алекс, стараясь свести колени — куда там, малыш поработал на славу, не закроешься. Паника понемногу сковывала тело вслед за нахлынувшим удовольствием. — Может, передумаешь? — Нет, — бесцеремонно отрезал любимец, по одному проталкивая шарики внутрь и поглаживая скользкий член. Алекс неожиданно выгнулся и безумно закричал, кончая. — Ох, так быстро? Губы растянулись в поистине плотоядной ухмылке. Дима добавил к шарикам два пальца, уверенно растягивая податливый вход — благодаря маслу, пальцы с легкостью скользили внутри, подталкивая шарики и вынуждая Алекса вздрагивать от каждого движения. Ничего себе, какой чувствительный! Ой-ей-ей… Тело свело судорогой, в глазах темнело и плыло от затопившего наслаждения. Так внезапно, так мощно, так стремительно! Ничего похожего он и представить не мог, — а любимец не отказывал себе в желании довести любовника до искр в глазах. Но даже те эмоции не шли ни в какое сравнение с охватившим сейчас каждую клеточку тела удовольствием. — Умничка… ты… — Только зря упирался, — Дима проложил цепочку поцелуев по животу и груди и заглянул в замутненные прошедшим оргазмом глаза. Алекс и не пытался сопротивляться, расслабленное тело само отвечало на ласки мелкой дрожью, вырывая из хозяина нетерпеливые стоны и хрипы. Может, они ошиблись ролями? — Мой чертенок, — выдохнул Алекс, приоткрывая рот и задержавшись языком на верхней губе. О, еще в первые месяцы они придумали условные знаки — например этот, просьба о поцелуе, — чтобы не разрушать эфемерное чувство власти друг над другом. Дима любил его связывать, и Алекс не имел ничего против, заводясь от каждой его задумки и позволяя своему умничке в постели абсолютно все. Или почти, до сегодняшнего дня. Дима расплылся в коварной ухмылке и прильнул к вкусным яблочным губам, проталкивая язык в рот, а третий палец — в напрягшееся тело. Алекс зажмурился и подался навстречу тонким пальцам, заглушая требовательные стоны в мокром жадном поцелуе. Он неистово желал вновь ощутить то сокрушительное удовольствие, рвался к любимцу, требуя бóльшего. Дима внезапно резко отстранился от него и рывком выдернул шарики, отбрасывая в сторону. Синие глаза полыхнули потусторонним дьявольским огнем, Алекс дернулся в сторону, ощутив возбужденный член, до одури медленно проникающий в него. — Малыш! Стой-стой! — Алекс забился из стороны в сторону, сбегая от болезненных ощущений. Его словно разрывали на части, страшно, жутко, дико, безумно! — Нет! Хватит! — Тише, мой вкусный Алекс… ох, ты слишком узкий… — Дима замер на середине, заметив искаженное болью лицо любовника. Влажные ресницы трепетали, зубы искусали губы до красноты, лоб прорезали глубокие складочки. Ох, неужели он перестарался? Дима успокаивающе коснулся щек ласковыми поцелуями, отвлекая от тягостных ощущений. — Расслабься… пожалуйста… Ладонь сжала опавший член и задвигалась с дикой скоростью. Алекс распахнул глаза и задрожал, замечая перед собой счастливое личико любимого умнички. Дима глупо улыбался, но детские глазки порочно блестели возбуждением и желанием проникнуть не только в его душу, а еще и в тело. — Если тебе так не терпится, дерзай, — Алекс двинулся навстречу, и Дима рывком вошел до конца. Дикие эмоции и твердый член переполнили чашу терпения, Алекс вскрикнул, запрокинув голову и содрогаясь в безумном порыве ускорить сладостную пытку. — Ах… что я… сотворил с тобой… — Низкий болевой порог? — вдавив любовника в кровать, Дима зарылся пальцами в волосы, заботливо массируя голову. По его лицу сложно было понять: трясет его от боли или от возбуждения. — Ох, я и не замечал раньше. Ты казался бесстрашным в наших играх. — Не то чтобы… м-м… — Алекс прижался лбом к влажному плечу и зажмурился, ерзая под любовником в поисках удобного положения. Проблематично, когда по рукам и ногам связан и придавлен на удивление сильным телом любимца. — Какой ты нечестный, — Дима впился зубами в шею и попробовал первое осторожно-нежное движение. Алекс зарычал, опьяненный резким контрастом одуряющей боли и трепетной ласки. Слишком ярко, так пронзительно сводит с ума, и нет ни единого шанса вырваться из власти любимца. — Мне совсем не нравится, что ты такой нечестный, — обхватив его голову руками, Дима оставил на лбу переполненный щемящей нежности поцелуй и приподнялся, устраивая бедра любовника на своих и прижимая холодную распорку коленями. Алекс почувствовал себя совсем беспомощным и открытым в такой откровенной позе, но место смущения мигом заняло другое, порочное, густое чувство, отразившееся мелькающими тенями в сверкающих синих морях. Умничка преображался буквально на глазах, и Алекс знал, что это значит. Спорить бесполезно, он должен повиноваться. — Хозяин, прошу… — покорно выдавил Александр, глотая половину звуков в растекшейся пламенной похоти. Голова отяжелела, наполнилась вязким туманом, будто сигаретного дыма напустили. Любимец обхватил его за талию и грубо дернул на себя, насаживая до конца. — М-м! Господин, мне мало! — Уже лучше, мой распутный Алекс, — Дима приподнял бедра и мягко толкнулся, вырывая из приоткрытых губ протяжный стон-хрип. Дима дурел от власти над Алексом и потрясающего возбуждения обладать любимым. Внутри него жарко и тесно, Дима стал первым, кто отымел непокорного лидера. Этот наглый эгоист теперь полностью принадлежит ему до последней капли. Осознание этого пьянило сильнее самого мощного наркотика. Алекс вцепился в спинку кровати, вздрагивая от каждого нового движения. Он забылся, потонул в умопомрачительных ощущениях. Безумная боль немного утихла, но отголоски ее еще сохранялись, вливая в удовольствие новую острую нотку. — Теперь я вижу, насколько тебе хорошо. Мой Алекс! Глаза закатывались от все ускоряющихся движений, а тело предательски дрожало под яростным напором любимца. И ведь знал же, что умничка темпераментный любовник, а все равно наивно надеялся на робость и, как следствие, мягкие неуверенные толчки. Нет, все не так. Дима по-настоящему имел его, не останавливаясь ни на миг и не сбавляя дикой скорости. Алекс потерялся, захлебнулся в накатывающих волнах удовольствия. Так хорошо, так сладостно, он не чувствовал себя, растворяясь без остатка в любовнике и сбивчиво повторяя его имя. Будто горел в адском пламени и не желал тушить его, в стонах умоляя распалить ревущее марево все сильнее и сильнее. Мало… много… Алекс не понимал и не запоминал, сколько раз его накрыло, а любимец все не останавливался. Рваные толчки стремительно подводили к новой и новой черте, и Алекс срывался оргазмом, всхлипывая и умоляя остановиться. — Хозяин! Ох, не надо больше! — надрывный крик прорезал тишину, нарушаемую лишь их приглушенными стонами. — Для меня… много! — Еще раз! Кончи вместе со мной, вкусный Алекс, — нетерпеливые ладони заскользили по бокам, оставляя алые полосы от ногтей. Отзывчивое тело выгнулось навстречу обжигающим рукам. — Это ведь самое приятное… Алекс не различал реальность и собственные грезы — все рамки в одночасье были стерты крышесносным удовольствием. Измотанный организм не сопротивлялся накатывающим вспышкам, покорно отвечая на все учащающиеся толчки. На долю секунды мелькнула мысль, что доводить партнера до потери сознания даже таким способом бесчеловечно, но все доводы вместе с совестью сгорели в зареве похоти. Алекс опьянел от блаженства, позволив любимцу творить с ним все, что тот ни пожелает. Шесть… семь… Дима сбился со счета, когда соблазнительное тело любовника вновь нетерпеливо задрожало в предвкушении новой волны. Боже, как же его заводит эта дрожь и закатившиеся от наслаждения глаза! Дима всегда возбуждался от одного только взгляда на любимое лицо на пике экстаза, никакие ласки не сравнятся с этим. Его беспорядочные стоны, гортанный, хриплый голос, походящий на рев дикого зверя, действовали как наркотик. Дима выпрямился и задвигался еще быстрее, впитывая каждую распутную реакцию Алекса, каждый его крик. Влажная кожа скользила в руках, Дима впился ногтями в бедра, не в силах остановиться. Сходил с ума — он словно на себе чувствовал охватившее Алекса наслаждение и терял голову от страсти. Безумие вожделения опутало колкими цепями, не оставляя ни секунды на вдох, вдребезги разбивая сознание. Грубые, животные толчки сливались в одно единое движение, и любовники подавались навстречу друг другу, растворяясь в партнере, расплавляясь в адском пламени. Бесконтрольно и несдержанно — агрессивные поцелуи-укусы, кровавые метки на телах, боль и наслаждение одуряли хрупкий разум. И они сдались перед взорвавшейся на миллиарды осколков реальностью, открывая путь порочной огненной тьме, превратившей тела в сгоревший прах.***
— М–н… какой же ты вкусный, Алекс, — с наслаждением пропел Дима, поднявшись с кровати и отстегивая любимого от спинки и распорки. Счастье переполняло до краев, он и не представлял, что будет так радоваться простой возможности овладеть дорогим человеком. Алекс боялся даже пошевелиться, настолько разбитым себя чувствовал. Тело казалось ему каким-то чужим, совсем не родным и до безумия легким. Ни рук, ни ног он не чувствовал, глаза сонно закрывались, а в душе царило блаженное умиротворение. Приятно ощущать проворные пальцы любимца, заботливо касающегося его как бы невзначай. А все-таки повторять подобные развлечения не хотелось бы. — Больше… я тебе не должен… — хрипло прошептал Алекс, приоткрывая глаза и косо смотря на довольного любимца. Дима что-то мурлыкал себе под нос, умело расправляясь с колодками. Но обидные слова заставили поднять голову и посмотреть в утомленные шоколадные глаза с упреком. — Эй, попробуем еще раз? — Дима склонился к нему и легонько коснулся губ ласковым поцелуем, так и лучась радостью. — Тебе понравилось? Ты много раз кончил, я не думал, что мой любимый такой чувствительный. — Малыш… — Алекс тяжело вздохнул, растер затекшие запястья и приподнялся, опираясь о спинку кровати, — активная роль мне ближе. Я люблю слушать твои стоны и чувствовать твое удовольствие. Хочу ласкать тебя и видеть, как ты жмуришься от моих поцелуев. — Мне тоже все это нравится! — Дима забрался к нему на бедра, крепко обнимая, и прижался щекой к влажной груди, слушая неровный стук сердца. Все, о чем он говорит — Дима хорошо понимал эти чувства и тоже хотел дарить ему собственные тепло и ласку. — Я не отниму у тебя положение, но разреши мне иногда самому любить тебя, а не только получать твою любовь. Алекс заботливо погладил его по спине, целуя в макушку. Его совсем разморило в любимых объятиях, глаза безумно слипались. Дима рассеянно целовал ключицы и плечи, едва касаясь губами разгоряченной кожи. М-м… так нежно и тепло. Любимец восхищал Алекса: целый год прошел, а их любовь не ослабла. Быть вместе — их предназначение свыше. Ведь не так плохо иногда уступить место любимому мальчишке и окунуться в его заботу и нежность? — Иногда, Дима… — спустя несколько минут уютного молчания дал согласие Алекс. Дима вскинул голову и заглянул ему в глаза искренне-счастливым и запредельно-влюбленным взглядом. — Не верю своему счастью, люблю тебя, как никого до этого. — Мой хороший, — Дима растрепал смоляные пряди и прижался лбом к его лбу, не сдерживая улыбки. — С тобой так хорошо, но мне пора домой. А тебе следует выспаться. — Переезжай ко мне, — вдруг заявил Алекс, прижимая любимца и поглаживая упругий зад. — Я давно хотел предложить, но повода не было. Дима на секунду застыл, переваривая услышанное. Привившийся теплый комок любви в груди полыхнул ярким заревом, всеми силами стремясь к породившему его человеку, но Дима усилием воли заглушил первую эйфорию и задумался над главным. Жить вместе? Ох, но это такой серьезный шаг! Разве они готовы? Разве смогут? — Переехать? — Дима отстранился и огорченно опустил голову, пряча глаза за темной челкой. — Я не думаю, что мы готовы. — Эй! — Алекс сполз на подушки и устроил любимого мальчишку под боком, не желая расставаться с ним ни на секунду. И что за ересь пришла ему в голову? — Ты же оставался у меня на несколько дней, я счастлив видеть тебя в своем доме. — Одно дело в гостях, и совсем другое — жить вместе, — Дима поднялся на локте и погладил ладонью по широкой груди, целуя в уголок губ. — Мне страшно, я никогда ни с кем не жил. А что, если мы надоедим друг другу? Если будем постоянно видеться, непременно устанем от близости. Я так люблю целовать тебя, заниматься с тобой сексом, обнимать тебя. А если всего этого не станет? — Малыш, ты как, хорошо себя чувствуешь? — Алекс заботливо положил руку на лоб, проверяя температуру. — Откуда в твоей голове такие абсурдные идеи? Мой маленький умничка точно никогда не наскучит мне, и к тому же, — он закинул стройную ногу себе на талию и скользнул ладонью по бедру, проникая пальцем в податливое тело, — с завтрашнего дня я буду трахать тебя день и ночь напролет, пока ты не отключишься после очередного оргазма. Чтобы всякий бред больше не лез тебе в голову, я буду целовать тебя так, что ты забудешь собственное имя. Алекс впился в приоткрытые губы, не встречая сопротивления и с наслаждением изучая языком сладкого любимца, и глубже насадил его на собственные пальцы. Дима обхватил его за шею, подаваясь бедрами навстречу, с жаром отвечая на сводящий с ума поцелуй. Развратная похоть заполнила сознание, не пропуская ни единой мысли. Рука двигалась все быстрее, замутняя рассудок и умело доводя до эйфории. Дима зажмурился и запрокинул голову, выгибаясь как кошка в любимых руках, плавясь в нахлынувшей волне удовольствия. — Вот так, умничка, и больше не говори глупостей, — Алекс прижал упавшего ему на грудь любимого мальчишку и поцеловал в лоб. — Ты переедешь ко мне? — Все, что захочешь, — бессвязно пролепетал Дима, с трудом соображая. Тело словно расплавилось, желая слиться с родным человеком навсегда. — Я люблю тебя, Алекс. Голова кружилась от вспыхнувшего счастья. Любимец так редко говорил эти заветные слова, что каждый раз Алекс готов был стиснуть его в объятиях и зацеловать до смерти. Вот и сейчас сердце заколотилось в страстном ритме сальсы, а руки затряслись от желания затискать любимого. — Ох, малыш, — Алекс еле сдерживался, переполняющие в эту секунду эмоции грозились вырваться неконтролируемым порывом, но ослабевший организм требовал отдыха. Еще один круг они просто не выдержат. Но слова, нежные и безумно чувственные в своей простоте, сами рвались из груди: — Люблю тебя, мой Дима. Синие глаза неверяще распахнулись и наполнились слезами, Дима поднял голову и расплылся в счастливой улыбке, по инерции закусив губу. Алекс засмеялся — знал он, как мальчишка любит такое обращение. Но специально говорил крайне редко, чтобы не приелось. «Мой!» — Дима повторял это короткое слово раз за разом, словно желал привязать Алекса всеми доступными способами. Как будто он мог сбежать? — Завтра перевезем твои вещи. Я не отпущу тебя никогда! Дима проворчал что-то про «несносного эгоиста» и уткнулся носом в шею, пряча глупую счастливую улыбку. Алекс устроился с ним в постели и укрыл одеялом. Сердце разрывалось от переполнявшей его нежности к некогда самому ненавистному человеку на свете. Дима до сих пор ощущал себя, словно в сказочном сне. Жить вместе, как настоящая семья… до дрожи волнительно и страшно. Справятся ли они? Смогут ужиться? Над ухом раздалось мерное посапывание. Дима поднял голову и с умилением заметил сонное лицо Алекса. Устал, бедный. Дима покрепче обнял его, закрывая глаза и устраиваясь под теплым боком. Мир и спокойствие — так и должно быть рядом с любимым человеком. К черту страхи! Все у них будет хорошо, а как иначе? Любовь способна преодолеть любые трудности, с чем бы они ни столкнулись. Любовь станет щитом против неуверенности и страхов, спрячет от любых невзгод и подарит такое необходимое спокойствие взволнованным сердцам. Дима уверен, Алекс никогда не покинет его и не разочаруется в своем самом любимом умничке. Так не все ли равно, что их ждет в будущем? Продолжение: https://ficbook.net/readfic/5876681