***
Решив пока по быстрому сгонять обратно в расположение второго отряда, я заметил караульных возле входа в лагерь. Судя по красной униформе, причудливым шапкам, чёрной полумаске, которая закрывала половину их лица, оставляя открытыми только глаза, и длинным тонким копьям - передо мной стоял 11 штурмовой отряд, они же Резчики Мальберта. Подивившись тому факту, что они вобще здесь расквартировались, я направился вглубь лагеря. И только сейчас я обратил больше внимания на смертельно уставших солдат второго отряда, с осунувшимися и бледными лицами, грязной и заляпаной кровью формой. А вот солдаты 11 отряда выглядели иначе: из-за красной униформы невозможно было понять где кровь, а судя по их пустым глазам - они давно превратились в обезумевших от войны бездумных исполнителей приказов. Поёжившись при мысли, что если я не умру, то уж точно стану таким же как и они, я присел к сидящему на бревне Колху. - Я смотрю тебе занятся нечем, - медленно выговорил я. - А это значит ты свободен, верно? - Угу. Решив пока промолчать, я всмотрелся в блуждающих от нечего делать солдат, в тех кто обустраивал свои палатки, в тех кто сидел на чём-нибудь или просто стоял и разговаривал с другими, в тех кто выполнял какой-нибудь мелкий приказ офицера, и в тех просто отдыхал пока есть возможность. И должен признать - это завораживало. - А если свободен, то непротив ли ты сходить с нами в разведку? А то нам хороший лучник не помешает. - Хм... почему бы и нет, - пожал он плечами, и поднялся с бревна. - Ну, пошли?***
У леса уже стояло с десяток солдат, включая Явеля, которого я еле узнал: он натянул на лицо полумаску, явно копируя Резчиков Мальберта, ведь она закрывала большую часть лица. Разве что была белой, и там, где был скрыт рот, был нарисован кровью большой крестик. Не особо задумываясь над тем, зачем он вобще натянул полумаску, я кивнул всем собравшимся солдатам, и мы молча вошли в чащу леса. Должен сказать что леса Арнтвуда серы, черны, безлиственны, безветочны, и при всём этом не пропускающие лучи солнца. Атмосфера давила, но терпимо. Мы на всякий случай расредоточились, и шли вперёд короткими перебежками от дерева к дереву, помня об оркских лучниках на деревьях, о которых ходили байки из уст штурмовых отрядов. Но ничего, не зря я взял с нами Колха, уж он точно отправит в небытие несколько десятков ублюдков. И стоило мне об этом подумать, как он, будучи впереди, остановил отряд жестом руки, выглянул из-за дерева, вскинул лук и пустил стрелу куда-то вверх. Проследив за траекторией полёта стрелы, я увидел деревянный настил, прибитый к верхушке дерева, и падающего камнем вниз орка. Я думал звук удара будет оглушительным, и нас раскроют, однако звук был глухой и не громкий. Пожав плечами, мы с одним солдатом рысцой бросились к орку и оттащили его за огромное дерево, дабы скрыть следы. Ещё немного подождав в полном напряжении каких-то ответных действий, и так и не дождавшись их, мы продолжили продвигаться вглубь чащи короткими перебежками от дерева к дереву, изредка снимая стрелами и болтами лучников на деревьях. Я, правда, не понял как они нас не заметили, если только.... Хлопнув ладонью по кителю, я поблагодарил его за тёмно-серый цвет, который прекрасно сливался с цветом этого леса. И вот таким темпом мы добрались до границы вражеского лагеря, скрываясь за ближайшими деревьями. Можно сказать что орки подготивились основательно: вырубили огромный участок леса, возвели на получившейся поляне лагерь и расставили постоянные патрули. Но они не вырыли ров, да и патрули свою задачу выполняли явно хреново, раз уж мы тут до сих пор стоим живые. Эти наблюдения тоже пришли в голову Явеля, ведь что-то он всё таки записывал в свой блокнот. На секунду мне в голову пришла безумная мысль напасть на орков, но я помотал головой, словно хотел выветрить этот бред - нас мало, а их явно очень много. Мы, конечно, многих убьём, но нас рано или поздно задавят числом. Хорошо что остальные солдаты тоже были благоразумны, и явных признаков порыва стать мёртвым героем ни у кого не наблюдались, потому как только Явель закончил записывать наблюдения, мы тихо ретировались.***
Однако стоило нам вернуться, как Явель сходу предложил Иззи вечером полным составом напасть на орков, и ведь командир согласился, а затем объявил об этом всем нам. Правда, с оговоркой, что нам нужно для начала подготовится и разобрать письма. И ведь он не врал насчёт последнего - нам и правда наконец пришла почта. Многие сидели, взахлёб читали и писали письма, и пускали шутки, что это, возможно, их последнее письмо. Хотя может мы и пытаемся обернуть это всё шуткой, но мы-то все знаем что для кого-то это и правда последнее письмо. Вот большинство и пытается как можно быстрее черкнуть пару писем, и вздохнуть спокойно. Мне, впрочем, было плевать. Я уже давно не пишу писем родным, да и те не присылают мне ничего, ведь знают что я ушёл на чужую войну по собственной воле, вот и решили обо мне забыть, и я их за это не виню. Кроме меня писем не получали и не писали Колх с Иззи, в то время как Гас писал письмо своей жене на ферме, Мильх писал больной маме, а Броус своему брату, работающему в банке. А вот Явель никому не говорил кому он пишет: в такие моменты он вставал и шёл в безлюдное место, где в тихую писал неизвестному. Мы естественно сгорали от любопытства, но не давили с распросами - у каждого свои тараканы в голове. Устало вздохнув, я уставился на сидящего рядом Броуса: - Чего там у брата? - Да всё как обычно. Счета, кредиты, проценты, долги и ипотека. Разве что женится собрался. У меня аж глаза распахнулись от удивления, и Броус был явно доволен моей реакцией. - Я тоже удивлён. Наконец-то братец нашёл себе пару. - А как звать его пассию? - Да чёрт её знает. Братец же дохрена конспиратор: имён не раскрывает. - Может, в следующем письме он всё таки соизволит раскрыть её имя? - Это навряд-ли, - протянул он с печальной улыбкой. - Братец хочет сделать мне сюрприз, когда я вернусь с фронта. И сюрпризом он считает имя своей будущей жены, и её саму. По его словам она прекрасна. - Ага, если ты вернёшься. Он глянул на меня с печальным видом, и покачал головой. - Я не пишу ему какое тут дерьмо творится. Не хочу его печалить своей явной смертью на этом никому не нужном клочке ёбанной земли. - Понимаю, - задумчиво сказал я, переключив свой взгляд на звёзды в небе. - Но он же не думает что здесь прям идиллия и спокойствие? - Как раз таки думает, и всё благодаря мне. Я от таких слов аж чертыхнулся, заодно окликнув присевшего Мильха, который выменял у солдата сигарету на свой огрызок карандаша. - Слышь, Мильх, ты же не навечно ему этот карандаш отдал? - Просто одолжил, - пожал он плечами, зажигая сигарету с помощью костра. - А с мамкой твоей что? - Спросил Броус. - Померла она в кои-то веки, - с радостной улыбкой ответил Мильх. - Я так долго ждал когда она сдохнет наконец, и это свершилось! - Поздравляю, - одновременно сказали мы с Броусом, вспоминая что Мильх и правда терпеть не мог свою мать, и каждый раз, стоило ему вспомнить о ней, он желал ей сдохнуть в муках. И в этот момент к нам присоединился Гас, который сразу обратил внимание на сияющего от радости Мильха. - Мать наконец сдохла? - Ага! - Поздравляю, засранец. А мне вот жёнужка пишет что посев хреновый. - Деньги снова отправишь? - Спросил я. - А что мне делать ещё? Она ж там с голодухи помрёт. - Ну, тогда и я ей отсыплю немного, - сказал я кряхтя, доставая из кармана все монеты тех дезертиров, и ложа ему в руки. - О, спасибо братан! Выручил так выручил! - Просиял он от счастья, кидая монеты в конверт. - Ну, думаю нам всем нужно проставиться, - сказал вернувшийся Явель, кидая в руку Гаса горсть монет. Остальные находившиеся рядом солдаты последовали нашему примеру, и вскоре конверт Гаса стал тяжёл. - Может в мешочек? А то конверт порвётся, - предложил Колх, протягивая мешочек и горсть монет. - А как канцелярия узнает что это моей жёнужке? - С недоверием спросил Гас. - Обвяжем ковнвертом и напишем её имя и фамилию, - пожал плечами Броус. - Идею говоришь, - промолвил Колх. Вот мы и порешили сделать так, и уже через пару минут всё было готово. - Ну вот и всё. Осталось только отправить, и можно спокойно умирать.***
Поёжившись от холода, я сильнее прислонился к дереву, обвёл взглядом готовых к бою солдат, украдкой взглянул на оркский патруль, и тихо свистнул в знак начала продвижения. К этому моменту лучники уже сняли патруль, тем самым открывая нам дорогу, и мы быстро добрались до первых палаток. Оглядевшись по сторонам в поисках остальных, я поднял руку, подтверждая нашу готовность идти дальше. Но командир решил выждать, потому мы лишь тихо подкрались к палаткам, и осторожно выглянули: в стороне горел костёр, возле которого спиной к нам сидел орк, жадно поедающий кусок мяса, а вдали о чём-то спорили другие орки. Наконец увидев сигнал к дальнейшему продвижению, солдаты начали прорезать вход в палатку, а я вытащил из ножен чёрный кинжал, тихо подкрался к сидящему орку, и взяв его за подбородок, приподнял голову вверх и перерезал горло. По тихой волоча его подальше от костра, я краем глаза увидел справа потягивающегося орка, вышедшего из второй палатки. И вот так мы и уставились друг на друга снизу-вверх в недоумении, и я улыбнулся такой встрече. Впрочем, он уже собирался начать орать, но сзади ему в сердце воткнули кинжал, и затащили в палатку. Кивнув солдатам, я наконец убрал своего подальше от костра, присел вместо него и стал ждать следующих указаний. Должен признать, что мы просто импровизировали, и плана как такового у нас и не было вовсе, и потому я сидел и чесал голову, размышляя что делать дальше. Остальные явно тоже в размышлениях. Но орки облегчили нам задачу: та спорющая группа откололась от общей толпы, и направилась прямо ко мне. Я уже начал беспокоится, склонил голову, чтобы они не увидели лицо, и приготовился нападать. Их шаги и голоса становились всё ближе и ближе, и вот раздался какой-то гортаный окрик на их непонятном языке, и я инстинктивно поднял голову, с довольной ухмылкой глядя на их изумлённые рожи. Они просто стоял и в ступоре, не в силах поверить своим глазам, и именно это их и погубило: из палаток тут же вышли наши лучники и арбалетчики, и без лишних церемоний сняли большую часть. Не давая оставшимся прийти в себя, я сорвался с земли и быстрым движением вырезал мечом двоих, и пробил одному туловище, опрокинув его на землю. Поднявшись и вырвав меч, я оглянулся вокруг и с удивлением отметил, что все наши уже вырезали первые палатки, и начали всем составом топать вперед. Ну вот мы и пошли вглубь лагеря вместе с остальными. - Проклятье! Если б я знал что их так просто можно вырезать, я бы уже давно закончил эту войну! - Процедил сквозь зубы один из солдат. Мы согласно закивали, и продолжили идти вперёд, изредка снимая стрелами изумлённых одиночек, а некоторые врывались в палатки, и там же резали спящих орков. И вот таким темпом мы добрались примерно до центра их лагеря, где столпилось уж очень много орков. Должен сказать, что наш вид их явно деморолизовал, ведь тут с ни того ни с сего в центре лагеря вдруг появляется огромная толпа вражеских солдат, без труда вырезавшея передовые отряды. - Ну что, суки?! Не ждали, да?! - Крикнул им Иззи, обнажая свой меч. - Пора выпустить вам кишки! И вся наша толпа побежала на деморолизованных уродов, впадая в кровавую ярость. Я уже не думал что делаю, а просто рефлекторно отбивал удары, рубил, резал и убивал без разбору. Рассудок и здравое осознание себя пришло лишь после той кровавой мясорубки, что мы устроили, и мне даже пришлось присесть от нахлынувшей усталости. - Ну... вот и закончился ещё один день на этом фронте.