У семейного психотерапевта

— И это так называемая терапия? Абсурд какой-то, — зло усмехнулся Эрвин Смит, покидая офис Григория Йегера. Он остановился в месте, предназначенном для курения, достал практически опустевшую пачку дорогих сигарет и с удовольствием закурил. Его супруг на это ничего не ответил. Омега стянул свои плечи руками и немного поёжился от прохладного воздуха, от которого не защищала совсем тонкая ткань рубашки. — То есть ты уже начал играть со мной в молчанку? — В очередной раз затянувшись, спросил его муж, не дождавшись привычной ответной язвительности. — Я хочу попробовать, — сглотнув, тихо ответил Леви. — Когда мы окончательно расстанемся, я хочу быть уверенным, что причиной этому стали не наши вечные ссоры, не твои родители или наша работа, а то, что мы просто сами этого не захотели. Да, проще всё перечеркнуть, забыть эти десять лет отношений и начать жить заново, но уже отдельно друг от друга. А я не могу так, Эрвин. Альфа смотрел на ссутуленную фигурку своего супруга, внимательно вслушиваясь в его слова. Какая-то правда, на его взгляд, в этом присутствовала. По крайней мере, в случае расставания совесть обоих будет абсолютно чиста, и никто не сможет обвинить обстоятельства или что-либо ещё. — Мы попробуем, — бросая окурок, кивнул альфа. — Езжай без меня, я хочу прогуляться, а потом возьму такси, — морщась от попавшего в лицо клуба дыма, Леви развернулся на пятках, направляясь в сторону, противоположную от стоянки. С этого момента супруги могут считать, что больше не услышат в адрес друг друга ни слова на протяжении всей предстоящей недели. Перед тем, как добраться до дома, Эрвин заехал в офис, чтобы проконтролировать особенно важные дела, которые, естественно, задержали его до позднего вечера. Домой он не торопился, — собственно, как и всегда: ведь туда, где никто не ждёт тебя с вкусным ужином и приятной компанией, не особенно хочется спешить. Так или иначе, но сгущающаяся темнота на улицах, ровно как и стрелки на часах, совсем скоро сообщили о приближении полуночи. Подъезжая к воротам собственного двора, альфа заметил приглушённый свет в гостиной, что говорило о том, что его муж находится там, а не в спальне. Хотя теперь у Леви появилась собственная комната, в которой он слишком часто в последнее время ночует после вечерних скандалов. В их общей спальне они спят вместе лишь иногда и с длинными перерывами, когда на драки и крики не остается сил или в период течки омеги. Зайдя в прихожую, Эрвин убедился, что Леви сейчас действительно находится в гостиной, молчаливо попивая белое вино и укрывшись пледом. Значит ли это, что омега волновался о муже, который в очередной раз задержался в офисе допоздна, и, за неимением возможности позвонить и спросить, решил не ложиться спать до его прихода? Ведь раньше Эрвин привычно и почти на автомате писал мужу смс о том, что будет поздно, и, являясь домой, заставал того уже спящим. Так или иначе, но это первое откровение, которое постигло Эрвина с начала их терапевтического молчания. Сегодня они впервые за долгое время заснут вместе. Альфа молча опустился на край дивана, на котором расположился его супруг, отодвигая мешающий ему плед. Рука случайно задела ледяную кожу маленьких ступней, которые торопливо спрятались обратно под плотный материал ткани. Посмотрев на Леви, который был уже одет в ночную пижаму, Эрвин совершенно неожиданно для себя разглядел болезненную худобу омеги, которая не скрывалась за его неизменным строгим стилем. Леви всегда выглядел утончённо, но теперь в нём не ощущались та присущая омегам мягкость и гибкость. Линия ключиц грубо выпирала из-под ворота сорочки, руки выглядели чересчур тонкими и даже хрупкими, на худом лице залегли глубокие тени на впалых щеках, делая его черты и без того слишком острыми. Последнее время их совместной жизни определённо выдалось одним из самых тяжёлых, поэтому Эрвин с головой ушёл в работу, не заботясь о том, как с этим справляется Леви. Чтобы не углубляться в пучины их давних размолвок, бессмысленные выяснения которых никогда ни к чему не приводят, а только больше изматывают и без того расшатанные нервы, альфа решил «забить». «Забить» гвозди в крышку гроба, в котором он спокойно собирался похоронить их отношения. Ведь Эрвин так и предполагал, что совсем скоро они с Леви станут чужими людьми. Детей у них нет, родители Эрвина настроены категорически против Аккермана, несмотря на их десятилетний брак, отношения между ними настолько охолодели, что возникает вопрос: что же их до сих пор удерживает друг с другом? Явно не десять совместно проведённых лет, ведь они уже давно перестали оплакивать потраченное впустую время и уже несколько раз пытались покончить с истязанием себя, раз за разом ставя подпись на проклятых документах о разводе. Вот только заверить их окончательно и признать брак недействительным у них все время не получалось. То всплывали какие-то пункты по брачному договору, то кому-то некогда, потому что он уехал из страны, то обнаружится ещё какой-нибудь принципиально важный момент. Всегда возникали те или иные обстоятельства, мешающие завершить процесс развода, из-за чего период подтверждения решения сторон истекал, делая документ о расторжении брака бесполезной бумажкой. И, как правило, это приводило к новому конфликту, и начинать бракоразводный процесс приходилось сначала. Причин для ссор было более чем достаточно, что в итоге свелось к тому, что супруги перестали чувствовать и понимать друг друга. Мысленно они уже не раз представляли, как, избавившись от оков брака, так же легко лишат себя груза навалившихся проблем. Но жить отдельно они ещё не готовы, и оба это на подсознательном уровне понимали. Почему-то сейчас, когда стоит запрет на разговорах, Эрвин так сильно захотел задать все волнующие его вопросы Аккерману. Высказать всё, о чём думал и молчал всё это время. Но только при условии, что в ответ омега продолжит также помалкивать, подчиняясь правилам терапии. Усмехнувшись своим мыслям, альфа плотней укутал оледеневшие конечности своего мужа в плед и поднялся с дивана, намереваясь принять душ и лечь спать. Леви взглядом проводил Эрвина до лестницы, осушив бокал вина последним глотком, и устало встал с места, доставая из кармана пижамных штанов упаковку транквилизаторов. Сунув под язык две таблетки, омега неторопливо убрал опустошённую бутылку и бокал со стола, а потом направился наверх в спальню, стараясь не думать о последствиях смешивания препарата с алкоголем. Хотя, как учёному, ему было ясно, как это может сказаться на организме, — но гораздо более важным приоритетом для него сейчас стояло ускоренно успокоиться и заснуть. В ванной, совмещённой со спальней, шумел поток льющейся воды. В достаточно просторном светлом помещении вздымались лёгкие клубы пара, отчего стеклянная створка душевой кабинки, за которым виднелся высокий статный силуэт мужчины, сразу же запотела. Быстро смыв с себя всю грязь и события прошедшего дня, альфа натянул боксеры на влажное тело и прошёл в спальню. Приятным наблюдением для него было то, что Леви уже ждал его в постели. Выключив основной свет, альфа лёг рядом, оставляя между ними приличное расстояние. Вслушиваясь в общее размеренное дыхание, супруги спокойно и почти одновременно заснули. Также молча.