***
Вечером все как обычно, отменный секс перед сном с долей грубости, давно вошедшей в привычку у обоих супругов. Забуза скакал на члене резко и размашисто, держа стонущего от наслаждения Кисаме за бока. Сочные звуки шлепков горячей кожи о кожу будоражили воспаленный желанием ум, вокруг стояла невыносимая жара. По вискам струился горячий пот, но смахнуть его не было ни сил, ни возможности. Горло Хошигаки туго сдавливал крепкий армейский ремень, принося еще больше кайфа, заставляя бледную кожу медленно синеть и пульсировать. Насадившись последний раз с низким рыком, Момочи кончил, удовлетворенно наклоняясь вперед и прижимаясь к взмокшему животу мужа. Он стащил кожаную петлю с шеи Кисаме сразу секундой позже, давая тому возможность прийти в себя после собственного бурного оргазма. Жадно заглотнуть горячий воздух в изголодавшиеся легкие, на минуту прикрыть глаза, зная точно, что Забуза ничего плохого ему не сделает, у него все всегда под контролем. Кисаме ему доверяет. И уже само осознание такого незыблемого своеобразного доверия будоражит кровь. Улегшись рядом, депутат, наконец, притих, расслабился, подкупающе припав щекой к плечу Хошигаки, на что сразу же получил от него легкий поцелуй в макушку. - Что удовлетворял тебя так твой Учиха? Риелтор замер на секунду, прекратив перебирать темные торчащие пряди супруга, неопределенно завертел головой, уходя от ответа. - Я знаю, что у вас много что было. Он тоже любит БДСМ? Неловкое поначалу молчание переросло в неприкрытое недовольство. Кисаме попытался вырваться из железной хватки партнера, но тот лишь выжидающе ухмыльнулся, уловив это обреченное движение, плотнее прижался к плечу. Горе-изменник в тот момент уже не думал ни о чем другом, кроме как о Саске. Он бесцеремонно вытолкнул удивленного Забузу на другую половину кровати, сам же улегся на бок прямо поверх одеяла и задрожал. Едва уловимо, но вовремя подставленная чуткая рука мужа ощутила его резкую смену настроения. Кисаме что плачет? Быть такого не может. - Эй, ты чего? Хошигаки оттолкнул чужие руки небрежно и отчужденно, словно сейчас он размышлял о чем-то глубоко личном, не предназначенном даже для самого близкого человека. Откуда Момочи узнал о Саске? Рылся опять в его ноуте, прямо как в былые времена? Хотя неважно, ведь в любом случае говорить об Учихе заведомо плохая идея, потому что риелтор еще не забыл про те недолгие отношения, что у них были, не отошел от них полностью. Однако и депутат не мог больше молчать о том, что узнал из переписок любимого. Черная ревность сжигала Забузу, заставляла долгое время быть грубым и недоверчивым. На самом деле он каждый раз про себя глубоко обижался, понимая, что причина измен супруга кроется по большей части именно в нем. Но что могло не устраивать Кисаме в таком успешном, почти идеальном, с виду, человеке? Что ему вообще надо? Момочи осторожно прикоснулся к дрожащей руке, сжал влажную от слез и пота ладонь в своей, медленно повернул Хошигаки лицом к себе. Тот протестующе замотал головой, демонстративно пряча воспаленный взор в подушку. - Да не будь ты, как маленький! Посмотри на меня! Кисаме торопливо растер неприятно влажные пальцы. Он не знал, какое будущее их ждет дальше и есть ли оно вообще. Снова спать с Забузой после последних ссор и длительного разрыва казалось неправильным, было откровенно стыдно, как никогда раньше от его вечных упреков, хотя Хошигаки сам все понимал. Это именно он был перед ним виноват и оправдания изменам нет. Момочи ведь его законный муж, тот человек, который имеет полное право на этот секс, на нормальные отношения и совместное будущее с по-настоящему дорогим человеком. Тогда что не так? Разве не они так долго к этому стремились? - Ты что плачешь? - Нет, - широкие мокрые дорожки размылись по четким скулам, но обреченность во взгляде никуда не исчезла. Наоборот, приумножилась. - Не нужно больше ничего скрывать, хватит этого с нас! Мы должны говорить друг другу только правду, если хотим сохранить наш брак, - Момочи неожиданно отстранился, садясь на край кровати. Понурое выражение его лица выдавало крайнюю озадаченность, но на этот раз он был настроен решительно и сбегать больше не собирался. - Ты многого не знаешь о том, что тогда произошло. Я не сказал, когда уходил, потому что злился и не мог понять тебя, твои поступки. Мне было обидно и я был впервые растерян. Моя работа действительно отдалила нас друг от друга. Спеша заработать все деньги мира, я напрочь позабыл, что главная моя ценность - это ты. - Забуза... - Не говори ничего, это правда. Я редко показывал свои настоящие чувства и не говорил тебе раньше, как сильно тобой дорожу, а ведь это так важно, особенно для тебя, человека, который всегда был рядом, поддерживал в минуты трудностей и радовался вместе со мной. Я жалею, что упустил все те моменты, когда ты нуждался во мне, но я так же хочу восполнить эти пробелы. Позволь мне измениться ради нас, ты же этого хочешь? Ты любишь меня? Кисаме смотрел на Забузу и не верил своим ушам. Он не ожидал услышать ничего подобного от своего вечно сдержанного супруга. Как долго он это скрывал? И главное зачем? Всех разногласий могло и не быть, если бы осознание пришло к ним раньше расставания. Ну кто придумал держать все в себе, кто сказал, что это правильный путь! Мужчина поднялся со своего места и крепко обнял Момочи, прижимаясь ближе, ощущая как все тревоги и переживания, терзающие его бессонными месяцами, испарились, проблемы исчезли, а остались только они вдвоем в тихой спальне, хранившей столько секретов своих порочных хозяев. - Я готов начать все сначала, если ты будешь рядом всегда. Если ты любишь меня так же сильно, как и я тебя. ...любовь. И она была. Была у обоих, Кисаме и Забузы, взаимной, крепкой, проверенной временем. Быть может, они просто не с того начали. Возможно, сначала нужно было посидеть вот так рядом, осознать, что вы пара, а не бросаться друг на друга, как озабоченные малолетки. Остаток времени они просидели в спальне на полу. Абсолютно счастливые. Руки Хошигаки были крепко перехвачены теплыми обнадеживающими ладонями Момочи. И, наверное, эти ладони были единственным спасательным кругом, держащим их над водой, не позволяя потонуть в эту темную ночь.***
По телефону Кисаме снова грубо меня отшил. Но я чувствовал, что если не поговорю с ним сейчас, то не решусь уже больше никогда. Несмотря на всю боль и страдания, что он приносил мне в последнее время, я не мог на него злиться, потому что мы не выбираем, кого любить. Да и впервые за долгое время я ощущал, что мне гораздо важнее просто взглянуть на него и высказать все, как на духу, а потом будь что будет. Я больше не в силах держать все в себе, пускай он тоже узнает, через что мне пришлось пройти. Я поднимался по подъезду, словно загипнотизированный, кое-какие сомнения все же были не чужды мне даже в такой момент. Что если он не откроет мне дверь? Может я зря пришел сюда, и его вообще нет дома? Возможно он и вовсе переехал? Однако звонить и ждать не пришлось слишком долго, потому как дверь тут же открылась, выпуская во мрак неосвещенной площадки широкую полосу света. На пороге стоял незнакомый высокий мужчина в дорогом шелковом халате и домашних тапочках. - Ты?! Что тебе здесь нужно? - его спокойное лицо вмиг приобрело пренебрежительный вид, а темные глаза сверкнули в неподдельном презрении. На мгновение мне даже показалось, что я ошибся квартирой, но нет, я слишком часто бывал здесь, чтобы забыть этот дом. - Кисаме дома? - Он сейчас в душе и не скоро выйдет. - Я подожду. Незнакомец скривился, будто ему кислинка на язык попала и торопливо ступил вперед, пытаясь закрыть дверь прямо перед моим носом. Я вклинил носок ботинка в проем, не давая ему такого легкого шанса выпроводить меня вон. Наши лица оказались чересчур близко, как вдруг в моей голове что-то щелкнуло. Какой знакомый наглый взгляд… - Убирайся, ты ему больше не нужен! - Не тебе решать, мужик, сбавь обороты, - нагло врываюсь в квартиру под ошалелый рык своего соперника, в котором я четко узнал доминанта в балаклаве из недавнего видео, оказавшегося "случайно" у меня в личке. Значит тот самый тип. Вот мы и встретились лицом к лицу, отступать уже некуда. - Да ты хоть знаешь, кто я, молокосос?! - Новый ебарь Кисаме, я угадал? Не обольщайся, ты для него всего лишь замена, - толкаю его в плечо, потому что не он один умеет борзеть на других, хотя харя у этого бычары, конечно, лощеная. Один из спонсоров или какой-нибудь начальник с работы? Мне похуй, кому бить рожу, если этот хрен покушается на то, что принадлежит мне. - Я его законный муж, понял! А ты кто, сопляк?! За пиздюлями приехал? - Саске… Забуза… Синхронно обернувшись на третий голос в стороне, оба замерли, увидев в проеме ванной вышедшего из душа Кисаме, который с растерянностью и возмущением глядел на них обоих. - Какого хрена вы тут устроили?! – Кисаме был вне себя от недовольства. - Может объяснишь мне, что это за пацан, и почему он пришел к тебе? - Да вы, я вижу, уже познакомились! Забуза уставился на него так, словно это не он переписывался тайком с Учихой всю неделю с его ноута. Может быть Кисаме временами наивен, но не тупой, это точно. - Я не собираюсь никому ничего объяснять больше. Убирайтесь оба! - Этот безбровый козел отправлял мне приватные видео в личку, где он тебя трахает! Это нормально вообще? – Саске не собирался уходить и твердо стоял на своем, понимая, что едва ли он отступится теперь. Чисто из упертости свое не упустит. - Этот "безбровый козел", как ты выразился, вообще-то мой муж. - Да неужели? Вот как ты теперь заговорил! Быстро однако переобуваешься, не знал, что ты замужем. Тогда я тоже внесу всем ясность, думаю, он не совсем в курсе, как мы с тобой страстно проводили все то время, пока его не было. Я приезжал к тебе почти каждые выходные, чтобы хорошенько оттрахать, а ты потом упрашивал меня делать это еще и еще! - Я сейчас не хочу ничего выяснять. Заткнись и проваливай. Ты был для меня увлечением и не больше, понял? Любовник, партнер по сексу - назови это как угодно, но суть не изменится. Знаешь, Саске, все зашло слишком далеко, прекрати, наконец, меня преследовать! Все давно кончено. Не лезь больше в мою личную жизнь. - Поверить не могу, ты резко изменился... вернее, показал свою истинную натуру, стоило только выйти на серьезный конфликт. Я ведь тебе доверял, думал, что у нас действительно получится что-то серьезное, а ты оказался ничем не лучше других. Шлюха! Брюнет горько усмехнулся, разочарованно отходя к двери. К нему словно пришло запоздалое озарение, вернее, он открыл пошире глаза и посмотрел на ситуацию объективно, без призмы влюбленности. Кисаме был действительно просто безнравственным типом, любящим развлечения и легкий секс. Он – законченный эгоист, ведомый лишь чувственными удовольствиями. Не способный любить по-настоящему, мечется от одного к другому, не понимая, что ему нужно, чего он хочет от себя самого и от жизни. Неопределенность собственного выбора прямо витала над ним, густая как туман. Хошигаки весь пропитался обманом и ложью, от которой начинало тошнить. Саске захотелось поскорее убраться. Он еле стоял на своих напряженных, отяжелевших ногах, не помня себя от досады и разочарования. Снова очередная осечка. Очередной промах. - Вали домой, пацан. Наши отношения – не твое дело. - Мне тебя искренне жаль. Удачи, - помолчав, не сразу ответил Учиха. - О чем это он? Кисаме, ты слышал? – глухой голос Забузы отрикошетил ему в спину, исчезая за закрывающейся с грохотом дверью. Слушать их перепалку больше не хотелось. Разговор был исчерпан. Они все решили. Саске вышел на улицу белый, как снег. Руки мелко дрожали от внутреннего напряжения. Не помня себя, он дошел до метро, сел в вагон и уехал до конечной. Ему еще нужно успеть купить билет до дома. Сегодня он покидает эту страну навсегда.