Безнадежный Дозор

— Так на чем мы остановились? — Я что-то не помню. — Ну тогда начнем сначала? Il Bisbetico domato(c)

Шоу Джонни Карсона начиналось за полчаса до полуночи. Гертруда уже заварила травяной чай, включила накрытый драпировкой торшер и погасила свет в комнате. Она слушала Джонни, заливаясь нездоровым румянцем. Ведущий часто отпускал реплики на грани дозволенности. Иногда Гертруда нервно хихикала: но только если ее сына не было рядом. Если приходил Освальд – она делала вид, что крайне возмущена, и сразу же переключала канал на черно-белый фильм с очередной Донной Рид. Порой Освальд возвращался с работы поздно, порой до странности рано. Он объяснял свой график постоянным движением кадров в клубе и обменом сменами. Это случалось так часто, что Гертруда научилась всегда держать пульт от старого семидюймового «Видео-Кинга» под рукой. Этим днем у Освальда была дневная смена, и вечером он отсыпался. Гертруда могла снова краснеть и хихикать с Карсоном, но ее планы прервал телефонный звонок. Освальд ответил на вызов, мгновенно проснувшись, и Гертруда, отключив звук телевизора, через стену смогла расслышать его сонное гнусавое согласие. Спустя пять минут он, хромая, вошел в гостиную. - Мама, - поприветствовал он, - снова бессонница? Он протянул к ней руки, но женщина покачала головой и обняла его первой. - Нет, дорогой, но на кухне еще есть дела. - Ох, мама. - А ты? Опять эти корпоративные кровопийцы не дают моему ребенку отдохнуть? Освальд кашлянул. - Пожалуйста, не жди меня, иди спать. Я вернусь как можно раньше. Он собрался и покинул дом, и сердце Гертруды сжалось. Он недоговаривал. Джонни Карсон с экрана спросил, целесообразно ли обсуждать секс с консервативной точки зрения. *** Освальд Кобблпот держал путь к Гранд Авеню. Он был взволнован, немного напуган, но сильнее всего его распирала радость. Наконец-то! Главный офис. Его вызвали в главный офис! В «Гнездо»! Светлые пренебрежительно называли это строение гнездом змеиным, но кому вообще интересно мнение наивных неучей? «Гнездо» было двенадцатиэтажным зданием, одним из старейших многоэтажек Готэма. Крышу его уже давно облюбовали сотни птиц. Плоские стекла «Гнезда» были всегда чисты и отражали улицы города без малейшего искривления. Работников ниже шестого уровня внутрь не пускали, и раньше Освальд мог любоваться только фасадом. Венецианский и романский стиль. Подходя ближе, Освальд все больше отдавался предвкушению и страху. Все, что он сделал, все, чем пожертвовал… И его заметили. Его вызвали. Охранник-вампир впустил его не сразу. Не удовлетворившись документами, он запустил сумеречное сканирование. Это было неприятно, это было оскорбительно. Только убедившись, что категория Освальда действительно изменилась с семерки на пять и восемь десятых, охранник пропустил его. Волна гнева, охватившая Освальда, как только ему преградили путь, сразу же сошла на «нет», как только он попал в вестибюль. Белый мрамор, орнамент Персии, высокий стеклянный потолок. Такой легкий и светлый, что на мгновение Освальд засомневался, туда ли попал. Двойная витая лестница вела к лифтам, и, закончив осмотр, Освальд захромал к ступенькам. Он дышал рвано и тяжело. Пальцы его похолодели. Глаза слезились от яркого света. В носу свербило. Все так торжественно. Его первое настоящее задание. Такая важная ночь. *** Фиш Муни - сильнейшая ведьма Дневного Дозора - выжидала. Она плеснула в бокал глоток вина и теперь, сидя за столом, покачивала в руке рубиновый напиток. С долей иронии она размышляла о будущем города. И не могла не оценить комичности ситуации: линии вероятности сходились в одной точке, и тому, чего она надеялась избежать, суждено было свершиться. Пернатый ублюдок. Через минуту он постучится в ее дверь. Через несколько дней – умрет, став разменной фигурой. Дурак. Или выкрутится. Процент вероятности последнего был крайне мал, и не сулил обоим Дозорам ничего хорошего. Но приказ Высшего Темного не обсуждался. Сорок секунд. Фиш сделала еще один глоток. За ее спиной располагалась коллекция амулетов. Она с радостью обратила бы нахала в хрустального пингвина, запертого в стеклянной сфере. И если такую встряхнуть – внутри закружатся снежные комья. Она хотела этого. В начале его обучения она сказала: - Я не возьму тебя в ученики. Ты слаб. Ты бесполезен. Я не хочу тратить на тебя свое время. Он покраснел и пошел пятнами. Такой слабый самоконтроль. Двадцать секунд. Как жаль, что у ведьм и ведьмаков на такой случай есть простор для маневра. План «Б» для самых отчаянных. Раздался стук в дверь. Освальд Кобблпот заглянул в проем. - Заходи, - опередила его Фиш. – Папка на столе. Освальд схватил бумаги и быстро пролистал. Удивленно поднял бровь. - Как видишь, этот Светлый слишком шустрый для нашего Ока*, да и сумеречная буря вновь усилилась и мешает слежке, – бесцветным голосом пояснила Фиш. – Побегаешь за ним хвостиком. - Боевой перевертыш пятого уровня? - помолчав, переспросил Освальд, нервно сжимая бумаги. – Стремится к четвертому. - Что-то не так? - Нет, мэм. - Хорошо, как твоя нога? - Сегодня лучше, благодарю за беспокойство. - Отлично, - сладко улыбнулась Фиш. – Тогда приступай. Возьмешь у аналитиков сводку передвижений Светлого. Через час жду подтверждения встречи. - Я все сделаю, - заверил Освальд. Он покинул кабинет, и хищная улыбка Фиш превратилась в недовольный оскал. - Сила - это еще не все. Когда за Освальдом закрылась дверь, он тяжело выдохнул. Конечно, Светлый оперативник-перевертыш... Перегрызет глотку при первом неосторожном слове. С первой страницы файлов на него смотрела фотография Джеймса Гордона.