Cause I can t love you more than this

Не смотря на то, что я был выписан из больницы, что-то внутри меня понимало, что я ещё болен и эта болезнь только и ждала удобного случая, чтобы проявить свои симптомы. Потому что я был неисправим, я был неправильным и должен был нести за это ответственность, но любая ошибка могла быть исправлена, даже такая безнадежная, как я. Бессонными ночами, я задавался вопросом о том, как искупить свои грехи, свою природу, своё существо, всё то, чем я был. Казалось, нет пути спасения и никакой лазейки, чтобы добраться до той заветной ступени совершенства, на которой восседал Зейн. Но вдруг оно пришло: решение. Сначала, я отбросил этот вариант, ведь задуманное казалось мне чистым сумасшествием, однако я всё равно проинформировался в интернете и узнал, что сделанное правильно, оно не давало бы сильных физических повреждений моему телу. А если говорить о психических? На этот вопрос у меня всё ещё не было ответа. И сейчас было не то время, чтобы задумываться над этим, ведь с минуты на минуту он должен был придти, и если бы он застал меня в таком состоянии, то сразу бы начал расспрашивать, а заставлять его волноваться — это последнее, чего я хотел. У каждого из нас есть свои секреты, верно? С грустью подумал я, поворачиваясь на кровати и устремляя взгляд в потолок, в ожидании дверного звонка. Однако, когда это случилось, я даже не дёрнулся, потому как услышал быстрые шаги моей матери, настолько быстрые, что казалось она делала всё, чтобы добежать до двери первее меня. С тех пор, как Зейн стал ежедневно навещать меня, она была словно помешана на этом парне, и я честно не понимал, что это за странное отношение к нему. Я не раз видел их разговаривающими за домом, а о чём, только Бог мог знать. Однако я никогда об этом не расспрашивал его, ведь если брюнет не говорил мне об этом, значит у него были на то свои причины. -Луи, пришёл Зейн. - прозвучал голос моей матери за дверью. Спасибо, что предупредила, я и не услышал. Улыбнувшись, подумал я, наконец вставая с постели и медленно направившись к двери, открыл её. - Боже, дорогой, как тебе не стыдно показываться перед гостем в таком виде? - побранила она меня, когда её взгляд лёг на мою полуголую фигуру. Я вздохнул, думая о том, что этим утром в моей голове было столько мыслей, что я просто не имел никакого желания подготовиться, и просто лежал в постели. Наверное, сейчас я выглядел просто отстойно: в одних трусах, с тёмными кругами под глазами, волосы взъерошены, да и вообще по виду сразу было заметно моё уставшее состояние. Красавчик, что сказать! - Не беспокойтесь, миссис Томлинсон, я прекрасно понимаю его, должно быть, он до сих пор уставший. - прозвучал такой чувственный голос за спиной моей матери. Проходя мимо неё, он поравнялся со мной. - К тому же, такой стиль одежды на тебе мне безумно нравится. - прошептал он так, чтобы только я смог услышать эти слова. Мои щёки тут же превратились в два пунцовых пятна; почему, о, почему его слова всегда так действуют на меня? Я слегка прикусил нижнюю губу, пытаясь дать знак моей матери, что сейчас было самое время оставить нас одних. Я мимолётно взглянул на неё, и этот взгляд она тут же поняла, слава Богу. - Ладно, ребята, весело вам провести время. - улыбаясь произнесла она, закрывая за нами дверь, как мне показалось слишком медленно. - Прости мою мать, с её возвращения она стала такой заботливой... Чрезмерно. - оборачиваясь произнёс я, и только сейчас заметил, что Зейн стоял намного ближе, чем ожидалось. - Как будто тебе это не нравится. - улыбаясь прошептал он, ладонями касаясь моего лица и начиная медленно поглаживать мои всё ещё розоватые щёки. - Я этого не говорил. - тихо посмеиваясь ответил я, и прежде чем смог придти в себя, уже ощущал его губы на своих. Прошло два дня с тех пор, как меня выписали из больницы, и сейчас у меня было чёткое ощущение, что он продолжал общаться со мной только из-за чувства вины. Какая ещё причина могла быть? Какой нормальный человек мог бы по доброй воле быть рядом с таким несовершенным существом как я? Да ещё и такой красивый парень, как Зейн. Несомненно, им управляло раскаяние, а совесть грызла за то, что из-за него я чуть не покончил с собой, и чтобы сделать мою жизнь хоть немного более приятной, он решил стать моим парнем. Но даже зная всё это, я просто не мог отстраниться от него, и именно поэтому я так долго и упрямо думал над тем, как сделать так, чтобы он по-настоящему полюбил меня. Я просто хотел стать лучше, быть достойным его. Но смогу ли я когда-нибудь таковым стать? Быть может мои попытки вновь приведут меня к смерти, но на этот раз я умер бы с чистой душой, ведь я старался, пытался быть лучше. Чёрт возьми, Луи, что за чушь ты несёшь. Упрекала меня моя совесть, что с самого начала твердила мне о том, что вся эта задумка была просто неимоверной тупостью, но я ничего не мог поделать. Слишком сильно' было во мне чувство низости по сравнению с Зейном. - Ну, как у тебя дела сегодня? - спросил он у меня, слегка отстраняясь, чтобы отдышаться; наши поцелуи определённо очень утомляли, потому что они были слишком наполнены страстью. - Так же, как и вчера. - ответил я, в то время как он полностью отдалился от меня, садясь на мою кровать. Не зная точно что делать, я так и остался стоять как истукан, быстро думая о том, что быть может моё присутствие обременяет его. - Тебе нужно письменное приглашение, или ты всё же сядешь рядом со мной и без него? - саркастически спросил у меня Зейн, кивая головой, призывая меня подойти к нему. - Прости, просто я... Не хочу быть навязчивым. - признался я, сильно прикусывая нижнюю губу и нерешительно присаживаясь рядом с ним. - Будь ты таким, было бы только лучше. - произнёс Зейн, в то время как его рука проскользнула по моей оголённой талии, притягивая к себе. - Прости. - Тут же извинился я; и почему у меня никогда ничего не шло как надо? - Ты извиняешься за такую глупость? Боже, Луи. Когда ты наконец поймёшь, что тебе не нужно ни за что просить прощения? Если уж на то пошло, то наоборот. - сказал Зейн, в то время как я прислонил лицо к его груди и слегка прикрыл глаза, вдыхая его аромат, что, как и всегда, просто завораживал меня. Я не ответил на его слова, просто потому, что не знал, что сказать. Твердить ему о своём несовершенстве было бы самым глупым решением, что я мог бы принять, ведь скорее всего он просто принял бы меня за умалишённого. Внезапно я почувствовал теплоту его губ на моей шее и мелкую дрожь, что пробежала по всему телу от его пьянящих прикосновений. Помни, каждый поцелуй — это боль. Боже, я должен был как-то избавляться от этого надоедливого голоса в голове — моей совести. Или, быть может я просто сходил с ума, ведь теоретически моя совесть — это я сам! Ещё немного повернувшись к нему, я позволил нежно прикусить моё плечо, медленно возвращаясь к моим губам и припасть к ним жадным поцелуем. Я засмеялся от таких приятных прикосновений, и так и не смог удержаться, прижимаясь своими губами к его, они были словно запретный плод для меня, и к чёрту тот факт, что потом я должен буду страдать за это. Мои руки зарылись в его иссиня-чёрные волосы, слегка поглаживая их, в то время как его руки скользили по моему оголённому торсу, нежно проводя по нему пальцами и вызывая во мне волны удовольствия. - Мм... Я уже говорил тебе, что мне ужасно нравится, как ты одеваешься? - сбивчиво прошептал он мне, внезапно прикусывая нежную кожу за моим ухом и тем самым заставляя меня издать тихий удивлённый всхлип. - Значит, я должен чаще появляться перед тобой в таком виде. - ответил я, чувствуя, как его руки сползли по моему телу, медленно касаясь интимного места. Эти неимоверные ощущения заставили меня полностью раствориться в них, откидывая голову назад и позволяя Зейну хищно впиться в мою шею, в то время как его руки переместились на мой зад, слегка сжимая его. - Наконец-то! Я безумно желал сделать это ещё с самой первой нашей встречи. - признался он, продолжая стискивать мой зад, который многие частенько называли женским и аппетитным. - Правда? Ты думал обо мне с нашей первой встречи? - смог вымолвить я, чувствуя, как его руки снова поднимаются, кончиками пальцев очерчивая большие круги на моей спине. - Не стоило об этом говорить. Теперь мой вид плохого парня больше не сработает. - посмеиваясь, произнёс он, заставляя и меня тихо засмеяться, а затем решить взять инициативу и толкая Зейна спиной на кровать, садясь сверху. - А разве у тебя когда-то был вид плохого парня? - невинным голосов спросил я, Зейн улыбнулся моему внезапному дерзкому порыву, которого он, скорее всего, уже давно ждал. Я наклонился над ним и, в то время как он снова стал нежно стискивать мой зад, прильнул к его губам, что, как только почувствовали мои, сразу же раскрылись, позволяя моему языку проникнуть внутрь и насладиться этим раем на земле. - Я должен был обидеться. - слегка усмехаясь, произнёс он, и одним резким движением поменял наши позиции, садясь на меня и начиная совершать плавные тазовые движения так, чтобы его пах терся о мой. Эти соприкосновения заставляли меня стонать от удовольствия, однако заметив его довольную ухмылку, я залился краской, понимая, что эти звуки, самостоятельно вылетающие из моих приоткрытых уст, звучали безумно пошло. Его руки соскользнули к моей талии, крепко хватая её и притягивая на себя так, чтобы контакт между нашими трущимися эрекциями, что уже давно были ощутимы, был ещё большим. В этой позиции я выгибался дугой, стараясь не потерять ритма и следовать за такими соблазняющими движениями Зейна. Эта комната была просто наполнена страстью. Он наклонился, начиная выцеловывать и кусать мою грудь, оставляя на ней следы секса, потому что никаким словом больше нельзя было описать то, чем мы занимались. Всё это чертовски возбуждало. Безумно. Я ощущал, будто ещё мгновение и я взорвался бы от переизбытка чувств. А когда он начал уделять внимание моим соскам, я просто не смог сдержаться и издал длинный стон удовольствия, на два тона выше, чем обычно; он зарычал от удовольствия и это лишь увеличило моё желание отдаться ему. Я нуждался в нём. Он был воздухом, он был жизнью. Но он же был и бесконечной болью. Или же она была только во мне самом? Внезапно мы услышали, как резко открылась дверь. - Зейн, Зейн! Иди посмотри, что я нарисовала! Иди, ну иди! - моей маленькой сестричке Фиби, удалось прервать нас в самый критичный момент. Брюнет тут же вскочил на ноги, как будто его только что ударило током, а я, в свою очередь залился звонким смехом. Ещё никогда я не видел его таким смущённым, это был первый раз, и я должен был признать, что Зейн сейчас выглядел безумно мило. Хотя, был ли хоть один случай, когда я не находил бы его красивым и привлекательным? - Уже иду, детка. - ответил он, беря мою сестру на руки и намеренно избегая моего взгляда, в котором плясали смешинки, наблюдая за всей этой ситуацией. Я знал, что скоро заплатил бы за этот насмешливый взгляд резкими и грубыми поцелуями, но просто не мог сдержаться, так смешно сейчас выглядел мой любимый. - А я пока начну собираться, ведь скоро нужно идти к врачу. - сказал я Зейну, кивнувшему мне в ответ и исчезнувшему за дверью с лёгким румянцем на щеках. В такие моменты он наверное благодарил Господа, что родился со слегка смуглой кожей, ведь из-за этого в большинстве случаев нельзя было понять смущён он или нет. Однако на этот раз на его щёках был виден лёгкий румянец, а это означало, что он был очень, очень смущён! Я улыбнулся и весело помотал головой, вставая на ноги и мимолётно глядя на себя в зеркало. Каждый поцелуй — страдание. Внезапно резкая боль пронзила меня где-то в области живота, а на моём лице появилась гримаса боли. Так значит, пришло время сводить счёты? Но я не мог, ведь Зейн сейчас был в соседней комнате, если бы он открыл дверь и узнал бы всю правду, то что бы он подумал обо мне? Ещё одна острая боль в животе, будто бы мой организм сам подталкивал меня к действиям. Я не мог сказать нет, потому что знал о своём несовершенстве, и я должен был наказать себя за то, что я не подходил ему. Потому что он был ангелом, моим личным ангелом. Медленным шагом я направился в ванну, держа в руках оружие против моей несовершенности в руках. Я прятал его под кроватью на всякий случай, но никогда даже подумать не мог, что в один день я использовал бы его против самого себя. Зайдя в ванну, я закрыл дверь на ключ и уставился в зеркало со смешанным чувством отвращения и стыда. Я был ужасным. Но я делал всё это, чтобы стать лучше, верно? Глубоко вздохнув, я поднял нож. Да, нож. И не просто нож, а нож-резак. Такие используются в резке бумаги, лент или верёвок на различных ручных работах, однако сейчас ему предстояло резать что-то более постыдное и грязное — моё тело. Яркий свет лампы, что освещал ванную, заставлял сверкать тонкую поверхность лезвия, но очень скоро она бы запачкалась кровью и моими ошибками. Я слегка прикрыл глаза и, всё ещё слыша голос Зейна в ушах, провёл свой первый глубокий порез на запястье. Стиснув зубы, я беспомощно сморщил нос и часто заморгал глазами. Неужели я был таким слабым? Покажи кто ты есть, Луи Томлинсон. И помни: каждый поцелуй — порез. Сколько же он мне сегодня их дал? Пять, шесть? Я должен был вытерпеть, ведь это был единственный способ искупить свои грехи. Вот так продолжая причинять самому себе эту боль, я становился всё более счастливым, видя собственную кровь, текущую по белоснежной поверхности раковине. Потому что только так я чувствовал себя свободным, потому что только таким образом я был достойным Зейна. Посмотри на меня, любовь моя, я делаю это потому, что люблю тебя. Я поправляю свои ошибки, сейчас я совершенен. Потому что я не хочу быть лишь ещё одним из твоих глупых ошибок.