Cause I can t love you more than this

Он живёт в тебе. В каждом моём жесте, в каждом движение, он был там со мной. Покинет ли он меня когда-нибудь? И даже во тьме я чувствовал его, это было почти как будто он и правда был рядом, я чувствовал аромат мяты смешанный с табаком, его аромат. За всю свою жизнь, никогда не мог подумать, что такая ужасная вещь, как курение, может оказаться настолько манящим. Каждый раз, когда его губы прикасались к одной из этих его шлюх, кем, впрочем, был и я, я чувствовал неудержимое томление в каждой частичке моего тела, потому что я хотел быть его, хотел, чтобы он прикасался своими алыми губами ко мне, а не к этой отраве. Но сейчас ничто не имело значения, ведь я выбрал путь, что посоветовал мне Зейн, самый лёгкий путь, путь разрушения. Но если я был мёртв, почему до сих пор мог чувствовать его присутствие возле себя? Я был в раю. Определённо, это так. So, so you think you can tell Heaven from Hell?* О, проклятые Пинк Флойды, что сами снова залезли в мою голову, я больше не хочу вас слышать, ведь вы итак знаете, что абсолютно правы. Мог ли я? Что за отличие было между ними? Ведь Зейн был бы со мной и в аду, и в раю. И я страдал бы, да, ведь он живёт во мне. Я тихонько возмущённо застонал, мне не хотелось, чтобы эти мысли преследовали меня, ведь я думал, что в раю смогу найти хоть немного покоя. Вместо этого, я снова сталкиваюсь с моими бытовыми, уже приевшимися сомнениями, а ещё с мыслями о его магнитных глазах. - Луи? - этот голос был невероятно приятен для слуха, и на мгновение мне захотелось не отвечать, молчать только для того, чтобы снова услышать его. - Я мёртв? Это рай? - прошептал я, не открывая глаз, так как чувствовал, что даже сквозь веки проникает яркий назойливый свет. - Нет, мальчик мой! Наоборот, ты в больнице. А сейчас объясни мне, почему такой красивый парень как ты, так... так поступил? - этот женский голос, такой тёплый и нежный, снова накрыл мой слух и я растворился в нём, словно в волшебной музыке. - Больница? Что? Вы говорите, что я не мёртв? - спросил я, резко садясь. И это было слишком безрассудное действие, так как по всему телу тут же прошлась не волна, а целое цунами боли, из-за чего я не смог сдержаться и застонал, а на моём лице появилась гримаса боли. - Успокойся. Не стоит волноваться, - продолжил тихо говорить голос девушки возле меня, в то время как я так и не решался открыть глаза. Нет. Не хотел открывать их, не желал возвращаться в реальность где его со мной нет. Только от этой мысли мне захотелось задохнуться, здесь и сейчас. Значит, мой план провалился, хотя как я уже заметил, даже при смерти мне не было покоя. Такой как я не заслуживал даже вечной тишины, ничего не заслуживал. - И... Как я попал сюда? - слабым голосом прошептал я, всё же решаясь приоткрыть один глаз. Как только я сделал это, яростный свет, скорее всего от больничных ламп, обжёг моё зрение, от чего я не сдержался и снова тихо застонал. - Тебя спас один парень, - объяснила она мне, заботливо поглаживая кончиками пальцев моё плечо. - Кто? Что? Какой парень? - спросил я, чувствуя, как во мне просыпалось любопытство на счёт этой невероятной истории, в которой я был главным героем, не осознавая этого. Подумать только, оказывается, такие вещи происходят и в реальности? Однозначно, в эту минуту кто-то пишет обо мне, о моей жизни и о её спасении. Тут явно было что-то не так, да, чёрт возьми, да! По этому сюжету можно было снять фильм! - Ммм... Высокий, черноволосый, с слегка тёмной кожей и пронзительным взглядом. Он представился как твой парень, - ответила молодая медсестра, на которую я даже ещё не посмотрел. Но после произнесённых ею слов, я резко раскрыл глаза уставляясь на неё, забывая, как дышать. Нет. Я просто плохо расслышал, да и потом, она ещё не сказала его имя, быть может это не... - З-Зе... - заикаясь проговорил я, не заботясь о протестах, что я получал от моих глаз, просящих смиловаться и прикрыть их от этого безжалостно яркого света. - Зейн! Точно! Зейн Малик. Когда я увидела его и он представился твоим парнем, я сразу же подумала “как жаль!”, - засмеялась она, медленно убирая мои руки с её плеч и вставая с постели. Затем она грациозно подошла к капельницам, проверяя всё ли в порядке. У меня была настоящая фобия к иголкам, ко всему тому, что могло проникнуть под кожу и что-то высосать, однако в тот самый момент я чувствовал словно умираю и мне было не до этого. Моя спина медленно облокотилась о кровать, немного поднятую вверх, позволяющую мне лежать в слегка приподнятом положении. Я поднёс руку ко лбу и начал судорожно щипать кожу, да так, что медсестра Мэри, кажется так было написано у неё на бейджике, звонко засмеялась. - Сейчас я его позову, он тут, снаружи, - сообщила мне она, и потеребив мою щеку, вышла из палаты прежде, чем я смог хотя бы осознать полный смысл того, что она сказала. Если это сон, я не желаю просыпаться. А если реальность... Что ж, тем лучше! Подумал я, мягко проводя языком по губам и с каким-то странным чувством в груди ожидая момента, когда дверь раскроется. Я увидел, как плавно опускается дверная ручка и биение моего сердца понеслось галопом. Однако, по сравнению с другими случаями, чёрт возьми, сейчас он сам прекрасно мог заметить состояние моего сердца, благодаря устройствам, что контролировали мой пульс. Когда он вошёл, я почувствовал, как что-то внутри меня взлетело вверх, словно покидая меня, чтобы потом плавно приземлиться в руки брюнета. Неужели я снова дарил ему своё сердце? После всего, что он сделал? Я был настоящим придурком. Влюблённым придурком! Но, в конце концов, он же спас меня, верно? Думал я, пытаясь использовать это как отмазку, что объяснила бы моё такое поспешное прощение. На самом же деле, я в принципе не злился на него, по той простой причине, что я был абсолютно согласен с его словами: я был неправильным, просто неправильным. А этим поступком, смог ли я достичь его уровня? Но сейчас я больше не мог думать ни о чём, потому что в этот момент, когда его взгляд плавно скользнул по моему лицу, я понял, что до сих пор ещё никогда не представлял, что значит настоящий жар. Всё во мне, абсолютно всё, казалось сожжённым, и я был уверен, если он коснётся меня, то тот час же обожжётся. Я молчал, но не потому, что мне было нечего ему сказать, а просто потому, что у меня не получалось. Он был слишком для меня — простого Лондонского неудачника, одного из многих, да к тому же педика. - О Боже, Луи... - послышался тихий шёпот его губ, и я просто не смог удержать одну из своих самых искренних улыбок. Как же я любил его. - З-з-зейн, - наконец, заикаясь, смог выговорить я, удовлетворённо вздыхая, ведь даже только одно его присутствие заставляло меня восхищаться им. - Как... Как ты? Я очень волновался, - произнёс он, всё ещё на расстоянии, да что там на расстоянии, он практически до сих пор был в дверях. Видеть его так далеко от меня, от моего тела, вызвало внезапное желание поцеловать его губы. - К чёрту все эти расспросы. Сейчас же подойди ко мне, - приказал ему я, маня указательным пальцем. Я безумно хотел почувствовать его тепло. Зейн, после этого маленького приглашения, не стал медлить, а тут же бросился вперёд, будто бы ожидал только моего разрешения на это. Он почти подбежал, беря меня за руку, сжимая её и давая мне столько энергии, что я чувствовал, как прямо сейчас мог бы подняться и пробежать Нью-Йоркскую маратону. Я тут же почувствовал себя лучше, благодаря этому контакту, и, наконец, смог расслабленно лечь на кушетку. - Спасибо, - прохрипел я, мягко сжимая его руку. Вдруг его лицо стало ближе положенного, наше дыхание сливались, соучастники нашей любви. - Луи, посмотри мне в глаза и скажи, что ты меня ненавидишь. Пожалуйста, - умоляюще прошептал он, нежно касаясь своим лбом моего, даря мне маленькую дрожь, что пробежала по позвоночнику, электризуя всё тело. - Никогда этого не сделаю. - просто ответил я, качая головой и всё ещё продолжая наслаждаться нашим контактом. - Но ты должен! Я такой монстр... Ненавижу себя за всё то, что я тебе сделал. Я недостоин тебя. - дрожащим голосом произнёс он, из-за чего стал ещё более привлекательным в моих глазах. Он пытался найти способ, чтобы извиниться? - Зейн, ты не должен ни за что просить прощения... Ведь то, что ты сказал... это правд... - начал я, твёрдым и настойчивым голосом. - Нет! - вскрикнул он, внезапно беря в руки моё лицо. - Даже не думай этого говорить, Лу. Это я ошибся. Ты идеален, ты — мой ангел. - прошептал он, продолжая сжимать моё лицо в своих горячих руках, и я мог бы поклясться, что видел, как его глаза слегка заблестели. - Пожалуйста, умоляю, поцелуй меня, - в моём голосе слышалась непривычная решимость. - И больше не оставляй. - продолжил я всё тем же уверенным тоном, удивляясь и не веря, что это Я произнёс такие слова. Я, бедный Луи Томлинсон, беззащитный педик, который начинает выпускать коготки! И ещё какие коготки, ребята! Его глаза улыбнулись, так же, как и его прекрасные губы, прежде чем слились с моими. Вначале это был нежный и лёгкий поцелуй, но я хотел большего, хотел почувствовать его душу, прикоснуться к ней. Так и случилось, когда я ощутил его язык, что коснулся моих губ, слегка проталкиваясь внутрь так, чтобы я разрешил ему войти, и, конечно же, я не задумываясь позволил ему это, снова даря всего себя тому, кого любил больше жизни. Когда его язык начал исследовать мой рот, который, впрочем, он и так уже довольно хорошо знал, я не сдержал тихого стона, в котором можно было услышать всё то удовольствие, что я чувствовал. Потому что не было иного места, где бы я хотел очутиться в тот момент. Мои руки обвили его спину, и плевал я на все эти провода, на капельницу и так далее. Были только я и он, ничто больше не имело столь важное значение, чтобы быть хоть чуть-чуть наравне с нами. Или лучше сказать, с ним. - Обещаю, - тихо ответил он, когда наши языки расплелись из того бурного вихря, что они закручивали всего секунду назад. - Никогда больше не оставлю тебя. - произнёс он, даря мне маленькие поцелуи в уголки губ, заставляя меня стонать, ведь я хотел большего, гораздо большего. - Ты такой хороший, - пролепетал я, слегка приподнимаясь и увеличивая контакт между нашими губами, что, казалось, были связаны особым договором, под названием любовь. - Тук-тук! Если вы сейчас занимаетесь пошлятиной, то знайте, что я одобряю! - выкрикнул голос за всё ещё закрытой дверью, который я сразу же узнал - Гарри. Я подпрыгнул от радости увидев его, и с слегка красным лицом отстранился от Зейна, тихо рычащего от злости. - Хазза! - воскликнул я, раскрывая руки, насколько мог, и принимая в объятия этого кудряша. - Сладенький мой!- ответил он мне, нежно целуя в щёку и в то же время краем глаза наблюдая за каждым движением брюнета, который казался весьма раздражённым. - Сладенький и всё, Стайлс, - зло прошипел он, щуря глаза. - С чего бы? - спросил Гарри, пользуясь возможностью в очередной раз позлить брюнета, чья фраза была, без сомнений, риторической. Они хоть когда-нибудь смогут поладить? - Потому что он мой. Даже такая простая вещь не может уложиться в твоём котелке? - фыркнул он, закатывая глаза и беря меня за руку, сцепляя наши пальцы в замок, чтобы потом показать его моему другу. - Ладно, ладно! Довольно вам ссориться, ребята, - прозвучал голос, который я тут же узнал: голос Найла. Я немного поморщил нос, видя его в дверях, ведь он тоже был там в тот день, в день, когда меня избили. И он тоже остался тогда в стороне. Но с какой стати он должен был вступаться за меня, кем я был для этого блондина? Никем. Абсолютно никем. Поэтому злиться на него было глупо. Подумав над этим, я открыто улыбнулся ему и качнул головой в знак приглашения, даже если я продолжал сжимать руку Зейна и Гарри, с другой стороны, всё ещё лежал возле меня, приятно согревая. - Я так рад, что вы пришли... - вздохнув, сказал я, в то время как мой взгляд вновь упал на Зейна, который в этой комнате больше не надевал свою маску, и глаза его пылали искренностью. - А, кстати, Зейн, что это за слухи, будто ты представился моим парнем? - внезапно спросил я, и выражение его лица изменилось с такой скоростью, что я еле сдержал смех. - Я... Это... Я думал, мы... Но ты, конечно же, не хочешь... Я всё понимаю... - начал бубнить он, и именно в этот момент на моём лице засеяла улыбка, я больше не мог сдержать смеха. Это был радостный смех, от всего сердца. - Тсс. Конечно же я хочу этого. Что за вопросы? Я ведь твой, помнишь? - улыбнувшись, ответил ему я, в то время как вокруг нас воцарилась полная тишина. Я был просто уверен, что Гарри скоро взорвётся, ведь не мог он просто промолчать, не сморозив какую-нибудь плоскую шуточку в наш адрес, и я ждал услышать её, однако, как мне показалось, сейчас мой друг не собирался встревать, оставляя немного пространства только для меня и Зейна. Последний медленно сжал мою руку и наклонился, нежно, почти невесомо целуя в губы. Изначально это прикосновение должно было быть быстрым и лёгким, таким, какое обычно происходит в местах, где много народу и нужно вести себя скромно, чтобы не смущать окружающих. Но я ещё не привык к вкусу его губ, и надеялся, что никогда не привыкну, поэтому я позволил себе увлечься этими эмоциями и неудовлетворённо застонал, когда он отстранился. Внезапно я увидел, как он снова приблизился ко мне, с ещё большим напором и страстью, медленно приоткрывая рот и позволяя моему языку проскользнуть внутрь. Я распахнул глаза, удивлённый его поступком, но полностью отдался чувствам, отдаваясь ему полностью. Ведь я был им, а он был мной, верно? Два тела, одна душа. Это то, чем мы были, без всяких вопросов или сомнений. Однако, вскоре, из-за этого нашего поцелуя, что делался с каждой секундой всё более страстным, в палате раздался громкий свист блондина. - Ребята, блин, вы могли бы предупредить, я захватил бы с собой камеру! И разбогател, снимая вас. Вот это порно! - с присущей ему театральностью, громким голосом провозгласил Гарри, а я заметил его, внезапно далеко от меня, стоящим около Найла. Как давно он там? Я даже не обратил внимания, как он отстранился от меня, ведь я был просто поглощён губами моего парня. - Видишь, как оно бьётся? - прошептал мне Зейн, не обращая внимания на друзей, указывая на аппарат, что регистрировал мой пульс. - Оно бьётся для тебя. Оно бьётся с тобой, - всё так же шёпотом ответил ему я, а он улыбнулся мне, наконец счастливо, наконец спокойно. Однако что-то внутри меня твердило, что я не заслуживал его, не заслуживал его внимания. В этот момент я не стал волноваться об этом, но очень скоро я должен был считаться с этим важным осознанием: был ли я достоин Зейна Малика? * Так что же, ты думаешь, что можешь отличить Рай от Ада?