***
Через несколько часов, скажем так, остатки боевой дюжины пришли в тронный зал. Да и по сути остатками это назвать было трудно. В тронном зале кроме Дэна находилось трое гандэлианцев. И это были Казарина, Эрез и Стойка. Последние два сидели перед Дэном на коленях и укоризненно смотрели в пол. Ни Эрзел, ни Стойка не желали поднимать голову. Стойка, конечно, не мог знать, что императором стал Дэн, но что-то в голове у него кольнуло. Казарина же стояла рядом с троном, на котором, закинув ногу на ногу, сидел Дэн. Он ещё не получил свою императорскую одежду, поэтому пришлось выкручиваться другим путём. На Дэне была одета длинная оранжевая майка и синие штаны. Ноги же Дэн предпочёл не обувать. Кузо хоть и стал императором и делал вид, что буквально за один день стал блеклой копией Бародиуса, но ему всё же было слегка трудновато на такого рода собраниях. Он не знал ещё, какой приказ ему отдать. У него теперь безграничные возможности, но использовать он их не может. По крайней мере потому, что просто не знает с чего начать. У Дэна в руках вроде и сила сферы есть, в подчинении вся Гандэлия и остатки боевой дюжины — чего же больше можно желать? Что странно, в глубине души Дэн не чувствовал сильной агрессии к нифианцам. То есть, он не планировал идти по стопам Бародиуса — он не хотел нападать на Нифию. Какой в этом смысл, если сфера уже сколько времени находится на Гандэлии? Смысл воевать тогда с Нифией за сферу?! — Мы будем продолжать войну с Нифией, император? — спросил Стойка, внимательно посмотрев на Кузо. Дэн лишь улыбнулся, держа в руках Драго. Лифириус и Стакфлаер тоже кстати тут были. Они приняли такое же положение, как и их хозяева. — Хмм. Зачем воевать, если сфера у нас? — чёрство ответил император, не отрывая взгляд от Драго. — Ну ведь можно просто уничтожить нифианцев! Близкое соседство с ними заставляет меня беситься от этого! — Казарина тоже решила сказать своё слово. Она посмотрела на Дэна и, казалось, читала его мысли. Дэн подумал — на карте победы нифианцы ему и правда не нужны. Это лишь обуза, никому не нужная. А если уничтожить нифианцев, то и отчаянные бойцы составят им компанию на кладбище. Это будет круто — убить тех, кого считал друзьями. — Ладно. Я соглашусь с вами, что войну Нифией нужно продолжить, — говоря это, Дэн задумчиво почесывал подбородок и всё ещё смотрел на Драго. — Мы будем бить по их сильному и в то же время слабому месту — отчаянным бойцам! Если уничтожим эту кучку сопротивления, скажем так, Нифия падёт к нашим ногам! — Прикажи мне готовиться к битве прямо сейчас, император! — вскочив с пола, сказал Эрзел. Он хотел отомстить за Гила, но уничтожить Нифию ему хотелось больше. — Мне нравится твоё рвение к победе, Эрзел, но с битвой нужно подождать, — пояснил Дэн с улыбкой на лице. Он отложил от себя Драго и поменял положение ног. После этого действия Дэн ещё разок окинул взором Драго и, скрестив руки на груди, стал думать, когда бы лучше было напасть на Нифию. Дэн подумал, что если он прикажет нападать прямо сейчас, в глазах самих нифианцев это покажется странным. — Хотя, что, если Эрзел и Стойка вместе отправятся на Нифию? Прямо сейчас! — добавил Дэн, искоса посматривая на Эрзела. Дэн знал про осведомленность Эрзела насчёт его императорской деятельности, потому и решил его на пару со Стойкой сослать на Нифию. Но это лишь для того, чтобы Эрзел никому не смог поведать правду о Дэне. Можно сказать, что Дэн стал эгоистом — думает только о своей репутации. — Конечно! Как прикажете, император! — сквозь зубы сказал Эрзел в злости, после чего жестом руки позвал Стойку выйти с тронного зала. Двое гандэлианцев стремительно покинули тронный зал. Дэн детально наблюдал за каждым их шагом. Кузо стало казаться, что Эрзел и Стойка могут как-то повлиять на его карьеру императора. Плюс ещё этот злой взгляд Эрзела со спины. Дэн мог бы подумать, что Эрзел хочет отомстить за мастера Гила, но разум императора был занят другими мыслями. Дэн думал в данный момент о Казарине. Гандэлианка же смотрела на то, как её бывшие друзья покидают тронный зал. В глубине души у Казарины стали постепенно закрадываться сомнения насчет выбора возлюбленного. Казарина взвешивала все за и против. С чего начался их роман — с неуютных и обагрившихся кровью за много лет стен её лаборатории. Именно в лаборатории Казарины Дэн признался ей, что хочет быть на стороне гандэлианцев добровольно; именно там состоялся их первый поцелуй; именно там Казарина, можно сказать, впервые проявила жалость к противнику. Но в итоге их, по сути, ничего между собой не держит. Когда Казарина говорила Дэну, что любит его, это был самообман. То была дешевая любовная игра, участником которой Дэн поневоле стал. Быть с Дэном Казарине и правда нравилось, но в итоге от этого романа она не получила ничего. Кузо, став императором не без помощи Казарины, сразу же стал меняться. И именно это стало главной причиной того, что Казарина стала подумывать бросить Дэна на произвол судьбы. Он нравился ей таким, каким он был всегда. В образе гандэлианца Дэн не особо возбуждает Казарину. Иными словами, ей нравился Кузо прежний. — Что у тебя с выбором решений, Кузо?! — сказала в откровенно злом настроении Казарина, дав Дэну подзатыльник. Кузо улыбнулся и стал почесывать голову. Но вдруг зрачки его глаз резко сузились от злости. Он резко вскочил с трона и, схватив Казарину за руку, так же резко толкнул её вперёд. Казарина никак не могла ожидать такого поворота событий. Некоторое время назад на неё поднимал руку Бародиус, а теперь, кажется, на это место метит и Дэн. — Кузо нет больше! Есть только Даркнест! — ответил Дэн в жуткой злобе. Неужели, Казарина так сильно задела его чувства? Беловолосая ведьма поняла, что не надо было ей Кузо называть по фамилии. Его это, оказывается, сильно злит и выводит из себя. Казарина внимательно следила за тем, как Дэн снова садится на трон. Дэн выглядел таким серьезным, будто этой небольшой ссоры с Казариной не было. Но гандэлианку это задело в том плане, что Дэн может ударить её. А это уже говорит о многом. Казарине не хочется, чтобы они с Дэном снова были врагами, но и бросать его она пока не думает. Дэн подозвал Казарину к себе непристойным жестом руки. Казарина села перед Дэном на колени и стала так же как и Эрзел со Стойкой смотреть в пол. Она не хотела так сидеть перед Дэном, но перспектива быть им избитой Казарине не нравилась. Поэтому она просто сидела перед Дэном и ждала, когда же он ей что-либо скажет. Дэн решил остаться в гордом молчании, смотря на свою любимую Казарину странным взглядом. Она посмотрела императору прямо в его оранжевые глаза, думая лишь о скорейшем уходе с тронного зала. Это был первый раз за долгое время, когда она не хотела находиться рядом с Дэном. А всё лишь из-за того, что ему, видите ли, не нравится, что его называют по фамилии. Дэн ещё вчера не был таким аморальным уродом, готовым по пустяку ударить свою любимую. Ещё раз посмотрев на Драго, Дэн неожиданно вскочил с трона. Казарина следила за всеми его движениями исключительно до того момента, пока Дэн не ударил её… Казарина упала под ноги Дэну, который это деяние посчитал забавой. Он со злобой смотрел на Казарину, которая меж тем пыталась встать. Дело в том, что Дэн настолько сильно ударил Казарину, что у неё стала немного кружиться голова. Так сильно она разозлила! Как говорится, сама довела до этого. — Зачем ты так?! — сквозь слёзы отчаяния и горечи сказала Казарина, держась за голову. Именно, кстати, по голове Кузо и ударил гандэлианку. Для Казарины плакать противоестественно, но эта ситуация заставила всё изменить. Не думала она, что дело дойдёт до битья. — Это будет уроком тебе, любимая! — ответил Дэн, медленной походкой возвращаясь к трону. Казарина не осмеливалась на него посмотреть. Теперь она начала разочаровываться в новом императоре. Дэн позволил себе посмотреть на Казарину со спины. Его оранжевые жгучие глазки жадно бегали по телу Казарины. На лице Дэна проскочила мелкая ухмылка, которая могла уж точно сказать за самого Дэна, что он ударил Казарину любя…Первый приказ Дена или власть меняет гандэлианцев
23 сентября 2017 г. в 15:46
— Кузо думает, что если он стал императором, ему всё сойдёт с рук?! — говорил Эрзел с нервной и в то же время злой интонацией. Эрзел знал истинную личность нового императора, но разглашать эту истину пока что не стал. Да и ему никто бы из гандэлианцев не поверил, что их император — это бывший лидер отчаянных бойцов.
— Я отомщу Кузо за мастера Гила! — заявил Эрзел, сильно сжав кулаки. Единственный, кто не мог полностью смириться со смертью Гила — это был как раз таки Эрзел. Бойцы этого не замечают, но всегда они у своих врагов отнимают то, что тем так дорого. Всегда так происходило и, скорее всего, будет происходить в дальнейшем.