И лампа не горит, И врут календари, И если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори. Любой обманчив звук, Страшнее тишина, Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина. Сплин «Романс»
Прошло три дня. Мирана каждый день приходила к Алисе и давала ей лечебные отвары и настойки, прикладывала к голове и груди терпкие мази, выгоняющие всякую хворь, как родная мать следила за ней, предупреждая малейшие желания и просьбы. Алисе было намного лучше, но все же каждый вечер холодное полотенце на ее лбу быстро становилось горячим, а неестественная бледность кожи заметно бросалась в глаза. На утро четвертого дня Мирана снова пригласила Алису на завтрак в свои покои и рассказала о готовящемся торжестве. Как ни кажется это странным, но День Света начинался только вечером, празднование продолжалось всю ночь, а к утру обычно все торжества уже заканчивались, и уставшие гости разбредались по многочисленным шалашам и навесным шатрам, приготовленным специально для них – ведь люди стягивались на День Света со всей страны, со всех ее дальних закоулков, чтобы хотя бы раз в жизни поучаствовать в этом грандиозном торжестве, а после рассказать о нем всем селянам и друзьям. После завтрака королева помогла Алисе выбрать наряд и попросила ее не выходить в сад – готовящийся праздник должен был до самого конца остаться сюрпризом для нее. Впрочем, это и к лучшему. Алиса без особого труда нашла Чешира – когда он бывал в замке, то чаще всего сутками обитал в библиотеке за толстыми фолиантами, заполняющими стеллажи до самого потолка. К слову, кот тоже чувствовал себя еще не особо хорошо, но поправлялся куда быстрее Алисы. Воспользовавшись своим самочувствием, он решил улизнуть от шумных приготовлений и тихо уединился в любимом книгохранилище. Надеясь скоротать время, Алиса присоединилась к нему. *** - Шляпник, завтра День Света, ты же помнишь об этом? – Мирана появилась на пороге его каморки. - Конечно, помню! И, само собой разумеется… шшш, - тихо прошипел он, приложив палец к губам и не давая возможности королеве продолжить ее речь, - что я должен кровь из носу присутствовать на нем, да? - Какой ты догадливый, - чуть усмехнулась она тонкими губами. – Но только в этом году все будет по-другому, и сам праздник будет особенным. Ты должен не просто присутствовать там, ты должен быть веселым. - Мне кажется, или из придворного шляпника я постепенно превращаюсь в придворного шута? – язвительно поинтересовался Шляпник и, неуклюже кривляясь, запел:Завтра будет новый маскарад: Рыцари, турниры, фейерверк и танцы, Шут наденет красочный наряд, Будет бегать, прыгать и смеяться*
- Замолчи, пожалуйста, - без привычной доброй улыбки попросила королева. – Я сейчас серьезно. Если хочешь – это приказ. И завтра вечером ты должен быть подле меня при полном параде. – Заметив внезапную грусть в его глазах, она все же смягчилась, - Это для твоего же блага, поверь мне. - Конечно, - обреченно выдохнул Шляпник, опуская голову. - Значит, договорились? - Да, конечно… Завтра вечером я буду великолепен! – он вымученно улыбался, - Первый придворный шут Вашего Величества! Я не шучу. Шутят шуты, а пока я еще не шут, шутом я буду завтра, и я буду великолепен, уж поверьте! - Ладно, ладно, не юродствуй. Шляпу завтра не забудь. И тихо прикрыв за собой дверь, Мирана вышла из его мастерской. *** На Мраморию опускались сумерки. По-летнему ясные, теплые, словно вином, напоенные запахами лета. Нежный ветерок перебирал серебряные тонкие листочки вишен в любимом саду Мираны, рождая едва слышный переливчатый звон колокольчиков. Яркие факелы освещали поляну в центре, а деревья, стоящие чуть в отдалении, уже утопали в сумерках и темно-сиреневых клубах тумана. На поляне кипела бурная деятельность: десятки слуг носились вдоль длинного стола, заставляя его всевозможными яствами и напитками, вокруг прямо на земле были расстелены скатерти – место для приглашенных гостей. Обычно на День Света стекается столько народа, что даже на большой поляне не всем хватает места, но в обиде никто не остается. Сегодня предстоит грандиозное торжество! Мирана задумала его с двойной, или скорее даже с тройной целью, но даже она вряд ли может сейчас себе представить, чем обернется эта затея. Но обо всем по порядку. Веселье в самом разгаре. Деревенский люд устроил широкий хоровод, песнями встречая ночь; шуты в высоких разноцветных колпаках скачут по поляне, чуть ли не сшибая в своих играх столы с едой. Мирана восседала на небольшом возвышении, наблюдая за развлечениями гостей и придворных, но сама в них участия не принимала. Подле нее расположились мелкие зверушки с инструментами – придворный оркестр. Беззаботное веселье сопровождалось гулкими хлопками – слуги неустанно откупоривали тяжелые пузатые бутыли с элем, травяными настоями и соками плодовых деревьев. Мирана плеснула в свою чашу из одной бутылки, потом из другой, добавила какие-то синие крупицы из маленькой коробочки и помешала. Со дна начали подниматься пузырьки, окрашивая напиток в голубой цвет. Королева протянула чашу Шляпнику, сидевшему по правую руку. - Выпей. - Что это? – поинтересовался он, настороженно втягивая носом аромат напитка. - Пей, - улыбка тронула губы королевы, - сегодня предстоит бессонная ночь, это тебя подбодрит. Он хмыкнул и залпом осушил чашу. Вкусно. Терпкий запах трав ударил в нос, по телу разлилось приятное тепло. Шляпник повеселел и принялся на столе мастерить из палочек башню. Мирана снова наполнила свою чашу и встала, намереваясь произнести тост. Все взоры гостей обратились на нее, Шляпник тоже поднялся со своим бокалом в руке: - Все вы знаете многовековую историю сегодняшнего праздника, друзья мои, но именно в этот год он по-особенному ценен для нас. Долгое время Страна Чудес находилась в состоянии упадка, и не мне вам рассказывать, какие муки перенес народ несчастной моей страны, прежде чем вырвался из дурманящих объятий Ирацибеты, ознаменовавшей свое правление пожарами, пепелищами, казнями и реками крови. Земля под нашими ногами стонала, прося помощи, люди плакали кровавыми слезами, моля о пощаде… Хвала чудесам, это страшное время прошло!.. «Да-а, прошло, - размышлял Шляпник, уставившись остекленевшим взглядом на дно своего бокала. – Дома теперь хорошо и спокойно, можно не опасаясь разгуливать по полям и лесам, петь песни, наслаждаться цветами и свежим ветром… Только Мирана забыла упомянуть, кому мы должны быть благодарны за это… Похоже, все про это забыли…» - с ресницы сорвалась слеза и упала прямо в бокал. Шляпник машинально провел по щеке, стирая соленые градинки. Нельзя, чтобы кто-нибудь видел его слезы. Особенно здесь, особенно сейчас. - … так поднимем же наши чаши за процветание! – вот он, истинный облик королевы! Величественный, грозный, царственный и прекрасный! - За процветание! – дружно отозвался народ. - За здравие! – голос Мираны звенел, гордые очи пылали. - За здравие! – эхом прокатилось по рядам. - И во славу чудесам! - Во славу чудесам!!! Толпа приглашенных разразилась радостными криками, звонко чокаясь бокалами и осушая их до дна. Допив свой эль, Мирана с силой швырнула чашу о камень – на счастье. Осколки разноцветного стекла веселой радугой брызнули в стороны. Один только Шляпник не пригубил вина, стоял, словно онемел, и недобрая ухмылка растянула губы. Нехорошо забывать добро, которое многим стоило жизни, нехорошо забывать о тех, кто на своей боли строил нынешнее благоденствие, но совсем подло – забывать о той, кому страна обязана существованием, жизнью, волей и свободой. Радостные крики не стихали, но только мрачного Шляпника во главе стола никто не замечал. Он решил уйти с праздника. Улизнуть. Спрятаться. Забиться. Лишь бы не видеть этих сияющих лиц, лишь бы не слышать веселых песен. И вряд ли кому под силу будет удержать и успокоить бушующее пламя в его душе и глазах – все достойны кары и наказания, ибо никто не вспомнил об Алисе! Его Алисе! Шляпник, все еще плохо воспринимая реальность, медленно поднял взор. На другом конце поляны, отчаянно стараясь пробраться через широкие спины гостей, выглядывала… выглядывала… - Да чтоб я шляпу потерял! – прошептал Террант, не смея даже моргнуть. Если это галлюцинация, то слишком жестокая. – Только не исчезай… Бокал с шипучим вином полетел вниз, безжалостно испортив скатерть и разбив по пути еще пару собратьев. Не важно. Сейчас ничего не важно, кроме тех глаз напротив, только они… “Если это видение, то я и правда безнадежно болен… Ты?” “Я…” Слишком страшно моргнуть, вздохнуть, пошевелиться. Вдруг видение исчезнет? Будет больно от осознания этого, но все же… Лишний миг жизни в глазах любимого человека кажется вечностью. “Нет, должно быть, больное воображение… Но даже если так – не уходи, прошу тебя… Пусть будет больно потом, но только не сейчас.” “Шляпник! Правда я, Алиса.” Сердце пропустило удар. Еще удар. Воздух разом испарился, весь мир исчез, сосредоточившись в двух самых любимых на свете глазах. Там, на другом конце поляны, стояла Алиса – абсолютнейшая, настоящая Алиса! Сердце, похоже, вообще забыло о том, что ему положено стучать. Из-за спины Алисы появился Чешир. Протискиваясь сквозь толпу, он вел ее за собой к королеве. Шляпнику казалось, что, не смотря на гам, стоящий вокруг, он слышит ее тихие шаги. И чем ближе подходила Алиса с Чеширом, тем сильнее билось сердце. Все-таки ожило. Громко, безудержно защемило нечаянной радостью. Мирана встала, жестом призывая всех к молчанию: - С моей стороны было бы бесчестьем не пригласить на праздник ту девушку, благодаря чьей отваге мы с вами… Алиса натянуто улыбалась в ответ на благодарственную речь Мираны, но глаза ее были обращены не на королеву. Такой по-домашнему простой, родной, привычный милый Шляпник! Знакомая булавка в шляпе, руки нервно перебирают катушки ниток – нервничает, хоть сам и не замечает этого. На губах застыла немного неуверенная улыбка. Наверное, пытается убедить себя в том, что это все не сон. Вот он, стоит всего в трех шагах, а в глазах столько счастья и боли одновременно… “Шляпник, что с твоими глазами?” - Сегодня этот праздник посвящен тебе, Алиса, - Мирана уже закончила торжественную речь и сейчас обращалась непосредственно к ней. “Все теперь стало таким маленьким и незначительным. Главное, что ты вернулась! Я так ждал…” - Благодарю вас, Ваше Величество, за заботу и внимание, оказанное мне. Это лучший день в моей жизни! “Я тоже… Шляпник, милый Шляпник. Помнишь, я обещала заставить тебя поверить в чудо? Последнее, седьмое. Я вернулась!” - Ах, ведь ты еще не поздоровалась с… Шляпник, подойди ближе! – словно только что спохватилась Мирана, хотя в глазах плясали хитрые задорные чертики. Шляпник, сглотнув, по-военному сделал шаг вперед. Не больше полуметра… “Я хочу удостовериться в этом” - Здравствуй, Шляпник, - внезапно побелевшими губами прошептала Алиса. “Как?” Они одновременно сделали шаг навстречу и обнялись. Так крепко, насколько только это позволяли правила приличия. Но все же Шляпник не удержался и на какое-то короткое мгновение приподнял Алису над землей, зарываясь лицом в ее светлые волосы, которые так часто снились ему по ночам. Пусть всего пару секунд, но она успела почувствовать трепетное биение его сердца, которое говорило лучше любых слов. - Террант… - чуть слышно прошептала на ухо. - Ты помнишь имя? - Террант… Никому уже не было дела до этой пары, стоявшей почти во главе стола. Только Мирана продолжала хитро улыбаться, да из-за ее трона выглядывал умный Чешир. __________________________ * Ляпис Трубецкой «Шут»