Однострочники с феста

У них с Мон много общего: общее упрямство, общая верность идеалам, общая уверенность в том, что их решения — самые правильные в сложившихся ситуациях; общая постель, общая любовь… общий сын. Брендол внимательно разглядывает ребенка в ее руках — хилого, недоношенного, слабого, какого-то слишком тихого, словно у него нет сил даже на крик — и понимает, что от них обоих у него только кровь. Мон стоит близко и не смотрит ему в глаза. Вместо этого она смотрит на ребенка — с печальной нежностью, с нескрываемой тоскливой любовью. Быть матерью ей идет — когда она держит их сына, с ее лица будто уходит вся та боль, что Брендол привык видеть, и о которой она ему никогда не рассказывала. Мон поднимает на него глаза, и Брендолу на мгновение хочется расстегнуть узкий ворот формы, впивающийся в шею и мешающий дышать. — Его зовут Армитаж, — тихо говорит Мон. Брендол кивает, держа руки за спиной. И ждет: он выучил ее интонации наизусть, поэтому понять, что это — лишь начало разговора, не составляет труда. — Я не могу его оставить, — продолжает Мон, и ее голос на мгновение срывается — но она берет себя в руки. — Пойдут слухи, от которых непросто откреститься. Я не могу допустить, чтобы моя политическая карьера разрушилась. Не в этот сложный период. Дышать становится еще труднее. Брендол одергивает себя, когда рука тянется к воротнику. — Бросить тоже не могу. Маратель будет злиться, но я знаю, ты сможешь ее переубедить. Нашему сыну нужна семья. Нужен отец. Мон подходит ближе и протягивает ему ребенка. Брендол стискивает зубы и берет его на руки — неумело и неловко. Мон помогает ему, направляя ладонь так, чтобы поддерживать голову. Ребенок моргает, открывает рот и тихо всхлипывает. — Вырасти его достойным человеком, — заканчивает Мон, осторожно касаясь его плеча. Брендол не может ей отказать. По сути, никогда не мог.