Истоки вдохновения

Гром… на этот раз он был слышен отчётливо. Пришедшая ему на помощь гроза на долю секунды освещала непроглядную темень ночи, но через мгновение всё возвращалось на круги своя: изредка выглядывающая полная луна, далёкий грохот, кратковременные вспышки, воющий ветер и звонко разбивающиеся капли. За окном моему взору попался широкоплечий и немного полноватый мужчина, нижняя часть лица которого обросла рыжей бородой. Он, казалось, ругался на слякоть и холод. Со скрипом отворилась гостиничная дверь в выделенную нам комнату. Худенькая служанка в чёрно-белой униформе горничной вошла и поставила на старомодный деревянный столик-тумбочку стальной поднос с горячим чаем и то ли кашей, то ли супом. Пытаясь не шуметь, чтобы не разбудить и без того настрадавшуюся брюнетку, я лишь кивнула в знаке благодарности. Женщина без лишних слов покинула нас. В номере, который нам одолжили совершенно бесплатно, было достаточно всего, чего нужно для проживания. Но не больше. Тусклое освещение, жёсткие кровати и стулья, маленький и хрупкий шкаф, пыльный коврик и покошенная гардина. Ничего из этого меня сейчас не волновало, хоть и изредка вызывало дискомфорт. Вчера нам не повезло. Проспать запланированную станцию явно не входило в составленный нами план. Но ничего, это были ещё цветочки. Главной проблемой стала догнавшая нас гроза. Так обрадовавшись хорошей погоде и заговорившись из-за нелепых стишков, мы и не заметили новую волну дождя. Как и сказал щетинистый мужчина, до Холма Шиба-закуры несколько километров. Естественно, пройти такое расстояние за столь короткий час нам не удалось. Промокшие, трясущиеся от холода и изнеможенные мы забрели в эту гостиницу. Её хозяин, тот самый рыжебородый, не колеблясь впустил нас, не потребовав даже части от настоящей цены одной ночи пребывания в номере. Скажу честно, мне тогда с трудом верилось в то, что нам может улыбнуться удача в виде этого добряка. Эта щедрая особа обладала крайне пугающей внешностью. Мне… стыдно за свои мысли, но ничего поделать не могу. Слишком жестоко с нами обходится окружение в последнее время. Пробыв всего один день в этом путешествии, я со сладостью вспоминаю свой дом… а ведь ещё несколько дней до отъезда. Сейчас, даже не думая о сне, я с тревогой и сопереживанием держала вспотевшую ладонь Мио. Не знаю, как так вышло, но слегла от болезни только она. Со мной всё было в полном порядке. Радоваться или нет? Я бы с преогромным желанием предпочла простудиться вместо брюнетки… Она мучительно спала, ворочаясь в постели. Моей задачей была постоянная смена остывавшего полотенца и слежение за, как мне кажется, ухудшающимся состоянием. Было больно из-за уже слишком долгого отсутствия пищи в моём желудке, но даже хлебная крошка не лезла в горло. Как же всё так обернулось? Чёрная полоса? Мне хотелось… увидеть Мио, счастливо улыбающуюся на фоне мириад цветов флокса, но вместо этого я вижу лишь её страдания… Не заметив, как уснула, я проснулась от нежного прикосновения девичьих рук. Они ласково и заботливо поглаживали мои светло-каштановые волосы. Сонливо открыв тяжёлые веки и сладко зевнув, моим глазам предстала поникшая брюнетка, сидевшая в постели. Её лицо было бледным и каким-то измученным, словно она не ела уже несколько дней… хотя, это касалось и меня. Мио, заметив моё пробуждение, повернула голову к окну, глядя, как тёплый ветер играет с гардинной, приглашая узорчатою занавеску на танец. На девушку падали лучи выглянувшего солнца. Снова отличная погода? А потом что? Дождь, гроза, гром? Мне тяжело верилось в эти обманчивые и доброжелательно выглядящие деньки. — Тебе стоит поесть… — не отрывая взгляда от окна, тяжело и, словно это было её самым сокровенным желанием, попросила меня об одолжении брюнетка. — Тогда и тебе бы не помешало… — ответила я, с грустью рассматривая больную. — Я не… — хотела что-то сказать Мио, но замялась. — Х-хорошо… — в конце концов ответила она. Убедив в своём значительно улучшившимся самочувствии, брюнетка, сопровождаемая мною, спускалась по винтовой лестнице в столовою гостиницы. Это помещение не выглядело роскошным или чрезвычайно огромным, но было намного приличней уличной забегаловки. Множество деревянных, покрытых лаком, столов и, изготовленные из того же материала, стулья занимали большую его часть. За большими белыми окнами снова пели птицы, по комнате эхом расходился звук стукающей посуды. В такую рань здесь трапезничали лишь несколько человек. Наш столик мы заметили сразу — самый крайний, накрытый парой тарелок, согласно обычаю находящиеся салфетки, перец, соль, а также сахар, и, в завершение, чаши с горячим напитком, источающим уходящий ввысь пар. Я, к сожалению, не смогла оценить вкус всего этого — всё казалось безвкусным. — Ну как? — размешивая пшеничную кашу, спросила я у Мио. Мне очень хотелось, чтобы у неё поднялось настроение после плотной трапезы. — Довольно… вкусно… — легонько улыбнувшись, как-то неуверенно ответила она. — Что будем делать дальше? — В каком смысле? — Ты всё ещё хочешь попасть к холму? — скорчив ничего не выражающую гримасу и подперев кулаком щеку, я задала этот вопрос, якобы просто так. — Да… — отчего-то смутившись, тихо произнесла брюнетка. — Там… очень красиво… — я видела, что каждое слово даётся ей с трудом, поэтому мысленно отчитала себя за этот бессмысленный разговор. — Ясно. — Ванная готова, — словно взявшись из воздуха сказала только подошедшая горничная, что вчера принесла нам ужин, который так и остался нетронутым. Собственно, о ванной мы даже не заикались, но упускать такую возможность было бы глупо. — С-спасибо, — одновременно ответили удивлённые я и Мио. — Я схожу за вещами, подожди меня здесь, — встав со стола, так и не доев безвкусную пищу, я оставила брюнетку одну. Она, вроде как, хотела что-то сказать, но передумала. Пройдясь по коридорам и поднявшись по лестнице наверх, в нашу комнату, я впервые узрела всю красоту этого здания. Оно было… как бы это сказать… таким, каким и должно. Деревянная гостинице на краю леса, недалеко от холма Шиба-закуры. Оно чем-то завлекало. Было в нём что-то особенное, что-то, что не возможно выразить словами… Практически дойдя до номера, меня окликнул рыжебородый мужчина. Он выглядел взволнованным и одновременно чем-то заинтересованным. — Как Ваша подруга? Ей стало лучше? — спросил он, нервно вытирая о пышные штаны вспотевшие ладони. — Да, всё благодаря вам, — ответила я с благодарной физиономией. — Эм… понимаете… вы ведь здесь сами? Без родителей? — всё более нервозно спрашивал хозяин гостиницы. — Да. Что-то произошло? — Знаете, у меня могут возникнуть проблемы, если здесь будут проживать несовершеннолетние без надсмотра их родственников, так что… — объяснял рыжебородый. — А… п-простите, мы и не подумали… — осознав, сколько проблем мы причиняем лишь своим присутствием, мне стало невероятно стыдно. — Ох, не волнуйтесь, но, всё же, как только вы окончательно выздоровеете, то вам стоило бы… — Мы готовы уйти уже завтра. — Решительно ответила я. — Раз всё в порядке… — Да, спасибо вам ещё раз. — После моего ответа и явного окончания разговора хозяин гостиницы выдохнул. Ему потребовалось столько мужественности, чтобы попросить нас уйти? Неужто ему впрямь так стыдно за то, что приходится прогонять впервые встреченных идиоток, проспавших в поезде свою станцию?

***

Вернувшись, я оповестила Мио о сказанном хозяином гостиницы, на что та просто понимающе кивнула. На её уже более менее похожем на здоровое лице не появилось ни нотки грусти, ни сомнения, ни отчаяния. Похоже, она действительно выздоравливает, так что не видит никаких проблем с тем, чтобы уже завтра отправиться дальше в путь. Ответственно отнеся грязную посуду, из-за меня ей пришлось отказаться от её мытья, после чего мы отправились в местную женскую ванную. Она… оказалась огромной. Ничуть ни меньше столовой. Кафельный пол, стены и потолок. Отдельные места для мытья головы и огромные ванные. Когда мы только вошли, приятное тепло и молочный пар, окутавшие наши нагие тела, сразу, казалось, заставили их расслабиться. Такого удовольствия и облегчения, такого спокойствия и умиротворённости мы не чувствовали даже во время сна после мучительной прогулки под дождём. Это было, чтобы не соврать, блаженно. Как и в случае с трапезной, здесь находились группы беседующих женщин, явно опережающих нас возрастом, поэтому чувство смущения дополнило все предыдущие. Было плохо видно, что говорило о температуре воды, но мы нашли свободные места, и сели рядом друг с другом. За нашими спинами находилось несколько миниатюрных бассейнов, от которых шли женские голоса. Пришедшая со мной брюнетка не могла расслабиться, она озадачено оглядывалась, а вскоре наткнулась на особу, находящуюся по правую руку от неё. Коротко стриженная и улыбающаяся в приветствии девушка лет двадцати. Её фигуре могла позавидовать и сама Мио, уж не говоря обо мне. Заметив смущение брюнетки, сидящая справа от неё девушка тихонько рассмеялась, после чего решила завести дружеский разговор, чтобы прогнать образовавшуюся неловкость. Она невероятно интересно и подробно рассказывала о преимуществах этой гостиницы от других. Мио практически мгновенно втянулась, соглашаясь со всем сказанным. И правда, девушка, которую, как оказалось, звали Рей, называла только факты: прекрасный вид из окон, приятная атмосфера, благоухающий запах древесины, из которой и было сооружено это здание, витающий по всем помещениям, и, конечно же, сам хозяин. Похоже, это место и правда любили. — Рей, вы сюда отдохнуть от городской суеты приехали? — подумав, что в таких местах только по подобной причине и находятся, спросила я, выглянув из-за спины брюнетки. — Я фотограф, так что сюда меня привели фотографии. Вы ведь слышали о невероятных видах холма Шиба-закуры? — промурлыкала в ответ девушка. — А мы ведь тоже к ним направляемся… — тихо встряла в разговор Мио. — Правда? — удивилась Рей. — Когда вы отправляетесь туда? — Завтра примерно… — Какое совпадение! Вы здесь сами? Раз нам по пути, может, мне вас подвезти? Я тоже одна, к тому же, у меня есть машина. — не снимая гримасу удивления, говорила девушка. — Мы не будем обузой? — учитывая опыт с рыжебородым мужчиной, этот вопросы был единственным интересующим меня. — Нет, конечно! — рассмеялась девушка. — Такие милашки мне только в радость. — Хоть эти слова и прозвучали слегка странно и двусмысленно, но они невероятно обрадовали нас. Уже не первая за сегодня приятная новость. Может, наконец-то чёрная полоса закончилась и дала начало белой? Мне очень хотелось верить в это.