Истоки вдохновения

— … да, мой дедуш-- --ведует горячими источникам вблизи Холма Шиба-закуры… — не поднимая больших серых глаз, сосредоточившись на совершенно белом листе бумаги, объясняла девушка, обладающая шёлковыми и ровными волосами цвета непроглядной ночи, которая, кстати, сейчас взяла под свою власть весь мир по ту сторону окон. Глухой, но чрезвычайно громкий раскат грома невежливо перебивал предложения брюнетки, поэтому некоторые отрывки слов моему слуху не достались. — Он сможет нас приютить, так что, Рицу, пожалуйста, не волнуйся об этом. — Ох, Мио… — жалобно протянула я, вслушиваясь в какофонию тараторящего по стеклу спального вагона дождя. Кажется, мне даже послышался свист колкого ветра, расшатывающего уходящие вдаль кроны пушистых деревьев, только недавно начавших обрастать листьями. — Проделыва-- --кой путь лишь ради твоего вдохновения? — У тебя были какие-то планы на эти выходные, что ли? — надув щёчки, слегка рассержено спросила брюнетка, безуспешно пытаясь написать хоть что-то стоящее. — Может, и были, — я громко выдохнула и опёрлась о спинку кровати. Мой янтарный взгляд направился к местам напротив наших. Они, на удивление, оказались пусты. Приятное везение. — А если погода так и не… — Стой! — перебила меня Мио, прикусив нижнюю губу и, пытаясь ухватиться за ускользающую мысль, кропотливо и активно начала скрипеть ручкой, окрашивая иероглифами тетрадку. Через несколько секунд она разгневано всё стёрла. — Прости, ты что-то говорила?.. — Забудь… — расстроенное выражение лица брюнетки отбило всякое желание о чём-то спорить. Характерный стук, издаваемый поездом, слегка раздражал, иногда вызывая не самое лучшее самочувствие, но к этому было не сложно привыкнуть. До утра, когда мы наконец-то окажемся возле нужной нам станции, ещё несколько часов. Сон и голод вызывали угнетающий дискомфорт. Мио же это, казалось, совсем не беспокоило. Она чётко осознавала свою цель — написать текст для новой песни, которую мы собирались исполнить на надвигающемся концерте, поэтому старалась на полную, чтобы это маленькое путешествие не оказалось напрасным. В наши планы также входило взять с собой и остальных членов клуба лёгкой музыки — Юи, Адзусу и Муги, но у каждой из них нашлись свои проблемы, вызывая полный разочарования отказ. Ну, как говорила пыхтящая над писательским творчеством брюнетка — чем больше компания, тем хуже концентрация. — Вот, — порывшись немного в своём чемодане, брюнетка вытащила оттуда журнал, который успела приобрести ещё до поездки и передала его мне. — Можешь занять себя, пока мы не приедем, — я приняла его и собиралась взяться за чтение, но Мио, похоже, ещё не закончила свою речь. — И… прости, что тебе приходится терять заслуженные каникулы… — она опустила виноватый взгляд к своим ногам. — Ты же знаешь, что это не так, — я улыбнулась, попытавшись подбодрить ни с того, ни с сего поникшую брюнетку. Ей это, похоже, не особо помогло, но, в любом случае, она продолжила свою роботу. Среди множества слов, написанных, к сожалению, на английском языке, в глаза сразу бросилась фотография пурпурного оттенка. С трудом переводя напечатанное, я уловила смысл. В журнале шёл рассказ о Холме Шиба-закуры. «… Shibazakura — это великолепный весенний сад, расположенный в парке Хицужияма (Hitsujiama Park) близ города Титибу (префектура Сайтама, Япония). Каждый год, с раннего апреля по май, холм площадью почти 17,6 тысяч квадратных метров покрывается цветущим флоксом, превращаясь в огромную живописную и благоухающую цветочную композицию. Помимо флокса здесь произрастает ещё около 1.000 вишнёвых деревьев, среди которых вишни Йошино, „плакучие“ вишни и вишнёвые деревья с двойными лепестками…» и много прочей информации. — Местечко, конечно, красивое, но, Мио, ты уверена, что дождь всё не испортит? — Сейчас и мне начинает так казаться… — брюнетка задумчиво посмотрела в окно, подперев ладонью подбородок. Она надела наушники, пытаясь скоротать время, а я продолжала разглядывать журнал. Осталось совсем немного до станции, но меня всё же терзают сомнения по поводу благополучия этой поездки…

***

Если бы хоть кто-то находился этим солнечным, но влажным и сырым после ночного дождя, утром в стоящем на финальной станции поезде, то его глазам пала бы смехотворно нелепая картина: две испуганные девушки, ещё толком не открывшие после сна глаз, мчались по вагону к выходу, возле которого докуривал уже третью сигарету щетинистый седой водитель, одетый в типичную для его службы униформу. — К-как такое возможно?! — запыхаясь после ранней пробежки по плацкарту запиналась Мио, выплёскивая весь свой гнев на капитана поезда. — К Холму Шиба-закуры несколько километров?! Где находится эта остановка?! — мужчина, казалось, воспринимал её как надоедливого ребёнка, с которым против воли заставляли нянчиться. Он полностью игнорировал приставучую мошку и лишь глядел на уходящие вдаль тучи. — Нам нужно попасть в гостиницу… — хотела бы продолжать свои недовольства брюнетка, но её перебили. — Шуруйте вдоль железной дороги назад, — раздражённо цокнул водитель и, то ли с гневной, то ли насмехающейся гримасой зашёл обратно в вагон. Нет, он точно улыбался! Чёртов старикан! Мио лишь бессильно выдохнула, принимая поражение, и печально посмотрела на меня, словно ожидая, что я прямо сейчас всё исправлю. — Эм… прислушаемся к его совету? — неуверенно пожав плечами и произнеся эти слова, я заметно расстроила положившуюся на меня брюнетку. — Выбора-то у нас нет… — печально ответила Мио и нехотя отправилась в сторону, указанную мужчиной. По обочинам железной дороги простирались лишь недавно засаженные всевозможными культурами поля. Птицы, дождавшись окончания непогоды, весело щебетали, выкрикивая звонкие и мелодичные фразы. Ветер казался тёплым и ласковым. Он не выл, как ночью, а лишь нежно поглаживал молодую травку и развевал на своих тёплых дуновениях длинные чёрные волосы моей подруги, небрежно обходясь с моими — светло-каштановыми, которые ответственно защищал ободок, открывающий всему миру мой лоб. Лазурный небосвод, прогнавший со своего тела бельмо в виде туч, позволял солнцу выполнять согревательную миссию. Тёплые лучи ощупывали всё, что не спряталось в тени, медленно, но уверенно прогоняя возможную прохладу. Думаю, не нужно говорить, что погода стояла отличная. Даже постепенно испаряющиеся лужи и роса лишь придавали свежести, дразня своей природной сладостью наши обоняния. — Оказавшись далеко от суеты городской, мои глаза радовал яркий покров травяной… — бормотала себе под нос брюнетка, на ходу снова взявшись за ручку и тетрадку. Похоже, смена окружения действительно ей помогает. — Хоть путь и далёкий ещё предстоял, но дорогу короткую невежливый машинист нам подсказал… — Мио, это ведь скорее стишок, а не песня… — как можно менее навязчиво напомнила я подруге, на что та лишь отвернулась, покрывшись небольшим румянцем и очередной раз надула щёчки, словно не услышав моих возражений, затем продолжила. — Ворчун в компании моей попался, лучше бы в поезде остался, — громче, так, чтобы могла услышать я, продолжала сочинять брюнетка. Как дитя малое, серьезно. — Но окружение в самом деле было что надо, не хватало лишь баночки прохладного лимонада… — эти глупые строки вызывали во мне смешок, который я сдерживала из последних сил. — Цикады стрекотали, меня к себе зазывая, но я… я глядела в небо… и… — Внимания на них не обращая, — моя подсказка вызвала у Мио кратковременную, переполненную радостью и удовольствием улыбку, но, опомнившись, девушка продолжила строить свою глупую гримасу. — Мне кажется, или… — я почувствовала на своей коже неожиданную влагу. Словно снова опавшие кристальные капельки дождя вернулись, собираясь продолжить начатое ночью.