Потомок Люцифера.

      Утром, в первый день по возвращению домой, я проснулся от резкого звука и поднял щиты, озираясь вокруг. В дверях стоял отец и улыбался. Я ответил ему тем же, успокаиваясь и убирая защиту. Все-таки это забирало достаточно сил, не хотелось бы ходить весь день уставшим. У меня слишком много планов, чтобы так всё испортить. Люцифер прошел в комнату и сел на край моей кровати. Я вздохнул, садясь и зевая, прикрыв рот ладонью. — Доброе утро, сын. Ну как, всё хорошо? — спросил он меня с легкой улыбкой. Я удивленно посмотрел на него. Почему он задал такой вопрос? Я что-то пропустил? — Да, а почему ты спрашиваешь? — осторожно спросил его я, прислушиваясь к себе. — Вчера был довольно нелегкий разговор. Я волнуюсь за то, что ты всё мог воспринять близко к сердцу.       Я мягко улыбнулся ему, понимая, что заставило Его волноваться. — Все в порядке, отец. Ты прав, я волен сам выбирать свою судьбу. И, пока они не угрожают мне или тебе, я ничего не сделаю. Если и исполнится пророчество, то только по их вине. Никак иначе.       Он кивнул, задумчиво потирая подбородок. — Правильные слова, конечно, но главное — не это. Ты не должен мстить. За меня — не должен. Пусть они действительно нападут первыми. А пока тебе надо слишком многому научиться. И да, теперь в школе будешь дополнительно заниматься с Лилит. Физически ты тоже должен быть хорошо развит, ведь небесные воины не полагаются на магию, в отличие от волшебников. Огонь и меч намного действенней в их руках.       Я кивнул, показывая, что понял его. — И еще нужно поговорить с твоим деканом. Может, передашь от меня письмо? — А что именно ты ему напишешь? — поинтересовался я, внимательно разглядывая своего отца. — Что он мог бы и позаниматься с тобой магическими дисциплинами. Ты, конечно, многое умеешь, но ты не воин и не дуэлянт. А вот твой профессор — да. Так что его опыт может тебе помочь. Но не буду приказывать ему или настаивать, напишу именно как просьбу, ничем его не обязывающую. Пусть это будет его решением. Если не согласится, то придумаем что-нибудь другое. Например, Флитвик, он тоже неплох. В общем, в случае его отказа, отправь Лилит ко мне, чтобы она передала информацию. Только так, чтобы ты в этот момент был в кровати и за множеством щитов. Надолго оставлять тебя одного сейчас опасно. Мало ли что этим палачам придет в голову? — закончил он, криво улыбаясь. — Но разве они не понимают, что убийство детей уничтожит их душу, и им будет заказан путь и в рай, и в ад? Вечное скитание в виде полтергейста на земле — не лучший вариант, — заметил я, вопросительно смотря на отца. — Ну, у вас в школе один такой есть. Спроси у него, стоит ли это того, — с усмешкой заметил Люцифер, а я передернул плечами от отвращения.       Пивз был жутким и противным, и его глупые шалости никого не забавляли. Учитывая, что я теперь хорошо знал, почему он такой, то, кроме отвращения, других чувств к нему я испытать не смог. — Думаю, что не захочу говорить с ним об этом. Скорее всего, из-за его шалости или проказы погиб ребенок. Ведь это объяснило бы его поведение? — спросил я отца, внимательно глядя ему в глаза. — Нет. Так, скорее всего, вел себя тот, кого он убил, будучи человеком. Это как наказание. Притом он понимает, что ему отвратительно подобное, но не может ничего с этим сделать. Не может же он быть безнаказанным. К тому же, тот факт, что он всегда окружен детьми, дает повод задуматься. — О чем? — я встал, потягиваясь. Сегодня было все-таки много дел, так что нужно встать и летать. В прямом смысле. — Что жертва была не одна, — спокойно ответил Люцифер. — А ты слишком любопытен. Идем летать, пока лава ещё не нагрелась достаточно.       Я кивнул, подходя к нему поближе. Он улыбнулся и подмигнул, наколдовывая мне привычные, призрачные крылья. Я удивленно уставился на него. — Я их чувствую! — и взмахнул ими.       Он широко улыбнулся и рассмеялся, смотря на мое до умопомрачения счастливое лицо. — Значит, моя кровь все-таки слишком сильно повлияла на твое становление. Но это не так уж и плохо. Будет легче на земле. Летим.       Я кивнул, взмахивая призрачными крыльями и взлетая. Всю эту технику я знал очень хорошо, ведь отец любил описывать подобные нюансы, когда брал меня с собой в прошлом. Теперь я полностью ощутил, что значит летать. Не на какой-то глупой метле, а самому. Ни с чем не сравнимое удовольствие, стоит заметить. Я был таким свободным, легким… Я был собой.       Мы долго гонялись по пещерам наперегонки, пока не стало слишком жарко для таких действий. Так что мы спокойно полетели обратно, выполняя различные кульбиты и смеясь друг над другом. В этот момент я почувствовал себя таким счастливым, что даже стало страшно. Я понял, что я действительно сделаю всё, чтобы это не изменилось в нашей с отцом жизни. И добьюсь того, чтобы мы летали в облаках. Люцифер заслужил это. И никто не вправе отнимать у него свободу полета под солнцем.       Приземлились мы недалеко от дома, так что спокойно прошли по каменной поверхности к дверям. Отец не говорил мне, кто строил все эти строения, кто приносил сюда вещи, хотя я и не спрашивал. Не то, чтобы мне было неинтересно, я просто не считал нужным спрашивать об этом. Так что решил, что со временем сам узнаю, зачем мне сейчас нужны такие мелочи? В нашей гостиной было прохладно, и мы сели в свои любимые кресла, с наслаждением вытянули ноги и облокотились на спинки. — Я в восторге, отец. Почему ты никогда мне не говорил, насколько это потрясающе? — спросил я с легким осуждением в голосе. Он широко улыбнулся, повернув голову ко мне. — Не хотел, чтобы ты завидовал. Ведь я не знал, что мне придется вливать в тебя свою кровь. И слезы. Предугадать ничего заранее нельзя, сын. Не злись, теперь ты, по крайней мере, ощущаешь то, чего меня лишили. Каково это — летать в небе? — спросил он с явной жадностью в голосе. — На метле все равно не настолько впечатляюще, но… Ты же сам понимаешь, что ничто не сравнится с открытым воздухом и теплыми лучами солнца? Зачем ты спрашиваешь? Мы пока ничего не можем с этим поделать… — ответил ему я, погрустнев из-за этого вопроса. Вся радость просто испарилась. — Просто я так устал здесь находиться. Пусть я и поднялся на землю по ужасной причине, чувствуя жуткую боль, и не только свою, но это было так… Прекрасно, — закончил он шепотом. — Люди думают, что рай неподражаем, и сады там просто превосходны, но это не так. Ведь я там родился и жил. Там все слишком идеально и правильно. А на земле есть чудесная асимметрия, есть воображение, особенная красота и дикость. Я просто влюблен в мир людей, ты же знаешь. И я рад, что ты вернулся в него. В Аду не так уж и хорошо жить. Ты же это понял теперь? — Я вернулся к тебе, а не под землю. Мне не важно, что мы в Аду, отец. Главное, что сейчас, в этот момент, мы рядом. Может, с годами я и поменяю свое мнение, но пока я самый счастливый человек в мире.       Хотя мои слова звучали слишком мило, но я и вправду так чувствовал. И не хотел врать по этому поводу. — Точно, человек, — с усмешкой сказал отец, а я только махнул рукой, решив, что спорить с ним бесполезно. Хотя, главное, что мы ушли от столь скользкой темы. — Лилит скоро вернется, — сказал он, лениво потягиваясь. — И я голоден. Как насчет фруктов? — с улыбкой спросил меня Люцифер. Я просто кивнул, садясь ровнее, а он отправился на кухню, чтобы собрать для нас легкий перекус.       Так и проходили мои дни в Аду. Мы нередко ещё возвращались к теме того «пророчества», обсуждали и его жену. Но он нехотя делился со мной своей болью. Его можно было понять. Отец слишком боялся предательства, и избавить его от этого страха было невозможно. Человек, которого предала собственная семья, никогда не сможет больше быть таким, как прежде. Светоносным. А я пытался просто находиться рядом с отцом и поддерживать во всем. Мы летали почти каждый день, он учил меня немного иной магии, что теперь была подвластна мне. Я теперь легко мог лечить людей и волшебных существ, что оказалось, несомненно, хорошей новостью. Плохая была в том, что мне становилось тяжело в Аду. Душа рвалась в небо, и я всё больше понимал отца. Я осознал, насколько ему больно столетия проводить в подземельях. Я почувствовал себя птицей в клетке. И испытал ещё больше ненависти к тем, кто запер его здесь.       Но мой мир изменился за те полгода, что я провел вне дома. Хотя, это скорее я поменялся. Вкусив свободы, очень тяжело возвращаться в тюрьму. И я стал обдумывать варианты того, чтобы вернуть отца наверх. Хотя бы на землю, без того, чтобы отрезать крылья. Это невозможно будет пережить, так что я даже не рассматривал подобный вариант. Надеюсь, как и отец. Время шло, и оставался последний день каникул. Завтра меня ждал Хогвартс-Экспресс и мои новые друзья. — Ты завтра во сколько должен быть на вокзале? — спросил меня отец.       Мы сидели в столовой и ужинали. Лилит не составила нам сегодня компанию, выполняя работу на полгода вперед. Все-таки ей слишком тяжело быть на земле и не пытать никого. Такая сущность у моей наставницы. — Утром, до одиннадцати, чтобы успеть сесть на поезд. Тебя что-то беспокоит? — спросил я его, внимательно глядя в глаза. — Нет, ничего особенного. Просто там ты слишком уязвим.       Я пожал плечами, зная, что все равно ничего не изменить. — Меня встретит декан, он сможет мне помочь, в случае необходимости.       Он фыркнул, складывая приборы в тарелку. — Надеюсь, его навыки в этот раз не понадобятся. Но я рад, что он помогает тебе несмотря ни на что.       Я кивнул, отпивая сока. Хотя, я тоже переживал за предстоящую поездку. Ведь на меня действительно могут напасть. А я пока не представляю никакой угрозы. Я даже не могу представить, что я могу сделать против них. Никогда не ощущал в себе особой силы, кроме магической. Но и она не настолько велика, чтобы думать, будто я непобедим. — Хорошо, пойдем, прогуляемся перед сном. Ведь мы не скоро теперь увидимся. Надеюсь, — добавил он тихо в конце, а я широко улыбнулся, вставая.       Мы вышли из столовой и направились в пещеры. Уже был вечер, и было не так жарко, как обычно. Так что мы спокойно шли, смотря на причудливые формы камня и сталактитов со сталагмитами. Нам нравилось просто так ходить, не разговаривая. Ведь слова совсем не важны. Главное само присутствие человека, общество которого доставляет тебе удовольствие. А мне с отцом всегда было хорошо. И очень легко, несмотря на огромную разницу в возрасте. И опыт. Он ни разу не заговорил об этом, не подчеркнул свое превосходство. Он общается со мной как с равным. А это очень дорогого стоит.       Вечер прошёл очень тихо, Демоны были заняты своими обязанностями, так что мы не стали их тревожить, гуляя по отдаленным местам Ада. Вскоре мы устали и решили, что пора возвращаться домой. Отец спокойно отвел меня в мою спальню и обнял перед сном, чему-то грустно улыбаясь. Я не стал нарушать тишину этого вечера. Я считал, что не стоит давить на людей, вынуждать их говорить и раскрывать душу. Люди, которые любят тебя и ценят, сами обо всем расскажут и все раскроют тебе. Нужно просто быть рядом. Пусть даже молча.       Утром я проснулся от тихого шороха в комнате. Открыв глаза, я увидел Люцифера. Он нервно передергивал крыльями, что было весьма удивительно. Я внимательно посмотрел ему в глаза, ожидая, когда он заговорит. Он наконец-то успокоился, сложил крылья и сел на край моей кровати. — Гарри, дело в том, что мою жену не просто так уничтожили, — начал говорить он, а я слушал его всем своим существом. — Она была волшебницей и довольно сильной, если судить по остальным. Так что мой сын был великим чародеем. Как и его потомки. Как и ты. Не стоит недооценивать себя, сын. Просто верь в себя и свои силы, тогда тебе не будет ничего грозить. Ведь магия вполне разумна в какой-то мере и защитит своего носителя.       Я кивнул, внимательно смотря на него. — Так вот. Моя любимая собиралась провести ритуал, чтобы я остался на земле, обойдя все договоренности с отцом. Это, в основном, его и разгневало. Она ведь была простой смертной, по своей сути, и перечить творцу не имела права. Глупо, конечно, ведь он сам наделил их такими чертами характера. У неё могло получиться, как я понял, но она не успела. Ее просто уничтожили, оставив моего сына в живых. Ведь никто не может взять на себя такой грех. Ребенок — это больше, чем невинное существо. Это практически идеальная, чистая душа. И отнять её просто так нельзя, поэтому и карается подобное преступление столь жестоко. Ни один грех не зацепится на ребенке, пока он не повзрослеет. Хотя, бывают исключения, но это уже другой разговор. Моя жена была умной ведьмой. Так что знай, что возможности не ограничены книгами и общими правилами. Ты можешь Все. Просто знай это. — Но почему ты говоришь мне это сейчас?       Он нахмурился, смотря на меня. — Я не уверен, что смогу прибыть на землю так же быстро и легко, как в прошлые разы. Я ощущаю нечто странное. Будь предельно осторожен, Гарри. — Конечно, отец. Я слишком люблю свою жизнь, чтобы так глупо её лишиться.       Он кивнул, криво улыбнувшись. — Я знаю, но нужно, чтобы ты верил во все, что я сказал тебе. Твоя сила безгранична. Просто не ставь себе рамок. Их ведь вообще нет.