Америка не из трусливых

В лаборатории Старка Роуди встретила гремящая музыка. Он убавил звук — Тони надулся, но продолжил работать. — Зачем пожаловал, мишка-шалунишка [1]? Полетели искры: Тони отделил еще один кусок от органической брони — на этот раз руку. Прошлой ночью, доставив Стива домой, он обзавелся гипотезой о регенерации. Теперь нужно было просто подсоединить некоторые органические части брони к емкости с питательным веществом — ну, и проделать еще не менее тысячи технических операций, но это уже мелочи, — и посмотреть, что получится. Благодаря этому он, пожалуй, сможет понять, почему новый злодей решил выбрать путь именно органической брони, и точнее предсказать его дальнейшие действия. Стиву это понадобится. — Хуже прозвища я еще не слышал. Тони закончил резать металл — рука упала на пол — развернулся и ухмыльнулся Роуди. Заодно и электрическую ножовку выключил. — Заткнись, оно тебе нравится. Ладно, что там у тебя? Роуди тяжело вздохнул и кивнул за спину Тони: — Я не знаю, ты мне скажи. Это ведь ты меня позвал. Так и было. — Точно. Тони кинул короткий взгляд на броню, снова повернулся к Роуди, усмехнулся и хлопнул в ладоши: — Я кое о чем догадался. И сделал несколько предположений. Улыбнувшись, Роуди кивнул: — Показывай, что у тебя. К тому времени, как Тони закончил объяснять те же самые вещи (только с большим количеством технических подробностей), что объяснял Стиву вчера ночью, руки Роуди по локоть покрылись синтетической кровью. Он копался в раскуроченном животе брони гаечным ключом. — Ты передал Борису новую информацию? Вдруг что-то всплыло? Тони пожал плечами. Он сидел на полу напротив Роуди, робот лежал между ними. Одну ногу Тони притянул к груди, рука лениво свисала с колена. Он помахал ладонью: — Кроме меня, только один человек знает то же, что и ты, — это Стив. — Стив? Роуди застыл так внезапно, что Тони тоже замер. Он моргнул и нахмурился, а Роуди тупо уставился на него. — Да, Стив. Что в этом плохого? Он никому не расскажет. — Брови Тони буквально сошлись на переносице. Роуди закатил глаза: — Я это знаю. Просто... немного странно. — Что? Роуди посмотрел в сторону: — Ты сказал ему раньше, чем мне? Он негромко фыркнул, как будто считал это глупым и смешным. Но Тони понял, что Роуди имел в виду. В девяносто девяти случаях из ста Тони не понимал людей от слова совсем, но в основном потому, что ему было на них плевать. На Роуди ему было не плевать, и его беспокоило, если Роуди чувствовал себя... под угрозой? Нужно было действовать тактично. Только вот «такт» для Тони означал безжалостные насмешки, сарказм и фривольность, где-то глубоко под которыми пряталась серьезность. — Ах, Родстер [2]. — Тони сделал паузу. Задумался. Мельком посмотрел на Роуди, который гневно воззрился на Тони, ожидая, когда же до него дойдет. — Ладно, не самый лучший вариант, забудем, — поправился он. — В любом случае, Роуди, не ревнуй. Ты всегда будешь моим любимчиком номер один. Ты и сам знаешь. Роуди хмыкнул: — Да, хорошо. Но все же, что там за игра в «гей или трус» со Стивом? — Ты что, говорил с Кэрол? Почему ты говорил с Кэрол? Отныне вам с Кэрол запрещено разговаривать. Роуди усмехнулся: — Футбольный матч ВВС. Она все еще хочет привлечь к участию супергероев. Тони поднял брови. Возможно, на это было бы интересно посмотреть. Хотя бы ради того, чтобы увидеть схватку Стива и Кэрол. Поле, скорее всего, будет укатано до состояния асфальта. — В любом случае, это ничего не значит, — сказал Тони. — «Гей или трус» — игра, не больше. Я все время в нее играю. — Ты никогда не играл в «гей или трус» со мной. Тони моргнул. Задумался — всего на полсекунды. С ходу ничего конкретного не приходило на ум, но… — Конечно же, играл. Вспомни колледж. А теперь, может, вернемся к… — он заставил руку робота дернуться. Роуди это проигнорировал. Вздохнув, он наклонился вперед, опустив кисти между колен: — В колледже мы не были знакомы. И, судя по тому, что ты рассказывал, в колледже ты боялся оказаться незаметным и того, что твой отец подумает, что ты еще не совсем мужчина. Ты все делал, чтобы доказать обратное. Поэтому с тех пор для тебя существовали только женщины. Знаешь… — Роуди сделал паузу и уставился вниз. Тони напрягся, увидев, с каким тщательно выверенным выражением лица Роуди поднял голову, когда сумел взять себя в руки. О боже. — Знаешь, — продолжил Роуди. — Если это все-таки что-то… значит. Мы можем поговорить об этом. Можно без подробностей, но… — Еще и ты, — застонал Тони. — Еще? Тони пропустил вопрос мимо ушей. Если что, Роуди сможет потом запросто посплетничать об этом со своей лучшей подружкой Кэрол Денверс. Они объедятся мороженым и станут страшными жирными тетками – так им и надо за то, что общаются за спиной Тони. — Роуди, как давно ты меня знаешь? — Он не дал Роуди даже рот открыть. — Не отвечай, не хочу, чтобы ты вспомнил, сколько мне лет. Подумай: я когда-нибудь был с мужчиной? Даже несмотря на все то дерьмо с Генри, ты знаешь правильный ответ. Роуди пожал плечами, сохраняя все то же продуманно нейтральное выражение лица. Бля, Тони до глубины души ненавидел такие разговоры. — Я знаю только то, что этого никогда не было в прошлом, — медленно сказал Роуди. — Я имею в виду, это же Стив. Ты всегда был несколько помешан на этом героическом парне. И насколько это вообще возможно для парня, он, прямо скажем, совершенство. Серьезно, у него нет ни одного недостатка. Тони закатил глаза. — Кроме того, что у него есть член, Роуди. Блядь. Я натурал. Стив натурал. Мы просто дурачимся друг с другом, понимаешь? И это нормально. Роуди пожал плечами: — Хорошо, пусть. Он поколебался. Когда он вновь посмотрел на Тони, то нейтральное выражение с его лица наконец-то исчезло, но теперь его заменило откровенное беспокойство с примесью осторожности. — Ты знаешь, что ты натурал. Но уверен ли ты, что и Стив тоже? Что если... все это... Тони покачал головой: — Нет. Нет, определенно нет. Как бы в это ни было трудно поверить, мы со Стивом на самом деле говорили об этом. Ни один из нас не является геем, ни один из нас втайне не хочет чпокаться в задницу, понятно? Роуди перекосило от отвращения. Тони ухмыльнулся. За попытку заставить Тони говорить на эту тему, как минимум такую жуткую картинку в голове он заслужил. — Хорошо, прекрасно. — Роуди поднял руки, признавая свое поражение. — Просто хотел убедиться, что вы со Стивом не дойдете до того, чтобы ранить чувства друг друга, и что вы двое не ищете новый и захватывающий способ уничтожить мир в огне своих брачных игрищ. — Знаешь, это обидно, — надулся Тони. — Никто из вас, ребята, не верит в меня. В нас. Вы продолжаете предупреждать нас насчет наших отношений и этим только сближаете. Мы могли бы трахнуться, просто чтобы доказать, что вы неправы. — Это больше похоже на тебя, чем на Кэпа, — заметил Роуди. Тони задумался. — Я мог бы его уговорить. — В голове Тони всплыл последний разговор со Стивом. Роуди даже не представлял, насколько Стиву была не чужда эта идея. — Слушай, вопрос не по теме: ты когда-нибудь трахал себя вибратором? Позже нужно будет обязательно сохранить эту запись с камер видеонаблюдения: на лице Роуди отразилось самое вдохновенное сочетание отвращения и охренения, которое Тони когда-либо видел. — Если речь идет о Стиве, то я ничего не хочу об этом знать, — сказал Роуди. — Просто... Убедись, что у него все в порядке, хорошо? Не задень его чувства. То, что у тебя все в порядке, не означает, что и у него тоже. Ты об этом постоянно забываешь, да ты и сам в курсе. Тони демонстративно проигнорировал окончание фразы. — Ты должен прекратить общаться с Кэрол, — фыркнул Тони. — Она тоже беспокоилась о «чувствах» Стива. Ребят, вы же знаете, что он взрослый человек, правда? Полностью дееспособный. Даже больше, чем я! Эй, а это мысль, — Тони подался вперед, опустившись на колени. — Все стараются защитить чувства Стива, а как насчет моих? — Чтобы что-то чувствовать, нужно иметь сердце, Старк, — съязвил Роуди. — Сердце уже привели в порядок, это мозг сейчас страдает, не тормози, — Тони вернул шпильку. Роуди поморщился: — Такое ощущение, что ты вообще не знаешь, как у тебя появились Экстремис и РТ, и как они на тебя повлияли. — Не… — Тони замолк. Какую бы, безусловно, блестящую подколку он ни заготовил, та потерялась в бурном потоке мыслей. Как РТ и Экстремис повлияли на него? Очень сильно: стабилизировали его сердце, легкие, активность мозга и броню. Тони иногда забывал, что они полностью подчинили себе и механическую, и органическую части тела. РТ стала чем-то вроде кардиостимулятора для его мозга — она была просто необходима для выживания в его особых условиях. А вот Экстремис… — Так вот оно что?! Когда Тони вынырнул из размышлений и уставился на Роуди, широко улыбаясь, то встретил недоумевающий взгляд друга. Точно. Он же ничего не объяснил. Что ж, вернемся к началу. Тони ткнул пальцем в броню, заставив ее немного подвигаться, чтобы подчеркнуть мысль. — Вот. Они не крали мою технологию и не пытались воспроизвести ее, используя какую-нибудь устаревшую сломанную броню. Они пытались воссоздать то, что могло бы объединиться с Экстремисом! Подавшись вперед, Тони провел руками над роботом, а потом погрузил их во внутренности механизма. — Впрочем, вируса у них нет. Роуди придвинулся к Тони и тоже сунул руки внутрь робота. — Откуда ты знаешь? — Эта броня не такая, как моя, — сказал он. — Или точнее, она работает не так, как моя. Работает без Экстремиса. Роуди нахмурился: — Но ведь ты двигал ею с помощью Экстремиса, так ведь? — Его глаза расширились, и он поспешно отодвинулся подальше от останков. — Это же ты контролировал ее, правда? Тони развеял его сомнения: — Да-да, но она работает не так, как моя броня. Я контролирую ее так же, как контролирую любую другую электронику поблизости. Не… Тони сделал паузу. Задумался на минуту. Как это объяснить? Экстремис дал ему целый набор новых ощущений. Пытаться объяснить, как он взаимодействует с броней или другой технологией, — это как рассказывать про цвет слепому. Впрочем, даже у слепых в зрительной зоне коры головного мозга создается визуальная картинка: через прикосновения при чтении шрифта Брайля, через ощущения при изучении каких-нибудь форм, через звуки, используемые для ориентирования на местности. Так что Тони осталось только переложить свои ощущения на доступные Роуди органы чувств. И каким же чувствам аналогичны его технологические ощущения? Почти неосознанно Тони проверил связь с броней в костях и броней, лежащей на полу. — Прежде всего, — начал он медленно, — мне нужен какой-то проводник для подключения к злодейской броне. Сейчас я работаю через Wi-Fi моей лаборатории и еще парочку других штук. Если бы броня лежала подальше, если бы мы были посреди пустыни, если бы она находилась в свинцовой коробке, я не смог бы дотянуться до нее. Роуди нахмурился сильнее: — Так вот почему ты держишь свою броню, — он указал куда-то в район живота, — внутри себя? Тони покачал головой. — Я могу контролировать свою броню при любых условиях. В любом месте. Это как часть меня, а не... — он улыбнулся, — а не отвертка или сварочная горелка. Всеми ими можно управлять, пока они в зоне досягаемости, правда же? То же самое со мной и этим роботом. — Он мысленно обратился к чужому механизму и заставил его медленно поднять руку и уронить обратно. — А моя броня — это как рука или нога. Я могу свободно использовать ее и двигать ею: ведь это я сам. Она — продолжение меня. Потому что она создана для работы с Экстремисом, это как... симбионт Экстремиса. А вот злодейский робот — просто сварочная горелка. Я могу поддерживать связь с ним, могу использовать его, но это не моя рука. — Но… — Но-о-о, — усмехнулся Тони. — Всегда есть но. У этого робота есть органические системы, которые подстраиваются под репульсорную энергию. Они пытаются приблизиться к тому, что есть у меня, приблизиться к технологии Экстремиса. Это наиболее вероятно, иначе зачем еще делать броню органической? — Только для того, чтобы ввести в нее вирус, — начало доходить до Роуди. — Именно. Тони торжествующе покрутил отверткой в пальцах и ослепительно улыбнулся Роуди. Но этот ворчун только насупился: — Они могут это сделать? Тони закатил глаза: — Не могут. Я… — он сделал паузу. Черт, он не мог объяснить, почему любые попытки построить совместимую с Экстремисом броню окажутся неудачными. Ответ был связан с тайной его генов: почему Экстремис не убил его с самого начала и почему Экстремис не стал жизнеспособной альтернативой супер-сыворотки. Черт. — Не могут, — наконец постановил Тони. Он неопределенно махнул рукой, надеясь этим показать, как неловко ему скрывать что-то от лучшего друга. — Все благодаря Экстремису. — Хорошо, — ответил Роуди. Благослови его наука, Роуди не потребовал объяснений, хотя по-прежнему выглядел слегка обеспокоенным. — Я буду следить за этим, — пообещал Тони. — Буду держать ухо востро, перепроверять все патенты и технические журналы, чтобы быть уверенным, что ничего подобного не разрабатывается. Но сейчас, насколько я знаю, такое сделать просто невозможно. Поверь мне. — Хорошо, хорошо, — Роуди вздохнул, но оставил тему. Опустив взгляд на броню, Тони мысленно коснулся ее, исследуя, проникая, чувствуя все системы — теперь стало понятно, для чего они предназначены. Это определенно была попытка создать броню-Экстремис. Но это было невозможно без органической ткани, построенной на его генетическом коде. — Надо сказать Стиву, — пробормотал Тони себе под нос. Стив будет рад узнать, что наметился прогресс — реальный прогресс — в этом деле. И еще больше обрадуется тому, что создатель этой брони уже довольно скоро зайдет в тупик. Возможно, Стиву потребуется больше объяснений, чем Роуди, но... Роуди как-то странно посмотрел на Тони. — Что? К большому неудовольствию Тони, Роуди только вздохнул и покачал головой: — Я верю, когда ты говоришь, что не гей, но, может, ты на всякий случай уточнишь у Стива? Тони моргнул: — Почему Стив лучше меня самого должен знать, не гей ли я? Роуди фыркнул: — Я имел в виду: проверь и убедись, что Стив не гей. Тони саркастично вскинув брови, но, не дав ему даже рот открыть для, наверняка, остроумной шутки, Роуди строго погрозил пальцем: — Слушай, в последний раз, когда вы, парни, о чем-то не договорили, Мстители пошли войной друг на друга. Спаси нас всех от лишней головной боли, ладно? Тони хотел возразить, что все было совсем не так, что причиной Гражданской войны было нечто большее, чем обиды и недоговоренности. Они тогда все обсудили и осознали, что ни один из них не собирается отступать от своей идеологии и что ни один из них не в состоянии изменить мнение другого. Это было не так... не так мелко, как представлял сейчас Роуди. Но вместо того, чтобы объяснять все это — и, вероятно, просто выкопать себе могилу, когда снова придется заверять кого-нибудь, что он не гей, ведь любой разговор о Стиве неизбежно приводил к тому, что Тони кидался его защищать, по крайней мере, в этом Тони мог быть честным с самим собой, — он захлопнул рот и кивнул. И, может быть, слегка надулся. К тому же, пожалуй, будет лучше, если Тони перепроверит. На всякий случай. Не потому что Стив был геем. И даже если бы он им был, то определенно не выбрал бы Тони. Он выбрал бы кого-нибудь хорошего, как Сэм. Или, может быть, кого-нибудь молчаливого, как Баки. Но не Тони. Не показной блеск и мелочный героизм. Стив мог бы выбрать кого-то получше. Тони раздраженно подключился к сломанному роботу и заставил рвануться вперед и схватить Роуди за ногу. Тот вскрикнул и отскочил на несколько футов, свирепо посмотрев на нападавшего. Тони рассмеялся, но почему-то лучше ему от этого не стало. Он поговорит со Стивом, когда они снова окажутся наедине. Просто чтобы проверить. В конце концов, Стив был его другом. Его товарищем. Он не хотел причинять ему боль из-за таких глупостей. *** — Меня это оскорбляет. — Заткнись и подай мне бумажные полотенца. Тони неохотно, двигаясь как можно ленивее, протянул руку, взял бумажные полотенца с кухонного стола и подал их Стиву. К своему разочарованию, ему пришлось сделать еще полшага, чтобы достать до протянутой руки Стива. Как только пальцы Стива сжались вокруг мягкого рулона, Тони отступил назад и снова скрестил руки на груди. Это было нелепо. — Хотя, знаешь, на вид грех жаловаться, — заметил Тони. Стив стоял на четвереньках на полу своей кухни, засунув голову и половину туловища в открытую духовку. Его плечи едва помещались в проеме дверцы, вызывая недоумение Тони, — серьезно, как можно быть таким огромным? — но все же помещались, так что ему хватало места для работ по очистке застарелого пригоревшего жира. В ответ на комментарий Тони Стив не только не остановился — нет, он начал покачивать задницей в такт с движением плеч, только чуть медленнее, чтобы это выглядело соблазнительно. Через пару секунд он вылез и посмотрел на Тони. Развратное подмигивание довершило картину. Тони только ухмыльнулся и бросил второй рулон бумажных полотенец в голову Стива. Тот рассмеялся: полотенца отскочили от него, не причинив никакого вреда, — оторвал еще несколько листов и продолжил работу. Кухня и так была практически безупречна. Столы, раковина и микроволновая печь были вычищены до блеска. В раковине не лежала грязная посуда, а на столе не валялись продукты, только гроздь бананов висела на специальном крючке в углу. Хромированные детали посудомоечной машины, раковины, холодильника и микроволновой печи сверкали. Когда Тони появился с буррито и кофе на завтрак, Стив сказал, что ему осталось только почистить духовку и помыть полы. Тони любезно решил остаться и предложил свою «помощь». Но, видимо, под «помощью» они понимали совершенно разное. Стив под «помощью» имел в виду: подавать чистящие средства, оттирать пятна и портить свои ногти. Для него слово «помощь» не означало «позвонить в клининговую компанию и попросить сделать все это за Стива». Именно по этой причине Тони лениво бросал вещи в голову Стива, поочередно то комментируя его телосложение, то закидывая Роуди пошлыми шуточками по смс. — И все же я заслужил право считать себя оскорбленным, — заметил Тони, когда Стив заполз обратно в духовку. Мышцы его плеч равномерно двигались под тонкой белой майкой. Она была влажной от пота, вся в грязи и пятнах жира. Так, видимо, Стив проводил свои выходные, когда не был занят спасением мира: вылизывал квартиру сверху донизу, стирал, решал мелкие бытовые проблемы и приводил в порядок свой костюм. Тони мог понять, по крайней мере, последнее, но все остальное вызывало в нем неприятное ощущение предательства: как будто лучше бы он действительно помогал Стиву, чем позволял ему делать всю работу в одиночестве. В общем, Тони раздражало их со Стивом различное понимание «помощи». Стив вынырнул из духовки, но ничего не сказал, а просто протянул руку Тони. Тот неохотно схватил ее и помог ему подняться на ноги. Стив выпрямился, его кожа блестела от пота, а светлые волосы слиплись. Тони посмотрел на свою ладонь и сморщил нос. Фу, грязь. Или чистящее средство. Или... Какая-то фигня, в общем. Тони осторожно протянул руку и вытер ее о майку Стива. Не то чтобы это помогло, если учесть, насколько сама майка была пропитана потом и покрыта грязью. Стив тяжело вздохнул и скрестил руки на груди: — Считай это расплатой за все те разы, когда ты умудрялся измазать меня в мастерской. — Мне можно тебя мазать, — ляпнул Тони. Пока Стив не успел толком улыбнуться и придумать какой-нибудь остроумный ответ, Тони продолжил: — Кроме того, смазка и моторное масло — хорошие вещества, в отличие от… — он указал на духовку, — старых сгоревших… куриных потрохов. Стив неодобрительно цыкнул на него и начал собирать использованные бумажные полотенца и чистящие щетки. Затем он выкинул мусор и, взяв какие-то салфетки, принялся протирать дверцу духовки. — Серьезно, я оскорбился, — продолжил Тони. Стив перешел от плиты к холодильнику. Ну блин. У Тони вытянулось лицо, когда Стив придирчиво осмотрел еду с полки и выложил ее на стол, чтобы вернуться с бутылкой «409» [3], несколькими бумажными полотенцами и тряпкой. — Я мог бы заплатить, чтобы все это сделали для тебя! Как твой лучший друг... Голос Стива, наполовину залезшего в холодильник, оборвал его: — Мой лучший друг — Баки. Тони закатил глаза. — Партнер по оружию, — предположил он. — А это скорее Сэм, чем ты, — заметил Стив. Тони вздохнул и оперся о кухонный стол, барабаня пальцами по краю. — Тогда как бы ты назвал меня? Стив вынырнул из холодильника с грязной тряпкой в руках. Пока он промывал ее водой из-под крана и выжимал, казалось, что он серьезно раздумывал над вопросом Тони — даже голову склонил набок. Положив тряпку на край раковины, он улыбнулся: — Благодетель? Тони фыркнул: — Только не это. — Покровитель? — Я у тебя каким-то толстосумом-меценатом получаюсь. «Покровитель искусств, благодетель великих творцов…» С несколько померкшей улыбкой Стив сделал шаг к Тони, потом еще один. Его глаза были полуприкрыты, выражение лица стало мягче и таинственнее. Тони и сам не понял, из-за чего участилось его дыхание. — Мой Шлемоголовый? — снова попытался Стив. Он зажал Тони между собой и столом, поставив руки на столешницу с обеих сторон от его тела. Тони машинально облизнул губы. — Мой Тони. — Мой Кэп. Сердце Тони колотилось в груди быстрее пневматического молотка на максимальной скорости. Стив наклонился еще ближе, теснее прижимаясь к нему. Их тела соприкоснулись: грудь, бедра. Тони судорожно дернулся, собираясь рвануться вперед, или в сторону, или… Стив протянул руку мимо Тони, взял что-то со стола, развернулся и положил на соответствующую полку. Затем он все повторил: освободил следующую полку, положив ее содержимое на стол, и отмыл ее с помощью тряпки и чистящего средства. Тони воспользовался моментом, когда Стив отвлекся на уборку, чтобы слегка потереть РТ в груди и сделать глубокий вдох. Сердце не хотело возвращаться к нормальному ритму, как будто у него случился инфаркт. Прошла минута, другая, Стив разобрал еще одну полку, вытер ее и заставил обратно, и только тогда Тони начал приходить в норму. — Знаешь, какое мое любимое современное изобретение? — спросил Стив ни с того ни с сего. Он склонился над нижней частью холодильника и теперь драил ящик для овощей. И только что удалил кусок черновато-зеленой плесени со дна, бросил его в мусор и начал энергично оттирать оставшиеся потеки. Тони морганием вызвал десять видео-интервью Стива, где тот отвечал именно на этот вопрос. С приливом гордости Тони понял, что в подавляющем большинстве случаев Стив называл какой-либо продукт «Старк Индастриз»: экологически чистую энергию зданий, или Старкфон, или Старкпедию. Тони выбрал наиболее часто повторяющийся ответ: — Старкпедия, — сказал он. Однако Стив только ехидно ухмыльнулся, когда начал складывать овощи в теперь уже чистый ящик. — Я говорил это, потому что знаю, какая это хорошая реклама для тебя. Тони нахмурился. Открыл рот, потом закрыл его. Он не был уверен, считать ли это комплиментом или оскорблением. — Но... С довольно смущенным выражением на лице Стив бросил тряпку в раковину и вытер руки о джинсы. Потерев затылок, он пожал плечами: — Это так глупо. Ведь Старкпедия действительно имеет большое значение: она огромна, и удивительна, и позволяет работать в тысячу раз легче. Это гениально — собрать такое количество информации воедино, но в нематериальном виде. Не продираться сквозь физические носители данных, но всегда иметь под рукой все необходимое. — Но? — подтолкнул Тони. Застенчиво улыбаясь, Стив подошел к столу и вытащил салфетки «Клорокс» в цилиндрической упаковке. Он повертел ею перед Тони, прежде чем вытряхнуть одну. Затем он обернул салфетку вокруг ручки холодильника, провел вверх-вниз несколько раз, и ручка засияла. — «Клорокс»? — спросил Тони. Стив снова улыбнулся и бросил салфетку в мусор. — Чистящие средства? — Они делают уборку такой легкой, — объяснил Стив. — Пятна, которые придется целую вечность оттирать водой с мылом, с ними просто... исчезают. И они справляются со всем! То есть терпение, труд и мыльная вода тоже справятся со всем, но они... Тони сузил глаза. Стив улыбнулся: — Но я буду продолжать говорить, что это Старкпедия. Ради тебя. Отвернувшись от него, Стив опять открыл холодильник, просматривая продукты и проверяя... Упс, Тони понял, что он проверял срок годности, когда Стив открыл бутылку молока, понюхал и сморщил нос, а потом поставил ее на стол за собой. К ней добавился упакованный сэндвич и пустая коробка из-под масла. Тони ткнул в сэндвич: — Эй, это… — он осторожно стянул упаковку и отодвинул заплесневелый хлеб. Начинка состояла из яиц, ветчины и того, что могло бы быть авокадо... Он узнал этот сэндвич. — Это от Кэрол. Стив покачал головой: — Это пролежало в холодильнике Мстителей тринадцать дней. — Тринадцать дней? — Тони взглянул на него. — Это какое-то правило, о котором я не знаю? Через тринадцать дней еду можно брать любому? — Не совсем. Я заметил, что Джарвис выбрасывает пищу, если она пролежала две недели. Таким образом, любую еду, которая хранится тринадцать дней, я достаю из холодильника Мстителей и забираю домой. Тони сморщил нос от отвращения. Стараясь как можно меньше прикасаться к заплесневелому сэндвичу, он выбросил его в мусор. — Джарвис, вероятно, ввел это правило, потому что через две недели еда начинает портиться. Ты когда-нибудь отравишься. Стив пожал плечами и закрыл холодильник. Он вылил молоко в раковину, сполоснул под водой бутылку и коробку из-под масла и выбросил их в отдельный мусорный контейнер в дальнем углу кухни. Тони закатил глаза. Конечно же, Капитан Америка сортирует мусор. Стив вытащил швабру и тряпку для пола, что Тони воспринял, как намек отойти к двери. Он нетерпеливо побарабанил пальцами по косяку. — Еда же в холодильнике, — продолжил Стив. — Пока она на самом деле не заплесневела, все нормально. И холодильник сохраняет продукты свежими гораздо дольше, чем две недели. В зависимости от того, что это за продукты. Тони фыркнул: — Хорошо, суперсолдат. Не у всех нас чугунные желудки. Стив через плечо посмотрел на Тони, изогнув губы в улыбке, а потом продолжил мыть пол, — мышцы спины напрягались и расслаблялись в такт с движениями швабры. Попутно он начал рассказывать: — Итальянцы в квартире над нами делали минестроне и никогда не травились. Пробовал его несколько раз, когда был болезненным ребенком. Это был... странный способ доказать свою точку зрения. Тони нахмурился: — Ну, да. Это же просто... овощной суп или что-то такое. Разве нет? Не прекращая мыть пол, Стив пораженно оглянулся на Тони: — Ты не знаешь, что такое минестроне? Раз уж Стив сказал это таким тоном, Тони резко усомнился в своем желании узнать ответ: — Я пожалею, что спросил, да? Стив снова отвернулся от Тони, сосредоточившись на последних нескольких квадратных футах кухни: — Это овощной суп, конечно. Но способ, которым он готовится... Как они называют это?.. — спросил он сам себя. — Конторми? Контони? Объедки. В течение недели у них на плите стояла кастрюля для минестроне, и они бросали в нее остатки овощей, — контрони, вроде бы они называли это так, овощи для супа. Затем в конце недели они заливали все это бульоном — и готово. Минестроне. Тони был настолько захвачен пересказом антисанитарного рецепта, что не заметил, как Стив приблизился к нему. Задница Стива толкнулась в пах Тони, заставив того подпрыгнуть. Черт. Стив тоже подскочил, но сумел удержаться, чтобы не шагнуть на мокрый линолеум и не поскользнуться. Он повернулся и провел рукой по затылку: — Осторожнее, — попросил он. — Боишься, что понравится? Тони сказал это, даже не подумав, но, как только эти слова вылетели изо рта, он захотел взять их обратно. Он ведь собирался быть осторожнее со Стивом, больше беспокоиться о его чувствах. По крайней мере, пока не созрел, чтобы поговорить с ним о происходящем, проверить и убедиться, что не было ничего... чего бы Стив еще от него ждал. На что надеялся. Но, правда, это же был Тони Старк: ноги и рот впереди головы, а мозг вообще послан на хуй со своей манией рациональности и контроля. Однако Стив только шире ухмыльнулся. Он отставил швабру в сторону и придвинулся ближе к Тони, заняв оставшееся место в дверном проеме. — Не совсем. — Его голос был низким и суровым. Стив сделал еще один шаг вперед, глаза Тони расширились, и он едва сдержал сильнейшее желание попятиться. — Вообще-то, я уверен, что ты бы предпочел поменяться местами. Тони уставился на Стива, разинув рот как рыба, выброшенная на берег, когда тот плавно прошел мимо него в гостиную, где на журнальном столике их ждало буррито. — Эй! — Это было похоже скорее на писк, чем на внятное слово. Тони откашлялся и попробовал на тон ниже: — Эй! Я абсолютно уверен, что это слова гомофоба. Или что-то такое. Нетерпимое. К гейским пристрастиям. — Оскорбился? — поддразнил Стив. Тони улыбнулся и уселся на диван, слегка подпрыгнув на старых пружинах. Стив упал рядом, и Тони толкнул его плечом. Они ослепительно улыбнулись друг другу, и Тони, подмигнув, закончил: — Ну, ты же знаешь мою репутацию. Рядом с тобой сидит абсолютная противоположность гею. На секунду Стив замолчал, и Тони кольнуло беспокойство. А впрочем, он именно в этот момент пережевывал буррито, и, конечно, не мог говорить с набитым ртом. Поэтому не стоило беспокоиться из-за отсутствия ответа. Может быть. Скорее всего. Проглотив еду, Стив ответил: — Да, я знаю. Исключая тот случай с Генри... Тони фыркнул. Те старые слухи. Давняя утка. — Ага, точно. Во всей той ерунде виноваты СМИ. Тогда они покончили с моей заслуженной славой бабника, а ведь даже в этом слове есть подсказка, какой именно пол я предпочитаю. Улыбка Стива стала слишком уж лукавой. — Я никогда не снимал проститутку мужского пола, — поддразнил он. — Один раз! — воскликнул Тони. Он застонал и хлопнул себя рукой по лицу, сползая вниз по сидению. — Поверь мне, Кристалл была ошеломляющей. Настоящая красотка. И у нее был платок, так что я не мог проверить наличие адамова яблока. — Он снова застонал, вспомнив свой шок, когда залез рукой под юбку Кристалл. Да. Там оказалось совсем не то, что он ожидал. Тони вгрызся в буррито, задумавшись, как бы половчее допросить Стива. Потому что беспокойство Роуди — чертово беспокойство всех, ведь, похоже, его личные дела теперь касались половины Мстителей, — по-прежнему давило на него. Он должен был убедиться, что Стив не осознал себя вдруг геем благодаря ему. Ведь он не мог, правда? Даже если бы он стал геем, то точно не из-за Тони. И все же. Лучше перепроверить. Тони нельзя было назвать плохим ученым. Проверка и еще раз проверка. Тони мельком подумал о том, чтобы парировать прошлым Баки, в котором он, фактически, действовал как проститутка. Однако это напоминание, скорее всего, заставило бы Стива хандрить и страдать от чувства вины за то, что он подвергал опасности молодые жизни. Лучше использовать другую тактику. — Кстати, о геях… — Стив недоуменно посмотрел на Тони. Внутренне тот поморщился. Не лучший способ сменить тему, он и сам это признавал. Тем не менее он продолжил мысль: — Похоже, они уже повсюду, замечаешь? Я имею в виду, в последнее время. Ты же знаешь тех детей из Юных Мстителей, у них некоторые парни-мутанты — Нордстар, Риктор и Шаттерстар — по слухам, зависают вместе. Да и Мистик... Черт, это все Люди Икс, интересно, может... Кстати, когда-нибудь замечал, что и их все больше теперь? Может, что-то такое появилось в воде? Стив предсказуемо скривился от такого грубого предположения: — Не то чтобы их вдруг стало больше, Тони. Просто это становится все более приемлемым, менее опасно признаваться. Мой друг Арни из сороковых был геем, но тогда никому нельзя было знать об этом. Даже он сам, наверное, по мере взросления все меньше понимал себя. Тони кивнул, сделав вид, что размышляет: — Верно, именно об этом я и говорю. Все стало более открытым, людям стало проще «выйти из шкафа», или как они это называют. Но я вот что хочу спросить: кто, как ты думаешь, будет следующим? — Следующим? — Стив, похоже, был искренне озадачен. — Кто признается, — пояснил Тони. Стив, казалось, серьезно задумался. — Я полагаю… — он пожал плечами. — Мы ведь просто предполагаем, да? В смысле, что у нас на самом деле есть еще гомосексуальные супергерои. Хотя я никогда не думал об этом. — Ставлю на Кэрол, — сказал Тони. — Кэрол сломала бы тебе нос, если бы услышала, — хмыкнул Стив. Тони рассмеялся: — Да ладно, она и Джесс? Или, может быть, она и Ванда, знаешь, в них всегда было что-то такое. Стив покачал головой: — Я ничего не замечал. — Ладно… — И вот тут Тони должен был вести себя осторожнее, должен был правильно разыграть свои карты. — Ну так кто, как ты думаешь? Есть какие-нибудь сигналы на гей-радаре? Стив наклонился над столом, пережевывая буррито: — Ну, если брать Людей Икс, Чарльз и Магнето успели поладить между собой... — Ксавье и Магнето в конечном итоге примерно лет через пять поселятся вместе на вилле на Дженоше [4]. Это предрешено. У меня уже готов смокинг к свадьбе. Стив закатил глаза: — Хорошо, — он снова принял позу мыслителя. Тони наблюдал за ним и потому сразу заметил, как светлые ресницы дрогнули, когда к нему пришла идея: — Джонни Шторм. — Что?! — Тони уставился на Стива. — Хорошо, надо поработать над твоим гей-радаром. Потому что очевидно, что он настроен на... противоположность геев. Джонни, пожалуй, второй после меня… — Тони остановился. Свирепо посмотрел на Стива. И, конечно, тот начал смеяться. — Я так сильно тебя ненавижу, — проворчал Тони. Значит, его план попытаться вытянуть что-то из Стива не сработал. Это, видимо, означало то, что Тони и так всегда знал: Стив не гей, их игра не кончится катастрофой, а всем остальным просто нужно оставить их в покое. — Ну, тогда... Тогда я думаю, что это Люк Кейдж! Стив фыркнул: — Люк Кейдж? Серьезно? Семьянин? Счастливо женатый на прекрасной леди? Тони ухмыльнулся: — Никогда не знаешь. Эти моногамные типы... — Ха-ха. Вполне понимаю. — Ты не отрицаешь? — Желудок Тони перевернулся. Черт. Это хуже чертовой ржавчины на чертовой броне, разваливающейся посреди полета, черт. Но Стив только рассмеялся и дружелюбно толкнул его в плечо: — Ты дурак. Не будет никакого следующего «признания». Можешь поставить на это все свои деньги. Тони хохотнул: — Да. Тоже так думаю, приятель. Апелляции не принимаются Хорошо. Гетеросексуальность перепроверена. Моргнув, Тони включил телевизор. Там вроде бы шла программа новостей, и он ее оставил: подходящий повод отвлечься от неудобной темы. И, конечно, Стив погрузился в легкое молчание, со счастливым вздохом доедая свой третий буррито. Он откинулся на спинку дивана, и Тони расслабился вместе с ним. Между ними все было хорошо. Всем остальным просто нужно держаться подальше, и они будут в порядке.