Америка не из трусливых

Если бы в кухне была дверь, Стив сорвал бы ее с петель одним рывком. Однако общий этаж Башни Мстителей был спроектирован как максимально открытое пространство, поэтому появление Стива оказалось куда менее драматичным зрелищем. Его взбешенный взгляд тут же упал на Наташу и Баки, которые сидели едва ли не в обнимку у дальней стойки и тихо разговаривали. — Баки, — выдохнул Стив. Он тут же вцепился в него и, не спуская глаз с Наташи, ощупал, пытаясь убедиться, что друг находится хотя бы в относительно добром здравии. Наташа смотрела на него в ответ; под одним глазом переливался синяк, бровь была разбита. На бледной коже эта красота выделялась особенно ярко. Стив со вздохом уткнулся в плечо Баки, потом все-таки отстранился — но только для того, чтобы хорошенько его разглядеть. На лице повреждений не было, но, когда он высвободился из крепких объятий, Стив тут же заметил, как осторожно тот двигался. Ни слова не говоря, Стив потянул футболку Баки вверх, пытаясь найти рану. Баки мягко отстранил его руки и посмотрел ему в глаза: — В плечо, навылет. Внутри у Стива все переворачивалось от тревоги, хотя опасность уже миновала. Но он сумел принять невозмутимый вид: — Не могли они выстрелить в другое? Баки улыбнулся: — Самому интересно. — Что случилось? В этот момент Наташа тихо обошла их и направилась к выходу. Проходя мимо, она еле уловимо наклонила голову в их сторону: — Не здесь. Стив и Баки послушно проследовали за ней. По дороге Стив поддерживал Баки под живую руку, стараясь не напрягать его раненое плечо и мысленно жалея, что не может сделать большего. Тони сказал бы ему, что чувствовать вину за раны Баки иррационально, но Стив так не думал. Раз Баки и Наташа попали под огонь, значит, они нашли информацию. Информацию, которую он не нашел в России сам. Следовательно, если бы Стив проявил себя лучше — был бы умнее, внимательнее, упорнее в поисках Золы и отслеживании его действий, — то и в стычку вступил бы он, а не Наташа и Баки. Им не пришлось бы даже ехать туда, в страну, которая и так много забрала у них, если бы Стив проявил себя лучше. Так что, по его мнению, чувствовать себя виноватым было вполне разумно. Наташа вела их на свой этаж. Стив понял это, только когда они оказались у двери в анфиладу ее комнат. Он вежливо отвернулся, когда она провела своим жетоном Мстителя по панели и ввела первый из паролей, охранявших ее жилище. Пропустив их внутрь, она тут же остановилась, не торопясь идти дальше. Наташа выбрала такое расположение для своих комнат, что ее этаж стал похож на матрешку. Сейчас они находились в атриуме с уютной зоной отдыха, предназначенной для обсуждения личных вопросов. Он был обставлен диванами и стульями, предлагал мини-бар — но и все. Сюда Наташа приходила, когда ей нужна была приватная обстановка, но для дела, а не для удовольствия. В следующий за атриумом комплекс комнат, насколько Стив был в курсе, Наташа приводила только желанных гостей. Он знал, что там есть кухня, небольшая гостиная и столовая. На этом втором «уровне близости» он бывал по приглашению Баки и Наташи, когда они устраивали ужины с долгими разговорами после. Дальше были еще двери, но Стив понятия не имел, что за ними скрывается. Теоретически, где-то там была спальня, в которой частенько ночевал Баки. Стив отвлеченно задумался, есть ли у Наташи комнаты, которых даже Баки не видел. Святая святых, самая личная зона, куда Наташа могла бы уйти, когда хотела побыть вдали от чужих глаз. Стив не осуждал такое желание. После того, что ей пришлось пережить в Красной комнате — когда с нее буквально содрали кожу, когда самые сокровенные уголки ее сознания были вскрыты и выпотрошены, — Стив прекрасно понимал стремление установить границы своей личной территории. — Что произошло? — снова спросил Стив. Наташин взгляд скользнул по Баки, потом вернулся обратно к Стиву: — Зола не знает, что мы там были. Мы обставили все так, как будто случилась корпоративная разборка: нанятые бандиты решили запустить в кошелек свои липкие лапы, за чем, естественно, и последовал обмен свинцом. Стив фыркнул: — Я не это имел в виду. Я не… — он раздраженно провел рукой по своим коротким волосам. Его не волновало, узнал Зола или нет, главное, чтобы они оба были в порядке. Хорошо, конечно, что их легенду не раскрыли, но это было далеко не самой важной новостью для Стива. Баки немного выступил вперед и продолжил вместо Наташи: — Зола абсолютно точно вернулся к активной работе. Я дам тебе отчет по всему, что мы обнаружили, но, если говорить коротко, он что-то организовывает. — Похищения? — предположил Стив. — Нет. Стив недоуменно нахмурился. Он, конечно же, был рад тому, что никаких сообщений о пропавших из сельской местности или среди бездомных пока не поступало. Но это казалось странным. Типичный образ действия Золы: обустроить себе место для работы — обычно на деньги Красного Черепа, но, надо полагать, не в этот раз — похитить людей, исчезновения которых никто не заметит, а иногда даже и тех, о ком будут волноваться, и начать ставить свои сумасшедшие эксперименты. Стиву пришла в голову одна идея: — Как думаешь, может, он изменил стиль работы, потому что больше не подчиняется Красному Черепу? Баки пожал плечами — точнее, только одним плечом, бионическим: — Вполне вероятно. Он может пытаться найти способ наконец-то преуспеть в своих начинаниях. Наверное, этот тупой ублюдок наконец-то поумнел. — Так что именно он делает? Наташа даже не пошевелилась, но почему-то вдруг показалось, что она сделала шаг вперед: — Он занимается наймом. Генетиков, инженеров, бухгалтеров, рабочих. В груди Стива вскипело раздражение, но он быстро подавил его. — Я это знал еще несколько недель назад, — напомнил он. Не так уж хорошо он унял раздражение, как думал. Стараясь говорить спокойно, он продолжил: — Тони для этого обошелся сбором данных с видеорегистраторов. Баки покачал головой: — Мы узнали не только это. Я потом дам тебе все файлы. Масштаб Золы впечатляет: в его операции замешано намного больше людей, чем Тони смог обнаружить. И мы сузили область, в которой надо искать. До ста тысяч квадратных миль. Стив выдохнул: это действительно была ценная информация. Отличные новости, значительный прогресс. — Что-нибудь еще? — Патенты, — снова заговорила Наташа. — Детали потом получишь у него, — кивнула она на Баки, — но, если в общем, Зола патентует синтезированные генетические последовательности. И методы генной терапии. Мои источники полагают, что эти изобретения не играют значительной роли в его текущей работе, скорее, они предназначены для финансирования операции в целом. Но ты можешь попросить доктора Маккоя или еще кого-нибудь посмотреть на патенты и высказать свое мнение. Стив кивнул. Так он и сделает. Он в любом случае хотел обратиться к Хэнку, но до сегодняшнего дня знал только имена нескольких людей и их предполагаемую специализацию. Зато теперь у него есть что-то стоящее, чтобы не тратить чужое время зря. — Спасибо, — Стив посмотрел в глаза обоим, надолго задержав взгляд, чтобы показать свою искренность. — Вам не обязательно было это делать… Баки скривился: — Когда дело касается Золы, поверь мне, я просто должен действовать. Не из-за тебя, а из-за того, что я хочу остановить этого засранца и не дать ему причинить вред другим людям. — Больше никому и никогда, — пробормотала Наташа. Ее глаза были совершенно пусты, что уже говорило о многом. Она приподняла подбородок и взглянула прямо на Стива. — Хотя пока и не было никаких похищений. Это уже хорошо. Стив снова кивнул. Конечно, это хорошо. Но и странно: ведь это значит, что Зола задумал что-то другое. Пока было трудно решить, лучше это или хуже. Для того, чтобы понять, нужно увидеть весь сумасшедший план Золы целиком. А пока Стив знал только одно: Золу необходимо остановить до того, как он выпустит в мир результат своего жуткого генетического эксперимента, для создания которого были наняты все эти люди. Наташа отвернулась от Стива, чтобы посмотреть на Баки. Стив вежливо отвел глаза, пока шел обмен взглядами: они разговаривали напряженными бровями, крепко сжатыми губами. Потом Наташа ушла через второй выход, как бы предлагая двум мужчинам найти обратную дорогу самостоятельно. Стив воспринял ее уход как просьбу сделать именно это, поэтому немедленно покинул гостиную, придержав дверь для Баки. — С тобой правда все в порядке? — спросил Стив, пока они шли по главному коридору Башни. Баки приподнял уголки губ в знакомой самоуверенной ухмылке и небрежно коснулся раненого плеча двумя металлическими пальцами: — Бывало и хуже. По крайней мере, в этот раз рука останется со мной. Стив ухмыльнулся и хлопнул по бионическому плечу Баки. — Олух ты, — пробурчал он. Они дошли до общей гостиной, которая пока была никем не занята. Вздохнув, Баки взял себе пиво из минибара и уселся на диван. Стив присоединился к нему, но без пива. Сделав большой глоток, Баки указал бутылкой на Стива: — Что там Тони говорит о своей загадке? Стив покачал головой: — Он не показывался с прошлой недели, когда я отдал ему для исследования одну кровоточащую броню. Баки хрюкнул от смеха в горлышко бутылки: — Скорее всего, он так и работает до сих пор, забыв, как солнечный свет выглядит. Еще неделя — и тебе придется спуститься в мастерскую и вызволить его. Стив не ответил, только откинулся на спинку дивана и побарабанил пальцами по кожаному подлокотнику. Возможно, ему и правда надо было проверить, как там Тони. Не то чтобы это его работа. Или тяжкая ноша. Но кто-то всегда должен присматривать за Тони, и в последнее время эта задача все чаще и чаще падает на Стива. Это, наверное, никак не связано с той маленькой игрой, которую они затеяли. Наверное. Потому что это всего лишь игра, а они просто друзья. Гетеросексуальные друзья. Хотя иногда Стив начинал сомневаться. В предпочтениях Тони, если точнее, не в своих собственных. Насчет Тони всегда ходили слухи. Он как-то странно сблизился с тем… Генри [1], а с учетом того, какими нарциссами были они оба, это казалось еще более странным. Еще Тони много времени проводил вместе с Тором, который всегда крайне небрежно относился к таким мидгардским устоям, как гетеросексуальность. И сам Тони… Стив никогда не был полностью уверен насчет Тони. Если предпочтения Тони были не совсем «натуральными», то их игра могла предстать в совершенно новом свете. Стив знал, — ему это не нравилось, но он точно знал, — что Тони очень высоко ценит его мнение. Это было глупо и неправильно, ведь Тони отнюдь не всегда соглашался с тем курсом, который Стив считал верным; то есть, практически никогда не соглашался… Но все равно его слишком сильно волновало мнение Стива. Тони всегда искал его одобрения, даже когда вроде бы не показывал этого, даже когда сам не осознавал этого. Когда это становилось слишком очевидно, Стив чувствовал себя откровенно неловко. Но от правды никуда не деться. А раз это правда, то что если… Если… — Может, мне стоит с ним поговорить, — пробормотал Стив. Баки пожал плечами, по-видимому, продолжительное молчание Стива его никак не задело. В телевизоре какие-то ребята играли в баскетбол. Наверное, он отвлекся на них. — Он тебя либо поцелует, либо даст в рожу. Единственный способ узнать — это попытаться оттащить его от любимой игрушечной фабрики. — Это что, единственные варианты? — буркнул Стив. Баки, видимо, заметил, что с другом что-то не так; он сел прямо и переключил все внимание на Стива: — Что-то случилось? Ты вроде упомянул, что не разговаривал с ним с нашей последней встречи? — Мы и не разговаривали. — Вы опять поссорились? Мне как, готовиться к войне? Потому что мое плечо… Стив поморщился и сурово посмотрел на Баки: — Не шути так. Баки пожал здоровым плечом: — Кто сказал, что я шутил? Повисло молчание. Стив долго смотрел на свои сцепленные руки, разминая пальцы. Наконец он глянул на Баки: — Почему ты так разозлился по поводу фотографий из России? Стиву не надо было пояснять, про какие фотографии он говорит. Баки закатил глаза и сделал большой глоток пива. Потом вздохнул и с громким стуком поставил бутылку на кофейный столик. И даже подставкой не воспользовался. — Потому что закончится это все тем, что вы уничтожите мир. «У нас не все так плохо», — хотел сказать Стив. Но, конечно же, у них все было плохо… в прошлом. Однако, что более важно, Стив не гей. Он никогда не будет с Тони в этом смысле. Сейчас его больше волновал сам Тони и то, чего он может ждать от сложившейся ситуации. То, чего он может хотеть от Стива. — Но Тони не гей. Баки закатил глаза: — И ты не гей, я знаю. Хотя, что касается Тони, я не на сто процентов уверен, что… Стив сделал ошибку, согласно угукнув. Баки резко впился в него внимательным взглядом и прищурился: — Так ты думаешь, что он гей? Стив коротко простонал и потер руками лицо: — Я не знаю, — промычал он в ладони. — Я просто… — он с несчастным видом посмотрел на Баки. — Я не хочу задеть его чувства. Баки с ворчанием поднялся, прихватив с собой бутылку. — И вот мы уже говорим о чувствах, — проворчал он. — Спасибо, но я обойдусь. — Но… — Стив протянул руку вслед Баки, желая разобраться в своих мыслях. Он не хотел задеть чувства Тони. Если он на самом деле романтически настроен, Стив должен прекратить их игру сейчас, а не давать ему ложную надежду. Но если нет, то такой резкий разворот на сто восемьдесят градусов точно заденет чувства Тони. Что в том случае, что в другом случае Стив может причинить Тони боль. Значит… нужно точно убедиться. Докопаться до сути, собрать всю информацию, какую только можно, а потом разработать план действий. С другой стороны, если у Тони действительно есть к нему чувства, серьезные чувства… можно как-нибудь приблизить Тони к себе, чтобы приглядывать за ним, но при этом не начинать сексуальные отношения? Как хорошо бы тогда стало: у Тони был бы Стив, который бы за ним приглядывал, удерживал его от лишних безрассудств, не давал перерабатывать и вляпываться в проблемы. Если бы можно было по максимуму использовать чувства Тони в этих целях, для пользы самого же Тони… Но это чистой воды манипуляция, а значит, это неправильно. Мобильник Стива пискнул, прервав его размышления. Баки тоже заглянул в экран, пока Стив читал сообщение от Тони: «Только что увидел, какой сегодня день. Удивлен, что ты не выломал мою дверь и не отнес меня в кровать. Пойду спать, все новости завтра. Чмоки-чмоки». Стив даже не знал, что было бы более подозрительно: само сообщение или попытка скрыть его от Баки. Впрочем, он не успел принять окончательное решение: Баки уже все прочитал, фыркнул и, громко топая, пошел к выходу. — Разберись с этим, — сказал Баки через плечо. — Пока вы оба не утянули нас на дно. Снова. Стив поморщился и уставился на телефон. У них все было не так плохо. И настолько ужасно, как тогда, не будет. Не в этот раз. Стив сжал телефон в руке, но полностью скрыть его в ладони так и не удалось. Он вздохнул и поднес кулак ко лбу. Он разберется в этом завтра. *** «Крыша твоего дома. Поторопись». Сообщение пришло в девять вечера на следующий день. Стив посмотрел на часы, чтобы быть точно уверенным. Скорей всего, это означало, что Тони проспал весь вчерашний день и большую часть сегодняшнего. Стив вздохнул. По крайней мере, он хотя бы выспался, даже если и не от хорошей жизни. Не было причин заставлять его ждать. Выходя из квартиры, Стив надел коричневую кожаную куртку и взял с собой только ключи, мобильный и кошелек. На улицах Нью-Йорка ночью все еще было прохладно, несмотря на то, что наступила уже середина весны. И кто знает, куда Тони его поведет и сколько придется пробыть снаружи. Открыв дверь, ведущую на крышу, Стив помедлил немного, осматриваясь, перед тем как шагнуть вперед. Он нигде не видел Тони, ни в броне, ни без нее. Конечно же, Тони опаздывал, несмотря на свое собственное «поторопись». Стив сунул руки в карманы и пошел гулять по крыше, позволив себе полюбоваться видами города. Он был прекрасен, даже спустя все прошедшие годы, даже после всех невероятных изменений. Если живешь в Нью-Йорке, можно не сомневаться: он всегда будет стремиться за новыми веяниями и идти в ногу со временем. Такое постоянное движение для очнувшегося в другом веке Стива, как ни странно, стало одной из немногих оставшихся неизменными вещей. Это по-своему успокаивало, пусть на первый взгляд и казалось нелепым. Город, который никогда не спит, не ждал Стива, и это было лучшее, что он мог сделать, чтобы Стив почувствовал себя дома. В какой-то момент, затерявшись в своих мыслях, Стив подошел к краю крыши, даже не осознав этого. Он посмотрел вниз, пиная носком ботинка случайные камешки. Не так уж далеко падать. Он определенно падал и с большей высоты — и выжил. Рев репульсоров оглушил его и заставил плавно отступить от края. Чуть прогнувшись в пояснице, он поискал в небе старую добрую красно-золотую броню. Улыбка приподняла уголки его губ, когда Тони подлетел ближе, эффектно, как всегда, притормозив в воздухе в футе-двух от Стива. Пришлось откинуть голову назад, чтобы встретиться взглядом с глазами металлической маски. — Тони. Лицевая панель отъехала вверх, открыв улыбающегося Тони. — Стив. Он хорошо выглядел, насколько Стив мог разглядеть в свете уличных фонарей. День отдыха после, судя по всему, недели непрерывной работы — и Тони как новенький. Видимо, РТ делала свою работу. Впрочем, Стив все равно все так же за него переживал. — Вот уж не ожидал тебя тут увидеть, — подколол его Тони. Стив засунул руки в карманы и оглянулся. Тони не приземлялся, что могло означать одно из двух. Он спросил наугад: — Хочешь что-то мне показать? Лицевая панель опустилась вниз, и Тони протянул Стиву бронированную руку. Стив шагнул вперед, на бортик крыши, и в голове вдруг отчетливо мелькнуло: они ведь никогда раньше не делали этого. Никогда не делали этого просто так, когда не было непосредственной опасности или неминуемой смертельной угрозы. С немыслимой силой Тони схватил Стива за предплечье и рывком вскинул вверх. На миг голова закружилась — но Стив не паниковал, потому что знал: Тони не причинит ему вреда. Стив полностью ему доверял. Тони быстро перехватил Стива другой рукой и устроил его так, чтобы его ноги надежно стояли на металлических ботинках. Так они и взмыли над Бруклином, взяв курс на Нью-Джерси. Стив засмеялся и плотнее прижался к обнимавшей его со спины броне. Глаза слезились из-за дувшего прямо в лицо холодного ветра. Голова находилась чуть ниже головы Тони, макушка — на уровне виска брони, и это было странно, действительно странно — чувствовать, что Тони намного больше него, что он везде и всюду, окружает со всех сторон. — Почему мы раньше этого не делали? — спросил Стив. Он повернул голову к шлему, хотя был уверен, что Тони и так бы услышал, даже несмотря на уносивший слова ветер. Тони нашел бы способ его услышать, изобрел бы что-нибудь. Ответил ему механический голос, четкий и звучный в мерцающей ночи: — Никогда не приходило в голову. Ты не просил. Поудобнее оперевшись на Тони, Стив окинул взглядом город. В реке отражались огни, машины казались красными кровяными тельцами, непрерывно несущимися по венам улиц. На такой высоте шума от них не было слышно: резкий контраст с безостановочным движением внизу. Стив снова прижался к Тони и сказал куда-то в бок его шлема: — Никому не говори, но это, безусловно, круче, чем езда на мотоцикле. Броня задрожала под ним, как будто передавая смех Тони, как будто хотела согнуться от хохота. Стив буквально вжался в нее, используя всю свою небольшую площадь опоры, и расположился так, чтобы чувствовать себя увереннее — но вместе с тем все равно вытянул шею, чтобы видеть больше и дальше. Хотя Тони стал футуристом еще до создания брони, до изобретения оружия, которое изменило картину мира, легко можно было представить, как изумительное творение его рук — броня — направляет его мысли в сторону чего-то большего: еще более высокого, еще более далекого. Отсюда был хорошо ощутим пульс человечества, который бешено бился и набирал скорость с каждым днем. Вряд ли тот, у кого есть такой костюм, захочет разрушать и вообще выберет себе другую цель, кроме как поднять человечество на один уровень с собой, а потом тащить все выше и выше, увлекая его к новым вершинам. С этой точки зрения Стив недоумевал, как Тони все еще не чувствовал себя героем. Непонятно, как он вообще мог почти безвылазно сидеть в яме ненависти к самому себе, когда мог смотреть так далеко и делать так много хорошего. Стив хотел, чтобы Тони подключился к его голове: хоть так показать, как его видел сам Стив, чтобы Тони вспоминал это в те моменты, когда впадал в депрессию. Вспоминал, как Стив верит, что он — герой, даже когда — особенно когда — они не соглашаются друг с другом. Даже если Стив вдруг скажет Тони, что он не герой, нужно, чтобы Тони помнил, что это не так. Они прилетели на крышу штаб-квартиры «Старк Ресилиент», откуда можно было перейти прямо в мастерскую. Тони сначала опустил Стива: разомкнул объятия, перехватил под мышками и так и держал, пока носы его ботинок не коснулись бетона. Сам он приземлился секундой позже, куда менее изящно; броня уже начала исчезать под кожей, открывая человека. Тони улыбнулся Стиву и кивнул на стеклянные двери: — Заходи. В мастерской обнаружился своеобразный порядок, что означало, что, скорее всего, Тони не имел к этому никакого отношения. И точно, Тони начал сразу же шарить по одному из многочисленных столов, что-то бормоча себе под нос. Стив воспользовался паузой и подошел к двум роботам, лежавшим на полу в центре мастерской. Кровоточащую броню буквально выпотрошили, но все равно было видно, как сильно она отличалась от первой, прихваченной Тони. Она была тоньше и выглядела как-то изящнее. Более человечно, в некотором роде, или — как там Тони говорил? — более органично. Очертания новой брони были гладкими и округлыми, как будто ее руки и ноги покрывали мышцы, крепившиеся друг к другу. Репульсоры находились там же, где и на броне Тони: на ладонях, груди и ступнях. Живот и голова были словно взорваны, из них торчала куча проводов и трубок. Трубки все еще сочились чем-то красным. Желудок Стива нехорошо сжался. Это абсолютно точно было что-то механическое, даже он это понимал. Но слишком уж ему было не по себе от такого «органического» вида. Особенно если учитывать, что это был только «Марк II» их загадочного суперзлодея, по крайней мере, насколько они знали на данный момент. Следующее обновление может стать еще более человечным, тогда точно придется действовать в духе «брать живыми, не убивать». Стиву оставалось только ждать и надеяться на то, что Тони разберется в этом и положит конец планам неизвестного злодея до того, как возникнет такая проблема. Броня шевельнулась, и Стив отпрыгнул назад, потянувшись за щитом, которого не было. Черт. Вдруг Тони с улыбкой подбежал поближе, его пальцы еле заметно барабанили по бедру. Стив полагал, что Тони не осознавал этот свой жест: когда он пользовался Экстремисом, то словно печатал на невидимой клавиатуре. Стиву эта бессознательность даже нравилась — ведь он мог и дальше безнаказанно ориентироваться на такую явную подсказку, не опасаясь, что Тони попробует изменить свои привычки. — Не волнуйся, у меня все под контролем, — сказал Тони. Он расставил пальцы в стороны, и броня дернулась, возвращаясь к вялой жизни. Она подвигала одной рукой вместе с Тони, затем другой. Когда Тони опустил руки, она сделала так же, снова распластавшись на блестящем полу мастерской. Стив осторожно подошел и посмотрел на броню, на этот раз нарочно вглядываясь внутрь. Теперь, несмотря на все ее повреждения, он смог заметить, что от нее шли трубки к одному из верстаков Тони. — Я же правильно помню, ты говорил, что она работает на… крови? Тони кивнул и задумчиво прищелкнул пальцами. Когда броня на полу медленно повторила его движение, он наклонил голову: — Так и есть. Точнее, было. Я переделал ее, чтобы с ней можно было поиграть без необходимости выкупить банк крови и положить начало слухам о вампиризме. У меня и так странный распорядок дня. Стив фыркнул: — И на чем она работает сейчас? Он прошел вдоль трубок к верстаку. Они были подключены к конденсаторам и... неужели РТ? — Репульсорная энергия. Стив только чудом не дернулся. Тони умудрился подойти сзади так тихо, что он и не заметил, пока тот не оказался прямо за ним, практически выдохнув слова ему в ухо. Пытаясь сохранять непринужденный вид, Стив сделал шаг в сторону, возобновляя дистанцию между собой и Тони. Тони продолжил объяснять, слишком увлеченный своими технологиями, чтобы заметить перемещения Стива: — Это точно тот же чувак, что и в предыдущий раз, просто он развивается. Поэтому я и могу подключить броню к энергии репульсоров: это было заложено в базовый проект, который не изменился. Разработчик только модифицировал броню, чтобы она работала еще и от энергии крови. Что, кстати говоря, не так эффективно, как РТ. Это даже менее эффективно, чем электричество, которое использовалось в предыдущий раз. Стив нахмурился: — Тогда зачем это делать? Глаза Тони воодушевленно блеснули: — Не могу сказать наверняка, но у меня есть теория. — Он выдержал паузу. Стив вздохнул, умиляясь такой театральности. — Что за теория? — А я уж думал, ты никогда не спросишь! Неоправданно вычурным жестом Тони развесил вокруг группу голограмм, отображавших какие-то показатели, графики и чертежи. Попытки сходу разобраться в таком объеме информации вызывали у Стива лишь головокружение, поэтому он даже не стал начинать. Тони ему все объяснит. — Это Марк I. То, что мы видели месяц назад, или когда это там было. Первое нападение. — В центр выдвинулся чертеж, на котором легко угадывалась первая броня, которая вроде бы была построена по дизайну Тони. — Громоздкая броня, на первый взгляд простейшая, однако выделяется на общем конкурентном фоне тем, что может работать на репульсорной энергии. Но во всем остальном непримечательна. Тони дернул пальцами, словно отгонял комаров, и изображение уменьшилось до миниатюры и отодвинулось в сторону. Его место занял чертеж новой брони. — Потом был Марк II, который по-прежнему имеет возможность работать на репульсорной энергии, но не работает. У этой брони на двести пятьдесят процентов упала эффективность использования энергии, и на миллиард — возросла отвратительность из-за работы на органической энергии, а если конкретно, то на энергии крови. Стив вдруг задумался: — А нам известно, чья это кровь? В тот день было много роботов, из которых вытекло много крови. Если ради этого погибли люди… Но Тони мотнул головой и отмахнулся от его вопроса: — Стоп-стоп-стоп, подожди, я как раз к этому подбирался! Он снова дернул пальцами, и на голограмме всплыло еще больше данных, только в этот раз они были совсем не понятны Стиву. Ряды маленьких прямоугольников… возможно, результаты ДНК-тестов. Стиву показалось, что он что-то подобное видел в эпизоде сериала «CSI». — Вся кровь синтетическая. Она не принадлежит живому существу. И она была создана специально для этой брони! Так вот, у меня есть теория. Теория, почему создатель этих шалунов снизил уровень эффективности, взамен повысив уровень «фу»: он еще не закончил. Стив нахмурился: — Ты можешь как-нибудь спрогнозировать, что он сделает дальше? В ответ Тони широко улыбнулся, во все тридцать два зуба. Вокруг глаз собирались морщинки. — Стив, у меня есть две точки опоры. У меня есть прямая. У меня есть чертов угол наклона, у меня есть траектория, у меня есть все прогнозы, какие тебе только захочется! Еще одно движение пальцев, на этот раз едва заметное на фоне энергичной радости Тони. На экране появилась серия новых чертежей, каждый неуловимо отличался от предыдущего. Стив даже не стал пытаться разбираться в этих отличиях. — Органическая техника. Наш чувак по какой-то идиотской причине строит органических роботов. Это означает, что они станут кровавее. Намного кровавее. И уязвимее. Но они не живые. Ни один из них не будет живым, если ты переживаешь именно об этом. Можно забыть, как страшный сон, как минимум… на 17 итераций. Возможно, даже и после бояться будет нечего: наш чувак не хочет свободы воли, сознания. Он не пытается создать хилого Вижена. Он пытается создать органическую броню. Почти полностью органическую. Не совсем понимаю, зачем, но, знаешь, сумасшедшие ученые обычно не имеют возвышенных причин для своих действий. Довольно тупой проект, если тебя интересует мое мнение, но хорошо, что я все-таки раскрыл его план. Стив улыбнулся взбудораженному своей догадкой Тони: — Есть идеи, когда или где он нанесет следующий удар? Или кто он вообще? Тони покачал головой, становясь чуть серьезнее: — А вот для этого мне нужно больше данных. Можно предположить, что это будет Нью-Йорк, так как именно там произошли последние атаки. Вероятно, в течение месяца-двух, если судить по скорости, с которой он разрабатывает прототипы. Что касается того, кто он… — Тони растопырил пальцы, и все голограммы погасли. Он так недоумевающе моргнул, словно совсем не собирался этого делать, но обратно их включать не стал. — Я слежу за новостями, подмазал, кого нужно, в пределах своих нынешних возможностей, но пока ничего интересного. — Ты хорошо поработал, — искренне сказал Стив. Он шагнул вперед и положил руку на плечо Тони, глядя ему прямо в глаза, чтобы точно убедить, что благодарность идет от чистого сердца. — Правда. С таким малым количеством зацепок ты получил так много информации. Тони закатил глаза, но помедлил с полсекунды, прежде чем сбросить руку Стива: — Да-да, я гений, я знаю. Как там дела с твоей загадкой? Тони со своим вопросом умудрился попасть в самую больную точку. Настроение Стива сразу же упало, стоило ему вспомнить все еще не зажившее плечо Баки и только начавшие сходить синяки и порезы Наташи. — Баки и Наташа попали в переделку, — ответил он. — Пытаясь разобраться в этом деле по моей просьбе. Тони поджал губы: — Они хоть узнали что-нибудь? — Немного, — признался Стив. — Я тебе пришлю файлы попозже, если ты хочешь просмотреть собранные ими сведения. Но только если… Тони отмахнулся от извинений и отговорок Стива, которые пошли на опережение: — Да ладно, я с удовольствием это сделаю. За тобой должок, а я хоть попялюсь на что-нибудь другое, кроме этих чертежей. Стив поморщился, пытаясь не вспоминать обо всех тех случаях, когда Тони специально делал его своим должником, потому что у него были планы, на которые требовалось согласие Стива. Тони, кажется, тут же пожалел о такой формулировке: опустил глаза и забарабанил пальцами. Наверное, мысленно корректирует свой словарный запас, подумал Стив с грустной улыбкой. — Нам надо это отметить, — предложил Стив. Тони резко поднял голову, встретился с ним взглядом и удивленно подняв брови. Стив остервенело затоптал желание потереть шею рукой. Даже если обычно он ничего подобного не предлагал, это не значит, что такие порывы ему вообще не свойственны. Почему это кажется настолько странным? — Ну, твой успех, — Стив попытался еще раз. — И в моем деле тоже прогресс, благодаря Баки и Наташе. Так что вот… мы должны это отпраздновать. Тони окинул взглядом мастерскую. — Чем? — спросил он и повернулся к Стиву со смущенной улыбкой. — Тут нет ни капли алкоголя, знаешь ли. Стив закатил глаза. Как будто он собирался попросить Тони открыть шампанское, не говоря уж о том, чтобы выпить прямо здесь и сейчас. — Я больше склоняюсь к пицце и газировке, — сухо ответил Стив. — Или можем заказать китайскую еду, если тебе она больше по душе. Тони улыбнулся: — Тогда берем пиццу и газировку. Стив подождал немного, пока Тони возьмет телефон, потом подумал, что, возможно, Тони ждет, что он сам позвонит. Секунду спустя он понял, что Тони ухмыляется ему, потому что мысленно уже сделал заказ. Стив заворчал, пытаясь не слишком явно теряться перед такой вопиющей демонстрацией технологического преимущества. Впрочем, Тони явно увидел, что сумел обвести его вокруг пальца, пусть и ненадолго. Вскоре они удобно устроились на полу мастерской, периодически тыкая в разные куски брони: Тони тараторил обо всех интересных деталях, которые обнаружил, когда разобрал ее. — Я поспорил с Пеппер на двадцать баксов, что следующей органической частью, которую мы увидим, будет нервная система, — пояснил он. — А Пеппер знает про этот спор? Тони фыркнул: — Нет. И не то чтобы это был единственный спор, про который она не знает. Небрежно сказанная фраза что-то затронула в Стиве. Он откинулся назад, опираясь на руки, и внимательно посмотрел на Тони: — А какое у тебя было самое безумное пари? Тони, откусив от пиццы, задумался: — С ней или вообще? — Вообще. Тони неопределенно помычал, потом наконец-то проглотил кусок: — Пожалуй, когда я был в МТИ. Перед последним годом. Какой-то кретин со старшего курса поспорил со мной, что я не смогу получить оценку выше него за финальный проект по физике. — Я так полагаю, что ты выиграл. Слегка маниакальный блеск появился в глазах Тони, когда он начал вспоминать: — Почти сдох, пока затащил оборудование на купол, но да, я просто уничтожил его. Я смог обнаружить черную дыру, используя технику, которую никто до этого не использовал. Точнее, для обработки полученных с ее помощью данных понадобилось меньше корректировочных алгоритмов, что-то в этом роде, — Тони широко улыбнулся Стиву. — И я, наверное, не спал три дня, когда решил затащить все оборудование наверх. Надо было заплатить кому-нибудь из клуба спелеологов, чтобы они это за меня сделали. — Может, ты хотел сказать — клубу по скалолазанью? Тони пожал плечами и вытер руки бумажным полотенцем: — По-моему, у нас такого не было. Вроде бы. Но точно был клуб спелеологов. Он замолчал, лукаво улыбнувшись. Стив вздохнул. Ему было знакомо это выражение лица: — Ну, и с кем из клуба ты переспал? Но Тони помахал пальцем: — Неа! Ты уже получил ответ на вопрос. Теперь моя очередь. Стив нахмурился: — Мы теперь по очереди задаем вопросы? — Да! Играем! В «я никогда не»! Стив моргнул и немного отклонился назад при виде такой внезапной вспышки энтузиазма. — Что? — «Я никогда не», —терпеливо повторил Тони. — Это игра с выпивкой. Ну, то есть, сейчас обойдемся без нее. Просто пей свой лимонад. Правила: я говорю о том, чего я никогда не делал, и ты должен выпить, если ты это делал. Стив нахмурился еще сильнее: — В этой игре обычно говорят про секс, да? Тони фыркнул: — Только если нет воображения. Я начну: я никогда… не занимался сексом в форме. Стив прищурился: — Это про секс. И это мухлеж. Ты же знаешь, что я… — Стив не договорил: Тони слишком широко улыбался. Румянец пополз по щекам Стива. Черт. Эта игра ничем хорошим для него не закончится. Не говоря больше ни слова, Стив сделал подчеркнутый глоток газировки. Улыбка Тони стала еще шире, хотя, казалось, такое просто невозможно. — Моя очередь. Улыбка Тони была слишком расслабленной и самоуверенной, на взгляд Стива. Пора попытаться его разгромить его же собственным оружием. Стив задумался на секунду, оттачивая формулировку. — Цель игры в том, чтобы заставить тебя выпить, правильно? Тони кивнул. — Обычно, это более заметно, так как чем больше человек выпивает, тем больше он «проигрывает». Цель игры в том, чтобы оппонент напился первым. Но да, попытайся представить то, чего ты не делал, но зато точно делал я, — уточнил он. Стив кивнул. Ладно. Это не должно быть трудно, это же Тони Старк. Просто надо придумать что-нибудь экстравагантное. — Я никогда не пробовал… — Стив сделал паузу, пытаясь вспомнить название, — аутоэротическую асфиксию. Я правильно сказал, да? Глаза Тони стали шире, но он кивнул. — Ага. Удушение, ты это имел в виду? — Стив кивнул. — Тогда да, термин правильный. Пить Тони не стал. Стив нахмурился. Он открыл рот, чтобы спросить, но Тони его опередил, небрежно махнув рукой: — Я тебе сразу скажу: ничего опасного. По крайней мере, настолько опасного. Так что даже не пытайся об этом спрашивать. Выбери что-нибудь более нормальное! Есть куча нормальных вещей, которые я делал, а ты нет. Немного помолчав, Тони наклонил голову набок: — Хотя… пока мы на теме опасности: у тебя когда-нибудь вставал во время драки с нехорошими парнями? Стив покраснел и решительно отставил стакан: — Это не считается, если это случалось и с тобой. Тони проигнорировал настойчивое желание Стива спрятаться за правилами: — Это не мой вопрос. Или, считай, что мой, если хочешь, чтобы я тоже ответил. Я просто поинтересовался. Стив словно воды рот в набрал, не зная, как отреагировать. Вздохнув, Тони опять заговорил: — Ладно, давай так: я открою тебе свои карты, а ты мне покажешь свои. Раньше такое часто случалось. Я был моложе, вся эта героика была в новинку, адреналин бешено тек по венам, неудивительно, когда при таких условиях встает, правда? Только я себя натренировал, чтобы такого больше не было. Догадываешься, почему? Стив свел брови: — Потому что это неуместно? Потому что в пылу сражения слишком много людей получают ранения или погибают… Тони фыркнул: — Ладно, похоже, что твой член намного рациональнее, чем мой, потому что на мой лекции о морально уместных угрызениях совести никогда не действовали. Стив с ворчанием отвернулся. Тони в принципе был прав насчет этого, абсолютно прав, но это не значило, что Стив должен это признать. Не сейчас, по крайней мере. Тони продолжил: — Так вот, натренировать себя, — в большинстве случаев, по крайней мере, — мне позволила моя броня. — Броня? Тони сжал губы, очевидно сдерживая смех. Он показал на свой пах, потом выставил одну раскрытую ладонь ребром перед собой, а вторую, сжатую в кулак, расположил очень близко перед ней. Медленно подняв указательный палец, он уперся им в ладонь. — Максимум, у меня может встать наполовину, — объяснил он. — Помнишь, как выглядит паховая пластина брони? Слишком прилегает для того, чтобы стояк был на полную. И ты можешь себе представить, как некомфортно, когда твой эрегированный член трется о сплав титана и золота? Стив хмыкнул, а потом, уронив голову, расхохотался чуть ли не до слез. Он никогда об этом не думал. А теперь, наверное, придется на каждой миссии бороться с такими мыслями. Вот только… — Но сейчас она уже не металлическая, — сказал он. Потом нахмурился, задумавшись. — Или металлическая, но… Тони ухмыльнулся: — Да, я мог бы подправить ее, если бы хотел. Но, как я сказал, после всех лет, проведенных в металлической броне, такие порывы у меня подавлены. И так как мой пенис, похоже, лучше поддается поведенческим условным рефлексам, чем строгим лекциям о допустимых реакциях и моральной стойкости, эта проблема меня больше не беспокоит, — Тони сделал глоток газировки и показал на Стива. — Давай. Я тебе свои карты открыл. Стив вздохнул, уже зная, что согласится. Тони и правда слишком детально все описал и выдал достаточно смущающих фактов. Самое меньшее, что Стив мог сделать в ответ, это сказать да или нет. — Да. Но не слишком часто. И больше перед, чем во время самой драки, — он остановился, пытаясь вспомнить какие-нибудь сочные подробности, которые удовлетворят сиявшее в глазах Тони любопытство. — И, возможно, один раз, когда Мадам Гидра [2] сжала бедрами мою шею. Тони расхохотался так, что упал и перекатился на бок. Стив смеялся вместе с ним, но, скорее, заразившись его весельем. Все-таки Стива смущало, что у него встал во время драки со злодейкой, даже если злодейка была настолько прекрасна, как Мадам Гидра, и нос Стива оказался достаточно близок к ее паху, чтобы почуять… ну... Выяснилось, что не только у мужчин возникала такая проблема, которую они с Тони сейчас обсуждали. Не то чтобы он собирался сказать об этом Тони. Он уже и так этим вечером дал ему слишком много поводов для шуточек, и ему не хотелось разбираться с Тони, когда тот начнет домогаться до женского состава Мстителей на следующих боевых миссиях. Пусть лучше этот секрет останется между Стивом и теми женщинами, которые дрались рядом с ним. Если это, конечно, была не просто злодейская фишка. — Теперь моя очередь? — спросил Стив. Тони кивнул, медленно выпрямляясь: — Да, да. Помни: более нормальное. Я уверен, что есть куча вещей, которые я делал, а ты нет. Стив задумался на секунду. Нормальное, но не испытанное им самим. Это просто. — Я никогда не занимался сексом втроем. Тони вздохнул и сделал глоток. Стив не смог удержаться от вопроса вдогонку, несмотря на то, что это наверняка было против правил: — Две женщины или два мужчины? Тони усмехнулся: — Классический вариант, две женщины. Я не гей, если ты забыл. Наверное, последний месяц тебя все-таки запутал. Стив поднял бровь: — Мне говорили, что секс втроем не считается за гомосексуальный опыт. Тони так фыркнул в газировку, что капли полились изо рта и носа, путаясь в бородке. Он судорожно хватанул ртом воздух, вытер подбородок и постучал себя по груди, пытаясь восстановить дыхание. Стив наблюдал за этим, внутренне забавляясь. Он даже ощутил небольшой прилив гордости за то, что смог такое провернуть: из-за его шутки Тони рассмеялся так сильно, что чуть не задохнулся. — Ладно, ладно, — откашлялся Тони. — Мистер Современность, Настоящий Человек Двадцать Первого Века. Космополитические взгляды и все такое. Я никогда не занимался сексом с мужчиной. Стив замер. Но его губы сжались, а глаза забегали. Он не... Не был уверен… Брови Тони резко подпрыгнули вверх. Он прочел неуверенность на лице Стива. Конечно, прочел, Тони ведь знал его как облупленного. Но не успел ничего сказать, потому что Стив уточнил: — А что считается за секс? Тони погрозил ему пальцем: — Если тебе приходится уточнять, то ты должен выпить. Но я хочу знать подробности, потому что… — глаза Тони расширились, когда Стив сделал глоток. — Серьезно?! Стив приложил все усилия, чтобы побороть румянец и сохранить твердое, уверенное выражение лица, свойственное Капитану Америке. Только вот он сейчас с полным животом пиццы сидел на полу мастерской и потягивал газировку вместе со своим другом. Трудно быть Капитаном Америкой, когда ты целиком и полностью Стив Роджерс. Особенно учитывая тот факт, что сомнения Тони в его ориентации — это не самая чрезвычайная ситуация на свете. — Была война, — сказал Стив. Он постарался не повышать голос и сохранять спокойный тон. А потом он встретился взглядом с Тони, что было самым трудным. Широко распахнутые голубые глаза смотрели на него с изумлением и… Чем-то еще. Непониманием? Волнением? Надеждой?.. Стив вспомнил слова Баки, его предостережения. Но признание в этом секрете ничего между ними не изменит. Не сможет. Даже если бы Тони был… Был. «Но ведь у него-то ничего не было», — напомнил внутренний голос. Именно. У Тони ни разу не было гомосексуального опыта, раз он сам сказал «я никогда». Что означало… а что это означало? — Это была просто дрочка, — уточнил Стив. Может быть, если он прояснит все до конца, они смогут потом забыть об этом. Может быть, Тони перестанет на него смотреть, словно… Словно. Стив не мог описать то выражение, которое сейчас было на лице Тони. — Окопы, — продолжил он, — где один солдат просто помогал другому. Уже несколько месяцев мы были на фронте. Еще дольше нас не было дома. Проснулся со стояком, парень рядом со мной — тоже. По-быстрому подрочили друг другу перед тем, как встать, вот и все, — Стив нахмурился, мысленно возвращаясь в те грязные окопы, в которых не так уж много времени провел. Храни господь тех солдат, которые пробыли там дольше, которые и погибли там. — Это был Баки? Горькая усмешка Тони заставила злость вспыхнуть в груди Стива. Но он напомнил себе, что, может быть, Тони ревновал, что эта глупая игра, на которую он согласился, могла задеть чувства Тони. Не только их сегодняшняя «я никогда не», а вообще вся эта затея с «гей или трус», как любит называть ее Тони. В таком случае ревность Тони к Баки могла быть вполне эмоционально допустимой. Стиву надо бы приложить все усилия, чтобы не обижаться на это. — Баки был несовершеннолетним, — спокойно напомнил Стив. — Я не знаю, кто это был. Мы вскоре сменили дислокацию. Тони все еще молчал, что показалось Стиву плохим знаком. Тони никогда не молчал. Поэтому Стив пожал плечами настолько невозмутимо, насколько мог, и снова откинулся назад: — Никто об этом не говорил, но так многие делали. Тони пожал плечами, вроде бы опомнившись: — Точно. Ну… правила как в тюрьме, да? Хе. Он все еще пытался осознать услышанное, это было очевидно. Стив нахмурился. Как-то странно для Тони иметь такие сексуальные ограничения… Впрочем, все, что делал Тони, чем он хвастался, все это было гипер-маскулинно, так ведь? Секс втроем — с двумя женщинами, всевозможные сексуальные победы — над женщинами, секс в самых разных экзотических и невероятных местах — с женщинами. Даже властных женщин Тони завлекал в свою постель только для того, чтобы освободить их от маскулинных оков и напомнить об их феминности. Скорее всего, это было связано с Говардом. Корнями уходило в прошлое, к подростку Тони, пытающемуся всеми силами впечатлить своего отца. Доказать, что он с головы для пят такой же сильный мужчина, каким представлялся ему Говард. Что значит… Хм. Стив внезапно осознал: наверное, был целый список того, что он делал, а Тони — нет. Даже не с мужчинами, — нет, единственный гомосексуальный опыт, который у него был, случился во время войны, про него он уже рассказал. Но он занимался некоторыми вещами с женщинами, теми, как он считал, какими занимались большинство мужчин, просто не говорили об этом, а вот Тони, скорее всего, этого не делал. Надо надеяться, что Тони еще не наверстал упущенное, иначе Стив проиграет вчистую. — Я никогда… — начал Стив. — Стоп! — голос Тони был слишком громким, слишком резким. Он и сам это понял, потому что остановился, переводя дыхание. Стив спокойно ждал, что Тони скажет. — Он... — Тони остановился. Стиснул один кулак, уставившись на свои колени. Все-таки его чувства оказались задеты. Живот Стива болезненно сжался. Нужно остановить это, пока его дружбе с Тони еще не нанесен непоправимый ущерб. Стив не мог допустить, чтобы Тони от него отдалился. Это повредит команде, и, что более важно, это повредит Тони. Стив должен быть умнее и прекратить это. — Он хорошо целовался? Или, возможно, быть умнее — означало продолжить игру в «гей или трус». И обострить ее. Стив облизал губы. — Мы не целовались, — ответил он. — Это было не… Мы же не на танцевальном вечере встретились. Там не было нежности и романтики. Просто чужая рука, которая тебе подрочила. Она могла принадлежать кому угодно. Могла быть женской. — Я никогда, — после паузы Стив начал снова, уже настойчивее. Тони, казалось, понял намек, потому что больше не пытался перебить, просто… обхватил колени и прижал их к себе. Как будто обиделся. Стив вздохнул. — Ладно, послушай, — сказал он. — Я никогда… Ну, хорошо. Давай перестанем притворяться. Я занимался анальным сексом с женщиной. Это не делает меня геем. — Что… Ты позволил женщине тебя отстрапонить?! Стив тяжело вздохнул и уронил лицо в ладони: — Я имел в виду, что я… в нее. Суть в том, что руку мужчины можно спокойно заменить женской, а попу женщины — мужской, это нельзя рассматривать как гомосексуальный опыт. — Дать другому парню отдрочить тебе довольно-таки гомосексуально, — заметил Тони. Стив вдохнул. Он должен успокоить Тони и его задетые чувства, даже если не совсем понимал, что это за чувства. — Кто бы мог подумать, — Стив выдавил нахальную улыбку, правда, немного кривоватую. — У консервативного Капитана Америки опыт разнообразнее, чем у международно признанного бабника Тони Старка. Именно это, видимо, и нужно было сказать, потому что Тони сначала улыбнулся, а потом рассмеялся. Он поднял руки вверх: — Ладно, ладно. Самая гейская вещь, которую я делал, просто чтобы доказать тебе, что я не такой уж пай-мальчик, блядь, не рушь мою репутацию, была такой: палец в заднице. Во время минета, — он широко улыбнулся и откинулся назад, очевидно, очень гордый собой. Стив притворился, что очень, очень серьезно задумался. Он наклонился вперед, сцепив руки на коленях: — Ух ты. Вау. Женщина потрогала тебя за попу. Очень дерзко. Это ведь могло превратить тебя в гея. Ты очень храбрый, позволил женщине совать пальцы в такое место. Тони кинулся в него скомканной салфеткой, не особо стараясь. Она даже не перелетела через лежавшую между ними коробку с пиццей. — Ой, да ладно. Как будто у тебя было больше? С женщиной, ну, понимаешь. Стив сделал вид, что размышляет над этим, хотя уже почувствовал, как румянец проступает на шее. Вспоминался ему один случай… — У меня… был опыт обширной стимуляции простаты. С женщиной, — он уверенно посмотрел на Тони и не отвел взгляд. — У нее была игрушка, которую она хотела опробовать на мне, и я не отказался. — У Капитана Америки, — спокойно произнес Тони. — У Капитана Америки в заднице побывал дилдо?! — Вибратор, — поправил Стив. Тони театрально упал на спину. Стив вздрогнул, чуть не дернувшись, чтобы успеть подхватить его, но вовремя остановил себя. Тони поднял руки, сдаваясь. — Ты победил! — объявил он. — Ты победил, я не могу поверить, но в области своих сексуальных авантюр я проиграл Капитану Америке. Смущаясь, Стив поддался желанию и потер шею. — Не так уж и много у меня было авантюр, — возразил он. — И у меня и близко не было столько партнеров, как у тебя. И я уверен, что я многое не делал из того… Тони приподнял голову, чтобы посмотреть на Стива, но при этом остался лежать. — Прими свою победу, — приказал он. Для пущего эффекта он ткнул в Стива пальцем. Стив вздохнул. И ответил настолько сухо, насколько мог: — С очень тяжелым сердцем и здоровым либидо я принимаю эту победу в сексуальном опыте от предыдущего чемпиона мира, Тони Старка. Кряхтя, Тони приподнялся и снова, скрестив ноги, сел напротив Стива. Для полноты картины он показал язык, как только устроился поудобнее. — Это было приятно? Геям, видимо, очень нравится, но… Стив не удержался и закатил глаза. И во что он ввязался? Вот как ему теперь, пытаясь сохранить невозмутимое лицо — и не возбуждаясь! — рассказывать, как Рэйчел трахала его в зад вибратором? Стив вдохнул и выдохнул. Можно попытаться описать события, не вспоминая их. Как-нибудь. Или, по крайней мере, прилагая все усилия, чтобы не вспоминать ощущения, именно о которых, конечно же, Тони хотел услышать. — Очень приятно, — попытался Стив, все еще пялясь в потолок. Тони хмыкнул, и Стив опустил глаза. Тони очень внимательно смотрел на него, его совершенно не удовлетворил такой вялый пересказ любовной сцены с вышеупомянутой стимуляцией простаты. Стив потер лицо и попытался еще раз: — Ощущения были приятные. Пришлось повозиться с подготовкой, но моя партнерша… и нет, я не скажу тебе, кто это был, но это была не Шэрон, чтобы ты даже не спрашивал. — Тони надул губы. — Так вот, моя партнерша знала, что она делает, и... Это было очень возбуждающе. — Ты.. Стив глянул на Тони. Его глаза были широко распахнуты, и сам он наклонился немного вперед. Стив даже уловил, как участилось его дыхание, хотя об этом он знать точно не хотел. Он не понимал, что конкретно это означает: Тони возбудился? Из-за Стива? Из-за своих фантазий? Из-за того, что в них участвовал Стив, или просто из-за самого действа? Нет, Стив не хотел этого знать. Тони облизнулся: — Ты кончил? Стив едва подавил стон; его член дернулся. Они с Тони не будут это обсуждать, вот уж точно. Но теперь Стив думал об этом, вспоминал, как Рэйчел водила рукой то вперед, то назад, как сбилось ее дыхание, как ее красивая грудь покачивалась над ним, синхронно с движениями ее рук. Как сильно ее это возбуждало, как запах естественной смазки наполнял его маленькую спальню. Стив кашлянул и заерзал, попытавшись принять удобное положение, но понял, что под таким взглядом Тони это просто невозможно. — Она… — Стив снова кашлянул, опуская глаза. Вдохнул и выдохнул. — Она остановилась... До того. Потому что она хотела… Тоже получить удовольствие. Вот. — Не хотела, чтобы ты кончил раньше, — выдохнул Тони. И как! Он словно выдавил эти слова, буквально простонал их, как будто… Стив тряхнул головой, пытаясь отогнать ненужные мысли. — Но это было приятно? Это было достаточно приятно, чтобы… — Знаешь, я практически не сомневаюсь, что в интернете есть видео с инструкциями, если тебе так хочется удовлетворить свое любопытство, — заметил Стив. Возможно, он слишком резко это сказал, но ему стало уже как-то неуютно. Он сам не знал, был ли дискомфорт вызван интересом Тони, возбуждением Тони, его собственным возбуждением или каким-нибудь странным сочетанием всех трех пунктов, но больше не хотел об этом говорить. Только не с Тони. Стив как будто давал ему ложную надежду, рассказывая об этом опыте. И не хотел, чтобы Тони его неправильно понял. Насчет них. — Кстати, я еще у тебя спросить хотел про Золу. Когда Стив попытался сменить тему, Тони словно бы резко переключился в другой режим. Его лицо стало невыразительным, он всем телом подался назад, от Стива, наигранно изображая непринужденность. Стив поморщился, но ничего не сказал. Тони просто вел себя, как Тони, и пока Стив не понял, обидел ли его, он не мог и понять, как это исправить. — Что именно? Ты про ту информацию, которую раскопали Баки-Шмаки и Наташа? Стив кивнул: — Зола зарабатывает деньги на патентах. Наташа и Баки думают, что, возможно, нам стоит попросить Маккоя посмотреть на них, разобраться, что Зола замышляет. Тони задумчиво почесал подбородок: — Да, Маккой тут будет лучшим вариантом. Я могу попробовать отследить денежный поток, кстати. Если хочешь. Посмотрим, смогу ли я определить местоположение Золы. Стив улыбнулся: — Спасибо, Тони. Было бы замечательно. Картинно посмотрев на часы, — хотя у него даже часы были в голове, и Стив это знал, —Тони зевнул и потянулся. — Что ж, пора вернуть тебя домой. Хочешь, подброшу? Когда Тони облачился в броню, его близость почему-то стала резко нервировать. Было некомфортно. Не то чтобы Стив теперь не доверял Тони, такого никогда не было. Нет, дело… в чем-то другом. И он должен в этом разобраться, оценить и разработать новый план атаки. Правда, потребуется много размышлений и самоанализа, а у Стива сейчас не хватало времени ни на то, ни на другое. Тем не менее он не мог сказать Тони, что лучше вернется на такси. Если Тони испытывал к нему романтические чувства, да даже если и не испытывал, это будет обидно. Поэтому Стив улыбнулся, так естественно, как только мог, и кивнул: — Конечно. Не могу же я отказаться от возможности опять увидеть город с такой высоты. И если Тони улыбнулся в ответ слишком счастливо и растерянно, и… и с той самой непонятной эмоцией, которую Стив замечал на его лице весь вечер, то Стив приложил все усилия, чтобы не слишком обращать на это внимание. Будет еще время потом, когда он поймет, в какую точно игру они с Тони играют. А если это перестало быть игрой для одного из них, то придется еще понять, нужно ли — и как именно — менять свое поведение, чтобы подстроиться под новые обстоятельства.