Как уходят поезда

Ирэн едва переставляла ноги по асфальту, вперив взгляд вдаль и пытаясь ни о чём не думать. Где она свернула не в ту сторону? Почему с ней это произошло? Неужели Джим Мориарти был чем-то её лучше — но чем? Ведь она всегда считала его равным себе. Они оба просто пытаются выжить в большом мире, делая то, что у них получается лучше всего — считай, зарабатывают на своём хобби. Вот только у Джима хобби — интеллектуальная, вычислительная работа, а у Ирэн — секс. И что в этом плохого? Разве она — хуже, чем он? Она устало обвела взглядом кучку проституток, столпившихся у столба, и они ответили ей тем же: кто-то даже восторженно ахнул, подумав: «это ведь та самая женщина!.. », и Ирэн, от природы будучи весьма тщеславной, обрадовалась этому, горделиво набрав воздуха в грудь и улыбнувшись этим ночным бабочкам. Хоть кто-то ей восхищается. Но почему-то это ни в какое сравнение не идёт с восхищённым взглядом странной девушки, направленном на Джеймса Мориарти. Ирэн тоже останавливается у фонарного столба, перебирая в голове воспоминания. — Мисс Адлер, — учтиво кивнул он, не стремясь, при этом, звучать особенно вежливо, — Эвр. Эвр, мисс Адлер. Произнеся это, Мориарти протянул к Ирэн вытянутую ладонь, словно предлагая сопровождающей его девушке поговорить с ней самостоятельно. Адлер сдержанно улыбнулась, а вот Эвр не стала улыбаться или проявлять хоть какие-нибудь признаки дружелюбия. Вместо этого она наклонила голову в сторону и спросила: — Это вы интересовались Шерлоком Холмсом? Вы — одна из самых главных его соперниц — после Джима, конечно? «После Джима». Ирэн не знала никого, кто называл бы Мориарти по его имени. И, что самое интересное, он даже не изменился в лице, словно привык к этому, и словно в этом не было чего-то необычного. В то же время, Ирэн уверена: назови его так она, одними угрозами дело бы не обошлось. — Да. Я. В глазах Ирэн быстро сверкнуло самодовольство, воспоминание: она — единственная женщина, победившая Шерлока Холмса. Её тщеславие и любовь к себе были так явны, что Мориарти незаметно хмурился, словно она предстала перед ним в одном нижнем белье, и её тело оказалось не очень привлекательным. Ему почему-то казалось, что она не умеет себя подать так, чтобы не вызвать отвращения. По крайней мере, не у него. Но Эвр сказала, что хочет взглянуть на женщину, в которую был влюблен её брат. Влюблен, конечно — в этом Джим был уверен. Эвр опустила взгляд на её грудь и осмотрела Ирэн сверху вниз, словно пытаясь выдать аналитическую оценку. Адлер повернулась на Мориарти — он не отводил от Эвр самодовольного взгляда, словно и сам плотоядно её оценивал, водя при этом языком по внутренней стороне щёк и чуть ли не облизываясь, как щенок, увидевший косточку… Ирэн знала о сексе всё, и даже ей от такого взгляда было не по себе. Здесь не только вожделение и похоть, не страсть к человеческому телу, столь близкая ей; здесь — явно что-то большее. Более сложное математическое уравнение, которое она не понимает. Эвр же явно была внимательной, но не обращала на Мориарти никакого внимания. — Я разочарована, — вздохнула она, виновато поджав губы и снова возвращаясь взглядом к Джиму. Боже, да он явно доминирует в отношениях с ней — то, как он на неё смотрит, похоже на взгляд хищника, но и она, как будто, не лыком шита, и капризничает, словно ребёнок, недовольный подарком на день рождения! И что в их отношениях не так? Что так сильно заставляет Ирэн сомневаться — то ли в себе, то ли в них? — пойдём домой, Джимми? — Так быстро? — усмехнулся он. — Даже не хочешь задать мисс Адлер несколько вопросов? — Она не знает ничего, чего я бы и так не знала, — фыркнула Эвр, снова переводя взгляд на Джима. И почему она так стремится смотреть на него — и никуда больше? Да еще и с таким… Восхищением? Искренним? Преданностью? Что до него, то он… Доминирует ей, конечно. Но и восхищается тоже. Вполне обдуманно, ведь животные инстинкты — в этом Ирэн убедилась на собственном примере — в нём давно уснули. Может, в его любви есть какая-то выгода? Но какая? Разве он хоть раз продавал себя ради того, чтобы добиться своего? — Думаешь, у него настолько дурной вкус? — Джеймс наклоняет голову в сторону. Ирэн переводит взгляд с Мориарти на Эвр, чувствуя себя словно под очень подробным микроскопом. Девушка снова щурится, как будто пытается найти в Адлер хоть что-нибудь, что её впечатлит… Безуспешно. Мориарти смеётся. — А я тебе говорил. То же содержание, что у простых людишек, просто в очень дорогой обёртке. Она играет с Шерлоком в кошки-мышки, думая при этом, что побеждает. — Не тебе говорить о дорогой обёртке, Рождественский подарок, — произносит она, смерив его взыскательным нахальным взглядом. И как Мориарти это терпит? Или ему нравится её наглость?.. — Будь по-твоему, — произносит он, обнимая её за плечи. Ирэн удивлена. Мориарти никому не разрешает, чтобы было так, как хотят они. Никому, очевидно — кроме Эвр. Надо же; Джеймс Мориарти способен любить? А, впрочем… Может, так только кажется? Она едва переставляет ноги по асфальту и не знает, куда идёт. Где она свернула не в ту сторону? Почему это с ней произошло? Неужели Джеймс Мориарти в чём-то её лучше — или он просто больше заслуживает счастья?.. Ничего он не заслуживает. Дело не в этом. А лишь в том, что человек получает то, в чём нуждается. Мориарти нуждается в восхищении, и Эвр его даёт. А он ей что даёт — интересно? Себя, такого великолепного и уникального? В Ирэн это тоже всё есть. Но Эвр была в ней разочарована. Разве что ценности у них несколько иные. У Мориарти — интеллект, у неё… Может, поэтому у них с Шерлоком ничего и не вышло.