Грань

Страх улыбается еще шире, скаля острые зубы и с безумным красным взглядом наблюдая за беспомощными Хранителями, которые так и не могут справится со своими внезапно нахлынувшими страхами. У каждого что-то свое: потаенное, сокрытое даже от самого себя, то, что защитники веры никогда не выставляли на обозрение. Первый громкий вскрик слышится по правую сторону от нового Страха: зеленоглазый мальчик поддается первый сетям тьмы, а его страх — быть уязвимым, беспомощным, когда вокруг него одни враги, желающие причинить ему по максимуму боли. Он боится крови, собственной, и собственной боли, и никак не может справиться с мутным видением, которое закинуло его в непонятную реальность, где друзья стали врагами и пытают его разными средневековыми приспособлениями. Рей слишком юный Дух, с неокрепшей психикой и его было проще остальных довести до такого, почти обморочного состояния шока и ужаса. Дух Страха доволен, он чувствует и пожирает страх мальчишки, подсылая к нему тройку своих ползучих Кошмаров. Так, чтоб мучения паренька были подольше и поизощреннее. На очереди старшие Хранители, и их очень вкусные страхи. Нити тьмы скользят услужливо, пробираясь в саму душу к защитникам веры и, второй, кто не выдерживает — Кролик, начиная что-то бормотать и выкрикивать. А его страх быть обычным, настолько странный и непонятный, что новому Чудищу становится почти скучно, но всё же, забавно наблюдать, как видения Банни изменяются и, вот уже обычный, не говорящий кроль сидит в клетке, в зоопарке, и пытается что-то сказать, только у него выходит писк, как у обычных представителей его вида, а за решеткой дети смеются, предлагая банальную морковку. Он — бесполезный звереныш, не Хранитель, даже не магическое существо и никто, никогда не поймет, что этот зверек и был когда-то тем самым двухметровым Пасхальным Кроликом и защищал детей. Выпутаться из такой череды сумасшедших, подсознательных страхов невозможно, и черно-коричневый Дух скалиться, позволяя своим Кошмарам питаться страхами Хранителей. Ведь самое интересно только впереди и вот еще один сдался, раскрывая свой потаенный ужас. Николас бы продержался больше, но назойливые, липкие щупальца проникли в само сознание, вытаскивая наружу страх быть отвергнутым. И не только детьми, миром или друзьями, но и самим Луноликим. Потерять свое признание в глазах Высшего Духа и стать обычным Духом без права творить добро и радовать детей, без права разговаривать с тем, кто когда-то наставил на правильный путь. Даже без права смотреть на яркий белый диск в небе. Когти у Страха удлиняются, и он медленно скользит вниз, ближе к тем, кто пытается еще бороться. Через секунду и еще несколько черных, кошмарных волн сдается Песочник, что держал оборону всё это время. Этот Хранитель судя по всему попросту не может представить мир без сновидений, мир, где не потребуется его золотой песок и где каждый ребенок будет напрочь отвергать все добрые и прекрасные сны. Ненужность от тех, кому он дарит каждую ночь свое волшебство — единственный страх Песочного Человека. А черный Дух смеется, и чувствует свою победу. Страх Феи насыщает новорожденное Чудище большей злобой и довольством, ведь слышать громкий крик, когда в видении хрупкой представительницы Хранителей, выворачивают и ломают крылья — бесценно… — Никто не сможет выдержать свои же страхи, никогда не задумывались, Хра-ни-те-ли? — звучит непонятно-противный голос Духа Страха, и он сверкает красными глазами, наблюдая за мучениями Хранителей, добавляя тьмы и ужаса в их сознания. — Ага, а как же… — доносится почти насмешливое с тротуара. Страх замирает от такого неожиданного поворота событий, и даже случайно обрывает контроль над тьмой, которая в мгновения спадает с защитников веры и те начинают приходить в себя. А Джек, спокойно отряхивая черные бриджи, поднимается с обледенелого асфальта и поворачивается к Духу Страха, поднимая голову и смотря в красные глаза. — Тебя не учили, что залезать в голову посторонним очень некультурно и плохо? Нет? — Фрост наклоняет голову вбок и почти играючи осматривает Духа. — Ты не можешь! Ты не мог избавиться от Кошмаров… У тебя должен быть страх! — в неверии и в злости Чудище переходит почти на неразличимое шипение, подобно змеиному. — Ага, как будто живя с Истинным Духом Ужаса, у меня еще страхи останутся. Не смеши… — Ледяной фыркает, и взъерошив свои белые волосы поднимается в воздух, скидывая с себя незначительные коричневатые ниточки, которые успели задержаться на его черно-морозной одежде. Джек тихо свистнул, и рядом сразу оказываются Кошмары: трое верных лошадей, очень разозленная Саблезубка и такой же яростный метаморфик. Фрост довольно усмехается, посылает по приказу несколько теней, которые уничтожают последние щупальца на Хранителях и полностью освобождают их от ужасных видений. На самом же деле, Джек чутка приврал и у него были страхи, еще какие, но вот защита… наложенная на него Кромешником не позволяла никакому другому Духу или иному магическому существу вторгнуться в его сознание и вытащить глубинные страхи наружу. А поломать эту защиту было в принципе нереально. Уж сильнее Короля Кошмаров Джек пока точно не знает и не видел Духов. Потому и переживать не стоило, и Фрост всего-то притворился, с выгодой используя время на которое отвлекся этот новорожденный Страх. А теперь он легко поднялся на ту же высоту и, увернувшись от чернильных сфер, с которых отчего-то капали коричневые капли, собирал тьму за спиной этого странного черного Духа. Пока остальные Кошмары и тени отвлекали и уничтожали монстров, что скопились рядом с Хранителями, Джек изящно уклонялся от летящих в него сфер, ножей и игл, выставляя щиты и не оставаясь в долгу: создавая ледяные копья, клинки и стрелы, раня черного Духа и не жалея на него своей силы и магии. Джек понимал и чувствовал, что, если сейчас не ослабить и не прибить это новорожденное уродливое существо, то завтра будет поздно. Этот Дух создавал и поглощал не только детские страхи, но и страхи взрослых и Духов, а это значит, его сила и мощь может расти с каждой минутой. И судя по воронке, которая начала образовываться на тротуаре под ним, дело совсем плохо. Благо еще, что этот Дух не научился поглощать чужую тьму, иначе дела Джека были совсем плохи. Ледяной чертыхнулся, извернулся подобно грациозной кошке, и острые лезвия просвистели совсем рядом в воздухе. Однако… похоже его грязная тьма, если попадает на Духа, то начинает заражать, подобно яду или даже заразе. Джек прищурился, в секунду оценивая, как действует его магия и тихо прорычал, поняв эффект открытой раны и грязного лезвия. Словно заражение крови, только вот, если Кошмаров эта странная тьма сразу поглощает — уничтожая, то вот Духов… может сделать безумными? Острые, новые лезвия летят слишком быстро, и Джек не успевает поставить блок или увернутся, однако они разбиваются о фиолетовый щит. Беловолосый быстро переводит взгляд и смотрит на перепуганную Фею и зажатый в её руке кристалл. Дух Холода быстро кивает и, хлопнув в ладоши, создает ледяную, ударную волну, которая отшвыривает Духа Страха и его Кошмары на дальнее расстояние. Рядом черная кобра-метаморфик легко перегрызает смертоносными челюстями хребет странной анаконде, больше похожей на василиска, а Саблезубка одним ударом когтистой лапы уничтожает сразу трех волков, у которых по пять глаз. — Туффи, поднимай этих недоделанных Хранителей и уходите. Он может на вас переключиться, и я не смогу ничего сделать. А если получит вас и ваш страх, то станет сильнее. Давайте, выбирайтесь отсюда! — коротко проговаривает Джек, подлетает ближе к красноглазому и создает за своей спиной большой щит снежинку, закрывая Хранителей и давая им шанс уйти. Однако острые щупальца в мгновения тянуться вверх и впиваются в прозрачный лед, разрушая структуру щита. Ледяной злится, приказывает тьме сосредоточится на страшных, чужих Кошмарах и на нитях, что поставляют силу этому Духу, а сам вновь отлетает, уворачиваясь от сфер и скользких коричневых гарпунов летящих в него. — Зараза! Да чтоб еще раз… Николас, клянусь, когда это закончится — я тебя прибью, и Луноликого вашего в придачу! Нет, это надо додуматься! — Джек не может молчать, даже когда на него начали нападать еще и Кошмары, — И всё ради чего? Чтобы вытеснить здешнюю тьму? Создать нового Страха, которого… Договорить не удается, и чернильная волна отшвыривает Фроста на крышу. От удара у него звенит в голове и ломается черепица, голубой щит льда крошится под натиском черных щупалец. Но Фрост легко ставит второй щит, перекатывается и спрыгивает с крыши, зависая в воздухе и вновь поймав равновесие. «Кажется, я отвык от серьезных сражений...» — со смешком думает Джек. И ведь вправду отвык за полноценный год с половиной. И пусть у него были тренировки каждый день, но намеренно убить его никто не хотел. А тут столь внезапно и вновь приходиться думать не только о себе, но и за этих «добрых» защитниках Веры, которые перегруппировались и отлетели чуть подальше, однако исчезать или телепортироваться всё ещё не хотят. Джек тихо рычит, сверкает злым взглядом и пока держится очередной щит, а Кошмары-грифоны заняты страшными монстрами, поворачивается к Хранителям. — Я кому сказал улетать! Или хотите посмотреть, кто выйдет победителем? — рявкает он, однако упускает момент, и весь округ заволакивает черные щупальца, они словно живые, поднимаются с четырёх сторон и пытаются создать огромадную клетку, в которой будут и Страх и Джек с Хранителями. — Попались мелкие духи… — скалясь, шипит Дух Страха, а «прутья» клетки всё выше устремляются вверх, создавая высокую стену клетки. — Да что ты говоришь! — саркастично парирует Фрост, ухмыляясь и поднимая из земли черную тьму, приказывая сожрать всю чужеродную коричневатую сущность. Он смотрит на Кошмаров, что ожидают приказа внизу, разобравшись с монстрами нового Духа, и улыбнувшись совсем не детской и не доброй улыбкой, произносит одно слово — приказ:   — Сожрать… А Кошмары, словно этого и ждали, со злобным рычанием диких хищников кидаясь вверх — на Духа Страха и его ближайших монстров. Из-за скопления черноты возле этого красноглазого образуется клубок черни и мелькающих красных глаз, слышится вой, рычание и злое шипение. Фрост ухмыляется, и добавляет тьмы, а своей магией вымораживает создавшуюся клетку и коричневатые жгуты начинают осыпается на землю, отламываясь и больше не поднимаясь вверх. — Тебе его не победить… — слышится за спиной глухой голос Николаса. — Не дорос. — Как будто ты дорос, — фыркает Ледяной не оборачиваясь. Толку что, спорить с тем, кто вообще не видит ничего и убежден только в своей правде. Правда обидно, но это чувство Джек затолкает поглубже, чтоб не грызло. — Джек, этот Ужас… — Создали вы, Банни. Но разбираюсь я. И знаете, упаси Бездна, если подтвердятся мои мысли и этот монстр создавался для уничтожения меня и Кромешника. Молитесь своему Луноликому… — жестко обрывает Джек. — Туф, ты хоть уходи, если эти идиоты не хотят. Ты вообще судя по всему не знала. Я понимаю, что ты наверное единственная, кто не хочет начинать новую войну, — Джек специально говорит запутанно, как будто с Феей его ничего не связывает. Но так проще будет для нее. — Ты ничего не значишь для… Окрик Рея резко обрывается, и десятки черных сфер летят в Хранителей, ровно, как и в Джека. Никто не успевает увернутся и в каждого попадает хоть один коричнево–черный сгусток, раскидывая всех в разные стороны. Все в мгновение стихает и на весь квартальчик слышен смех злобного Страха, который ликует, обезумев от слабости Хранителей. А Джек лежит на крыше, и думает, что его реакция сработала на «ура» и в последнюю долю секунд он успел выставить черный щит, который и поглотил сферу. Только вот ударная волна все же его отшвырнула. — Ничтожные, мелкие духи! Такие мелкие, со своими жалкими страхами никчемности и ненужности. Недооцениваете противника, и вот теперь не можете подняться, а тьма… она вас все равно поглотит! Фрост кривится от такой интонации, чем-то напоминающей интонацию немногословного Безликого, и поднимается, удерживая равновесие на неровной крыше. Остальные Хранители поднимаются со снега, с других крыш, и один только Банни застрял на дереве, громко причитая и рявкая на Духа Страха. — Вам конец! — блеснув красными глазами, по змеиному шипит Страх, и тени от него расходятся по разным сторонам улицы, вливаясь в дома и судя по всему, начиная создавать страхи у всех, кто успел заснуть. А на смену уничтоженным монстрам создаются другие, более сильные, мощные и страшные, и здесь Джек понимает, что дела у него действительно плохи. Резерв тьмы и Кошмаров, которых он взял с собой не хватит, конечно можно больше, но он всё же не настоящий хозяин этой тьмы, и вся она не будет ему подчиняться, плюс это не его стихия. В этот момент даже Хранители понимают, что судя по всему дело их дрянь, и спокойно уйти никто не сможет. Первая подлетает Фея, зависая по левую сторону от Фроста, остальные нехотя, но тоже собираются с силами, которые впрочем и не тратили, и тоже переходят в боевой режим, стягиваясь ближе к Джеку.  — Ну что, поняли теперь, на что обрекли мир и детей? — иронично интересуется Джек и, собрав весь контроль на Древней Тьмой, приказывает ей рвать жгуты, через которые Страх получает силу и создает Кошмары у людей. — Не получится, мальчишка… Даже такой тьмой ты ничего не сможешь мне сделать, — скалясь безумной улыбкой, шипит Дух Страха, и одним движением стряхивает тьму, которая пыталась уничтожить щупальца. — Ну? — продолжает он, — И кто из вас подохнет первым? Ведь мне стало скучно играть, и пора уничтожи… Но на последнем слове Страх неожиданно замолкает, аура вокруг становится в сто раз страшнее и опаснее, а новый Дух замирает и через секунду его голова некрасиво поворачивается в левую сторону и в гробовой тишине слышно как ломается шея. Позади расползается черная, истинная мгла, кромешно-черная и непроглядная, в которой неожиданно вспыхивают горящие золотом глаза, а уничтоженный в одно движение Дух Страха начинает расщепляться, как будто воздух начинает съедать его тело. Тьма, клубящаяся за уничтоженным Духом, становится осязаемой, могущественной, и никто больше не смеет даже шевельнуться. Вражеских монстров в одно движение поглощает мрак, тельце Страха откидывается вниз, а из тьмы проявляется силуэт. У Джека первого перехватывает дыхание и он готов свалиться тут же, на крышу, больно ударяясь коленями об черепицу. Его… Его Король Кошмаров. Он тут. Вернулся раньше, и… так легко, просто и изящно решил судьбу битвы в одну секунду. Так, как это может сделать только он. Тьма в секунду распространяется по всему кварталу, выискивая посторонние ужасы и мгновенно их уничтожая, собственные Кошмары теперь спокойно прохлаждаются на дороге внизу. Тени, в одно мгновение метнувшись вперед, захватывают в плен всех Хранителей, и с силой удерживают их на одном месте, нейтрализуя любое движение, а Король Кошмаров полностью скидывая с себя полог мрака, переводит взгляд и смотрит только на Джека. — Здравствуй, мой Снежный. Тебя никто не задел? — с легкой, почти ласковой насмешкой задает вопрос Черный Дух, усмехаясь, но внимательно осматривая Фроста. А тот только и может, что помотать головой, ибо слов нет, одни эмоции и взбунтовавшиеся проснувшиеся чувства, причем все и разом.   — Питч… — одними губами шепчет беловолосый Дух Холода, и думает что вовсе забудет сейчас всё на свете, и ему будет плевать даже на то, если появится Луноликий собственной персоной. Джеку даже плевать, что слегка мутнеет в глазах из-за затраты стольких сил, и на то, насколько больно собственный иней впивается в ладони. Сейчас это не так важно… вообще всё неважно. Ледяной расслаблено улыбается, лишь слегка, но глаза светятся неподдельной радостью и неким гордым ликованием. Наверное, это так заметно, или скорее связь еще действует, потому как Король Кошмаров понимающе усмехается, прекрасно поняв состояние Джека. Впрочем, не в этом месте они должны были встретиться. Кромешник вообще хотел по-другому, по нормальному и дома. Как бы это не звучало, но с романтикой и уютом… Но, как он и предполагал, Хранителям не сиделось на месте, а первые секунды, как только он появился в своем мире, сразу показали общую обстановку и пришлось немедленно менять все планы. От убийства, причем жестокого и кровопролитного всех этих старых идиотов, Питча удерживает только Джек. Не хотел он портить настроение своему Снежному чуду, да и разорванные на кусочки защитники веры не слишком красивым декором смотрелись бы при этой их встрече. Но вот… кто сказал, что Питч не может повредить их изнутри? Поломать своей тьмой ребра, внушить такие страхи, которые этому никчемному новому Духу и не снились, исковеркать психику, чтоб уж точно от сумасшедших не отличались… Ужас Ночи ухмыляется, по своему, совсем не добро, что предвещает скорую расплату тем, кто посмел угрожать жизни его Джеку. Он в мгновение исчезает, растворяясь в черноте тьмы, чтобы через секунду появиться на крыше, рядом с Джеком, быстро схватить беловолосого за руку и притянуть к себе, но часть тьмы все равно облаком направляя на Хранителей, окутывая их пологом мрака и на несколько минут поглощая ужасом. Единственное исключение — это Фея. Её Кромешник просто отправляет через тьму во дворец, пока другие ничего не видят. — Дай мне минуту, — тихо просит Король Кошмаров, осторожно касаясь белых волос Джека, который на секунды прижался к нему, крепко вцепившись в черный плащ. Фрост кивает, сильно зажмуривается, пытаясь унять сошедшее с ума сердце и, нехотя отстраняется. Он не хочет, чтобы Хранители увидели его таким и тем более увидели их взаимоотношения. Это слишком личное, и Джек никому не позволит видеть его настоящую сторону жизни. Морозный Дух выдыхает, с силой закусывает губу и старается переключится на ситуацию, а не на свои чувства, ведь не появись в эти минуты Бугимен, то неизвестно чтобы было бы, и возможно Страх действительно бы начал выигрывать. Однако подумать и заодно отвлечь себя Джек не успевает: полог, который Кромешник накинул на Хранителей, исчезает, но самих защитников веры тени не отпускают, удерживая в черном захвате. — И? Как будем оправдываться? — почти ласково спрашивает Питч у Хранителей, только от этого «ласкового» тона у Джека по спине бегут острые мурашки и хочется в какое-нибудь бомбоубежище, желательно которое для Духов. Фрост для надежности вновь переводит взгляд на Кромешника и понимает, что Черного Духа вконец разозлили, и таким злым он не был даже при Безликом… Джек молча опускает голову, понимая что вмешиваться бестолку, а его легкую улыбку могут неправильно истолковать сами защитники веры. Николас недобро смотрит на Кромешника, ровно как и Банни с Сэнди, и только один Рей удивлен и теперь по-настоящему напуган, он словно забыл даже, что закован тьмой. Джек лишь усмехается про себя и думает, что хоть при появлении Короля Кошмаров этот мелкий Дух Весны заткнулся и у него наконец отбило словарный запас.  — Все же… — начинает Николас, но тень держащая его, резко сдавливает сильнее, а отдельные ниточки тьмы медленно вытаскивают из ножен его мечи. — Я давал тебе слово? — небрежно спрашивает Питч, и одним движением ломает зависшие в воздухе мечи Северянина, — Или лишняя жизнь появилась, Николаус? Король Кошмаров подобно мечам, с помощью тьмы вытаскивает и ломает бумеранги Кролика, заражает золотой песок чернотой, и отравляет природную магию Рея тьмой. Но теперь, в отличие от прошлых раз, починить физическое оружие будет невозможно, а восстанавливать чистоту магии придется несколько месяцев. Черный Дух специально полностью не уничтожает древесную магию Рея и золотую магию Песочника, ибо еще большее нарушение Баланса ему не нужно. Когда последняя крупица тьмы уничтожает последние кристаллы у Хранителей и затихает последний треск магических шариков, Кромешник так же молча, осматривает всех пойманных в ловушку и действительно теперь беззащитных Хранителей. И подумать только… почти семь лет тому назад он мечтал об этой самой картине и о таком унижении этих зазнавшихся Духов. Но сейчас кроме злости и пренебрежения ничего такой вид Хранителей не вызывает. Питч усмехается, создает в когтистой руке черный шарик тьмы и медлит, смотря вниз и выбирая определенную стаю Кошмаров. Он уже придумал изощренный план мести, и теперь остаются незначительные детали. Король Кошмаров прищуривается и вновь кидает хитрый взгляд на Хранителей, и желтые глаза уже горят коварством и жестокостью. — Как думаете, сильно на этот мир и на вас в частности повлияет обыкновенный городок с детьми в каждом доме, если заснув, каждый из них увидит страшные сказки про злых Хранителей?.. — словно издеваясь, Питч растягивает слова и говорит нарочито вежливо, он специально играется с защитниками веры и смотрит поочередно каждому в глаза, замечая тот самый страх, но лишь довольно ухмыляется и продолжает: — Про Хранителей, которые уничтожают веру, игрушки… убивают их домашних животных, поджигают дома и запирают в горящих подвалах их родителей? М? Что скажете, Духи Веры? Это был определенный козырь и признаться, Питч не хотел его разыгрывать сейчас, но уж слишком далеко зашли эти Духи в придачу с Лунным. И наблюдая, как расширяются глаза у Николаса, как Банни начинает вырываться, поднимая ор, а Сэнди пытается перебороть тьму своим песком, Кромешник думает, что поступил правильно. Ведь страшнее этой угрозы только её исполнение, впрочем, такое он может сделать не только в одном городке, но и по всему миру, и такая сила Кошмаров ему подвластна уже более года, однако смысла для исполнение такой страшной мести не было, а сейчас… Сейчас Питч действительно подумывал о том, чтобы сотворить такое. Ведь Хранители покусились уже не на него, а на жизнь Снежного Духа, и если его беловолосый мальчишка еще не до конца понял их план и замыслы, то Бугимен, как только появился дома, в момент раскусил весь план Луноликого и Хранителей, который заключался в уничтожении Джека путем создания нового Духа Страха. И ведь не просто так, а точно зная наперед, что Джек не позволит новому Духу разгуляться и будет бой не на жизнь, а насмерть, к тому же, Хранители учли, что самого Короля не будет, а значит помощи Джеку ждать неоткуда да и тьма долго ему подчинятся не будет. «Так благородно и почти умно…» — мелькает ядовитая мысль, а Король Кошмаров на самом деле хочет отослать сейчас всю тьму и самолично придушить Хранителей голыми руками. Однако вновь встает слишком много «но» и приходиться только досадливо поморщиться, и пустить обыкновенных, но очень сильных Кошмариков по улицам засыпающего города. — Ты не посмеешь! — заметив разлетающихся Кошмаров сразу же подает голос Николас, сжимая кулаки, но не имея возможности вырваться. — Уже посмел… А вы — дерзайте. Ведь это только начало, — Питч по злому ухмыляется и рассеивает тьму на Хранителях и те сразу летят вниз, не ожидав, что их внезапно отпустят. Всё же довольство от маленькой мести присутствует, но Кромешник только притягивает к себе ошарашенного, но в сердцах довольного Джека и с усмешкой исчезает из города, забирая почти всех Кошмаров и тьму с собой. *** Перемещение через тени домой за секунды, но Морозный Дух думает, что даже это слишком долго, да и издевался над Хранителями Питч слишком долго. Хотя последнюю, жестокую шутку Джек понял и распознал, что отправленные по городу Кошмары это всего навсего обычные, детские страхи, стандартные и неопасные для Хранителей. «Однако эффектно вышло», — думает Фрост и тут же быстро осматривается. Джек стонет про себя и думает, что лучше если б они переместились в большой зал нежели смежную комнату. Ведь теперь тут слегка все по-другому, и льда больше и половину шкур недостает, и дальняя стена, где размешен вход в нижние подземелья, значительно так потрескалась из-за его ударов ледяной магии. Хотя имеет ли всё это такое значение, когда Кромешник вернулся? Джек уже в сотый раз себе задет этот вопрос, и в сотый раз сбивается, потому что мысли совершенно другие, и за эту секунду перемещения он уже столько надумал, что кажется прошел целый час. Но молодой Дух слишком быстро скидывает с себя оцепенение и избавившись от черной дымки, резко поворачивается с довольной улыбкой и ярким огнем в серебряных глазах, и тут же попадается в крепкие объятья своего личного Ужаса. — Вернулся… — шепотом произносит Фрост, теперь точно не желая сдерживать всех чувств и переходов ярких эмоций, закусывая губу и с улыбкой смотря на Кромешника. — Ну знаешь… — Питч усмехается, с наслаждением оглаживает спину мальчишки и довольствуется его взглядом, — Ради тебя пришлось подгонять Безликого совершить суицид. — Вернулся! Наконец-то! Господи, не верится, ты вернулся!! — Джек срывается на вскрик и радостный смех, резко поддаваясь, обнимая за шею Черного Духа и немедля целуя его первым. Парнишка сразу же теряется, как только всё осознание накатывает вместе с ощущением близости родного существа, и Фрост почти теряет равновесие, но Король Кошмаров вовремя прижимает к себе этого неугомонного Духа Зимы и обняв крепче, целует уже по-настоящему, жадно и глубоко, пытаясь успокоить довольного и слишком активного Джека, но только заражается от него этой же быстротой, и нетерпеливо просовывает руки под черную толстовку, оглаживая нежную белую кожу. А Джек и улыбается, и жмурится от ощущений горячих ладоней и от собственнического, грубого поцелуя, но ему так хочется всё и сразу, и потому, слегка уворачивается, обнимает крепче, и поцелуями спускается на шею, оставляя влажный след и прикусывая серую кожу, пытаясь поддаться под каждое обжигающее прикосновение и словить каждое касание. — Я… — голос совершенно отказывается слушаться, но Фрост по упрямому мотнув головой, прижимается крепче, на секунду переводя дыхание, — Я… тебя больше не отпущу. К черту, пусть хоть само мироздание рушится! И надеюсь ты… чувствовал мои эмоции, хоть отголоском… Ледяному больно всё еще от этой временной разлуки, и он столько хочет сказать, только горло пережимает и горячие поцелуи важнее, и то как его притягивают еще ближе, еще крепче, по наглому оглаживая все доступные участки тела. — Это был последний раз, — мягко, но неожиданно звучит над ушком Снежного и он инстинктивно вздрагивает от этой хриплой, низкой интонации и тихо всхлипывает.  — Джек, я обещаю, это был первый и последний раз, — Кромешник действительно еще в Тенебрии дал себе слово, что это последнее его такое путешествие. Оставлять больше Джека одного он никогда не собирается, да вообще за эти несколько дней чуть с ума не сошел, боясь за жизнь Снежного недоразумения. — Да?.. — почти обиженно, приглушенно переспрашивает парнишка, пытаясь поцарапать плотный плащ на спине Короля, — А наша связь? Ты хоть чувствовал… мои эмоции? — Чувствовал, — Питч усмехается, задерживается на сладкой шейке беловолосого Духа и оставляет красный след, а правой рукой тянется к замку на толстовке, — Я всё чувствовал, и за отдельные твои эмоции, Джек, я готов был тебя прибить... мелкий пакостник с безумно пошлой и извращенной фантазией… — Ну да, учитывая, что всего этого я от тебя понабрался, — закусывая губу и пряча улыбку, тихо указывает Фрост. Он вскрикивает от неожиданного укуса за плечо, и ловко изворачивается, пытается снять с мужчины этот чертов черный плащ, который безумно мешается, — А ты так далеко был… и у меня такие мысли пошли… образы всякие. Джек специально всё это говорит, задевая, раздраконивая Питча, зная, что сработает наверняка, и на долго хваленой выдержки Короля не хватит, впрочем у Фроста самого скоро ни черта не хватит выдержки и он просто взвоет в голос. Потому облизывается соблазнительней, провокационно трется о горячее тело любимого и стонет тому в губы, с заискивающим блеском в глазах. — Доигрался… — окончательный приговор от Короля Кошмаров, и Снежного Духа не больно отталкивают ближе к импровизированной кровати, от чего мальчишка улыбается, облизывается нетерпеливо и притягивает к себе Питча, нагло обнимая и откидывая голову назад, позволяя себя кусать и оставлять метки на белой коже. — Питч, а мне… — Джек всхлипывает и дыхание полностью сбивается, — Мне еще сны снились, мх… Такие реалистичные и… о боги! Да! Как же я скучал по твоим укусам… Черт! И… черт, что я говорил? Ай! Твою ж… А, про сны… и там, там… ты со мной такое вытворял… Джек не может продолжать и лишь стонет, пытаясь в эту секунду не свалиться в обморок от ощущений и слишком яркого желания, возбуждение от которого уже не получиться подавить. Да и чертовы бриджи стали слишком давить и хочется их снять поскорее, вместе со всей остальной одеждой. Приглушенный, почти злой рык становиться для Фроста спусковым крючком, и он всё же поднимает голову сосредотачиваясь на этой чертовой теневой одежде своего Короля. Но его останавливают, вновь завлекают во влажный долгий поцелуй и остается только не потеряться и робко царапать прочную черную ткань ногтями. — Значит, — Питч на мгновение отстраняется, смотря в темно-серые глаза Джека и дразнящее проводит языком по мягким губам мальчишки, — Воплотим всё в реальность, маленький Снежный? Следующий поцелуй выходит не сладким, а скорее жгучим, страстным и абсолютно ненасытным. Громкий, нетерпеливый стон Джека и молния на черной толстовке вжикает слишком быстро, и ненужная кофта тут же откидывается. Молоденький Дух Снегов не уступает, и за толстовкой наконец следует черный плащ Короля, а дальше черное одеяние и последними, на черный пол откидываются и бриджи Джека. А мальчишка довольно улыбается в поцелуй, позволяя опрокинуть себя на шкуры. — Слишком долго тебя не было… — капризно предъявляет Ледяной, обнимая очень крепко и с довольством проводя руками по любимому телу своего Ужаса Ночи. Как же он соскучился, и как же, всё же, он его любит. А его ласкают, зацеловывают и не выпускают из собственнических объятий, что очень сильно нравится и отчего плавится Фрост. Он нетерпеливо всхлипывает, прогибается, и с намеком разводит ноги в стороны, ощущая жар чужой кожи, и еще кое-что, что твердо упирается ему в бедро. У Ледяного слишком перегружается фантазия из-за тактильных ощущений и он сходит с ума, громко выстанывая и прося о главном. Мальчишка в свое удовольствие целуется, кусается, нахально уклоняется сам от поцелуев, желая раздразнить, и томно стонет. Это скорее всего и срабатывает… уж слишком долго они не виделись. Четкое намерение и желание выражается в горящем желтом взгляде, а Джек лишь улыбается, позволяя делать с ним всё, ведь теперь, это точно не сон. И тот, кого он так любит рядом, над ним, целует и ласкает и только от этого хочется кричать в голос. Беловолосый облизывает пересохшие губы, двигает бедрами, давая почувствовать свое возбуждение и соблазняющее шепчет в тонкие губы: — Ну же… давай! Воплоти в реальность мой сон, мой Ужас Ночи… Он совершенно не ожидает болезненного укуса на ключице и острых когтей на своих бедрах, но это только добавляет страсти и желания побыстрее дорваться до главного, чтобы его взяли, тут же, властно и резко. Он это позволит, он сам этого хочет. Снежный мальчишка постанывает, дразнит этого голодного хищника с желтыми глазами и думает, что позволит ему всё, абсолютно всё. Ведь он так мечтал, и во снах мерещилось… А Кромешник с голодным взглядом осматривает такого Джека: раскрепощенного, сладкого, стонущего, всего открытого и безумно желанного. Медленно заласкать его и полюбоваться почти не удается, желание берет вверх, и с тихим рыком, Питч окончательно подминает мальчишку под себя, не забывая ласково целовать, но зная точно, что будет через пару минут. Он отвлекает Джека крышесносным поцелуем, и устроившись меж широко разведенных ног, плавно поддается вперед, осторожно входя в мальчишку, срывая с его губ сладкий, долгожданный стон. И всего секунда, чтобы оторваться от мягких губ и посмотреть на идеальное, только для него, тело Снежного, залюбоваться его гибкостью и хрупкостью. А Джек стонет, запрокидывает голову назад и загнанно дышит, с всхлипом сам двигает бедрами навстречу, не желая ждать, и насаживаясь до конца. И пусть чуть больно и они не подготовились, но он слишком долго мучился без своего Короля. Он не желает ждать хоть секунду. Он только выгибается от нового, нетерпеливого движения, от легкой всё еще присутствующей боли и громко выстанывает, чувствуя, как становится хорошо, и возбуждение волнами окатывает тело, скапливаясь огнем внизу. А чертовы белые звездочки уже пляшут перед глазами, готовые взорваться в любую секунду и осветить сознание сумасшедшим фейерверком. Мальчишка страстно целует своего Черного Духа и развратно облизав губы, требует еще, закидывая стройные ноги на Кромешника. «Наверное… дорвался до счастья», — думает Джек, но это последняя связанная мысль, в эту ночь. — Сильнее... — на выдохе молит мальчишка с вызовом заглядывая в горящие золотом глаза, но следующий за провокационными словами стон тоже тонет в жарком долгом поцелуе, очень чувственном и глубоком. Это кажется нереальным, но это его… нет, их ночь. И наконец вместе, и можно не сдерживаться, и не мучиться. Ведь у одного было чертово задание, и невозможно было вернуться еще раньше, а у другого внезапные неприятности, а пыткой оказались собственная связь и ночные фантазии… Питч грозно рыкнув, не сильно кусает Джека за плечо, вновь ловит шаловливые руки мальчишки, закидывает их вверх, и удерживая над головой Фроста. Опасный взгляд в серебряные глаза, но словно Джек этого и добивался, он только сильнее выгибается дугой и громко, очень громко, стонет, добиваясь абсолютного срыва у Короля. — Фрост... — почти рычит Питч, кусая осторожно за нижнюю губу мальчишку, — Не выводи... — Хочу... — с придыханием следует ответ. И Король Кошмаров понимает, что проиграл, не только в этой партии, а возможно и во всей игре. Противиться Джеку невозможно, да и он не хочет больше сдерживаться. — Питч... — призывно вновь зовет Джек и быстро хлопает светлыми и длиннющими ресницами, что в сочетании его красных, искусанных губ и обнаженного тела выглядит слишком... запретно, слишком пошло, — Я... я с ума по тебе сходил! Пожалуйста, Черный мой... Громкий рык, и Джек вскрикивает, стонет протяжно, сладко, полностью отдаваясь своему Ужасу. Ужасу, который в таком состоянии не позволит мальчишке самовольничать, прижимая его плотнее к себе, и делая с ним всё то непозволительное, что так хотелось в разлуке. И жаркими поцелуями по шее Снежного, и его тонкие запястья еще сильнее сжать и прижать к шкурам, заткнуть сладкий ротик властным поцелуем и брать его грубо, беспрерывно, с силой и задавая быстрый темп, наслаждаться его криками и наигранной беспомощностью, припоминая, что ночь только началась и Джек от него никуда не сбежит. Длинные и вязкие, как патока, минуты плывут в водовороте времени, а зала почти вся погрузилась в мрак, и лишь огонь в камине разгоняет тьму, впрочем двоим совершенно плевать и они отдаются общей страсти. Джек сходит с ума, кусается и чувствует что больше не продержится, ведь он как полностью оголенный нерв - чувствует слишком много, слишком плотно, слишком ярко и слишком горячо — почти раскаленно. Ледяной стонет и переходит на вой, желая обнять своего мужчину, но не знает как вырваться, да и сейчас это нереально, Питч захотел так — удерживая его, значит так и будет, и от осознания власти Короля Кошмаров беловолосый Дух Холода окончательно теряется, понимая, что ему реально не хватает кислорода и, как ему кажется, полностью сходит с ума. Мальчишка дрожит от каждого движения и любого — мимолетного прикосновения к себе. Секунда и Фрост не выдерживает первым: прокусывает губу до крови, и выгибается дугой от нарастающей и выбивающей последние мозги волны наслаждения, которая захлестывает крышесносным оргазмом и вырывает из горла громкий крик. Из-за этой вспышки в сознании и теле, Джек даже не замечает, как тьма полностью заволокла залу, погашая огонь, а над ним раздался едва сдерживаемый грозный рык зверя. Проходят секунды, Снежный парнишка сипло стонет, пытаясь выровнять дыхание, и уверен, что на несколько минут потерял сознание, однако почему-то всё еще в реальности, только перед глазами слишком темно, и слишком хорошо во всем теле, так, что счастливая улыбка сама появляется на лице. — Я люблю тебя… — раздается тихий шепот Кромешника, и он мягко целует в губы обессилевшего Снежного Духа, а за его спиной вновь очень медленно начинает разгораться огонь в камине. Джек улыбается, плавно вырывает свои руки из захвата, и нежно обнимает своего Короля, зарываясь пальцами в черные волосы. Он засекает время — всего пару минут, а после он сам повалит Питча на шкуры, а потом оседлает его и поцелует очень страстно, позволяя гладить себя, ласкать и вновь владеть собой, только теперь глубоко, резко и жестко, без намека на нежность… Мальчишка улыбается, и слабо кивает своим мыслям, мягко целуя любимого Черного Духа в плечо. Ночь ведь действительно только начинается.  — Я тебя больше… — хриплым, сорванным голосом проговаривает Фрост, отсчитывая секунды и набираясь сил… *** Король Кошмаров просыпается первым, к двум часам дня, осматривая прижавшегося к нему Снежного Духа, и с улыбкой прикрывая это чудо черным, новым пледом, ведь все остальные простыни, одеяла и пледы они раскидали… в процессе бессонной и слишком горячей ночи. Питч тихо фыркает, изменяет тени, и придвигает к себе Джека ближе, обнимая мальчишку, и почти не касаясь, целует это неугомонное Снежное безобразие в висок. Наконец он может его видеть, целовать и прижимать к себе. Не переживая за его жизнь и безопасность. Кромешник подумывает о вчерашнем вечере, о самой неприятной его части — когда он появился в городе и свернул шею новому Духу… бывшему Духу. И вот спрашивается: нужно было Хранителям это? Хотя, зная все «подводные камни» этой войны и многотысячелетнего противостояния, Кромешник уверен на сто процентов, что первоначальная идея принадлежала Луноликому. Опять этому неугомонному чертовому Высшему Духу. И если он не прекратит… что ж, Черный Дух сделает так, что сияние Лунного погаснет, ровно как и он сам. Питч даже не скажет Джеку, просто в одну из ночей, когда его мальчик уже будет спать, отлучится на пару часов, а к утру уже не будет никакого Луноликого, словно никогда и не существовало… Питч ухмыляется, злорадно подумывая над таким развитием событий, но прекрасно понимает, что это всего пока что мысли. И воплощать их в реальность, опять же — пока что, нет никакой необходимости. Хотя поговорить с Лунным стоит или ещё как вразумить его по-хорошему. «Если конечно разрушение Луны и лунного дворца считается по-хорошему...» — лениво, но довольно думает Кромешник. Однако, если убрать все шутки в сторону, то на факте у них вновь проблемы, и вчера Питч не хотел расстраивать и волновать Джека, однако эта лунная сволочь приказала Хранителям сделать не один купол. Королю Кошмаров естественно не нужны новые проблемы и тем более конкуренты в плане ужаса и страха, а потому подстраховаться и выслать на разведку теней стоило. Потому он создает возле каменного ложа несколько теней ищеек и мысленно приказывает им найти нужные точки на карте. Он чувствует совсем слабый импульс страха, но это не значит, что его нет, и в ближайшие два дня не появится нового Духа Кошмаров. Список к Лунному начинает расти не по дням, а по часам, и вопрос: сможет ли тот расплатится в самом конце? Если вообще будет чем платить… Питч недовольно цокает, но больше не желает думать о том какие козни строит белый враг и сами Хранители. Сейчас стоит отоспаться, поберечь сон и покой Снежного, а уже после решать накопившиеся проблемы. Кромешник смотрит на Джека, слегка усмехается, но теперь по-доброму, и осторожно проводит когтем по нежной коже на красной шее мальчишки. Покачав головой и своим мыслям, Король Кошмаров вновь укладывается, прижимая к себе Джека, и вскоре вся зала, ровно, как и все подземелья погружаются в сон, скрываясь во тьме. Никто ещё не знает, как круто повернется реальность, когда на следующий день Черный Дух установит свои правила игры. Выиграть которую Луноликий точно не сможет.