***
- Намджун! Сука ты такая! Хер тебе! Я это не надену! Нам весело смеётся, лёжа на огромной кровати и наблюдает за тем, как его парень недовольно кривит лицо, разглядывая содержимое чёрной коробки. В ней лежат кожанные штаны, ботфорты и просто огромная футболка. Это вообще не в стиле Юнги, который любит всё свободное, мягкое, удобное, мешковатое. - Ты проспорил, Юнги~я! Теперь отдувайся! На самом деле Джун не так уж сильно хочет одеть Юнги - гораздо сильнее его хочется раздеть - но просто любопытно то, как его маленький хён будет выглядеть в подобном луке. - Сука ты! И чем я перед тобой провинился... Мин всё - таки сдаётся, сгребает шмот из коробки и выходит из спальни. Любопытный Джун, сунувшийся следом, получает по носу и отправляется обратно в комнату - нехрен подглядывать. Наконец, Юнги критически осмотрел себя в зеркале ванной комнаты и взял последний предмет сегодняшнего образа в руки - чёрный карандаш. Толстый слой подводки, любимая Намом карамельная гигиеничка и всё готово. - Юнги~я! Ты там что, сдох чтоли? Мдаа... Нежности... Впрочем, их парочка и не может иначе - просто оба последние придурки, хамы и, говоря откровенно, мудаки. Они бы уже давно поубивали друг друга, если бы не одно но - чёртова любовь и олени. Да, да... Те самые олени, которые танцуют степ в твоём животе, стоит увидеть свою вторую половинку. - Иду я, блядь! Вырядил меня шлюхой и доволен, еблан хуев! - Ебаать... Нам завис, любуясь Мином. Он предполагал, что всё это будет просто пиздец как идти мелкому хёну, но не знал, что настолько. - Мы никуда не пойдём... - Что, блядь! Да для чего тогда я столько выряжался! Издеваешься, сука! Я тебе что, мальчик на побегушках?! Одевайся, Юнги! Раздевайся, Юнги! Ты охуел или как?! Хуев му... Остаток гневной тирады потонул в требовательном поцелуе, которым младший его заткнул. Почувствовав чужую эрекцию, упирающуюся в бедро, Мин понял причину, по которой Джун решил никуда не идти и, если честно, Юнги был совсем не против. Намджун прижал его к стене и развернул так, чтобы зад рыжей бестии упирался в его пах. Когда большая ладонь сдавила член Мина сквозь тонкую материю, не предполагающую ношения нижнего белья, он недовольно застонал и потёрся бёдрами об бойфренда. - Ты пиздец какая шлюха, Шуга. Но ты только моя шлюха и твой зад принадлежит мне 25/8 и 367 дней в году. Понял меня? Джун толкнулся вперёд, сымитировав то, как будет трахать своего сладкого мальчика и Юнги смог лишь качать головой, словно китайский болванчик, в знак согласия. - Я тебя, блядь, не слышу! Горячая рука переместилась с паха на горло и слегка сжала его, как - бы предупреждая. - Дааа! - Что, да? Мм, Юнги? - Да трахни ты уже меня, сука разговорчивая! - Как скажешь, Шшшууга! - Блядь, просил же не называть меня таааак! Юнги сорвался на верхние ноты, когда Джун со всей силы врезал по ягодице, обтянутой чёрной кожей, а потом, словно делал так сотню раз, быстро расстегнул пуговицу на штанах, вжикнул молнией и стянул с худых бёдер облегающую ткань. Требовательно сдавил каждую ягодицу, раздвинул их в стороны и аккуратно надавил пальцем на край виднеющейся из отверстия чёрной анальной пробки. - Сууукааа! Вытащи её, пидрила! - Тсс, Сахарок, не сквернословь... - Пошел наааАхууй! Резко пришедшее ощущение пустоты, когда пробку одним движением вынимают, сменяется разрывающим чувством наполненности, когда Джун входит, не церемонясь, во всю длину одним движением. - Сссука... Ты такой узкий... - Пошел нахуй! - Не скверрносссловь! Джун толкается вперёд, проникая ещё глубже, хотя, куда уж сильнее то? Юнги почти падает - ноги отказываются держать ослабевшее тело - но Нам удерживает его рукой поперёк талии и прижимает щекой к стене. - Бляядь! Да! СииИИИльнееей! Сука! Сука! Сука! СукААААА! Юнги стонет, не сдерживаясь, кричит, плачет и, кажется, уплывает куда - то, когда член Джуна буквально разрывает его изнутри, но доставляет неимоверное удовольствие, каждый раз давя на простату. Они уже настолько изучили друг друга, что вопрос, как доставить удовольствие партнёру, вообще перестал быть вопросом. Юнги кончает, когда Нам впивается зубами в его плечо и оттягивает кожу, после чего разворачивает Мина к себе лицом. - Встань на колени, Сахарок. - Пошел ты нахуй со своим "Сахарком"! Несмотря на то, что его бесит подобная кличка, Юнги слушается, покорно становится на колени и открывает рот, давая Наму возможность, наконец, кончить. И он кончает, обильно изливаясь на заплаканное лицо с блядски - размазонной подводкой на нём. - Люблю тебя, Юнги~я. Поцелуй со вкусом собственной спермы и карамельной гигиенички - не противно ни разу.Вструпление
15 апреля 2017 г. в 11:31
Сильный ветер мешает прицелиться. Есть не более пяти секунд, чтобы расчитать угол долбанного отклонения и не больше трёх минут, чтобы выстрелить. Оружие давно снято с предохранителя, но винтовка мелко качается из стороны в сторону, потому - что киллер пока - что не целится, а наблюдает. Холодный металл приятно оттягивает руку вниз, как - бы намекая пальцам без отпечатков, мол "Давай! Жми на курок и сваливай!". У охотников на вампиров не должно быть сострадания - либо ты, либо тебя, но в этот раз всё немного иначе...